Лис

***

Мне казалось, что хуже уже быть не может. Следующий этап божественного замысла — разве что локальный апокалипсис аккурат в нашем районе. Тогда я окончательно уверую, что вопросы типа: «За что? Почему?» — бессмысленны, и всякая человеческая жизнь нужна лишь для того, чтобы закончиться. Желательно как-нибудь со спецэффектами. Но мироздание, очевидно, считало, что с меня пока не хватит. Всем даётся по силам их — так ведь говорят? С отъезда Макса пошли вторые сутки. Я слонялся по пустому дому, снова и снова обновлял все доступные средства связи. Идей не было. Никаких. Зато имелся весь спектр переживаний человека, почти готового ощутить себя преданным. Или вляпавшимся. Как пойдёт. Когда иконка Лиса в скайпе становится зелёной, хочется заорать белугой. Торопливо нажимая на кнопку звонка, болтаюсь где-то между праведным гневом и облегчением, ещё не подозревая, что приключения на пятую точку только начинаются. — Где тебя, мать твою, черти носили?! — рявкаю, едва устанавливается соединение. Нервы угрожают лопнуть по второму кругу. Печальный вздох является мне ответом после короткой паузы: — Видимо, ты тоже не в курсе. Чуть не роняю телефон и оседаю на пол там же, где сидел, — посреди гостиной. Хорошо, что чашку взять не успел, а то ещё бы и без кофе остался. Голос женский и совершенно незнакомый. — Не понял. Это кто? Где Макс? — Знаешь, я тоже хотела бы знать, где братец шляется. И до последнего надеялась, что у него просто химия в башке, а не проблемы. Но судя по твоему ответу, любовь в пролёте, а отец не зря землю начинает рыть. Я Лера. Неудобно, конечно, знакомиться вот так, но как вышло. Привет. Гипнотизирую взглядом аватар Лиса и чувствую, что в голове снова что-то опасно шатается. — Он не говорил, что у него есть сестра, — выходит настолько растерянно и глухо, что приходится спешно прочищать горло. — Подозреваю, Макс много чего тебе не говорил, но это вы как-нибудь сами разберётесь, о’кей? Лучше скажи, когда ты видел его последний раз? — На поезд садил… Позавчера вечером. Я думал, его родные в курсе. — Ну, пятьдесят на пятьдесят. Теперь мы хотя бы знаем, что потерялся он не так давно. Этот паршивец ничего никому не сказал, а недавно телефон отключился вовсе. Мама предположила, что он опять дёрнул к тебе, но уж больно затянулась поездочка. Я вскрыла его ноутбук — надо же было как-то проверить самую безобидную версию. Пароли он себе, если надо будет, новые поставит. Девушка по ощущениям чуть старше меня. Плюс-минус. Говорит быстро, но внятно, чётко фиксирую слова и шлейф волнения за ними, но собрать в кучу смысл не получается. Лис упоминал, что у него сложные отношения с родственниками, однако подробностей не давал. Я точно садил его на тот грешный поезд. Сообщений о катастрофах нет, это вчера ещё проверял, а значит, поезд точно дошёл до пункта назначения. А дальше? Что могло произойти всего за три часа пути?! Человек не может взять и исчезнуть. — Лера, да? Максим действительно был у меня. Я не в курсе, что у вас там происходит, но если появятся хоть какие-то новости, дай мне знать, ладно? Пожалуйста. Это важно. Новости появились вечером. Точнее — новость. Одним коротким сообщением всё в том же скайпе. Я побросал в сумку документы и сорвался на вокзал, ближайшим рейсом выезжая в город, где был раз в жизни и то случайно, по оставленному адресу, куда не мечтал попасть даже в самом отдалённом будущем. Лис: «Братца, прости-господи, похитили». И только когда уселся на своё место в гудящей махине электрички, запоздало задумался. Это начинает напоминать дешёвый детектив. Выходит, Макс рассказывал обо мне. Его сестра говорила что-то про любовь и химию. Они думали, что он поехал ко мне и задержался? Он довольно импульсивен иногда, но не настолько ведь, чтобы совсем пропасть с радаров. Или я чего-то не знаю? А ещё его сестра не удивлена. Волнуется, спрашивает, ищет, но как будто не случилось ничего необычно. Да как так-то?! У неё родного брата похитили! По-хи-ти-ли. Похитили? Серьёзно? Повторяю это слово про себя, прижавшись лбом к стеклу, невидяще всматриваясь в проплывающие пейзажи, и добавляю к нему: «Так не бывает». Или бывает, но только в кино. В каких-нибудь боевиках, например, которые интересно смотреть с попкорном, чтобы потом выйти на улицу, вдохнуть поглубже и с чистой совестью забыть вымышленный сюжет. Потому что в обычном мире всё куда банальнее: там люди лгут и могут