Акела никогда не промахнется, или Когда цветут ирисы

Здравствуй, солнышко. Ты сейчас на самом деле похож на солнышко, не одеждой – твоя улыбка говорит сама за себя. За окном дождь, и люди, сидящие кругом - лишь недовольные посетители кафе, которые не планировали ими быть, их всех застал врасплох дождь, вдруг резво затарабанивший по крышам; зонта, по всей видимости, у них не оказалось и им пришлось забежать сюда, в этот уютненький уголок. Тучи набежали внезапно, потому-то ты и был личным солнышком этого места – ты вышел из дома в это воскресное утро, изначально направляясь именно сюда. И ты был доволен всем, Лили Мельядо, а потому твой невзрачный деревянный столик выглядел красивее других. Лили был одет в темные зауженные джинсы и, вновь, в мешковатый свитер с глубоким вырезом, на этот раз, в тон джинсам, надетый сверху на облегающую серую борцовку. Разумеется, он читал. Когда прошло достаточно времени, чтобы мое появление не вызвало у омеги подозрений и чтобы я удостоверился, что он никого не ждет, я подошел к его столику, улыбнувшись, заставляя его оторваться от своей книги. Подняв на меня свои большие детские глаза, Лили смущенно улыбнулся. Он был удивлен тому, что мы вновь пересеклись в огромном городе. - Привет, - дружелюбно сказал я. - Добрый день, - с придыханием проворковал он. Семнадцать лет? Вы серьезно? - Не ожидал тебя здесь увидеть. – Я окинул взглядом омежку, отмечая, что волосы, собранные в небрежный пучок на голове, несомненно, идут ему. – Ты никого не ждешь? - Никого. – Интересно, а он всегда обнажает эти ровные ряды зубов, когда разговаривает, или это только со мной он так лучезарно улыбается? - Тогда могу я присесть? - О, конечно-конечно!.. – откладывая книгу и придвигая остывший кофе, пролепетал омежка. Я со вздохом опустился на стул напротив Лили. - Мы не познакомились тогда. – Мальчик опустил глаза: действительно, было похоже, что я клеюсь к нему. Хотя почему бы и нет? У меня, кстати, вся жизнь на принципе «почему бы и нет?». – Меня Кай зовут. – Я протянул ему руку. Щеки заалели, и омега со скромной улыбкой нежно пожал мою ладонь: - Лили. Очень приятно. Ах, если б ты знал, как ты мил, Лили Мельядо! Как бы твои пушистые ресницы не заставили меня забыть о том, что твое фото в кармане рубашки, на сердце. - Сколько тебе лет? – Подпираю подбородок кистью руки и, услышав и без того знакомый мне ответ, назвал и свои двадцать пять, мой нежный мальчик вскинул брови, но вслух ничего не сказал. - Что ты читаешь? – поинтересовался я. Мы заговорили о книгах, об ужасах. Я сказал, что увлекаюсь психологией и, немного – философией. Он слушал меня, растопырив глаза и чуть приоткрыв влажные губы, а я, не спеша, делал по глотку кофе каждый раз, когда его уста трогала нежная улыбка. Нежный. Вот, какое слово в точности характеризует Лили Мельядо. Можно сказать, что он красив, ласков, симпатичен и мил, но слово «нежный», как ничто другое, больше всего подходит ему. - Ты нежный, - не подумав, бросил я, когда Лили, захлебываясь, рассказывал сюжет одной из недавно прочитанных им книг. Услышав мою реплику, он запнулся и густо покраснел, опуская горящие глаза. Я мысленно дал себе подзатыльник. – Прости. Порой я говорю, не подумав. Эй… Я чуть наклонился, стараясь заглянуть мальчику в глаза, но он лишь невесело слегка приподнял уголки губ, словно я оскорбил его. - Лили? – Я невесомо коснулся его пальцев своими, отчего он дернулся и вовсе убрал руку со стола. – Прости, если я обидел тебя. Лили… Сердце отчего-то сжалось. Лили вскочил, и я моментально подлетел к нему, не давая убежать. Вот же ведь чувствительный мальчик. - Эй… Не уходи, слышишь? – Я старательно пытался заглянуть в его глаза, но он вдруг закрыл лицо руками. – Не убегай от меня, пожалуйста. Прости, прости меня. Слышишь, Лили? Ты слышишь меня? Я, правда, совсем не хотел обидеть тебя. Он безвольно опустил руки, грустно смотря в пол. - Извините…- практически шепнул омега, пряча глаза. Он сел обратно на стул. Я опустился на корточки перед ним, взяв его за ладони в свои и всматриваясь в его глаза. - Скажи мне, почему тебе это так не понравилось? Объясни мне, пожалуйста, и я больше не буду так говорить. Я хочу понять, Лили. Мальчик перевел на меня свои огромные серые глаза. Вздохнул. - С детства учат не заговаривать с малознакомыми альфами. Мало ли, что Вам нужно… Вы мне сразу показались премилым молодым человеком, но, как бы я не отговаривал себя от мысли, что Вы хотите попусту… Это Ваше «нежный» совершенно смутило меня. Я вздохнул с мягкой улыбкой на губах. - Лили. - Да? - Я похож на маньяка? Или хотя бы на альфу, которого не смутит случайный секс? – Я выгнул