Блуждающие огоньки

      Она медленно открывает глаза и не вполне понимает, где находится. Под щекой холодный шершавый асфальт, звук стекающей в многочисленные трещинки воды слишком сильный, оглушающий. Дорога, простирающаяся далеко вперед покрыта множеством луж, серебрящихся в лучах выступившей на краткий миг луны, создавая впечатление безграничного океана. Это… завораживает. Она опирается руками о землю, смотря, как ее тонкие пальцы тонут в дождевой воде, как обе кисти утопают в ней. Неужто ливень был настолько сильным? Девушка поднимается на ноги, оглядывается. Стволы деревьев, что протянулись вдоль обочины, взмывают в темное небо, кажутся слишком громадными. Все вокруг слишком яркое, несмотря на вечную Зоновскую ночь, слишком большое. Слишком… Сердце вдруг начинает колотиться в груди с удвоенной силой, когда рядом опускается тронутый мутациями лист с ближайшего дерева… размером с нее саму. Или это она размером с лист?..       — Ань, ты как? — ее плечо сжала чья-то рука, заставляя вздрогнуть и моргнуть. Наваждение исчезло, все вернулось к своим привычным размерам. И что это только было?..       — Все хорошо, — кивнула Антонова, стараясь улыбнуться, но вышло немного криво.       — Все живы? — подал голос Леша, поднимаясь с колен, стряхивая с мокрых джинс налипшую грязь. — Какого хера это было? — риторический вопрос. — Эй, задрот, ты там как?       — Нормально, — отозвался Гоша, не отрываясь от изучения линз своих очков на предмет мелких трещин. Вроде обошлось без серьезных повреждений. Вообще давно пора их снять и спрятать во внутренний карман куртки.       — Ну вот и как теперь идти во всем мокром? — проворчал Леха и вдруг, вскинув голову к небу, заорал во весь голос: — Блядский ливень!       Каждому человеку, оказавшемуся на территории Зоны, неважно по свой воле или нет, известно, что если не хочешь стать обедом какого-нибудь мутанта, то лучше не шуметь, не привлекать к себе лишнего внимания, ведь слух у местного населения очень острый. Ну, а если уж посчастливилось пострелять или покричать — беги. Не факт, что останешься в живых, но хоть что-то сделаешь для спасения своей несчастной тушки от растерзания… О последствиях, катастрофических последствиях, своего необдуманного поступка Алексей не подумал. Это был крик души, просто хотелось выплеснуть всю накопившуюся злость куда-то, на что-то, чтобы стало чуточку легче справляться со всем. Выплеснул…       Через пару-тройку секунд после того, как отзвук голоса Горелова заглох где-то за деревьями, ветер донес до ушей ребят, стоящих в ступоре рядом с другом, чье-то низкое рычание. Еще полминуты и из леса послышался треск, будто кто-то достаточно внушительных размеров ломится сквозь бедные деревья, снося все на своем пути. Молодые люди напряглись, Антонова в который раз схватила Вершинина за руку, прижимаясь ближе. Они стояли посреди дороги, не зная, что делать и куда бежать. Все молчали, пытаясь утихомирить бешено бьющееся под ребрами сердце. Минуты шли, а кроме ломающихся веток никаких посторонних звуков, действий. Может все обойдется, и этот кто-то просто пройдет мимо, не обращая внимания на перепуганных насмерть людей?.. Надежды рухнули, когда на дорогу выпрыгнула тварь, издали (очень издали) напоминающая рысь. Огромная проворная кошка имела характерный для местной природы древесный окрас, стояла на четырех сильных лапах с выпущенными когтями, оставляющими на асфальте глубокие царапины, а кисточки на треугольных топорщащихся ушах мерно покачивались из стороны в сторону. Она смотрела на свой будущий обед двумя большими, горящими янтарным огнем глазами, пасть чуть