Под сенью алых кленов

Остаток ночи после нападения огненного зверя мы провели за созданием оберегающих рун и наложением защитных заклинаний вокруг волчонка. Лесной дух был крайне сосредоточен, его посох стремительно мелькал в воздухе, он вычерчивал на земле полыхающие магией знаки. Тройной круг был призван оградить нас от того, кем мог оказаться волчонок на самом деле. План Унхайлига был прост. — Я сниму с него шкуру с помощью рун, обратных тем, что нарисованы на нём. Это проявит его сущность. Если он настоящий Огневик, то попросту растает, обратившись в первозданную энергию. Если нет, то второй круг удержит его, он не сможет напасть на нас. Если это существо могущественное и сильное, то третий круг ослабит его. Я кивнул в ответ. Внутри меня зародилось странное чувство, будто сейчас должно произойти нечто важное, нечто такое, от чего мы не сможем уйти ни в коем случае. И это что-то заставляло меня изрядно нервничать. — Твоя сила мне тоже понадобится, — похлопыванием по плечу Лесной дух вывел меня из задумчивости. Я надел череп-маску вслед за Унхайлигом, выпуская свою магию на волю. Мы начали ритуал. Ночь вокруг нас зажглась неземным сиянием. Золотистые нити энергии витиевато переплетались с магией Унхайлига. Его глубокий голос, чуть вибрирующий и хрипловатый, мощной волной окутывал поляну. Его глаза были закрыты и в глазницах черепа-маски темнели провалы. Он был восхитительно прекрасен в этот момент. Его торс, запрокинутая голова, мощные рога, все корешки и веточки, подсвечивались нашей магией. Казалось, что он соткан из своих же заклинаний. «Настоящий Дух!» Тройной круг светился ярким серебряным сиянием, над ним поднималась дымка магических отблесков рунных связей. Лесной дух то и дело взмахивал посохом, зажигая внутри кругов в определённой последовательности мистические знаки. Он ни на секунду не останавливался, напевно читал заклинания. Сначала ничего не происходило, но вдруг дикий вой разнёсся над поляной, моя рука дрогнула, едва не разорвав магические сети заклинаний. На секунду голубые очи Унхайлига полыхнули и вновь в его глазницах разверзлись провалы тьмы. В центральном круге началась трансформация. Волчонок протяжно завыл и принялся крутиться юлой, его била судорога. Он дёргался и метался в кругу. Постепенно его тело начало вытягиваться, шкура стала лопаться. Её ошмётки, слезая и стекая с него, тут же подхватывались защитной магией. Та размывала их по воздуху, превращала в пыль. Задние лапы волчонка значительно удлинились и стали больше походить на человеческие ноги с удлиненными пальцами обезьяны, а потом эти уродливые лапы лопнули и обнажили человеческие стопы. Тоже самое произошло и с передними лапами волчонка, они трансформировались в руки. Его тело приобрело более крупные, мощные формы. Волчонок извивался, катаясь по земле. Его голос из визжащего волчьего стал более грубым и созвучным с человеческим. Он душераздирающе кричал. Довольно скоро у него осыпались уши и отвалился хвост. Укоротившаяся морда потеряла огненно-рыжую шерсть, обнажая человеческие черты лица. Я пока не мог за ними увидеть кого-то знакомого, но предчувствовал, что грядёт нечто неприятное. Наконец превращение завершилось. Красные знаки на теле бывшего волчонка погасли. Теперь перед нами несомненно был человек, который замер в середине центрального круга в изломанной позе. Внутренний рунный круг мигнул и затух, но два других продолжили гореть во всю мощь. Воздух был пропитан свежестью мокрой хвои. Я снял череп-маску, тоже самое проделал Лесной дух. Затем он приблизился к человеку и