Распорядительница

Мы играем во что захотим, Мы упали и летим, и летим, А куда не знаем, мы летим и не знаем До поры, до поры, по законам играем… Мы слепые По законам игры Просто послушай ветер… Послушай ветер свистит атональный мотив, ветер назойлив, ветер игрив, Он целует меня, он кусает меня. А тем, кто сам добровольно падает в ад, добрые ангелы не причинят Никакого вреда никогда. Никогда.

— Папа, папа! — веселый визг огласил кабинет президента Панема, заставляя того чуть поморщится от громкого голоса пятилетней дочери. — Да, дорогая? — Возьми меня на ручки! Я хочу быть главной! — Китнисс улыбнулась, обозначая ямочки на детских еще щечках, и откинула с лица каштановую прядь непослушных волос. — Будешь, скоро будешь… — вместо ожидаемой радости, на лице Сноу появилась глубокая печаль. ** Центральный зал координаций сотряс истошный крик. Кричала Распорядительница Голодный Игр. И совершенно не потому что ловушка не сработала, нет, она озарила фейерверком всю Арену, сработав именно так, как задумывалось. Умирал человек, и никто не мог и не хотел ему помочь. — Пит! — Китнисс задохнулась от резкой нестерпимой боли, заглушающей все остальные чувства и инстинкты. Пит умирал… Что? Что можно было сделать? Чем ему помочь? Китнисс казалось, что сердце разрывается на мелкие кусочки, гроздями пропуская удары, разрывалось мелкими переродками, которых она так любовно выводила и готовила к участию в Играх. Девушка закрыла лицо руками, надеясь притупить боль. Но этот ужас не могло унять ничто. Трибут царапал землю пальцами, невидящими глазами смотрел вперед, кашлял, с трудом втягивая воздух, и шептал «Китнисс…» Распорядительнице казалось, что она сама вот-вот умрет от невыносимой боли. Она не могла оторвать взгляд от изображения любимого человека. Не могла пошевелиться. Теперь она искренне понимала, что чувствовал отец Пита, когда прощался с ним. — Готовьте пушку, — спокойно произнес Крейн, будто не случилось ничего из ряда вон выходящего, будто не слышал крика Китнисс, не видел катящихся градом по ее лицу слез. — Нужно что-то сделать… Что-то… — девушка лихорадочно пыталась вспомнить, что могло сейчас помочь. — Мисс Сноу, я понимаю, что Вы были его спонсором, но никакие деньги не стоят Ваших слез, — Крейн ободряюще похлопал девушку по плечу. — Деньги? При чем здесь деньги?! Он умирает! Вышлите туда медиков! — и тут она опомнилась. Он на Голодных Играх. Она не имеет права, она не может ничего сделать. Если бы только рана не была такой огромной, можно было бы отправить лекарство, но тут… Китнисс осела на пол и снова закричала. Кричала до тех пор, пока голос не сорвался, опаляя горло огнем. Она подскочила на постели, ощущая, как болит горло от собственного крика, такого громкого, что заложило уши. В коридоре зажегся свет, в комнату влетели несколько вооруженных человек из охраны в поисках угрозы. Бегло осмотрев комнату, они перевели недоуменный взгляд на хмурую Распорядительницу, которая, спешно обмотавшись простыней, поднялась с постели и направилась в ванную. — Ложная тревога, просто кошмар, — буркнула она, даже не глядя на охрану. В комнате не было часов, поэтому мысли метались в попытках понять, сколько же она проспала. Горячая вода помогла немного снять напряжение, Китнисс отвлеклась на упругие струи, пока в голове вдруг не возникло лицо Пита со стеклянными глазами. Девушка помотала мокрой головой и направила струю в лицо. Нужно было торопиться. Ей было жизненно важно узнать, как дела у Пита, не нужно ли чего ему. ** — Мистер Сноу, она ушла спать, — запыхавшийся посыльный от Крейна появился на пороге кабинета около пяти утра, держась за дверной косяк и пытаясь восстановить дыхание, — мистер Крейн послал к Вам, узнать, не будет ли каких поручений. — Заканчивайте с ним, — дождавшись, пока посыльный скроется из виду, Сноу тихо добавил: — Заигралась ты, девочка, с этой игрушкой. ** Она успела ровно тогда, когда было уже все кончено. Сон оказался жутко вещим. Но, в отличие от сна, она не могла кричать, не могла говорить, не могла даже дышать, рваными вдохами деля грудную клетку. Застыла, не в силах даже моргнуть. Профи нашли Пита и пригнали к реке, смеясь и улюлюкая. Один из профи хромал, а еще одного и вовсе не было, но при нападении шести человек на одного неподготовленного шансов не было никаких. Пит держался за окровавленный бок левой рукой, а правая висела плетью, тоже вся в крови. Трибут не хотел заходить в воду, но у него не было выхода — профи догоняли его, еще издали кинув копье, и только каким-то чудом не попав в него. Первое, что увидела Китнисс — его умоляющий взгляд, направленный точно в камеру, перед тем, как он нырнул в поток, спасаясь от профи. На соседних камерах показывали повторы последних десяти минут, раз за разом напоминая Распорядительнице, как нелепо она опоздала. Опоздала на каких-то несколько минут. Опоздала на одну жизнь. Пит с трудом плыл, стараясь держаться подальше от берега, по которому за ним бежали профи. Он набирал в легкие воду, отплевывался, на воде появилась кровь, напоминая об опасности ран. Иногда он пропадал над водой, и Китнисс отчетливо слышала, как гулко в груди было от замершего сердца. С каждым разом Пит пропадал под стремительным потоком ледяной воды на большее время, чем в предыдущий раз. Один из профи остановился, прицелился и бросил в Пита тяжелый обломок дерева, попав точно в голову. Пит дернулся и потерял сознание, на всех камерах отражалось кровавое пятно, что расплывалось вокруг него, плывущего лицом вниз. Профи загоготали, довольные очередной удачной охотой, и застыли в ожидании выстрела пушки. В зале Крейн отслеживал индикатор вшитого в руку Пита датчика. Китнисс же не могла отвести глаз от происходящего на экране. Ей хотелось оказаться там, рядом. Помочь, спасти, сделать что угодно. Сон казался сейчас реальнее, чем действительность. Но нет, она уже несколько раз ущипнула себя и была уверена — она не спала. Это происходило на самом деле. Крупная слезинка, всего одна, скатилась по лицу, и Китнисс поняла, что не может даже вдохнуть полной грудью — легкие полыхали огнем, будто это в них попала вода. Датчик на экране засветился на секунду и погас, оповещая о том, что у трибута прекратилось сердцебиение. — Пушка! — отдал команду Крейн, ведя себя так, будто Китнисс не было в комнате. Раздался выстрел пушки, на экране довольные трибуты поспешили рысцой от реки. Минус один игрок. Минус одна жизнь. Минус. Китнисс потеряла сознание.