Под сенью алых кленов

Я мягко опустил Унхайлига на ложе и устроился рядом. Он смотрел на меня из-под полуопущенных ресниц, с очевидным любопытством ожидая моих дальнейших действий. Окинув его фигуру жарким взглядом, я на секунду задержал взор на сучке-сердце. Затем легонько пальцами подцепил пятку Духа и уложил его ногу себе на колено. «Видит Бог, меня сводят с ума эти ноги. Они как произведение искусства, — я осторожно поцеловал большой палец на ступне. — Замечательны, изящны и стройны». Скользнув губами вниз-вверх, я перехватил удивлённый взгляд Духа. Он внимательно смотрел на меня, а потом лукаво улыбнулся, прикрывая глаза. Откинулся на шкуру, опираясь на локти. Унхайлиг словно поощрял меня к дальнейшим смелым действиям. Не спеша я принялся медленно ласкать его палец языком, то отпуская ненадолго, то снова засасывая полностью в рот. Дух запрокинул голову и задышал чаще, когда я, скользя губами и повторяя нехитрые действия, добрался до третьего пальца. Неторопливо и вдумчиво я облизывал каждый пальчик, нежничал и наслаждался твёрдостью на языке. Это было чистым безумием. Я едва сдерживался, чтобы сразу не познать главное блюдо. Мысли на секунду прыгнули на Маркуса, я представил, как бы он посмотрел сейчас на меня. Ехидно улыбнулся. Без сомнения Маркус, не мешкая, жестоко разделался бы со мной при виде такой картины. Он был натуралом и в придачу ярым гомофобом. Мой босс остервенело чтил криминальный кодекс чести в этой части. Закон Маркуса гласил: «Мужчина должен быть лишь с женщиной или сдохнуть хуже, чем бешеная собака». Хотя его самого сейчас женщины редко интересовали, ведь он ими пресытился. Нынче его увлекали только деньги. А… к чёрту Маркуса. К чёрту всех и всё. Я перешёл к подъёму стопы Духа, проводя по коже кончиком языка. Пропутешествовал по едва заметной ложбинке выше, по голени, поцеловав косточку. Унхайлиг глубже застонал. Кажется, прежде такой ласки он не знал. Я же медленно продолжил двигаться вверх, целуя икру и играя по ней языком. Мокрой дорожкой обрисовал кружева на колене, которому я уделил особо тщательное внимание. «О, если бы ты только знал, что ты со мной творишь…если бы только знал», — на секунду поймал голодный взор Духа. Весь его вид сладострастно кричал, что он готов отдаться мне прямо сейчас. Очаровательный румянец сиял на его щеках, ресницы слиплись тонкими стрелочками. Горящие возбуждением глаза лихорадочно блестели в полумраке. Это заставило меня застонать. Сам я уже давно был возбуждён и старательно держал себя в руках, чтобы не наброситься на Унхайлига. Внутри меня просыпался настоящий зверь, требующий овладеть Духом, подчинить его себе. «Не-е-ет, сначала я его основательно помучаю. Пусть ответит за то, что я так долго сходил по нему с ума», — мстительно подумал я. С колена я перевёл язык на бедро Унхайлига, вдобавок страстно пройдясь по нему руками, но обделяя вниманием колом стоящий член.  — Твоя юбка… — шепнул я. — Она мне мешает. Дух с хриплым стоном взмахнул рукой, развеивая её вокруг нас и открывая для меня просто волшебный обзор. Никогда в жизни не подумал бы, что мне настолько будет сносить крышу вид возбуждённого мужчины. Самое занятное было то, что всё происходящее мне виделось правильным и естественным. «Ни одна девушка явно не дотянет до такой изысканной прелести. Как деликатес… Чёрт, почему мне раньше такой красавец не попался?» Унхайлиг шире развёл ноги, когда я скользнул языком по его животу и начал там вырисовывать витиеватые узоры. Наслаждаясь стонами Духа, спустя некоторое время я проложил путь еще выше, на грудь. Поиграл с затвердевшими сосками, то осторожно прихватывая их зубами и губами, то слегка покусывая и пощипывая. Когда Унхайлиг хрипло вскрикнул, я понял, ему достаточно сладкой пытки. В заключение, пройдясь языком по шее и подбородку, я достиг-таки столь манящих меня губ. Унхайлиг с бешеным желанием принял меня. Я же безжалостно терзал его язык, кусал и посасывал губы, нежные и податливые, быстро красневшие от моих поцелуев. Нет, девушки, с которыми я спал, тоже любили доводить меня до предела простыми поцелуями, но ни одна из них не отзывалась на мои ласки столь ярко и искренне. Унхайлиг же врастал в меня телом, шептал что-то невнятное и упивался моими поглаживаниями. Его чувственный танец будоражил своей незамысловатостью и доверием. — Ты мой… слышишь, мой! — горячо шептал я. — Да, родной, да-а-а… Но я чересчур увлёкся и упустил момент ответной атаки, потерял