Под сенью алых кленов

Вернувшись в лагерь, я решил умолчать про свой позорный полёт с крыльца избы старой карги. Но желание узнать более подробно про местную легенду лишь окрепло. К вечеру, когда мы плотно поужинали консервами и картошкой, Маркус предложил Олли остаться сторожить лагерь, а остальным идти в деревню. Мы охотно согласились, ибо нам не хотелось сидеть в промозглом тумане, сползающем на долину с гор. Олли же собирался попечь найденных грибов, не желая отдаляться от костра. Так что все были довольны. Холодный, но прекрасный вечер вступал в свои права, закат гас алыми полосами, зажигаясь первыми звездами. Прихватив ружья, мы втроём пошли к домам. Они стояли гораздо ближе, чем мы предполагали раньше. Подойдя к первому, Маркус прикладом громко постучал в дверной косяк. Ответом нам была глухая тишина. Мы осмотрели окна, но света за ними не заметили. Напрашивался вывод, что дом пуст. Маркус пинком распахнул дверь, после чего нас встретили голые стены и паутина по углам. Со вторым домом вышло то же самое. «Жуткая деревенька… да подозрительно сильная старуха, обитающая за ней, терзают меня плохим предчувствием. Мало ли что карга варила в котле.… Или кого… — я зябко поежился. — Шикарные погодные условия в виде тумана, пожирающего горы, и старый лес, самое время делать ноги!» Но любопытство и жажда наживы пересиливали все доводы рассудка, ратующего за инстинкт самосохранения. Судя по местности, мы могли срубить здесь адский куш. В столь мрачных условиях всегда водился кто-то мощный и сильный, но обладающий несметными богатствами. Если струсить и покинуть негостеприимное место, то ничего кроме дыры в кошельке не светит. Это была проверка на вшивость. Так что, перебарывая себя, мы пошли к третьему дому. Вновь постучавшись, мы с удивлением заметили в окне зажёгшийся свет. У меня отлегло от сердца, когда дверь с мерзким скрипом отворилась и на улицу выглянула заспанная хозяйка. Мы восхищенно присвистнули — не каждый день твой взор радуют красивые женщины. Она была невысокая, с румянцем, играющим на пухлых щеках. Длинная тёмная коса хитро оплетала голову. Халат, небрежно одетый поверх ночной рубахи, не скрывал шикарное декольте. Полные груди, колыхавшиеся при каждом движении женщины, пробуждали во мне неприличные фантазии. Маркус, заметив, что я засмотрелся на округлые прелести, ткнул меня локтем в бок. — Добрый вечер, — поздоровался я, мигом придя в себя. — Не подскажете, где мы находимся? Хозяйка покосилась на оружие в наших руках, взвизгнула и закачала головой. За её спиной мгновенно вырос бородатый мужик лет так пятидесяти. Чертыхаясь, мы спешно убрали ружья за спину, показывая, что пожаловали не с плохими намерениями. Хозяин оттеснил порядком испуганную женщину в дом и несколько секунд грозно разглядывал нас. — Кто такие? Чего надо? — спросил он враждебным тоном. — У нас ничего нет! Лучше уходите подобру-поздорову! То, что он знал наш язык, радовало. Хоть не придется подбирать доходчивые аргументы из жестов. — Простите… — Маркус улыбнулся настолько доброжелательно, насколько мог. — Мы хотели бы разузнать немного об этом месте. — Нечего узнавать. Лес, как лес. Не видишь, что ли? — скептично нахмурился мужик. — Дело не в том… Я интересуюсь легендой о Лесном духе. Может, Вы знаете о нём что-то ещё помимо слухов, как о кровожадном чудовище? — продолжал Маркус, усердно растягивая губы в улыбке. — Я тебе ответил, убирайтесь! Нет тут никаких Духов! — мужик хлопнул дверью перед носом нашего гордого лидера так, что с соседнего дома