Под сенью алых кленов

Праздник Полнолуния был в самом разгаре. Сегодня, когда луна вошла в апогей своего цикла рождения и смерти, Лесные духи чествовали ночь, его светило и звёзды, которые собрались на небосклоне. С раннего утра Дух был непривычно радостно возбуждённым и суетливым. Едва мы позавтракали травяными лепёшками и запили их козьим молоком, как он приволок из леса камней и стал расставлять их по поляне. Я с любопытством наблюдал за его действиями, наслаждаясь тем, какой Унхайлиг был сосредоточенный. Меня он не просил помогать, поэтому я сам предложил ему это. В ответ был отослан за дровами. Фыркнув и покачав головой, я повиновался. Иногда он был просто невыносим, но ужасно мил. К счастью, мне больше не грозило плутать в лесу. После того памятного случая, я уже гораздо лучше ориентировался на местности, да и Шварц отправился со мной. Приключившаяся пьяная история и последовавшие за ней болезни заметно смягчили его, он стал относиться ко мне более снисходительно. Мне казалось, что мы даже немного подружились. По крайней мере, он больше не задирал меня и охотно семенил со мной в лес. Более хозяйственная Вайс осталась с Духом. Мы вернулись на поляну к полудню, привезя на «санях» из двух жердей и веток целую горку ровно сложенных брёвнышек. Поляна уже разительно преобразилась. У самого края, там, где высились толстые стволы вековых деревьев, теперь стояли крупные квадратные камни. На каждом из них была выбита определённая фаза Луны. Они были поставлены так, что рисунок смотрел строго в небо. При этом образовывался замкнутый круг. Второй рунный круг символизировал рождение и смерть. Он был значительно меньшего диаметра и состоял из камней с одной плоской гранью. На каждом камне также были нанесены рисунки, обозначающие важные фазы жизни. Третий рунный круг был совсем маленький и располагался точно в центре поляны. Этот круг состоял из мелких камешков неровной формы, на каждом был выбит символ животного. Тут находился и камень с изображением Лесного духа. Я походил по поляне, заинтересованно разглядывая замысловатую конструкцию. Как только Унхайлиг вышел из пещеры, мы уложили дрова на кострище, устроенное в центре маленького круга. Дух велел класть поленья на три плоских больших камня. Они словно были пропитаны волшебством, их сила чувствовалась на расстоянии. Я был зачарован всем этим, ведь никогда с таким не сталкивался. И это было только начало. В шесть часов вечера, а было ровно столько, если я не ошибся, ориентируясь по солнцу, к костру начали приходить разные животные. Все они, прежде чем ступить во внешний круг, кланялись. Затем каждое животное доходило до внутреннего круга и садилось напротив камня со своим символом. Вайс и Шварц тоже заняли положенные им места. Я же остался стоять возле пещеры.  — Ты человек и потому не нуждаешься в моем ритуале, — раздалось за моей спиной. — Но ты пойдёшь со мной к морю. Руки Лесного духа обвили мою талию, я почувствовал его прикосновение к шее. Я ловко развернулся в кольце рук Унхайлига и, взяв его лицо в ладони, бережно коснулся губ в глубоком поцелуе. Руки Духа мгновенно обвили мои плечи.  — Это ритуал Пробуждения, — выдохнул он мне в рот, когда наш воздух закончился, и ему пришлось отстраниться. — Сейчас ты увидишь древнюю магию. Думаю, она тебя впечатлит. Ровно в восемь часов, когда все гости собрались, Лесной дух вышел в центр круга и надел свой череп-маску. Я моментально вжался спиной в наружную стену пещеры, ибо по моему позвоночнику хлынула такая волна страха, что у меня задрожали колени. Образ Унхайлига в виде животного был невероятно властным, вызывающим благоговейный ужас и панику. Меня словно парализовало. Едва дыша, я мог только наблюдать за его превращением. Я видел, как по телу Духа от сучка-сердца ползут корешки, как они покрывают каждый сантиметр мягкой плоти, образовывая сплошной отвердевший панцирь; как загораются потусторонним светом глаза Унхайлига; как красные листья дыбом встают на загривке. Сегодняшняя ночка обещала быть жаркой. Придавленный страхом, я, одуревая, смотрел, как Дух запрокидывает голову, как из его горла вырывается дикий звериный вой, заставляющий всех животных в округе проделать то же самое. Воздух наполнился хором рычания, завывания, клёкота и множеством других звуков. По моей спине вновь протёк холод. Ладони взмокли, я машинально сжал их в кулак. Унхайлиг высоко подпрыгнул, взмахнул посохом, после чего на кончике того загорелось магическое пламя. Едва копыта Лесного духа ударили в камни кострища, из-под них выскочили искры. Он меж тем ловко крутанулся, высекая всё новые и новые искры. Одна из них, попав на полено, моментально подожгла деревяшку. Постепенно над дровами расцвело бледно-голубое пламя, а следом оно разошлось в разные стороны. Сначала замкнулся внешний круг, и заполыхали фазы Луны, затем как огонь захватил средний круг и, дойдя до внутреннего, зажигая символы животных, закрыл магическую печать. Рунные знаки засияли в полную мощь. Воздух наполнился ощущением чужого присутствия. Что-то невидимое, но могущественное витало в нём. Во внутреннем круге происходило нечто невероятное. Едва Дух прямо в пляске скинул череп-маску, все животные начали приобретать человеческий облик. Я смотрел на это, открыв рот от удивления. Страх ушёл, уступил место восхищению и любопытству. Мой ошеломлённый взгляд был прикован к гибким звериным телам, которые изменялись, вытягивались и превращались в человеческие. Густая шерсть, перья, рога и копыта осыпались, открывая кожу и волосы. «Завораживающее зрелище!». — Я мигом отыскал наших волков.

Шварц в людском облике представлял собой мощного, высокого и загорелого мужчину, с густой чёрной растительностью на груди. Он выглядел крайне агрессивно. Его золотые глаза светились в полутьме. Он быстро оделся в чёрные шкуры, переплетённые золотой тесьмой. Вайс же оказалась хрупкой и очень красивой белокурой девушкой с небесно-голубыми глазами и полупрозрачной светлой кожей. Её волосы и одежда из белоснежных волчьих шкур были украшены голубыми бусинками. На шее висел клык. Вайс, заметив мой взгляд, нежно улыбнулась. Я кивнул ей и продолжил с изумлением смотреть за совершаемыми прямо в костре плясками Духа. Кто-то из бывших животных уже играл на музыкальных инструментах. Унхайлиг танцевал в пламени, высекая из-под ног брызги искр. Они, смешавшись со светлячками, феями и листьями с его юбки, кружились вокруг в диковинной пляске. Я осторожно приблизился, с восхищением наблюдая за ним. Постепенно весёлая песня закончилась, и Дух завершил танец. Он ловко выпрыгнул из огня, отряхнулся и подошёл ко мне. Его руки легли на мои плечи как раз в тот момент, когда заиграла медленная певучая мелодия. Он потянул меня в рунный круг.  — Я не умею танцевать… — попытался возразить я, но он настойчиво увлекал меня внутрь печати. Через несколько секунд молчаливой борьбы я уступил и он, бережно обхватив меня за талию, закружился со мной в танце. Неожиданно в виртуозном «па» прогнулся в моих дрогнувших руках, задевая меня бедром. Я едва удержал его. Постепенно я расслабился и тоже начал пританцовывать. Получалось очень коряво, ведь это была не клубная музыка, к которой я привык. Мелодия била по ушам, она медленно, но в то же время ритмично затекала в душу и пробуждала внутри что-то первобытное. Дух легко кружил вокруг меня, то и дело провокационно прикасаясь ко мне, раззадоривая, провоцируя. Потом невзначай прижался спиной к моей груди, покачивая бёдрами и потираясь о мой пах. Унхайлиг развёл руки в стороны, словно раскрыл крылья. Я повторил за ним, позволяя ему положить ладони поверх моих. Он снова ненавязчиво потёрся об меня, я понял, что возбуждаюсь. Вот только время и место для этого сейчас было неподходящим. Я задумался над тем, смогу ли утащить Духа под шумок в какой-нибудь уголок поукромней, но тут же отказался от этой затеи. «Кажется, Дух хочет меня прямо сейчас. Нашёл время флиртовать». — Я лишь покачал головой и усмехнулся. Дух медленно поднял руки над головой. Я вновь повторил его движение, однако мои ладони сами скользнули вниз по его кистям на плечи, погладили бока и спустились на талию. Он по-прежнему плавно покачивал бёдрами, я уткнулся ему в шею носом. Унхайлиг вновь развёл руки в стороны. Музыка словно стала громче, проникая под кожу и заставляя сердце быстрее гнать кровь по венам. Возбуждение пружиной сдавило низ живота, срывая судорожный вздох с пересохших губ. Я уже с трудом сдерживал себя.  — Давай, возьми меня, ты же хочешь… — прошептал Лесной дух. Я поднял голову.  — На нас смотрят, ты с ума сошёл… — я попытался возмутиться, но не поверил сам себе.  — Они заняты друг другом, им плевать на нас… — Дух слегка улыбнулся, запрокинув и повернув голову, глядя на меня. В его глазах плясали отсветы пламени, они затягивали меня и отнимали волю. Да я и не хотел сопротивляться. Я огляделся и заметил, что на нас действительно никто не обращает внимания. Даже музыкантам, наигрывающим нам песнь, было безразлично существуем ли мы. Они меж делом беседовали друг с другом. Разговаривали, хохотали, танцевали, веселились. Мистические обитатели леса были увлечены не нами. К чему мы были им?.. Ведь столько времени они были лишены простых человеческих радостей, вели в природе диалог лишь на крови. Дух меж тем завёл руку назад, обхватил мой член тонкими пальцами. Не успел я запротестовать, как он сильным движением направил его в себя, насаживаясь до конца и немного нагибаясь вперед. Глухо выдохнул. Я невольно двинул бедрами, и мы застонали в унисон.  — Что ты делаешь? — еще одна жалкая попытка протеста с треском провалилась.  — Двигайся со мной… — ответил он и аккуратно качнулся. Я едва сдержал рвущийся из груди стон. Было в этом танце что-то сумасшедше-интимное, нежное. Мой член был в нём, а Дух откинул голову мне на плечо. Его рога чудом не цепляли меня. Мне казалось, что мы танцующее пламя. Мои руки скользили по его талии, словно языками огня обвивая тело Унхайлига. Ветер кружил вокруг нас осеннюю листву и голубые искры от костра. В его пляске вальсировала громкая музыка, чувственная, медленная, а в моих ушах сквозь неё отдавался отчётливый бой барабанов и наших сердец. Мне казалось, что внутри нас течёт полноводная река жизни, водопадом срываясь вниз. Я даже не знал, что такое существует, был захвачен этой колдовской атмосферой. Ощущал кожей биение пульса Духа, то, как играют мышцы в его гибком теле. «Безумие! Невероятно!» — Я чувствовал его всего. Он медленно качался в такт со мной. Мои руки сползли ещё ниже, проникли ему под юбку. Я обхватил его член и осторожно провел большим пальцем по головке. Дух тихонько застонал в моих объятиях, требуя ласки. Я же наслаждался горячей пульсацией в ладони. Унхайлиг прогнулся, сдавливая меня изнутри. Прикусив губу, хрипло выдохнул, заставляя и меня последовать за ним. Свой стон я заглушил, уткнувшись в изгиб его шеи и больно прикусив нежную кожу.