Холодная корона

– Вы хотели, чтобы я зашла? О боги… Кейроса Биргена в шатре не было, зато были две девицы в полной боевой раскраске. Секунду спустя в шатёр вошёл и сам герцог. Увидев двух куртизанок и Рерику, с недоумением глядящую на них, Бирген застыл, но быстро пришёл в себя. – Так вот о каком подарке говорил Габрел, – вздохнул он. – Прочь, у меня нет на это времени. Девушки поднялись с подушек, на которых разлеглись, и пошагали к выходу, обиженно оглядываясь на герцога. Рерика только скривила губы. – Я спешу, – сообщил герцог, – и мне нужно, чтобы ты сейчас отправилась к шатрам Пиропа. Я только что видел, как Лейвен возвращался к себе с двумя незнакомцами. О чём бы они ни говорили, я должен это знать. Рерика кивнула, не тратя времени на ответ, и выскользнула из шатра. До пиропских шатров и палаток было не так просто добраться: от фридгардцев их отделял холм. Быстрее было обойти через ярмарку. Леди Фрайкс двинулась на север, ориентируясь на красный флаг с гербом пиропов, венчающий шатёр герцога Астора. Чем ближе к ярмарке, тем гуще становилась толпа. Сентирцы, пиропы, фридгардцы и данхиэльцы мешались между собой, и казалось, что никакой вражды между ними нет. Очень скоро эти люди будут рубить друг друга мечами и топорами. Пробравшись к торговым рядам, Рерика словно оказалась в другом мире. В нос ударила тысяча запахов – жареного мяса, ароматических палочек, цветочного вина из южных земель, зелий и отваров, дублёной кожи, шафрана, муската, настойки пламя-травы и железа. И отовсюду кто-то кричал: – Попробуйте лучшие в королевстве булочки! – Дешевле шёлка не найдёте! – Этот платок так подошёл бы к вашим глазам! Рерике казалось, что голова вот-вот расколется, и она закрылась от звуков. Преодолев торговые ряды, она вышла к череде красных шатров. Как она должна пробраться к шатру герцога незамеченной? Бирген слишком многого хотел от неё. Но выбора не было. Стараясь никак не выказывать обеспокоенности, она пошагала к самому высокому шатру. Людей здесь было мало: почти все они или торговали на ярмарке, или смотрели турниры. Но охрана у шатра никуда не делась. Рерика пошла в обход. Пробираясь мимо далёких кибиток и маленьких палаток крестьян, советница подошла к герцогскому шатру с другой стороны. Большего ей и не было нужно. Присев рядом с плотной тканью, служащей стеной шатра, она обратилась в слух. – Вы уверены, что это подлинник? – она узнала голос Астора. – Не могу поверить, чтобы такой документ пролежал там столько времени. – У вас есть поводы сомневаться? – второй голос принадлежал мужчине и казался смутно знакомым. – Пока нет. – Надеюсь, мы можем друг другу доверять, потому что я слышал, что вы не так давно собирались заключить союз с Одором Вайреном. – Кто донёс до вас эти грязные сплетни? – в разговор встрял ещё один мужчина со странным мурлыкающим голосом. – Мой герцог не заключал никаких союзов. – Теперь это не имеет значения. Важно лишь то, что мы оба знаем. А эта бумага решит… – Ш-ш, – сказал кто-то, и все затихли. – Здесь кто-то есть, – прошептал Астор, – я чувствую тепло чьего-то тела. Молчите. В кромешной тишине Рерика слышала только крадущиеся шаги – видимо, кто-то шёл к страже, чтобы доложить о шпионе. Не дожидаясь, пока её схватят, Рерика побежала, подбирая юбки, прочь. Сердце колотилось о рёбра: она была на волоске. Притаившись за чьей-то высокой кибиткой, она принялась вслушиваться, полностью заглушив шум своего дыхания. Рядом никого не было. Выглянув из-за угла кибитки, девушка осмотрела