приоткрыта, представляя взору ряд острых зубов, из глотки вырывался тихий злобный рык. Мутант припал к земле, готовясь сделать прыжок. До смерти остались считанные секунды…       Если сначала сердца друзей колотились в ритме чечетки, то сейчас пульс медленно приходил в норму. А смысл бояться? Уже ничего не сделать, не убежать, не спрятаться. Эта тварь одним прыжком покроет расстояние до леса… В тот момент, когда каждый из них мысленно попрощался с жизнью, произошло то, чего никто не ожидал. Откуда-то слева послышался смех — громкий, заливистый, заразный, такой, будто человек находился в алкогольном или наркотическом опьянении. Смех, сквозь который едва пробивались слова «кис-кис-кис». Животное, стоящее напротив ребят, повертело ушами, вслушиваясь в странный звук, а потом вдруг прыгнуло в сторону, и, точно настоящая домашняя кошка, принялось тереться обо что-то невидимое человеческому глазу, урча.       — Расслабьтесь, она вас не тронет, — раздался вдруг низкий голос. — По крайней мере, не сейчас, — говоривший человек появился из ниоткуда, он просто возник перед ребятами, заставив их от неожиданности отступить на пару шагов. — Видели бы вы свои рожи!       Незнакомец одет как обычный сталкер, коих по Зоне шастает туча: камуфляжные штаны с множеством карманов, заправленные в подобие солдатских сапог, темная расстегнутая куртка, рукава которой закатаны, под ней обычная футболка с каким-то кривым принтом. Ни оружия, ни рюкзака с припасами, более чем странно для путешественника по Зоне отчуждения… Хотя, может у него тут неподалеку шалаш стоит, или как там это называется?       — Спасибо, конечно, но… — начал Паша, однако Леха опередил с вопросом.       — Ты вообще кто? — Горелов с подозрением смотрел на этого человека, стараясь в ночи рассмотреть его лицо. Как по заказу, тучи на небе разошлись, позволяя луне осветить небольшой клочок земли, где находились люди, и Алексей смог получше разглядеть стоящего напротив него парня. Овал его лица — вытянутый, заканчивающийся острым подбородком, щеки немного впалые, тонкие губы растянуты в добродушной улыбке, которая со стороны таковой вовсе не казалась. Трехдневная щетина, волосы запаяны в дреды, красноватые глаза, будто и правда был под кайфом, эдакий хипстер, выглядевший лет на двадцать восемь-тридцать, а может, так просто показалось в ночи. — И что с глазами?       — Зовите меня Гауда, — отозвался странный тип, еще больше улыбаясь, игнорируя последний вопрос.       — Это как Иуда? — ляпнул Петрищев, так же как и Леха, пристально глядя на сталкера.       — Что? — не понял парень. — А, не, я просто сыр люблю, — и вновь заливистый смех разнесся по округе. Нет, он точно чем-то обдолбался. Понять бы только: чем?.. — Идем, а то че-то жрать охота.       — А оно нами часом не закусит? — поинтересовалась Антонова, не сводя испуганного взгляда с сидящего позади Гауды животного.       — Не «оно», а «она», — в голосе хипстера послышалось раздражение. — Будь повежливее, детка. Не полезешь к ней — не тронет, а так… руку оттяпать может, — от ядовитой улыбки девушка сглотнула, уже двумя руками сжимая предплечье Вершинина. Сталкер прошел мимо ребят, направляясь к лесу. Мутант в два прыжка преодолел расстояние до деревьев, скрываясь среди них. — Ну вы идете или как?       