с негодующим криком разлетелись вороны. — Вот нравы, — сплюнул Маркус. — Ну… я бегать по лесу впустую не нанимался, — Ликки решительно снял оружие с плеча и щёлкнул затвором. Со всего маху ударил ногой дверь в избушку. Мы ввалились в неё словно голодные псы. Старик встретил нас кочергой. Он был настроен на драку, поэтому Ликки пришлось выстрелить в потолок, чтобы унять его. Побледневшая женщина зажалась в угол у печи. Испугано заверещала. — Выкладывай, к чертям собачьим, что тут за Дух! Если поможешь, то денег дадим, — гаркнул разозленный Ликки. Навёл дуло в лицо хозяину дома. — Будешь выделываться, проветрю тебе мозги! — Это если тебе повезёт! — Маркус извлёк из ножен клинок. — Я вот думаю, что пулю тратить на тебя нет резона, а брюхо вспороть могу. Пока мои закадычные товарищи самоутверждались, я огляделся. Изнутри изба оказалась добротной и уютной, хоть и простенькой. У окна стоял стол в окружении грубо сколоченных табуретов, в углу ютился очаг и несколько полок, переполненных разной бытовой утварью и книгами. На противоположной от печи стене была дверь, ведущая, скорей всего, в кладовку. Никаких мертвых тел, связок ядовитых грибов и прочей дряни тут не висело. — На черта мне деньги?! — зашипел мужик. — Тут вы много таверн видели и торговых лавок? У кого мне шкурами закупаться? Где твои дурные деньги тратить? У чудища лесного?  — А что тебе надо? — Ликки не собирался отступать от начатого, наседая на хозяина. — Что ты церемонишься, возьмём сейчас его грудастую хозяйку и продегустируем! — Маркус зло усмехнулся и направился к женщине. — Когда она застонет, он может сговорчивей станет. Мужик переменился в лице. — Я скажу! Не совру! Ружьё в обмен только, — ткнул он дрожащим пальцем в ствол Ликки. Мой товарищ медлил, явно остерегаясь принимать важное решение. Я же тем подступил к двери в кладовку. — Ладно, но расскажешь подробно, — примирительно произнес Маркус, убирая клинок и возвращаясь к мужику. Хозяин довольно крякнул и хлопнул в ладоши. Он явно планировал хорошо поживиться за наш счет. Пришлось мне отвлечься от своей цели. — Эльмира, накрывай на стол! — крикнул он, повернувшись к застывшей у печи женщине. — Дак вечер уже… — нелепо попыталась возразить она, едва шевеля губами. — Не перечь, глупая баба! Не видишь, что к нам по делу пришли? — мужик недовольно махнул рукой в её сторону. — Шевелись, живей! Будто каждый день можно славное оружие за беседу получить. Хозяйка с ворчанием принялась суетиться у очага и накрывать на стол. Мужик уселся на низенькую табуретку, пристроив кочергу на коленях. Враждебно поглядывал на нас исподлобья. Впрочем, алчные взгляды, которые он кидал на ружье, говорили о многом. Ему явно хотелось заполучить хорошее оружие. Маркус кивнул и мы тоже устроились у стола. Когда перед нами Эльмира поставила чугунок с ароматным кроличьим мясом, мужик изрядно помрачнел. — Есть создания хуже людей, — задумчиво начал он. — Если Вы расскажете нам о Духе, мы поможем избавиться от него, — вкрадчиво начал Маркус. Он добродушно улыбался, но его глаза оставались холодными. — Что вы хотите знать? — спросил хозяин, пытливо глядя на нас. — Всю легенду про Духа и где его можно найти. — Маркус нетерпеливо побарабанил пальцами по столу. — Ишь ты, какой развесёлый и гулевой. Многие сюда до вас приходили за сердцем Духа, а вместо этого свои черепа на болотах оставили. У вас троих кишка тонка тягаться с такой страшной силой, — усмехнулся мужик, накладывая себе в деревянную миску крольчатины. — Сам я бывалый лесник. Духа этого видел. Уносите ноги, пока живы. Вы ему, что слепые зайцы для волка. — Не твоё дело. Мы сами разберемся, кто кому еда, — хмыкнул Маркус. Он наблюдал за действиями хозяина с явным нетерпением. Мужик не спеша съел кусок мяса, а затем перевел взгляд на нас. — Ну, тогда вот тебе! — он откашлялся, а затем встал, прошел к полкам и порылся в книгах. Передо мной приземлилась старый полуразвалившийся фолиант.  — Читай вслух, — приказал мне Маркус. — В древние времена в эти леса явились Лесные духи, владеющие особым даром. Они понимали природу, жили с ней в гармонии, а природа понимала их. Они управляли стихиями, взращивали леса, воздвигали горы, напаивали реки, оберегали и защищали животных и птиц. Взамен природа давала им кров и пищу. Племя было многочисленно и отличалось строгостью законов, — зачитал я. Мужик смотрел на меня так подозрительно, что мне было очень неуютно, однако я продолжил. — Среди них была девушка, что возжелала мужчину своего племени. Он был красив, умен и статен, но горд и высокомерен. И отверг девушку, ибо не мила она была ему. Я презрительно фыркнул, за что тут же получил недовольный взгляд Маркуса. Хозяин избы осуждающе покосился на меня, я сконфузился и продолжил чтение: — Об этом стало известно старейшине племени. За блуд и преступление он изгнал её в горы. Там, средь бурь и гроз, страдая от обиды и горя, в гневе прокляла она своё племя и возлюбленного особыми тёмными чарами. Неизвестная, неизлечимая болезнь вскоре погубила всех. И вожделенный её был брошен в пасть чёрного разрушительного забытья. Стал он бледен, покрылся корнями да ветками, сердце его отвердело и стало напоминать старый сучок на дереве, который за ненадобностью, но цепляясь за жизнь, ещё питается соками дерева, высасывая из него силу. Существует поверье, что ежели кто похитит сердце Духа, тому отдаст он несметные сокровища, вечную жизнь, и получит тот свою единственную любовь. Раз в двенадцать лет, в полнолуние, пробуждается Лесной дух и ищет своего избавителя от мучений. — Никто не знает, где он нашёл свой последний дом, по каким тропам блуждает, но поговаривают, что в горах есть у него пристанище. Храм древний, — перебил меня мужик и ехидно хмыкнул, словно что-то знал. — А чем тогда опасен этот Дух? Ну, он же просто бродит по лесу…— встрял Ликки. Я оторвал глаза от книги. — Вот же написано.… При пробуждении испытывает он такую жажду крови, что идёт в беспамятстве убивать, позабыв все законы своего племени, одержимый жестокими, ненасытными и бездушными велениями, — пояснил я, вновь склоняясь к книге и дочитывая остальное. — Эта тварь… — в гневе прошипел мужик. — Он нашу деревню уничтожил. Много лет назад пришёл с огнём и сжёг большинство домов. Обезумевшие от ужаса люди выбегали из своих пылающих жилищ, сгорали заживо. Он же хватал их, раздирал плоть и поедал. Я был этому свидетелем, всё происходило на моих глазах. Вся моя семья погибла, но я выжил. Жена моя тоже из спасшихся, — он кинул взгляд на притихшую женщину, та кивнула. — Мы ещё детьми были тогда, когда я вытащил её из дымящейся избы. — А где его можно сейчас найти? — спросил Маркус, вновь достав нож и став им поигрывать. — Сильно хочется поковыряться в той деревяшке, что ему взамен сердца. — В полнолуние он выходит из леса. Застать его можно только ночью, но в это время ему лучше не попадаться. Срок ему на бодрствование остался нынче два месяца. Воцарилась тишина. Мы раздумывали над услышанным, пытаясь оценить опасность. Судя по всему, не так-то всё просто с этими Духами и легендами.