бровь. Щеки омеги снова заалели. - Не знаю… - Если хочешь, я могу уйти, - с долей грусти ответил я. Парень и не подозревал, что сейчас от его ответа зависела его судьба: нет – я буду с ним играться и, как мне кажется, достаточно долго; да – сегодня же вечером он получит пулю в лоб, став неинтересным для меня. – Мне уйти, Лили? Нет, правда, если ты не веришь мне, то… - Ну перестаньте… - прервал меня омега. – Я Вам верю. В любом случае, вряд ли Вы посреди улицы схватите меня в охапку, затолкнете в черную машину и увезете на пустошь. Мы рассмеялись. - Тогда, может, возьмем по мороженому и погуляем по парку? Дождь к тому времени уже закончился. Из-за разбежавшихся туч выглядывало яркое солнце. На улице в нос ударил запах влаги и свежести. И очень кстати – я наверняка весь пропах сладким запахом омеги в самом расцвете сил. Кстати, о его запахе. Если откровенно, он был невообразимым. И сейчас мои жалкие попытки описать его явно не увенчаются успехом. Лили пах всеми сладостями на свете: медом, шоколадом, рахат-лукумом, мармеладом и пахлавой. Букет запахов был приправлен свежим запахом расцветающих в конце мая ирисов. Не пытайтесь представить это – у вас ничего не выйдет. Это еще одна причина того, почему мальчик с именем Лилиан казался мне уникальным. Мы ели мороженое, гуляли по парку, перепрыгивая через лужи и наслаждаясь весенним солнцем, а Лили пару раз взбирался на бордюры, судорожно хватаясь за мою ладонь и звонко смеясь. Если честно, я не могу вспомнить, когда в последний раз вот так проводил свои дни, наверное, когда мой детдомовский друг Джимми был со мной. Нам тогда было лет по десять, а потом его забрали, а меня нет. Пожалуй, в моей жизни не было человека, к которому я относился теплее, если не брать в расчет моих родителей, которых я совершенно не помню. Лилиан был удивительным омегой. Ну, во-первых, хотя бы потому, что он ценил жизнь. Да, за весь мой опыт работы я научился видеть, хочет ли человек жить. И Лили хотел. И жил. Жил в полную силу, а не так, как живет большинство. Он не уделял большинство своего времени интернету, как основная масса подростков его возраста. Он постоянно оглядывался по сторонам, вглядывался в лица людей, ценил красоту того, что его окружает. Ловил каждое мгновение, как снежинки ртом. И почему-то мне казалось, что мальчик, пахнущий ирисами, не должен жить здесь. В этом мире все черствы, все куда-то торопятся, чего-то бесконечно ждут. В людях не осталось ничего живого, они мертвы внутри, и я прямое тому доказательство. Но несмотря на это я шел рядом с этим жизнерадостным мальчишкой и почему-то улыбался. Искренне, спустя огромное количество времени с моей последней искренней улыбки. Чем еще он отличался от других? Во - первых, он умел мечтать. Он рассказал мне о том, что мечта всей его жизни – путешествовать по миру. Лили отметил, что хочет почувствовать запах сакуры, побывать на карнавале в Бразилии, увидеть Эйфелеву башню, Великую Китайскую стену и погладить по морде настоящего русского медведя, выращенного на воле, но самое главное – он был уверен в том, что все это ждет его в будущем. И шел к своей мечте. Во - вторых, Мельядо точно знал, чего хочет добиться в жизни. Сейчас я говорю не о мечте, а о предназначении. Лили нравились иностранные языки, и он очень хотел в будущем зарабатывать на жизнь любимым делом. Омежка рассказал, что часами просиживает перед компьютером, занимаясь немецким и французским. Так же ему нравился испанский и, что очень меня удивило, – чешский. В-четвертых, та откровенность, с которой он доверился мне, та честность, которой искрились его глаза, поражали. Будто бы он всю жизнь таил все в себе, и теперь нашел того, на кого можно выплеснуть все свои эмоции и это тоже было очень необычно. Да, Лили был не похож на сверстников. Сегодня уже не встретишь таких жизнерадостных людей, как он, и я почему-то подумал, что ему будет очень сложно в жизни. Нельзя быть таким в современном мире, думаю, вы меня поняли. Он слишком прост, а, чтобы выжить, нужно быть изворотливым, как уж. Сейчас даже в самых святых вещах – подвох. И только проводив мальчишку до дома, обменявшись номерами и горячо попрощавшись с ним, я осознал, что в отличии от всех моих потенциальных жертв, я мысленно не хоронил его заранее. Близко подбираясь к будущим мертвецам, принявшим кару от моих рук, я понимал: они уже почти мертвы. А с Лилианом этот фокус отчего-то не проходил, я ведь даже думал о его будущем. Да, что-то я расклеился. Нужно быть аккуратнее с тобой, Лили. И тебе со мной, я опасен для тебя потому, что я хитер, а ты для меня потому, что слишком прост, и от этой мысли меня бросало в жар.