Лис

***

Припозднившаяся маршрутка встречает запахами затхлости и пота, тянет дешёвым парфюмом и табаком. Ленивая толпа спешит с работы домой. Разномастный говор слышится отовсюду гудящим фоном: споры, шептания, пререкания… Раздражает. Он мельком кривит губы, расплачивается за проезд и протискивается между стоящими в самый дальний угол. Сидячие места заняты полностью. Высокий тубус неприятно давит в спину, прижатый к поручню, сумка сдвинута к стене, чтобы не мешать другим. Протестующе скрипит свёрнутая в рулоны бумага, но он терпит, умудрившись даже выудить из кармана телефон. Пара коротких нажатий — и наушники выплёскивают в уставший разум порцию размытых аккордов Paramoldah, а затем тягучий голос погружает в отдельную реальность, отвлекая от ожидания и унылых гаданий о том, что ждёт дома сегодня. От института девять остановок — и на выход, силой выталкивая себя из облюбованного угла на мороз, почти сразу впившийся мелкими снежинками в кожу. Перчатки, как всегда, забыты, оттого руки быстро приобретают неровный розоватый оттенок. Хмурится и быстрым шагом движется по знакомому маршруту в постепенно сгущающихся сумерках; зима приносит вечер быстрее, чем хотелось бы. Через две с половиной песни (время в «прогулках» он измерял именно в них) показались частные сектора, огороженные заборами. Дома свет горит лишь в кухне, значит, мать сейчас сидит там, изображая эталон спокойствия. Но это только до тех пор, пока ключ не повернётся в замочной скважине, впуская в коридор прохладу, с головы не соскользнёт капюшон… Иногда он даже успевал стянуть кроссовки, прежде чем встретить тревогу и гневный укор в упор. — Кирилл, ты видел вообще время?! Мог бы предупредить, что задержишься: написать, позвонить — так сложно? «Я пришёл всего-то минут на пятнадцать позже обычного», — отводит взгляд. Мать — не тот человек, которому можно что-то объяснить. Да и не зачем. Он чувствует себя провинившимся школьником, вместо приготовленного заранее обеда в контейнере взявшим пачку чипсов и колу, хотя понимает, что давно пора бы привыкнуть. Но это неприятное чувство, которому даже трудно название подобрать, не проходит. Может, потому что речь идёт о матери? Разговаривать с ней нужно, как с ребёнком, пряча раздражение и усталость, или не разговаривать вовсе, кивая на всё подряд, иначе… Не стоит думать, что будет иначе. — Прости, мам, маршрутка запоздала. Не о чем беспокоиться, правда, — ответить быстро, второпях стянуть остатки верхней одежды, аккуратно повесив на крючок, и попытаться поскорее улизнуть в свою комнату, чтобы избежать выученных наизусть нотаций и диалогов, — мне нужно закончить проект до завтра, так что поужинаю позже. За спиной — недовольное ворчание. Но гнев, кажется, сменён на милость. Во всяком случае, пока. «Пронесло?» — почти с недоверием, но оглянуться не получается. Кирилл краем уха слышит напоминание о макаронах в холодильнике, кивает и взбегает по лестнице. Открывается дверь, щёлкает замок. С губ срывается невольный вздох облегчения, и парень растягивается на низкой кровати рядом с ноутбуком. Чрезмерная опека, доходящая и доводящая до крайности, постоянный контроль с каждым годом становятся всё более невыносимы. Какое-то время просто лежит лицом в подушку, рассеянно перебирая в памяти воспоминания последних лет. Они похожи на режущие осколки, собранные в кучу нерасторопным веником. Сегодня однокурсники во время окна завели разговор о родственниках и семье. Рассуждения категории «на пожаловаться»: кто к кому ездит, кого куда запрягают и сколько подарков к Новому году нужно купить. Знал бы кто истинное положение дел, Кира вовлекать б не стали. Но Марков старался быть тёмной лошадкой. И делал это весьма успешно. После вопроса: «А ты чем похвастаешься?» — сильно захотелось курить. Пришлось переводить тему и криво отшучиваться. Было ли чем отвечать? В реальность возвращает тихий писк ноутбука, вышедшего из спящего режима. Кирилл медленно поднимает голову, стараясь игнорировать гудящую боль в затылке, и глядит на время. 