"Сладкая ложь"

      - Мартен!       Шипулин очень испугался, увидев, как упал француз. Практически сразу же тот скрылся из виду – с левого края дороги шел неглубокий обрыв, около трех метров, но довольно крутой, и падать с него было чревато сильными травмами: растущие деревья и кустарники могли нанести серьезные повреждения.       Резко затормозив, Антон быстро снял лыжи и побежал к тому месту, откуда упал Фуркад. За пределами дороги было темно и очень плохо видно. Свет фонарных столбов, установленных вдоль трассы, не попадал в эту «яму». Наплевав на все меры безопасности, спортсмен почти скатился вниз по снежному холму, внимательно осматривая местность, но нигде не видел француза. Сердце колотилось в груди, как сумасшедшее, в горле застрял ком, а глаза невыносимо жгло. Все внутри переворачивалось от волнения за француза, в голове так и крутилась картина страшного падения Мартена, особенно – взгляд мужчины, когда он обернулся и посмотрел на Антона. В карих глазах мелькнули страх и удивление.       - Господи! Только бы он не получил травму! – шептал Антон, оглядываясь. Его трясло от волнения за Мартена. Падение было не из приятных: скорость, на которой ехал Фуркад, да еще и затормозить не успел… Могло случиться все что угодно, вплоть до… Нет! Даже и думать об этом не хотелось.       Антон глубоко вздохнул, стараясь отогнать от себя пугающие мысли, и продолжил поиски. Как же Фуркад мог упасть так далеко? Только бы все с ним было в порядке!       Наконец, метрах в пяти от того места, где стоял Антон, он увидел какой-то мешок, прислоненный к дереву. Внутри все похолодело, когда в этой непонятной груде Шипулин узнал Фуркада. Ринувшись к нему, мужчина упал рядом на колени и осторожно наклонился над французом, не дотрагиваясь, боясь причинить еще больший вред.       Мартен лежал возле елки на спине, голова повернута в сторону и невозможно было понять – в сознании он или нет? Протянув руку, Антон медленно провел ладонью по щеке француза:       - Мартен? Мартен!       Мужчина слабо застонал и пошевелился.        «Слава Богу! – облегченно выдохнул Шипулин. – Слава Богу!»       Антон взял ладонь Мартена в свою и крепко сжал:       - Хей, ты как?       - Что произошло? – прошептал Фуркад, поворачивая голову и удивленно глядя на склонившегося над ним Антона. Говорил он с трудом, медленно приходя в сознание.       - Ты съехал с дороги, - пояснил Шипулин, оглядывая того с головы до ног. - Где болит? Ты можешь пошевелить рукой? А подняться?       - Да все в порядке со мной! – поморщившись, Мартен медленно начал подниматься, опираясь на правую руку. Антон аккуратно поддерживал его за плечи. Наконец, не без помощи Шипулина, француз сел, прислонившись спиной к дереву. Сил на это ушло много, и дышать Фуркаду стало труднее. Шипулин быстро снял с него лыжи, точнее, все, что от них осталось - на каждой ноге были лишь деревянные остовы.       - Прости! Прости меня! – шептал Антон, закрыв глаза. Плечи дрожали, его пробил озноб, заставляя вздрагивать все тело, словно от сильного холода. – Это я виноват, что так произошло! Я…       - Перестань! – оборвал его Мартен, прикрывая глаза. Очевидно, он с каждой минутой чувствовал себя все слабее и слабее. – Ты здесь ни при чем! Мне не стоило отвлекаться, а тем более на таком спуске. Я ведь знаю здесь каждый метр, надо же было так ошибиться!       - Прости, - словно и не слышал его Шипулин, продолжая крепко держать за руку.       - Помоги мне подняться, пожалуйста, - еле заметно улыбнулся Фуркад, - и, если не сложно, то доведи до отеля, а то вдруг я снова куда-нибудь свалюсь!       - Да, конечно! – быстро ответил Антон и встал, аккуратно помогая подняться французу.       - Мммм, - стиснув зубы, простонал Мартен.       - Что такое?       - Нормально все! Пойдем скорее в гостиницу, а то я замерзну здесь!       Обхватив его за талию, Шипулин аккуратно повел Фуркада вдоль снежной гряды. Левая рука француза безвольно висела вдоль тела, а на правую ногу он почти не наступал, перенося при каждом шаге вес своего тела на Антона.       - Ты забыл лыжи с палками, - с видимым усилием произнес Фуркад, через силу усмехаясь.       - Да плевать! – отмахнулся Антон. – Я могу и потом забрать их. Сейчас самое главное – тебя доставить в гостиницу, чтобы вызвать помощь, а там посмотрим, что врачи скажут.       - Не люблю я этих докторов! – поморщился мужчина, но не стал больше спорить.       Голова кружилась, левая рука вообще не чувствовалась, а уж что было с ногами, даже страшно подумать...       Одно он знал точно – завтрашнюю гонку придется пропустить.