шатёр. Стражников не было видно. Короткими перебежками Рерика выбралась из территории Пиропа и нырнула в разноцветный поток ярмарчан. Вернувшись к герцогу, она его не нашла. Шатёр был пуст. Ей ничего не оставалось, как отыскать Габрела. Тот был на месте: сидел на деревянной скамье у своего шатра и с аппетитом поглощал крылышки. – Доброй трапезы, – кивнула Рерика. – Не знаешь, где его светлость? – Готовится к свадьбе, конечно. Она уже через час. Только теперь Рерика вспомнила о времени. – А ты почему не готовишься? – Я ем, как видишь. На свадьбе я буду слишком занят для трапезы. Советую присоединиться. Рерика тяжко вздохнула и всё-таки села рядом с советником. Слуга тут же принёс ещё мяса, графин с вином и сыр. Рерика только положила в рот кусочек жёлтого сыра и запила глотком вина – в рот почему-то ничего не лезло, хотя поесть она любила всегда. – Тревожишься? – спросил Габрел, участливо глядя на Рерику. – А ты – нет? Думаешь, всё обернётся как лучше? Он пожал плечами, вгрызаясь в сочное крылышко. Посидев с советником ещё немного, леди Фрайкс пошагала к себе, чтобы привести волосы и лицо в порядок перед свадьбой. У Рерики не было служанок, которые заплетали бы её волосы или помогали одеваться. Она сама расчесала растрепавшиеся от бега волосы и убрала их в простую причёску. Критично осмотрев себя в зеркале, Рерика вздохнула и отправилась проведать невесту. Кайла, казалось, вот-вот расплачется. Её посадили на высокий табурет, чтобы полы платья не касались пола, и она сидела, сложив руки на коленях. Увидев Рерику, невеста устремила на неё полный мольбы взгляд. Чего она ждёт? Что Рерика скажет ей что-то, отчего беспокойство улетучится? – Вы были у его светлости? – Да. Он сейчас тоже готовится к церемонии. Ты всё помнишь? Кайла кивнула. Ещё бы она не помнила, две служанки разучивали с ней всю чёртову церемонию днями напролёт. Не зная, чем себя занять, леди Фрайкс взяла со стола яблоко и принялась вертеть его в руках. Лира глядела на неё с презрением, но снова вступить в перепалку не решалась. – Можно выйти на свежий воздух? Мне как-то… – подала голос Кайла. Лира кивнула, помогла невесте спуститься с табурета и, подхватив её под локоть, повела к выходу. Служанка тут же взялась за шлейф платья, приподнимая над землёй. Рерика вдруг поняла, что осталась одна, в тишине и спокойствии. Усевшись на табурет невесты, она откусила от сочного яблока и с удовольствием прожевала. Наслаждаясь моментом, девушка прикрыла глаза – и тут же открыла, потому что снаружи донёсся крик, а через мгновение в шатёр вбежала невеста со служанкой. Рерика вскочила: – Что случилось? – Кто-то бросил в невесту камнем, Лира погналась за ним, – сообщила служанка, так как Кайла была слишком напугана, чтобы говорить. – Промахнулся, как я вижу? – Нет, это Лира оттолкнула герцогиню. – Что за убийца будет покушаться так нелепо, – вздохнула Рерика. Через минуту шатёр был полон народу – на шум примчались лорд Габрел, сир Олерон, двое гвардейцев и множество любопытных зевак. – Не волнуйтесь, – утешал Габрел Кайлу, – видите, какая хорошая у вас охрана. Кайла же совсем побледнела и стала тихой, как мышь. Служанка принялась усердно румянить щёки невесты. Скоро явилась Лира; в сопровождении одного из гвардейцев, охранявших шатёр, она приволокла молодую крестьянку – фридгардку, судя по внешности. – Это она бросила камень, – сообщила наёмница. Из виска крестьянки сочилась кровь, юбка была разодрана. Рерика усмехнулась. – Зачем, милая? – она с интересом склонилась к