Лис

***

Утро встречает хоть и пасмурно: треском будильника, напомнившим, что пора отрывать свою бренную тушку от тёплой постели, и стуком в дверь с голосом матери — но всё же довольно спокойно. Пробормотав, что скоро спущусь, ненадолго зарываюсь в подушку, словно прощаясь. Тот момент, когда поднять — подняли, а разбудить забыли. Хочется натянуть одеяло повыше, закрыть глаза и снова уснуть — непозволительная роскошь. Пытаясь разогнать сонный туман в голове и периодически зевая, быстро одеваюсь. Утренние процедуры заняли немного времени, да и мать не приставала, так что до универа я добираюсь быстрее, чем планировал. В аудитории шумно и многолюдно, все заняты своими делами, так что на моё появление реагируют лишь знакомые. Бросаю сумку на стол и опускаюсь на скамью в первых рядах: утренний препод говорит слишком тихо, а экзамены никто не отменял. Правый наушник едва ощутимо подрагивает от Soulshop, так что я позволяю себе расслабиться, уткнувшись лбом в прохладное дерево. В кармане вибрирует телефон. Тянусь за ним, выпрямляясь, и в эту минуту в аудиторию с довольной улыбкой врывается Артём Рудич. Мой-по-секрету-бывший, блондин с пробитой бровью и шикарной задницей — один из немногих, с кем я начисто потерял желание даже в одном пространстве находиться после разрыва. Своеобразная личность. Энергоджайзер с потребностью забить болтовнёй окружающее пространство: всё-то ему интересно и надо обязательно знать. Справедливости ради следует признать, что рот у него знатно может не только расстреливать словами, но это уже к делу не относится. — Народ! Клеща не будет. Несколько дней ещё. Можно сваливать! Отовсюду послышались недовольные завывания: раньше никак не могли уведомить? Закатываю глаза. Не то чтобы я шибко рвался грызть гранит науки, просто потом ведь он на нас оторвётся, да так, что мало не покажется. Телефон гудит снова, привлекая внимание. Два непрочитанных. Лис: Утра. Надеюсь, доброго. Как спалось? Лис: Знаешь, хотел сказать… Вчера было здорово) Серьёзно. Я уже и забыл, как это — общаться с людьми нормально. Мне казалось, будто мы какие-нибудь друзья детства или типа того. Впервые встречаю человека, который бы понимал меня так же хорошо, как ты. В общем, жду вечера и продолжения. Ты обещал рассказать мне о «Демонах» Врубеля. Под фоновый шум чужих голосов и удаляющихся каблуков улыбаюсь, точно дурак. Что-то в груди ухает, переворачиваясь и заполняя тело приятно согревающим. Взгляд цепляется за смутно тревожное: «Забыл, как это — общаться с людьми нормально», — но ненадолго. Написать ответ не успеваю. — Эй, Кир! Как твоё ничего? На столешницу рядом опускается знакомая мне ещё с первого курса задница. Нагло. Поднимаю раздражённый взгляд: Рудич смотрит раскованно, но с интересом. Впрочем, этот «интерес» у него ко мне перманентный. Моё недовольство по этому поводу его не смущает нисколько. — Минуту назад было лучше, — отвечаю резко, а настроение резко меняет полярность. — Да ладно тебе. Вон как сияешь. Что, подцепил новую шлюшку? — Ревнуешь? — оскаливаюсь, поднимаясь на ноги и скидывая вещи в сумку. Телефон приходится тоже спрятать. Мои «знакомства» для Артёма — больная тема. Не понимает мальчик, когда можно высказывать «моё», а когда не стоит. Про таких говорят: не сошлись характерами — и говорят, надо заметить, очень мягко. Наши недоотношения закончились через полторы недели после начала, когда весь алкогольный пыл и возбуждение, принесённые с ночного клуба, выветрились из мозга. Но выветрились только у меня. Для кого-то это постоянный флёр. Нет, я не меняю партнёров, как перчатки, красуясь с каждым, просто люблю хороший секс и красивых людей. У Рудич практически модельная внешность, да и, будучи под градусом, языком он работает немного. Точнее работает, но иначе. Беда, что после он перешёл много черт сразу: демонстративно вешался на шею, в постели намеренно оставлял кучу засосов, которые приходилось прятать под одеждой не только на улице, но и, самое главное, дома. Не то чтобы я так щепетильно скрывал свою ориентацию, но уж матери-то об этом трубить необязательно. Если она и воспримет спокойно тот факт, что «задерживаясь в библиотеке» допоздна, я с кем-то проводил время, то вряд ли поверит, будто укусы и длинные следы у меня на теле оставила девушка. Все попытки образумить недоразумение — как спокойные, так и агрессивные — кончались неудачей. — Много чести. Я, может, забочусь о сгубленных тобой судьбах, — его глаза гневно щурятся, а сам ухмыляется. Специально понтуется, выводит. Проходили. Значит, как ложиться под меня — запросто, а оставить в покое, какая разница с кем, — так драма? Спасибо, что не сцена на аудиторию зрителей. Выхожу из-за стола и через плечо кидаю с ответной усмешкой: — Хотел пригласить тебя куда-нибудь вечером… — делаю многозначительную паузу, наблюдая, как Артём бледнеет, и наигранно расстроено развожу руками, — но раз я такая сволочь, тебе, святоше, наверняка не понравится мой подход. Гуляй! Игнорируя шипящий набор возмущений в спину, торопливо покидаю аудиторию. Приставучий. И до сих пор ведётся на такую глупость. Люди, находясь ещё в сонном