Лис

***

Сложно решить, какое чувство во мне сильнее в эту минуту: волнение, нетерпение или же страх? А может, всё вместе? Непривычно и по-своему смешно. Кто бы мог подумать, что именно я — человек, которому как никогда нужно думать о реальной жизни, — попадусь на удочку социальных сетей? Там, где чёрт ногу сломит в попытках отделить действительность от фантазии. Да ещё и вот так. Глупость. Но я продолжаю ждать. Лис шлёт улыбающийся смайлик. Прелесть. Интересно, что он скажет, узнав, к примеру, что я бисексуален? Но больше по парням… А надо ли ему это знать? Мы ведь просто общаемся. Надо для начала узнать его имя что ли. Хоть какие-нибудь данные — всё, что он захочет рассказать. Много ли? И главное: удовлетворюсь ли я этим знанием? Взаимопонимание в переписке, конечно, здорово, но кто знает, насколько оно искреннее. Вдруг сидит там девка шальная да разводит непонятно на что. Или школьник. Ой, смеху-то будет. Негромко вздыхаю, потягиваясь, и смотрю в экран. С минуты две меня ожидает, кажется, вполне довольный жизнью паренёк. И чего ему не сидится в компании таких же, как он сам? С другой стороны, а знаю ли я, какой он — сам? Вот же проблема… Задумчиво кружу стрелкой мышки вокруг зелёной кнопки, собираясь духом на звонок. Ещё заминка. И жму. «Дороги назад нет», — так вроде говорят герои, идущие на подвиги? Гудки напрягают. Один, второй, четвёртый. Может, стоило сначала предупредить? Уже решив было, что Лис отошёл, тянусь, чтобы прервать звонок, но не успеваю, ибо мне отвечают — странным шуршанием, будто микрофон обо что-то с явным усилием обтирают. Выдёргиваю один наушник, чтобы защититься от скрежещущего звука, только что не шиплю. Вскоре посторонние шумы стихают. — Извини, кот решил с проводами поиграться. Пока меня не было, запутал всё к чертям. Только сейчас понял, когда чуть не споткнулся о них, — тембр приятный. Слышатся нотки настороженности, но в целом… Да, это вне всяких сомнений мужской голос. Молодой. Несколько секунд отчаянно пытаюсь совместить то, что услышал, с тем, что представлял, но выходит туго. Невольно усмехаюсь — беззлобно, даже почти мягко, и выдаю первое, что приходит в голову: — В какой-то момент мне показалось, что ты не ответишь. — С чего вдруг? Пожимаю плечами, запоздало вспоминая, что меня всё равно не видно. Общение «на слух» даёт свободу ровно настолько, насколько и ограничивает, ведь не все эмоции можно передать словами. Понимаю, что опять улыбаюсь. — Да так… Неважно. — Не скажешь? Ладно, — боже, это недовольное фырканье! Впервые слышу, чтобы в одном коротком звуке высказывали столько праведного негодования, будто я ребёнку конфету обещал и не отдал. Ужас какой. Лис. Лисёныш. И правда. Смеюсь, проводя ладонью по лицу, словно это могло бы помочь успокоиться. — Меня, кстати, Максим зовут, — представляется буднично, между делом. По голосу не скажешь, что взволнован. Успокаивает и напрягает одновременно. — А тебя? — Кирилл. — Кирилл, — тут же повторяет, протянув по гласным, а я вздрагиваю. Почему-то собственное имя, так легко слетевшее с чужих уст, кажется необычным. Чарующим. — Можно просто Кир, — выходит в ответ торопливо. — Хорошо, — слышна улыбка и… Смущение? Наверное, показалось. — По голосу ты кажешься старше, чем я представлял. Пытавшаяся дотянуться до сумки рядом с кроватью рука замирает на полпути, так что я едва не лечу на пол, удержав равновесие в последний момент. — Мне двадцать два. — Девятнадцать. Молчание. Не то напряжённое, в которое, как говорят, можно ткнуть вилкой и попробовать. Просторное. Дающее возможность переварить полученную информацию. Но долго оно не длится. Я всё-таки выуживаю из бокового кармана блокнот для рисования. Настроение становится странным — расслабленным и умиротворённым, отчего рука сама собой тянется к бумаге. Искренне не понимаю причин, но предпочитаю не загружаться. Вдохновение не спрашивает, когда приходить. Ловлю по привычке. Макс обречённо не вздыхал и, как мне кажется, ничем недовольства не выдал, так что следующая фраза звучит вполне миролюбиво. Значит, возраст значения не имеет? Прекрасно. — Шуршишь чем-то. Что это? «Любопытный Лисёнок». Негромко усмехаюсь, вновь возвращаясь в гнездо из перекрученного одеяла и нескольких подушек. Всего один лист, и я пойду ужинать. Обязательно. — Блокнот. — О, будешь рисовать? Помню, ты говорил про дракона и корабль с лекции по истории искусств. Покажешь? Ты обещал! Держу пари, елозит сейчас, сидит с горящими глазами. Всё упрашивал показать рисунки — ещё с месяц назад, как узнал об их существовании. У меня тогда то времени не находилось, чтобы отсканировать нормально, то желания. Не то чтобы я особо их прятал — учусь ведь не на бухгалтера, но некоторые работы для меня особенно значимы. К примеру, та, что выпрашивал Максим. Это был карандашный набросок с кое-где прорисованными тенями и мелкими деталями: величественный фрегат на фоне скалистого берега позади, словно бы мерно плывущий в обманчиво спокойном море. Экипажа не видно, только одинокий капитан стоит на палубе, всматриваясь в прозрачную гладь, а снизу, на схематично очерченном дне, свернувшись, лежит дракон, габаритами сравнимый с качающимся на волнах судном. Из-за небольшого формата было особенно трудно, но я остался доволен. Листая блокнот в поисках рисунка, в шутку и без задней мысли говорю: — Покажу, если включишь камеру. — О’кей. Что-то щёлкает, и когда я поднимаю взгляд на звук, личная Земля немного сходит с орбиты.