девушке и вгляделась в её простое, грубое лицо. – Люблю его. – Честно ответила крестьянка. В шатре поднялся хохот, но Кайле, кажется, смешно не было. – Уберите с глаз долой, – Габрел махнул на крестьянку рукой, и гвардеец грубо увёл её из шатра. – Что с ней будет? – вдруг спросила Кайла. – Ничего такого, что должно волновать герцогиню, – мягко ответил Габрел. Однако Кайла была настойчива. – Её убьют? Габрел смолчал, поджав губы. – Это несправедливо, она ведь даже не причинила мне вреда! – Кайла говорила быстро и сбивчиво. Щёки, только что бледные, как мрамор, покраснели от волнения. До чего эмоциональная невеста досталась Биргену! – Хорошо, если вы так переживаете, её до завтра подержат под стражей, а уже после вашей свадьбы мы поговорим о ней снова. – Успокоил герцогиню Габрел. Кайла снова затихла. Спустя час невеста и её сопровождение – Лира, Рерика, две служанки и два гвардейца – тронулись в путь. Пусть был близкий: свадьбу решили провести под открытым небом, рядом с шатром герцога. Подходя ближе к месту церемонии, служанки принялись ахать от восхищения. – Посмотри, какая красота, – произнесла Рерика, – нельзя быть грустной здесь. На ограждённой высоким забором площади разместили два длинных стола, щедро заставленных яствами и бочками с вином. Белые и голубые ленты тянулись между высокими столбами, специально вкопанными в землю вокруг площади, в центре журчал чистой водой небольшой фонтан со скульптурой, изображающей двух голубей. И всюду цветы – белые и синие, свежие, ещё дышащие росой и горным воздухом. В конце площади высилась кованая арка, увитая тонкими стебельками, под которой герцог и герцогиня принесут свои клятвы. Кейрос Бирген уже стоял под ней – как всегда, строгий, в тёмной тунике и широком плаще, закреплённом золотой фибулой с гербом Фридгарда. Кайла замерла. Откуда-то появился пожилой мужчина – видимо, её отец – и, подхватив девушку за руку, повёл её к арке. Рерика села за стол рядом с Габрелом. – Здесь Намарг, – сообщил советник шёпотом. – Намарг? – Принц из Мерхада. Наш герцог пригласил его на свою свадьбу, неспроста, скоро узнаешь, о чём они договорились. Вот он, Намарг, сидит возле жареного поросёнка. А с ним его сёстры. Рерика разыскала Намарга глазами. Седовласый мужчина в расшитом золотом камзоле, сидящий между двумя очень похожими леди, выглядел не младше Габрела. – Он принц? – уточнила Рерика. – Второй претендент на мерхадский престол. Да, немолод – ему пятьдесят два, если я не ошибаюсь. Но его старший брат всё ещё здоров, несмотря на возраст… возможно, Намарг так и не станет королём. Но это, признаться, и к лучшему: он пьяница и дебошир. Леди Фрайкс знала, что Биргены всегда были в хороших отношениях с северными соседями – правителями Мерхада. Когда-то давно Фридгард, Пироп и Мерхад составляли Северный союз, но было это задолго до того, как первые два королевства завоевала Сентира. Однако мерхадские короли оставались друзьями Биргенов на протяжении всех тех двухсот лет, что Фридгард был герцогством. Но вот о существовании принца Намарга Рерика слышала впервые. Услышав первые слова клятвы герцога, Рерика оторвалась от созерцания принца. Бирген произносил свои слова без запинок, он знал их наизусть, но эмоций в его клятве явно не хватало. – …Верно служить своему народу, чтить традиции предков и заветы богов… Габрел вздохнул. Он ненавидел затянутые церемонии. Затем настала очередь Кайлы. Она, согласно церемониалу, во время клятвы Биргена стояла со склонённой головой, а теперь подняла глаза