предать, ведут себя, как идиоты, попадают в прозаичные свои катастрофы, кое-как восстанавливаются и продолжаются прикидываться нормальными. Как-то живут, далёкие от фантастики. Размышляя о том, что привлекаю несчастья, сажусь в такси и называю адрес. Это вполне ещё может быть дурной розыгрыш — мне скоро об этом скажут, кто-то получит подзатыльник (или парочку), а потом всё устаканится. Или вдруг это вообще такой хитрый способ пригласить в гости? Очень тупой, но крайне бодрящий, плевать, что в процессе я немного поседею. Мелочи жизни, зато с перчинкой! Но когда у дверей аккуратного коттеджа с высоким забором меня встречает коротко стриженная девица, похожая на галчонка, окончательно осознаю, что игры кончились. Лера неуловимо похожа на брата в чертах лица, но разительно отличается от него по хватке. После её рукопожатия, нервного и внезапного, ноют пальцы. А я — человек, который новости смотрит раз в пятилетку, листая ленту Яндекса, — вспоминаю, где слышал фамилию Макса. В сводках об одном из крупных инвесторов, которого не единожды подозревали в коррупции и связях с преступным миром. Что из этого было правдой, а что бреднями желтой прессы, неведомо. Заметив моё замешательство, Лера криво усмехается и отходит в сторону, пропуская меня на территорию. — Да, не диснеевский замок. Но у тебя ведь крепкие нервы? Вопрос спорный, однако крыть нечем. Имело ли смысл заикаться, что я впервые знакомлюсь с семьёй партнёра? Хотя знакомством это назвать тяжело. Меня проводят в строгий кабинет, где проходит собрание семейства. Отец Макса — Анатолий Тершин — был хмур, но решителен, а мать, Диана, показалась мне довольно спокойной женщиной с приятными чертами лица. От чая отказываюсь, слишком неуютно, хочется поскорее узнать подробности и понять, что вообще происходит. — А нет никаких подробностей, — отзывается Лера. — Наша охрана решает вопросы с полицией. Я тебе комнату брата покажу, можешь пока остаться там. Не думаю, что теперь это всё займёт много времени. В руках главы семьи хрустнула пачка бумаг. Девушка тушуется, а я на секунду успеваю пожалеть, что приехал. Всего на секунду, не больше. Всё-таки меня позвали. Если короткое: «Приезжай», — можно расценить, как приглашение. На самом деле просто жутко переживаю за Максима, очевидно, не меньшего балбеса, чем я сам. — Я понимаю, что это не моё дело, — осторожно произношу, наблюдая за безмолвными переглядываниями, — и обещаю не лезть, куда не следует. Но всё же можно уточнить, что с Максом и зачем здесь я? Нервно усмехнувшись, Лера принимает у домработницы поднос с кофейником, а её мать качает головой. — Видишь ли, Кирилл, нам, в общем, известно, где сейчас Максим. Но по некоторым причинам мы должны ждать, пока с этим делом разберутся официальные структуры. Если Макс не станет делать глупостей — сверх тех, что уже наворотил, — ничего серьёзного не случился. Мы надеемся, что, узнав о твоём присутствии здесь, у него появится стимул сменить стратегию поведения. — Ага. Стратегию действовать на нервы папе, — раздался смешок. — А почему вообще… — Этого несносного мальчишку всё-таки надо было под замок посадить! — выдаёт в сердцах Тершин-старший, едва не опрокидывая подставленную чашку с кофе. — Я просил его подождать несколько месяцев, посидеть тихо. И что в итоге?! Невольно ёжусь, стараясь слиться со стеной, упираясь в неё лопатками, и прикусываю губу изнутри. Хотелось занимать как можно меньше пространства. Отец Лиса явно не в восторге от его поступка: возмущение безответственностью, горечь, тревога — всё это читалось на тронутом возрастом лице. Но из них всех только Лера изучает меня с интересом. Им плевать на выбор сына? Интересный поворот. — Несколько? — флегматично уточняет девушка, взяв себя в руки. — Ты много чего ему обещал. Всем обещал. Но не шибко стремился выполнять обещания, давай честно? Вполне естественно, что веры твоим словам у него нет. Даже я не до конца понимаю некоторые твои манипуляции. — Тебе это и не нужно, — жёстко отрезает мужчина. Они ещё некоторое время смотрят друг на друга, и в повисшей тишине слышится, как тяжёлые напольные часы отбивают секунды. Я мало что понимаю, но стойко ощущаю, что куда-то влез. Что меня втянули в не самую чистую историю, и по законам жанра она должна аукнуться. Как будто мне мало неприятностей. Чужая семья — потёмки. «Чтоб тебя, Макс! Только попадись мне под руку. Только попробуй не вернуться…»