Хоть этот тип и не вызывал особого доверия ни у кого из их небольшой компании, с ним они были в относительной безопасности. Кивнув остальным, Паша зашагал вслед за парнем, на всякий пожарный держа руку на поясе, где был револьвер. Горелов же снял с плеча автомат, щелкнув затвором, если вдруг это «милое» метровое создание, раньше, лет эдак тридцать назад, именуемое кошкой, снова появится на горизонте. Не убьет, но отпугнет. Наверное. Хотя, если умудриться выстрелить в голову проворной твари, может и отправит ее к чертовой матери. Если… ключевое слово, сопровождающее их на протяжении всего времени нахождения на территории Зоны — «если»: если найдут, если выживут, если выберутся… Деревья впереди немного поредели, представляя вниманию лысый участок земли, — назвать «поляной» кусок размером два на три метра просто язык не поворачивается, — на самом дальнем краю которого воздух немного подрагивал. Там уже с закрытыми глазами, положив морду на лапы, лежала мутировавшая кошка, чьи уши повернулись в сторону тихо звучащих голосов только что прибывших людей.       — Ну-с, располагайтесь, — гостеприимно раскинул руки в стороны Гауда, направляясь к животному. Потрепав кошку по голове, он обернулся на ребят: — Тут безопасно. Гарантируем! — произнес, сделал шаг к деревьям и вдруг исчез, будто его никогда и не существовало.       — Э, как тебя там, она точно не сожрет нас? — грубо спросил Леха, осторожно продвигаясь чуть вперед: мутант даже не шелохнулся.       — Гауда, — недовольно пробурчал сталкер, — да не ссыте, все путем, — и снова полупьяный голос словно из ниоткуда. Да у него что, шапка-невидимка? — Есть будете? Потому что я буду.       Хипстер появился перед глазами, держа в руках несколько банок с тушенкой, — и откуда только взял? Ему было абсолютно, что говорится, по барабану на то, как на него смотрят ребята, переводя испуганные взгляды на мирно сопящего в две дырки мутанта. Он собрал с десяток веток, выстроив из них небольшую пирамидку, а после поджег, раздувая искру.       — Вы так и будете стоять, как бедные родственники? — поинтересовался парень, наконец, поднимая взгляд: вся небольшая компания новых друзей неотрывно смотрела за спину сталкера. — Она спит. Ну или делает вид, что спит. Короче, не тронет…       — Это что за хрень? — перебил Алексей, тыча пальцем в сторону деревьев. Воздух на границе с лесом слегка подрагивал, время от времени мерцая оттенками зеленого. Это было практически незаметно и все можно было бы списать на особенности местной природы, но… деревья за этим сияющим сгустком размывались, теряли очертания, превращались в нечто желеобразное, раскачиваясь влево-вправо. Явление чем-то напоминало тот самый цветок, который едва ли не стал могилой для всех них.       — Что «это»? — не понял хипстер, но проследив глазами в указанном направлении, усмехнулся: — Ах, это. Призрак.       — К-кто? — запинаясь, спросил Петрищев, стоящий позади всех.       — Не к-кто, а ч-что, — передразнил ботаника сталкер. — Столько времени шаритесь по Зоне и аномалию ни разу не видели? — удивлению не было предела, ведь этих аномалий — ползающих, летающих, прыгающих — по всей Зоне отчуждения пруд пруди. — Ты, который с автоматом, как тебя? Хотя, не важно. Подо…       Земля вдруг уходит из-под ног, она начинает падать, оказываясь среди густых, но жестких травинок насыщенного зеленого цвета. Они неприятно царапаю кожу лица, оставляя после себя тонкие красные полоски. Руки упираются в грунт — мягкий, проседающий под ее маленькими пальчиками, утопающих в грязи. Она быстро поднимается на ноги, отряхиваясь. Оглядывается. Кругом лишь трава, покрытая сотнями мелких капелек росы, — неужели в Зоне бывает роса? — играющих в свете распустившихся ночных цветков. Красивое зрелище. Обилие красок и прыгающие по всему пространству разноцветные отблески. Но бутоны кажутся неестественно большими, нагоняют ужас, заставляя чувствовать себя маленькой, беспомощной. Как, в прочем, это и есть, ведь стоит поднять глаза к небу — с губ срывается крик…       — Она нормальная? — перебил сам себя Гауда, указывая на вопящую Антонову, чьи глаза устремлены ввысь. Девушка сжимала себя руками, крича только по одной ей известной причине. — Заткните ее уже! Соберет еще тут всю живность, и всем крышка.       — Ань? Аня! — Вершинин потряс ее за плечо, но никакой реакции на его действия не последовало, она лишь продолжала кричать. — Антонова! — снова ничего. — Твою мать…       — Дай я, — произнес Горелов, тут же, не дожидаясь разрешения друга, наотмашь ударил блондинку по лицу, вызывая негодующий взгляд Паши. — Зато помогло, — пожал плечами брюнет, — она заткнулась.       — Ты как?       — За что? Я не… не вполне понимаю… — Аня опустила глаза, потирая горящую щеку. Все произошедшее было, как в тумане. Из памяти быстро стирались остатки ощущений, кроме удара, выведшего ее из этого своеобразного транса.       — Не важно. Главное — не ори больше, да? — сталкер расковырял ножом банку с тушенкой, принимаясь уплетать консервы. — Так что, не желаешь взглянуть поближе? На аномалию, — проговорил с набитым ртом, обращаясь к Горелову. — Тебе понравится, обещаю.       Недолго думая, Леша пересек этот небольшой участок земли, с ходу попадая в сияющий сгусток. Внутри стоял чуть горьковатый, но давно знакомый запах травки, все подернуто легкой, обволакивающей дымкой, смазывающей грани очертаний внешнего мира. Но, как бы парадоксально ни было, это не мешало хорошо видеть каждого стоящего на полянке человека и его реакцию на происходящее, различать каждую отдельную деталь окружающей природы, вплоть до ползающих мелких тварей по коре деревьев. Забавно, ведь снаружи это все тот же едва мерцающий зелеными всполохами воздух, и никого или ничего больше. Смотря на друзей, на их вытянутые лица, Алексей отчего-то вдруг захотел рассмеяться, но сдержался, хоть и из последних сил. Он видел, что они медленно идут к нему, видел осторожные шаги Петрищего, каким-то образом оказавшегося впереди всех. И тут, в этот самый момент, парня посетила одна весьма гениальная идея. Стоило Гоше оказаться в полуметре от аномалии, как Горелов схватил его за руку, резко втягивая внутрь. Ботаник вскрикнул от неожиданности, вдыхая горький воздух полной грудью. Голова закружилась, появилось ощущение эйфории, полета. Он буквально выпал из мерцающего сгустка, с дебильной улыбкой растянувшись на земле.       Она в страхе делает шаг назад. Ее глаза расширяются от настигшего ужаса, хочется убежать, лишь бы подальше от этой страшной вещи, колышущейся в полуметре от нее. От накатившей ни с того, ни с сего паники трудно дышать. Легкие будто сжались, не желая раскрываться и впускать в себя такой нужный для жизнедеятельности организма кислород. Понемногу холодеют пальцы рук, и этот холод странными электрическими разрядами распространяется по всему телу…       — Все, — хохотнул Леха, — вштырило ботаника.       — Ну и нахрена? — Павел несильно ударил друга по спине.       — Ради позырить-чо-будет, — брюнет улыбнулся во все свои тридцать два зуба, хлопнув Вершинина по плечу. — Сам попробуй.       