анабиозе, лениво расползаются кто куда. Коридоры пустеют, начинаются лекции. Ехать домой бессмысленно, на улицу не тянет, потому располагаюсь на подоконнике второго этажа — прямо напротив зала, где должна пройти следующая пара. Из-за двери гудит женский голос, изредка прерываемый более резкими звуками, но это не мешает. Забравшись с ногами, устроиваюсь боком к прохладному стеклу и наконец выуживаю телефон, печатая на скорость: Кристалл: Прости, что долго, отвлекли. Зато сейчас у меня окно, и никто не трогает.) Спалось на удивление неплохо. А тебе? Я понимаю, что ты чувствуешь. И да, помню о своём обещании. Думаю, к шести уже буду дома. Задумчиво прикусываю губу и нажимаю «Отправить». Всё, что я знаю о местонахождении Макса: мы в одном часовом поясе. Это радовало на первых порах знакомства, но сейчас — озаботило. Разум, глумясь, подкидывает обрывки воспоминаний прошедшего вечера, напоминает об ощущениях и той свободе, непринуждённости, что мы поймали в общении. С Лисом не надо было притворяться, не надо было пытаться подстроиться: мы обсуждали, спорили, делились и слушали с одинаковым рвением — мне это нравилось. То есть сначала мне нравился Лис. Просто как собеседник. А потом и Максим… Размеренный ход мыслей прерывает оживший гаджет. Лис: Да ничего, если у тебя всё в порядке. А я… Долго не мог уснуть. Думал. Кристалл: О чём же? Лис: Да просто. О жизни? В последнее время мне представился прямо простор для размышлений. К тому же я пытался анализировать наш диалог. Где-то внутри шевельнулось волнение. Кристалл: Тебя что-то расстроило? Лис: Да нет. Я же сказал — было здорово. Просто Честно жду, чтобы «просто» превратилось во что-то вразумительное. Но Макс, видимо, и сам не знал, что хотел сказать. Или не дописал? Хмурюсь, плотнее кутаясь в кофту. Сидеть у окна, когда за окном зима, прохладно. Не выдерживаю: Кристалл: Что? Договаривай. Лис: Я думал… Помнишь, ты рассказывал о «Джоконде»? Будто образ художник списал с юноши, да и Флоренция того времени была Меккой для поклонников нетрадиционных отношений Кристалл: Помню. И? Лис: Я тут почитал немного доп.инфы. Интересно стало, к слову, а как ты вообще к этому относишься? Святая ж ты простота. Почему-то смеюсь. Нервно так, тихо. И что ему ответить? Что ему ответить мне — человеку, полтора месяца назад вжимавшему смазливого первокурсника в кабинку туалета в каком-то дурацком клубе… Хотя эту деталь лучше упустить. И ещё кое-какие детали. Наверное. Закрываю глаза, делая глубокий вдох, и пытаюсь собрать разбежавшиеся, словно тараканы от тапка, мысли. Макс ведь спрашивает не просто так. Иначе я параноик. Судорожно пытаюсь припомнить, когда и где мог бы проговориться. Нет, век свободы, современность, все дела, но некоторые люди, мягко говоря, ЛГБТ у нас не приветствуют. И всё же лгать ему не хочется. Просто потому что меня это волнует. Просто потому что его, очевидно, волнует тоже. Отвечаю осторожно: Кристалл: Я не имею привычки сходу смотреть на пол. Если тебе кто-то нравится, какая разница — парень это или девушка? Выбор — личное дело каждого. Что в эпоху Возрождения, что сейчас. Тряхнув головой, запускаю руку в волосы. Сегодня они ничем не собраны. Лис вновь молчит подозрительно долго, и это напрягает. Не то чтобы мне чужды всякие метафоры и риторика, но бывают случаи, когда конкретика необходима сильней воздуха. Лис: Хорошо, я понял. Спасибо за ответ) Хмуро взираю на смайлик и уже начинаю письменно излагать своё возмущение, как приходит новое сообщение: Лис: Кстати, ещё вчера хотел спросить, но не решился. Где ты живёшь? «Сначала спрашивает про отношение к нетрадиционной ориентации. Теперь узнаёт адрес… Я всё ещё сплю?» — передёргиваю плечами и спускаю ноги с подоконника, принимая более устойчивое положение. Ощущение того, что сомнения, терзавшие с вечера, не оправдались, слегка приподнимает настроение. Невольно вспоминаю сделанный скрин: что-то печальное скользнуло во взгляде Лиса в последний момент. Он тоже беспокоился? «Два барана у новых ворот», — с сарказмом констатирую и набираю название города. Чуть подумав, добавляю: Кристалл: А откуда будешь ты? Следующее сообщение заставляет шумно выдохнуть. Губы сжимаются в тонкую линию. Всего в трёх часах езды… Даже бывал там когда-то давно с тётей. К горлу снова подкатывает ком волнения. Парень красив, умён, живёт недалеко и, очевидно, не гомофоб. Я где-то всё-таки умер и попал в рай? Лис: У меня будет к тебе предложение. Обсудим его, как только ты вернёшься, хорошо?) Мне тоже пора на учёбу, уже вылетаю, так что удачного дня, Кир. Едва успеваю набрать: «Да, конечно, и тебе», — как Лис выходит из сети, оставляя меня наедине с догадками. Оставшееся время я просиживаю на том же месте и в том же положении. Мысли, мысли, мысли… Разные, противоречащие, переплетающиеся в причудливую вязь, они вгрызались в разум острыми клыками неясного. Я думал о Лисе, о нашем вчерашнем разговоре и сегодняшних его словах. Где-то на задворках сознания обустроилась скупая надежда на то, что Максим испытывает хотя бы симпатию. Но верить в это было страшно. Вскоре начинается пара, и думы на время приходится отложить.