к небу и принялась произносить свою речь. У герцогини клятва была короче. Она говорила тихо, и не будь Рерика колдуньей, то вряд ли разобрала бы хоть слово. После всех речей герцог коротко поцеловал невесту, и Рерике было очень любопытно поглядеть на лицо Кайлы, но брачующихся заслонила собой дородная леди. Теперь видно не было ни герцога, ни герцогиню, и леди Фрайкс принялась осматривать тех гостей, что были в поле зрения. Народу на свадьбе собралось немерено: оба стола были забиты народом, много людей стояло неподалёку. Простонародье без приглашений толпилось за оградой, тоже стремясь поглядеть на свадьбу. За соседним столом Рерика разглядела герцогиню Данхиэлы и её братьев. С Фенселом Бреанским Рерика уже была прекрасно знакома; не без удовольствия она отметила, что Фенсел выглядит относительно здоровым – и всё её стараниями. Зиэреля же она видела впервые, но было сразу ясно, что он – брат Илиэль и Фенсела. Те же небесно-голубые глаза, что у брата, те же светлые волосы и почти бесцветные брови, что у сестры. Все трое что-то оживлённо обсуждали, не наблюдая за церемонией. Темнело; видимо, для свадьбы специально наняли огненного мага, так как с наступлением сумерек над головами гостей зажглись сотни свеч, установленных на тонких деревянных балках. Гости синхронно вздохнули от восхищения. Наконец, церемония завершилась, и настало время веселья. Рерика с облегчением вылезла из-за стола и вдохнула свежего воздуха, которого так не хватало из-за тесноты. Запели трубы, и слуги чуть раздвинули столы, чтобы освободить больше места для танцев. Начали, разумеется, герцог и герцогиня. Кайла держалась неплохо, насколько могла видеть Рерика – по крайней мере, не плакала и не выглядела бледным мертвецом. Нельзя было не признать, что она невероятно красива, даже красивее, чем всегда. Вслед за венценосной парой к танцу присоединились другие. Габрел протянул руку Рерике: – Позволите? Она, усмехнувшись, позволила увлечь себя в водоворот кружащихся пар. Так было всегда: первый танец советница отдавала Габрелу, второй – Олерону. – Вот это, – шептал Габрел, когда они сделали круг возле принца Намарга, танцующего с сестрой, – принцесса Луга, старшая сестра принца, а молодую зовут Берглен. – Ну и имена у них, – поморщилась Рерика. – Ну почему же? «Луга» переводится с мерхадского как «лето», а «Берглен» – «вечная радость». – Ты знаешь мерхадский? – Немного, – скромно ответил Габрел. – А где Аира? – вдруг вспомнила Рерика. – Мне тоже интересно. Герцог ведь хотел познакомить её с братьями Илиэль. – А они согласны на брак? – Да, согласны. Мы говорили об этом как раз тогда, когда ты уходила с совещания. Илиэль, правда, ещё не решила, кто именно возьмёт Аиру в жены. Я бы предпочёл для Аиры Фенсела. Зиэрель слишком юн, они с Аирой ровесники. – Разве твоя жена не ровесница тебе? – Именно поэтому я не слишком люблю возвращаться к ней домой. – Габрел рассмеялся. – Будь твоя воля, ты женился бы на юнице моего возраста, – ухмыльнулась Рерика, проходя под поднятой рукой Габрела. Побывав на сотне балов, она уже знала все эти танцы наизусть, а Габрел и вовсе не задумывался, выделывая даже сложные фигуры. – Нет, – покачал он головой, – ты годишься мне в дочери, а то и во внучки. Но будь моя жена лет на десять младше, это сделало бы супружескую жизнь приятнее. – Мужчины, – вздохнула Рерика. Когда первый танец новобрачных закончился, часть гостей рассыпалась по скамейкам и принялась за еду. Некоторые пары продолжали танцевать, и среди них Рерика