Спустя полчаса они все сидели вокруг небольшого костра, смеясь и уничтожая запасы консервов. Никого уже не смущал тот факт, что они в Зоне, и что рядом, примерно в двух метрах от них, лежит мутировавшая кошка. Им было хорошо, организм получил дозу для расслабления и отдыха, так зачем разрушать все это? Все ребята находились под действием Призрака, Антонова же была единственной, кто не полез в аномалию. Хоть ей говорили: это абсолютно безвредно и эффект будет такой же, как от выкуренного косяка, она боялась сделать лишний шаг в сторону мерцающего сгустка. Силой тащить никто не стал, да и зачем? Вдруг опять заорет, как ненормальная, собирая своим криком все местное население. После нескольких истеричных не-пойду-не-хочу-не-затащите, блондинку оставили в покое, предложив в качестве средства для отдыха фляжку с виски. Так что, хорошо было всем. В особенности Петрищеву, который, по сути дела, впервые в жизни ощутил на себе действие травки. Все заумные, а самое главное — тревожные мысли из его головы словно испарились, уступая место лишь какой-то детской радости, безграничному счастью и… храбрости, бесстрашию? Да, пожалуй, именно им.       — Кы-ыся, — протянул он, отбрасывая в сторону пустую банку из-под тушенки, поворачиваясь к лежащему животному, спокойно сопящему в две дырки. — Кысь, кысь, — позвал Гоша, но мутант и усом не повел. Однако ботаник не сдавался. Он протянул к ней руку, даже не думая о том, что может произойти в следующую секунду. Немного подрагивающие пальцы едва коснулись короткой, на удивление мягкой шерсти, проводя по ней. Кошка тихо зарычала, не открывая глаз. — И вовсе ты не страшная.       Ребята с интересом наблюдали за разворачивающимся действом, никому — по счастливой случайности Антонова, в силу природных особенностей человеческого организма, не смогла присутствовать при данной сцене — и в голову не пришло остановить Петрищева, когда тот, раскинув руки в стороны, полез обниматься к мутанту. Животное дернулось от внезапно свалившегося на него тела, вскакивая на ноги, злобно сверкая желтыми глазищами. Георгий, потеряв опору, с размаху шмякнулся на землю. Кто из этих двоих больше испугался — спорный вопрос.       — Тише, тише, — Гауда потрепал кошака по голове, успокаивая. — Знаю, как ты хочешь сожрать этого идиота несчастного, но нет, Кыся. Он… типа друг.       — Его не жалко, пусть жрет, — отозвался Леха, растягиваясь на земле, утыкая мутноватый взгляд в черное небо.       — Да вы что, с ума сошли что ли? — Аня пнула ногу Горелова, вызвав тем самым недовольное бормотание последнего.       В глазах мутнеет, окружающая природа смазывается, снова появляется чувство падения. Сердце начинает стучать быстрее, так, что каждый удар ощущается даже самой маленькой клеточкой тела…       — Расслабься, — голос хипстера вывел из транса. Аня моргнула, прогоняя наваждение. Да что же это за ерунда-то а?.. — Никто никого не съест, — он подмигнул ей, но этот жест не вызвал особого доверия, как и сам этот до нельзя странный парень.       Голубые глаза девушки обратились к Гоше, который медленно поднимался с земли. Все его движения были плавными, словно в замедленной съемке. Он бормотал себе под нос что-то нечленораздельное, изредка поглядывая в сторону мутанта, что, наклонив голову, с интересом наблюдал за человеком. Ботаник, шумно вздохнув, наконец, принял сидячее положение. Чуть покачиваясь вперед-назад, он вперил взгляд в Гауду и, бесцеремонно обрывая последнего на полуслове, спросил:       — Ну, и давно ты здесь? В… Зоне?       — Достаточно, чтобы усвоить кое-какие правила здешнего мира, — уклончиво ответил сталкер, доставая из костра горящую палку, поджигая от нее самокрутку.       Небо кажется чернее обычного, на нем не видно тех темно-синих и фиолетовых разводов, не мерцают редкие звезды. Температура воздуха поднимается, создавая ту удушливую жару, как перед летней грозой. Пальцы начинают колоть сотни игл, будто те затекли, сделать вдох становится трудно…       — Че за правила? — тут же встрепенулся Алексей, приподнявшись на локтях. Резкий звук его голоса вклинился в сознание, заставляя вынырнуть из глубины этого жуткого полусна. — Давай, рассказывай, — любая информация об этом адском месте может быть полезной. Может помочь избежать тех или иных ловушек, выжить, одним словом, даже — помочь в поисках Насти.       — Их немного, но запомнить стоит, — он качнул головой и выпустил вверх струйку сизого дыма. — Зачастую, они спасают жизнь.       — Давай уже, не тяни кота за яйца, — Горелов даже сел, приготовившись внимательно слушать рассказ, хоть и знал, что на утро, вернее, после пробуждения, он не вспомнит и половины из того, о чем они тут разговаривали.       — Ходить строго по протоптанным дорожкам. Не шуметь. Не стрелять. — А «не шуметь» и «не стрелять» это разные заповеди, да? — вдруг спросил Петрищев полупьяным голосом, в легком недоумении, наклонив голову на бок, смотря на Гуаду.       Вдруг кажется, что с дерева, растущего в нескольких метрах, кто-то, какой-то местный обитатель наблюдает именно за ней. Прожигает взглядом, желая поскорее вонзить острые зубы в нежную плоть. Она ясно ощущает, как клыки врезаются в кожу, прокусывая ее, как горячая кровь струйками бежит по шее, но крик боли застревает где-то в горле…       — Ребятки, уясните одно, — хипстер перевел взгляд внимательных серых глаз с Георгия на остальных сидящих на полянке людей, — не сделаете больно Зоне — Зона не сделает больно вам, — он придвинулся ближе к костру, так, что лицо обдало жаром горящего пламени и на бледной коже заплясали тени. — Они чувствуют все. Угрозу, страх, панику. Вот ты, — обратился к Леше, — представь, топаешь ты по дороге, и на тебя выпрыгивает она, — глаза метнулись к кошке, лежащей по левую руку от него. — Твои действия?       — Полью себя кетчупом, воткну яблоко в зубы и буду преспокойненько ждать, пока эта тварь соизволит меня сожрать, — огрызнулся брюнет, искренне не понимая, какого хера хипстер задает такие тупые вопросы?! — Конечно, передерну затвор и выпущу всю обойму, пока не сдохнет, сука! — мутант среагировал мгновенно: вскочил на ноги, злобно сверкая своими янтарными глазами, рыча. Одна лапа медленно скользила по земле, выпущенными когтями оставляя глубокие царапины в грунте. Еще пара секунд и она бы точно бросилась на брюнета, без труда переламывая бедолаге хребет.       — Видишь? Она чувствует твою злость, — Гауда мягко погладил животное по ноге, в который раз за сегодня успокаивая. Мутант фыркнул, втянул когти и плюхнулся на землю, дернув ушами будто в пренебрежительном жесте.       — Да ты рехнулся! — в сердцах произнес Горелов. Казалось, поглощенные разговором, эти двое напрочь забыли о существовании друзей. — Не буду я стоять столбом, пока такая херня шарится вокруг меня. Инстинкт самосохранения, слышал про такой? Дай закурить.       — Здесь законы внешнего мира не работают, парень, — многозначительно изрек хипстер, протягивая покоцаный портсигар с лежащими в нем самокрутками Лехе. — Здесь, если ты никому не желаешь зла, никто тебя не тронет. Даже внимания не… — он резко замолчал, переводя взгляд красноватых глаз на Антонову, что сидела точно напротив него. Воздух вокруг нее подрагивал какой-то странной белесой пеленой, источающей сладковатый запах, слишком знакомый, но сталкер никак не мог его вспомнить.       