инициативу. Дух легко перевернул меня и подмял под себя. После чего удобно устроился на моих бёдрах и, наклонив голову, нежно поцеловал, выгибаясь и утыкаясь членом мне в живот, намекая, что пора действовать. Его руки порхали по моим плечам и шее. Я погладил его талию, с трудом удерживая себя от того, чтобы не схватить Духа за задницу и, опрокинув обратно, не трахнуть хорошенько. Унхайлиг внезапно отстранился и, глянув на меня горящими глазами, заявил:  — Подготовь себя. «Я не ослышался?» — произнесённые слова оказались для меня полной неожиданностью. Сердце совершило кульбит. Дух смотрел на меня испытующе, в его потемневших глазах читалось нетерпение, явно смешанное с вызовом. Отступать назад я не собирался. «Не дай бог, кончу раньше времени…», — обхватив пенис ладонью, я провел по нему вверх-вниз. Прикосновение к твёрдому члену заставило меня подавиться воздухом и прикусить губу, чтобы не заорать от сумасшедшего желания, прошедшегося по позвоночнику. Дух спустился с меня и сел рядом. Он перехватил моё запястье, когда я большим пальцем вкруговую ласкал головку, отвёл руку к мошонке и, нагнувшись, слизнул капельку выступившей смазки.  — Не так, — его хриплый и глубокий голос сорвался. Я лишь кивнул и шире развёл ноги. Одну руку заложил за голову, вторую же опустил к паху, поглаживая себя. Дух сел на пятки, с интересом наблюдая за мной и чуть склонив голову к плечу. Я аккуратно закружил пальцем у ануса, мягко надавливая на кожу возле самого входа, медленно сходя с ума. Прикосновения были непривычные, давно забытые, но в то же время интересные и возбуждающие. Было чуть-чуть щекотно. «Чёртов Дух, грёбаный искуситель!» — я прикрыл глаза и протяжно застонал, ощущая себя падающим в пропасть, но это падение было лучшим, что происходило со мной в жизни. Когда в задницу заходили и выходили два пальца, я почувствовал, как Дух прикоснулся к моему члену. Я распахнул глаза и от неожиданности вскрикнул. Унхайлиг водил по головке веточкой. — Я сейчас сдохну… — прохрипел я. Это было единственное, на что меня хватило. Эта фраза решительно, словно пуля, сбила оковы, удерживающие Духа от действий. Он зарычал и, отшвырнув ветку, наконец набросился на меня. Я оказался схвачен за волосы и бесцеремонно перевернут на живот. В следующий миг Унхайлиг грубым движением подтащил меня к себе, подложив под бёдра свёрнутую шкуру. Я запаниковал, представив, что сейчас он воспользуется моей беспомощностью и станет зверски насиловать. Я был весьма наслышан о пытках сексом. Возбуждённый член незамедлительно отреагировал на этот страх, желание схлынуло, оставив неприятное ощущение неудовлетворённости. — Тише, мой хороший… — Унхайлиг заметил моё состояние, прижался к спине грудью и мягко погладил мои дрожащие бедра. — Сейчас будет немного больно, а вот потом…  — Я… — попытался подавить страх, но ничего не получилось. — Боже, как это было нелепо…  — Я догадываюсь, что ты давно не был с мужчиной. У меня тоже не много опыта, но обещаю, что буду аккуратен, — он легонько качнулся, позволив мне почувствовать ягодицами, насколько сильно он меня хочет. Несмотря на пугающие мысли в кружащейся голове, это ободрило меня. За спиной послышался смачный плевок. Возбуждение медленно возвращалось. Лёгкий поцелуй опустился ко мне между лопаток. Подушечки пальцев Унхайлига прижались к анусу, осторожно поглаживая расслабленный сфинктер и то и дело проникая внутрь. — Мы не будем торопиться, — напомнил он. — Я хочу, чтобы от удовольствия ты забыл, как тебя зовут. Дух заменил мокрые пальцы, мягко разминающие меня, на член. Влажная от смазки головка ткнулась меж ягодиц и плавным движением скользнула внутрь. Я на секунду действительно забыл своё имя. Когда Дух вошёл внутрь полностью, он дал мне время привыкнуть к необычному чувству. Это оказалось немного больно и неприятно, но стоило Унхайлигу тягуче двинутся, как перед глазами поплыло, я вскрикнул от пронзившего разум и тело удовольствия. В какой-то момент Унхайлиг нашёл внутри меня нужное направление, стимулируя простату, ускорил движение, заставляя меня ужом извиваться под ним. — О, боже… Унх… аай, — по спине струился пот, воздух, казалось, раскалился до пустынного зноя. Жадно хватая его пересохшими губами, я стонал и цеплялся пальцами за волчью шкуру, грозя разорвать её. Дух хрипло дышал мне в ухо. Через несколько длинных и рваных движений Унхайлиг на секунду прогнулся, кончая в меня.  — Не так быстро, родной, — прохрипел он. При этом мне излиться он не дал, жёстко пальцами пережав член у основания. Я усмехнулся, однако этот провоцирующий звук вышел больше похожим на сиплый стон. «Что же, пора и ему принять мои правила», — я с кряхтением перевернулся, пока он не опомнился. Выскользнув из тесных объятий, мне удалось подмять его под себя и жёстко поцеловать за ухом. Он ухватился за мои плечи и скрестил ноги у меня на пояснице. Я не дал ему времени на размышления и сразу же вошёл в него, забыв обо всякой подготовке партнёра. — Наглая свинья … — он хрипло и громко вскрикнул от боли. — Прости, прости… — я испугался и стал покрывать поцелуями его лицо, стараясь заглушить боль, которую сам же и вызвал.  — Заткнись и двигайся! — приказал Унхайлиг и чувственно застонал, глядя помутневшими глазами и хватая меня за волосы. «Идиот!» — выругался я про себя, позволяя ему привыкнуть к вторжению. Он выгнулся мне навстречу. Я бережно, но крепко обнял Унхайлига и вновь мягко поцеловал его. Скользнул пальцами ему по боку, перевёл их на бедро и, придерживая его, начал двигаться. Унхайлиг снова застонал и прикрыл глаза. Сквозь распухшие от поцелуев ярко-алые губы Духа вырывалось сбивчивое дыхание, словно у загнанного зверя. Я ответил рычанием и увеличил амплитуду толчков. «Чёрт, невероятно горячо и тесно!» — я любовался прибывающим в экстазе Духом, смотрел на беззащитно обнажённую шею, на полуоткрытый рот. Сходил с ума, пробиваясь сквозь пелену возбуждения. Я много раз представлял Унхайлига таким в воображении, но сейчас всё было реально. И это было прекрасно. Мне хотелось растянуть этот момент на вечность, застыть в нём, замереть, как муха в капле янтаря. Я достиг того, чего хотел! Спустя некоторое время нашего страстного марафона Дух вновь сильно выгнулся. Мощно задрожал подо мной и с криком кончил, запачкав наши животы семенем. Я последовал за ним буквально через минуту. Оргазм вышиб воздух из горящих лёгких и напрочь опьянил разум. Перед глазами прыгали радужные круги и точки. Я судорожно дёрнулся, изливаясь в него, после чего рухнул рядом. Какое-то время мы смотрели друг на друга, соприкоснувшись лбами. Унхайлиг продолжал держаться за мои плечи, словно утопающий за спасательный круг. Его глаза странно блестели в полумраке. Я мягко убрал его руки и нежно поцеловал в распухшие губы, потерся об его переносицу. Слова были не нужны. Ни к чему было разбивать ими то ощущение доверия, единения и теплоты, что захватило нас. — Иди ко мне, — мы уснули, переплетясь ногами и крепко сжимая друг друга в объятиях.

***

Ночью я внезапно проснулся. Дух, раскинувшись на ложе, безмятежно спал. Полюбовавшись на него пару минут, я с кряхтением встал, а затем выполз из пещеры, стараясь не обращать внимания на словно огнём охваченную задницу. Усмехнулся, представив, что вместо страстной ночи с Духом я провел её на сковородке в Аду, где черти меня от души пожарили. Подождав немного, пытаясь совладать с собой и не вскрикнуть от боли, разбудив при этом своего любовника, поднялся на ноги. На улице было божественно хорошо. Я глубоко вдохнул ночной воздух. Пахло свежестью заснеженных гор и прелыми листьями. В небе сияла луна, такая яркая, что глазам было больно. Чёрное небо раскинуло свои бескрайние просторы над моей головой, обещая мне Вечность. Весь мир спал, укутанный умиротворением и прохладой. Я огляделся. В душе ощущалась свобода, которая перекрывала весь временный дискомфорт. Я чувствовал себя цельным впервые за долгое время. Мир будто изменился, стал ярче и красочнее, но в то же время остался прежним. А может, перевернулось что-то внутри меня? Вдруг мне пришла сумасшедшая идея, что нужно достать ромашки! Наверное, я сказал это вслух, потому что неожиданно белая волчица спрыгнула с камня над входом в пещеру и, подойдя ко мне, легонько прикусила край юбки. Затем зверь шагнул, порыкивая и дёргая мою неказистую одежду. Волчица явно показывала мне, что нужно идти за ней. Я вздохнул и послушно зашагал туда, куда она желала, несмотря на то, что моя страдающая за дурную голову задница активно протестовала против любого движения. Волчица вывела меня на поляну, которую я прежде не замечал. Она находилась около тропы недалеко от развилки, словно созданная специально для меня. Здесь благоухали исключительно полевые цветы. Я набрал пышный букет ромашек, добавив к ним васильков, лютиков и немного других цветов. Вернувшись в пещеру, я украсил ароматным богатством рога Лесного духа.