разглядела Илиэль, прямо в танце спорящую о чём-то с Фенселом. Рерика тоже присела на скамью и взяла с блюда на высокой ножке аккуратное пирожное с пышной горкой крема. Габрел тяжело приземлился рядом. – Смотри, кто идёт, – весело шепнул он. К ним приближался, осторожно обходя танцующих, маркиз Бреанский. Нарядная светлая туника подпоясана широким кожаным ремнём, рукава украшены замысловатой вышивкой, на плечах – шерстяной плащ, поверх которого накинута бело-коричневая шкура. Тут уж не замёрзнешь, подумала Рерика. Должно быть, это сестра позаботилась о том, чтобы Фенсел одевался потеплее, пока не окреп после яда. – Ваша светлость, – Рерике пришлось встать, чтобы поклониться. Она так и не успела попробовать пирожное. – Могу я пригласить вас? – Я обещала следующий танец сиру Олерону, но он, думаю, уступит. Положив руку на протянутую Фенселом ладонь, Рерика двинулась вслед за маркизом. – Я не успел поблагодарить вас: вы ушли прежде, чем я понял, что случилось. – Начал Фенсел. – Герцогиня рассказала, как самоотверженно вы пришли ко мне на помощь. Рерика чуть улыбнулась. Её удивил тон маркиза; подобно тому, как Аира была противоположностью Кейроса, Фенсел был ничуть не похож на свою сестру. Илиэль произвела на леди Фрайкс двоякое впечатление: с одной стороны, она была похожа на саму Рерику, но с другой – слишком уж много внимания она к себе привлекала, слишком сильно любила держать всё в своих руках. Качества эти хороши для герцогини, но Рерика не любила таких людей. Фенсел же, напротив, был вежлив, старался не привлекать лишнего внимания и говорил тихо и скромно – так мог бы говорить библиотекарь или учитель, но не брат герцогини. – Не стоит благодарить меня за то, что я выполняю свою работу. – Я обязан вам жизнью, – проговорил Фенсел. Из-за большой разницы в росте ему приходилось наклоняться к Рерике, чтобы та хоть что-то услышала. Рерика же, разумеется, сумела бы расслышать его шёпот и из своего шатра, но сказать об этом не могла. – Я не знал, чем отблагодарить вас, – продолжал маркиз, – сегодня в торговых рядах один купец показал мне это. Прервав танец, и без того довольно вялый, Фенсел достал из кошелька на ремне маленький флакон с фиолетовой жидкостью. – Это называют слезами богини-матери... – Я знаю, что это, – спешно проговорила Рерика, – это слишком дорогой подарок. – Не настолько и дорогой, – Фенсел растерянно улыбнулся, – я хотел бы, чтобы вы его приняли. Не находя в себе сил оторвать взгляд от флакона, Рерика покачала головой: – Я не могу, ваша светлость. Непросто ей было произнести эту фразу. Слезы богини-матери – экстракт чернильника – были редчайшим зельем. Его варили где-то на востоке, и в Арборе такой флакончик нельзя было раздобыть даже у Гербера. – Почему? Это всего лишь знак моей благодарности. Если вы его не примете, я буду ужасно себя чувствовать. – Поверьте, я не из тех, кто отказывается от подарков. Но это ставит меня... – Просто возьмите. Рерика сдалась и всё-таки приняла флакончик из влажных холодных ладоней маркиза. Подождав, пока Рерика спрячет зелье в маленькой медицинской сумочке на поясе, маркиз продолжил танец. – Я не вижу здесь Аиры Бирген, – отметил Фенсел. – Должно быть, плохо себя чувствует, – предположила Рерика. Отсутствие Аиры на свадьбе брата и правда казалось странным. – Но у вас ещё будет возможность познакомиться с невестой. Фенсел нервно усмехнулся. Неужели Рерика сказала что-то не то? Она разговаривала так вежливо, как только могла, а вежливость всегда давалась ей с трудом.