Звуки затихают, уходят на задний план, уступая место обволакивающему вакууму. Воздух наполняется ароматом свежескошенной травы, проникая глубоко в легкие с каждым новым вдохом. Перед глазами вспыхивает белоснежная точка, словно светлячок. Она кружится, выписывает различные фигуры, вензельки. Такие красивые, оставляющие после себя осязаемые полоски, рассыпающиеся искрами, как от бенгальских огней, стоит только протянуть руку. Одна из таких искр касается кожи, оставляя небольшой ожог. Она резко отдергивает руку, смотря на место ранения — ничего. Оглядывается по сторонам и снова, как и в прошлые разы, видит, что ее окружают высокие, даже очень, деревья, крон которых практически не видно в черноте неба, гигантские цветки, закрывающие свои бутоны, и костер, полыхающий всего в несколько десятках сантиметров от нее. Она может чувствовать его жар, как горячий воздух опаляет открытую кожу, оставляя на руках красные пятна ожогов…       — Аня! — Паша резко схватил ее за руку, оттаскивая от костра, в который блондинка едва ли не запустила обе кисти, то ли потому, что умом тронулась и поджечь себя решила, то ли потому… просто потому, ибо адекватные причины столь странного поступка в голову не приходили. — Спятила?       Она не знала, что сказать. Лишь открывала и закрывала рот, точно выброшенная на берег рыба. Самой бы понять, разобраться, что происходит с ней… Она глазами, полными слез, смотрела на пару красных волдырей на руках. Почему?.. Зачем?.. Сказывается влияние Зоны отчуждения или, и правда, шарики за ролики заехали? И она, на подсознательном уровне, видит лишь один выход отсюда — смерть? Нет. Резко выдохнув, девушка до боли сжала кисти в кулаки. Нет, нельзя сдаваться просто так. Нужно, просто необходимо быть сильной, взять себя в руки. Дойти до конца. Они выберутся живыми. Должны…       — Как и задрот, — Леша кивнул на ползающего на коленях по кругу задрота, разговаривающего самим с собой. — Сатурну больше не наливать.       После этих слов Петрищев вдруг вскочил на ноги, озираясь по сторонам, словно искал того, кто это сказал. Его взгляд пылал праведным гневом, кулаки сжаты. «Приход так приход, так и покалечить кого-то может, или сам покалечиться. Идиот несчастный» — хмыкнул про себя Гауда, наблюдая за метаниями ботаника из стороны в сторону. Замерев на секунду, буквально на секунду, Гоша медленно повернулся в сторону леса, всматриваясь в чернеющие стволы деревьев.       — Я знаю, что ты там, паскудина! Вылазь! — чуть ли не прокричал Георгий, бросаясь в чащу. Благо, далеко не ушел…       Его можно было видеть и с того места, где сидела вся компания. Точнее видеть его нелепые попытки задушить… лиану, рухнувшую с дерева в тот момент, когда по ветке проскакала какая-то мелкая живность. М-да, такого неравного боя у растения еще не было. Его грызли зубами, пуская ярко-зеленый, пахнущий хвоей сок, били о кору дерева, пытались разорвать, даже дергали, словно это веревка. Но растение было стойким, не поддавалось. До тех пор, пока Гоша, собрав всю свою небольшую силу в кулак, с силой не дернул за лиану, срывая к чертям собачьим ее вместе с веткой. Раздался жуткий треск, часть дерева с глухим стуком рухнуло на землю, поднимая в воздух дурманящую пыльцу растущей у самых корней странной травы. И все бы кончилось хорошо, не пошатнись ботаник и не вляпайся в петлю, затянувшуюся на его лодыжке. Парень с воплем взлетел вверх, чуть ли не ударяясь головой о притоптанную землю, цепляясь руками за другие лианы, стараясь выбраться. В итоге, все его дергания только усугубили ситуацию, он вконец запутался в растении, обмотавшем все хлипкое тельце ботаника. Подумав с минуту, махнул рукой, расслабляясь и заявляя во всеуслышание:       — В ж-ж-жопу! Я спать!       Сидящие на поляне ребята засмеялись в голос. Произошедшее с Гошей даже Аню заставило улыбнуться. Чуть успокоившись, она поудобнее устроилась на рюкзаке, закрывая глаза, перед которыми вновь замерцали белоснежные точки, закручивающиеся в спирали, усыпляя…