17:47 «Твою мать». Дёрнувшись, подтягивается на локтях, удобнее отклоняя экран, и разворачивает окно Skype. Сообщение от неизвестного контакта. Ладно, не столько и неизвестного. Лис: Ты тут? Марков не сразу ловит себя на том, что улыбается. Устало так, но тепло. Этот странный человек появился в его жизни недавно. Немного взбалмошный и нетерпеливый. С по-детски восторженной любовью к солнцу, но по-волчьи не доверяющий людям. Никнейм ему вполне подходил. Осторожный. Кирилл смутно помнил, как конкретно они познакомились: кажется, это был чей-то блог на тамблере. Комментариями зацепились, перешли в диалог — слово за слово. Странная виртуальная связь, которую он с лёгким удивлением для себя нарёк дружбой, вопреки всем ожиданиям, не окончилась через неделю. Обмены музыкой, видео, картинками, мыслями, пришедшими в голову, продолжались — так ново, но до щекотки в грудине приятно. Невероятное ощущение взаимопонимания. Старались не лезть друг к другу в реальную жизнь, обходя формальные темы, заменяя факты обобщениями и метафорами. Даже имена как-то спокойно заменились никами. Кир только заметил, что стал торопиться домой после университета или подработки, меньше размышлял о своём положении, да и вообще — время тянулось не так убивающе медленно, разбавлялось увлекательными разговорами. Он никогда не спрашивал Лиса прямо, кто он и что чувствует, ему нравилось коротать вечера в компании, и мысли о чём-то большем не задерживались надолго. Не тот формат, чтобы требовать. Кусочки информации складывались в смутный образ, но Марков опасался, что любые попытки приблизиться будут истолкованы неправильно. Пока Лис сам не сделал первый шаг. Лис: «Слушай, а ты будешь занят завтра вечером? Или послезавтра… В общем, когда будешь не занят? х) Я хочу тебя услышать». Так просто. Вполне в его стиле. Кирилл на несколько секунд прикрывает глаза. Нужно переодеться, сварить кофе, разобрать чертежи, не говоря уже о пустом желудке. Но он лишь тихо усмехается и тянет руку к мышке, добавляя контакт в список и быстро печатая в ответ: Кристалл: Прости, только вернулся. Надеюсь, не слишком опоздал? Ответ приходит через несколько секунд: Лис: Ничего страшного. Я как раз успел поужинать. Так что насчёт моего предложения? Кристалл: Ну, раз я здесь и отвечаю, то… Нет, не согласен. Лис: Не иронизируй) Кристалл: Тогда чего спрашиваешь? Только мне нужно хотя бы переодеться и приготовить кофе. Иначе через час-другой будешь слушать, как я сплю. Лис: Переодеться? М, хорошо… Я жду тебя. Какое-то время Кир тупо смотрит в экран, несколько раз перечитывая последнее сообщение. Что-то такое странное было в этом «Переодеться? М, хорошо…» Неясное. За прошедшие несколько месяцев парень довольно неплохо изучил манеру общения Лиса и мог точно сказать, что подобной «интонации» при письме у того ещё не наблюдалось. Хотя, вполне возможно, это ощущение родилось в воображении из-за усталости. Усталости и нервозности, да. Лис нравился ему как собеседник, но Марков отдавал себе отчёт, что по ту сторону может оказаться кто угодно. Он даже допускал, что на самом деле общается с девушкой. В конце концов, Сеть была именно такой — искажала взгляд на реальность, подменяла понятия, сглаживала углы. В ней ты можешь сутками общаться с человеком, он будет казаться тебе приятным, а в жизни ты никогда бы не выделил его в толпе. Кир морщится, стаскивая кофту. Можно сколько угодно твердить о «красивой душе» и прочих прелестям романтиков, но лучше смотреть правде в глаза. Он никогда не отрицал, что главное — внутренняя составляющая, но во многом на положительное восприятие влияют и внешние характеристики. Страшно разочароваться, чуть ли не впервые найдя человека, с которым настолько легко общаться. Переодевшись, ненадолго задумывается, а после отстукивает: Кристалл: Я передумал. Сделаю кофе чуть позже. К чему растягивать ожидание?