перевернул его к нам лицом. В этот момент мужчина пришёл в себя, открыл глаза и посмотрел на нас. Я едва удержал Лесного духа, схватившегося за кинжал. Обхватив Унхайлига поперёк живота, потащил его от бывшего волчонка, не давая перерезать тому глотку. Дух брыкался и пытался пнуть меня локтем в бок, чтобы я разжал хватку и отпустил его. Глаза Унхайлига полыхали яростью и, казалось, что он прожжёт в человеке дыру и тем самым убьёт его без применения оружия. Внутри центрального круга сидел обнажённый Ликки, пытающийся стыдливо прикрыться. Он был ошарашенный и бледный как мел. — Ах ты, чёртов ублюдок! Да как ты смел сюда явиться?! — проорал Лесной дух, вырываясь из моих рук. — Надо было сразу залезть в твою башку, а я тебя пожалел! Думал, маленький и ветер в голове, тварь! — Хеннинг… Дух… — Ликки тревожно смотрел то на меня, то на Духа, явно пытаясь понять, что вообще происходит. — Я… не укладывается в голове… ты же… Я пребывал в растерянности, потому как никак не ожидал увидеть товарища вновь, да ещё и здесь, так близко к нам. С одной стороны, я знал, что он предупреждал меня об опасности, хотя он пошёл за Маркусом и участвовал в убийстве Лесного духа, но с другой стороны я видел в нём игривого волчонка. К тому же, он все-таки пытался меня спасти от босса… Я не испытывал достаточной ненависти к бывшему другу, но точно знал, что не прощу его прямо сейчас. — Какая чудесная встреча и какое невероятное стечение обстоятельств… — на лице Унхайлига расползлась зловещая ухмылка. Я на секунду даже пожалел Ликки. Такое выражение лица Духа не сулило ничего хорошего. — Забавно. Теперь ты мой пленник, а не наоборот. Какого черта ты здесь делаешь, человек? Кто превратил тебя? — Вообще-то я хотел извиниться. Я видел вас на поляне, хотел пойти и просить прощения, но она меня удержала, — весь его вид и взгляд показывали, что он говорит откровенно и честно, но Ликки вызывал во мне странное отвращение. Ничего поделать с этим неприятным чувством я не мог. Он словно что-то решил для себя, но я никак не мог уловить что, только это будто воняло дерьмом. — Она? — к счастью Лесной дух быстро соображал. — Значит, ты послан Найярой, чтобы следить за нами. — Я не… Что?! Да я не думал за вами следить! Мне больше делать нечего по-вашему?! — вспыхнул Ликки, словно слова Духа задели его за живое. Если бы я не знал бывшего друга достаточно хорошо, то решил бы, что он добропорядочный человек, которого незаслуженно обвинили в чём-то мерзком и это его страшно обидело. — Раз не следил за нами, то что тут делаешь? — не унимался Унхайлиг. — Лучше скажи правду, тогда смерть покажется тебе не такой страшной. — Да пошёл ты! — вырвалось у Ликки. — Я же сказал, что пришёл извиниться! Больше нечего говорить. Раз тебе не терпится меня зарезать, то режь. Мне всё равно уже не за что держаться в жизни. Я почти никогда не видел, чтобы Ликки терял контроль над эмоциями из-за подлинных обвинений в его адрес, не то что лживых высказываний. Я понимал, что Унхайлиг специально давит на него, чтобы Ликки в пылу всё рассказал, выложил нам планы Найяры. «Кто бы мог подумать, что Ликки с ней весьма близко знаком!» — Что же… Пойдём, Хеннинг. Защита не пропустит его. Полежит пару деньков на холодной земле и сдохнет, скотина! — Унхайлиг развернулся и зашагал прочь. В ответ Ликки предпочёл дерзко вскинуть голову и промолчать. — Подумай, ты поступаешь неразумно, — тихо сказал я ему, но Ликки не ответил. Отвернувшись, он обхватив себя руками, явно пытаясь согреться. Я, покачав головой, пошёл вслед за Духом в пещеру. Нужно было отдохнуть.