***

      А вот и гостиница, в которой обязательно должны знать, что делать и где искать врача. Шипулин дотащил Мартена до кресел, стоящих в холле, и усадил в одно из них. Фуркад находился в полубессознательном состоянии, почти ни на что не реагируя, и Антон понял, что травму тот получил довольно серьезную. И, несмотря на всю свою браваду, чувствовал себя хуже, чем старался показать.       Кинувшись к девушке за стойкой, Антон начал быстро, перебивая сам себя, стараться объяснить ей, что нужен врач. Постоянно улыбаясь, она кивала на каждое его слово, а потом быстро сняла телефонную трубку и, набрав какой-то номер, что-то произнесла на своем языке.       - Сейчас приедет скорая, - объяснила она взволнованному мужчине. – Присядьте и ждите.       - Спасибо, - с видимым облегчением поблагодарил Антон и вернулся к Мартену. – Эй, слышишь? Все будет хорошо! Ты держись.       Чувство вины было невыносимым. Шипулин прекрасно понимал, что все это произошло из-за него! Даже несмотря на слова Мартена о том, что не винит его в случившемся, и так было все понятно – в этом только его, Антона, ошибка! Как же теперь быть? Фуркад сильно пострадал, и ему придется пройти долгий курс реабилитации. Теперь он пропустит гонки, а то и до конца сезона пролежит в больнице! Может, травмы не такие сильные, как ему кажутся? Ложная надежда, но на секунду стало полегче.       «Черт! Как же быть?»       Мартен сидел в кресле, облокотившись на спинку и закрыв глаза. Дышал он тяжело, на лбу выступила испарина, руки были холодными, словно лед. Антон сильно переживал за состояние мужчины, ведь здесь вряд ли обошлось ушибами…       - Мартен?       Вздрогнув, Шипулин поднял голову – к ним быстрыми шагами направлялся Симон, брат Мартена, вместе с Беатриксом и Гараничевым.       - Что случилось? – взволнованно спросил Женя, подходя к Антону.       - Что с моим братом? – голос высокий, взволнованный, грубый.       Симон присел рядом с Мартеном и провел по его лицу рукой, что-то тихо шепча. В сознание Фуркад-младший не приходил, заставляя все сильнее переживать за его состояние.       Жан удивленно переводил взгляд с Мартена на Антона и обратно. В глазах застыл немой вопрос, на который требовался ответ, но говорить Шипулин не мог. Все его внимание было сосредоточено на Мартене: как он сидит, чуть заметно дыша, как его ресницы подрагивают при каждом неровном вздохе. Никакой реакции на появление брата и друзей, даже глаз не открыл.       - Что ты с ним сделал?       Этот вопрос заставил Антона вздрогнуть и посмотреть на говорившего. Симон. Француз поднялся, сжав кулаки, и уже сделал шаг к нему навстречу, но Жан перехватил его, одной рукой удерживая за плечо, а второй – за локоть.       - Перестань! – быстро произнес Беатрикс. – Ты сейчас этим не поможешь Мартену! Ему нужен врач!       - Этот… - Симон сжал челюсти, стараясь изо всех сил успокоиться и не надавать этому русскому по физиономии. – Этот… он что-то сделал с ним, Жан! Смотри!       - Мартен упал, когда мы тренировались на трассе, - пояснил Антон, хотя ему, если честно, было наплевать, что сейчас о нем думают эти люди. Больше всего его волновало состояние Мартена. – Съехал в овраг, что на спуске…       - Ты толкнул его! – яростно зашипел Симон, вновь порываясь ударить русского спортсмена, и опять его удержал Беатрикс.       - Держи себя в руках, черт возьми! – громко произнес Жан. – Нельзя обвинять человека в таком! Антон не стал бы делать этого!       - А ты его так хорошо знаешь? – повернулся к своему товарищу Симон. – Да этот на все пойдет, лишь бы золото завоевать!       Шипулин не понимал, о чем говорят мужчины, да и не прислушивался особо. В этот момент в холл вошли врачи скорой помощи, вызванные девушкой-администратором. Они тут же бросились к спортсмену и начали его осматривать.       - Ну, как он? – Симон стоял рядом, внимательно наблюдая за действиями людей в белых халатах. – Что с ним?       Один из медиков встал и обратился ко всем присутствующим:       - Здесь есть кто-то из родных?       - Да, я его брат, - тут же отозвался Фуркад-старший.       - Вы должны поехать с нами.       - Куда?       - В больницу! – и мужчина дал знак санитарам, чтобы те приступали. Быстро развернув матерчатые носилки, они аккуратно положили на них Мартена и понесли к выходу. – Мы продолжим полный осмотр уже на месте, но сейчас могу сказать, что у больного несколько переломов.       - Переломов? – дрожащим голосом повторил Симон, ошарашено глядя на доктора, тот кивнул.       - Да, будем надеяться, что внутреннего кровотечения нет. Что с ним произошло? – теперь он уже обращался к остальным, стоящим вокруг него мужчинам.       - Он упал со спуска на трассе, - тихо произнес Антон, который после этого диагноза чувствовал себя все хуже и хуже. – Скорость была высокой, и он не успел затормозить. Я не знаю точно, как именно он упал, но с дороги пролетел метров десять. – Замолчав, Шипулин посмотрел на двери гостиницы, куда только что унесли Мартена.       - Ясно, тогда стоит поторопиться.       Доктор быстро направился к выходу, за ним последовали Симон с Жаном. Шипулин тоже сначала хотел поехать с ними, но был остановлен тяжелым взглядом старшего брата Мартена:       - Ты – никуда не едешь! – громко, четко и со всей злостью, на какую только был способен, произнес Симон, отворачиваясь и выходя на улицу, оставляя ошарашенного Антона смотреть им вслед.       - Я все расскажу завтра, - тихо произнес Беатрикс, печально глядя на российского спортсмена, и тоже вышел.       Антону лишь оставалось беспомощно наблюдать за тем, как машина скорой помощи уезжает, увозя Мартена.       Неизвестность, чувство вины, беспомощная ярость – все чувства до предела натягивали нервы, заставляя крепко сжимать кулаки.       Женя молча стоял рядом, решив не спрашивать ничего до тех пор, пока Антон сам не захочет рассказать. А состояние Мартена выяснится завтра. До которого еще нужно дожить.