Сними маску свою

Пока растерянный Ки стоял посреди запруженного людьми танцпола и таращился на крайне довольного жизнью Чжонхёна, к нему сбоку успела пристроиться какая-то томная девица. Девица извивалась вокруг него, подобно своим подружкам, так и норовя ткнуться носом в его щеку или провести наманикюренными пальцами по влажным волосам. Однако юноша, несколько выбитый из колеи обстоятельствами, не реагировал на ее намеки, продолжая смотреть на Чжонхёна, вместе с тем фактически его не видя. Медленную мечтательность сменило музыкальное буйство, подгоняющее ритм сердца и прогоняющее истому. Быстрее, быстрее, еще быстрее. Люди понемногу выплывали из расслабленного состояния, позволяя ритмичному сумасшествию овладеть собой. Заведенный механизм пришел в движение. Чжонхён прошептал разомлевшей партнерше на ухо что-то лестное, отчего та удовлетворенно улыбнулась, и направился в сторону Ки. Стряхнув оцепенение, юноша бесцеремонно оттолкнул от себя девушку, резко развернулся и направился к выходу. И вовсе не с целью пообщаться с парнем наедине, но стараясь избежать с ним какого-либо общения вообще. Мысль о Чжонхёне, распускающем руки подобно тому, как он только что это делал с девицей, не давала ему покоя. Кто-то позади выкрикивал его имя, присовокупляя что-то еще на незнакомом языке. К этому кому-то вскоре присоединился кто-то еще, но Ки уже впал в состояние безразличия. Грубо расталкивая лезущих под руки людей, он упорно продвигался вперед. Вот так и бывает, что ты месяцами идешь к заветному крендельку, мечтая ощутить во рту нечто из ряда вон выходящее, божественный вкус, а в действительности давишься обыкновенной пресной булочкой. Где же ожидаемое «А там разберусь, что делать дальше»? Попав из душного вонючего помещения на свежий ночной воздух, он бесцельно остановился. Тысячи мыслей роились в голове, и среди них не отыскивалось ни одной, которая подсказала бы ему приемлемое решение. Он вел себя настолько самоуверенно, что подобный отрезвляющий пинок, пожалуй, пришелся весьма кстати. Вслед за ним на ночную улицу неуклюже вылетел и Ким Чжонхён. С трудом сфокусировав несколько пьяный взгляд на стоящем к нему спиной юноше, заплетающимся шагом он двинулся к нему. — Эй, Ки! Юноша вздрогнул, но не нашел в себе смелости обернуться. Одно дело — стоять посреди шумной и удушающей толпы, в которой стремительно рассеивается любая попытка как-то воздействовать, другое — один на один, когда вокруг царит относительная тишина и на пути не встают всяческие преграды. Чжонхён вдруг обрушился на него лавиной слов и запахов, заставив вмиг оробеть. — Ты все дуешься? — парень нерешительно подошел к нему. С кокетливой улыбкой он высунул голову из-за его спины, заглядывая юноше в лицо. Ки трусливо отвернулся. — Если ты все еще дуешься, чего притащился сюда? Не получая отклика, Чжонхён несколько приуныл. — Ки… — проканючил он. — Харе молчать. Ну ты что? Обиделся, что ли, реально? Я же не по-настоящему так думаю, просто вылетело. А ты тоже, знаешь, язык-то за… за… за… з-зубами не держишь, — Чжонхён оглушительно чихнул. — Ну вот. Я, кажется, простываю. Слышь? Я простываю! Приняв близко к сердцу сердитое, как ему показалось, молчание Ки, парень принялся пьяно кружить за его спиной, объясняя что-то, иногда загибая пальцы, иногда размахивая руками. Яростная жестикуляция создала ветерок, на который Ки в итоге обернулся. И обернулся вовремя: ноги Чжонхёна выбрали именно этот момент, чтобы заплестись, и тот, споткнувшись на ровном месте, рухнул прямо на перепугавшегося юношу. Чжонхён заулыбался, хватаясь за предплечья опешившего от такой наглости Ки. Тяжелый, отметил Ки про себя. Крепко сбитый, видимо, вследствие физических упражнений. Но в то же время очень худощавый. Впрочем, худощавость придавала его лицу какой-то болезненной красоты. Как в случае с Чжину. И улыбка преображала его лицо, в спокойном состоянии становившееся холодным и замкнутым. Два худосочных задохлика, презрительно отозвался бы о них Чжинки. И Ки от души бы с ним согласился. Он не испытывал особой симпатии к этому Чжонхёну. Этот Чжонхён показался ему слишком слабым. Таким слабым был его Чжонхён в самом начале их знакомства. Правда, его Чжонхён слабость свою прятал очень тщательно, опасаясь давать врагам в руки легкое оружие. — А Ки — дурачок, — прожевал Чжонхён невнятно, разглядывая его лицо, бледное в свете фонарей. — Эй! Ты перекрасился? — Уберите от меня этого увальня, — попросил Ки появившихся из-за двери Омину и Чжину. Долго же они его искали. — С тобой все в порядке? — справилась Омина, когда Чжину поставил Чжонхёна на ноги и отцепил его от юноши. В этот миг Ки позавидовал безграничному терпению Чжину. А может, оно не безгранично? И не терпение вообще? Может, это безразличие? — У меня когнитивный диссонанс, — проворчал Ки, отряхиваясь и стараясь хоть немного прийти в себя. — Он тут нес какую-то чепуху, но я не понял ничего. — Забей. Пусть расскажет ее тому, кому это действительно важно, — успокоила его Омина, намекая на другого Ки, для которого эти пылкие речи и предназначались, собственно. И который с предельной внимательностью их выслушал бы, после чего послал парня тяжелой дорогой замаливать грехи. — Мина, — позвал Чжину девушку. Он поддерживал Чжонхёна под руку, хотя тот всячески отбрыкивался от него, уверяя, что вполне обойдется и без чужой помощи. — Ки, ты же меня простишь? — заискивающе хныкал Чжонхён, пытаясь поймать взглядом его глаза. Но он был слишком для этого пьян, а Ки и вовсе не испытывал желания с ним общаться. — Мина, ты с ним встречаешься?! — зарычал парень вдруг, заметив, как ласково обращается с Ки девушка, и тут же вообразив невесть что. — Ки! Как ты можешь? Ты же обещал моих бывших не трогать! — Успокойся, она со мной встречается, — Чжину перехватил рвавшегося в бой Чжонхёна. — Мне нужно прогуляться, — сообщил Ки, развернулся и двинул вниз по улице, игнорируя вопли за спиной. Насколько глупы оказались его беспечные ожидания. Разберется, как действовать, когда увидит Чжонхёна? Большое ха. Всего лишь пара вылетевших в трубу дня. Впрочем, на фоне целого месяца бездействия они казались чем-то незначительным. Два дня погоды не сделают. По крайней мере, Ки старался себя в том уверить. Впрочем, безуспешно. Огромные временные интервалы, во время которых он бродит словно непрозревший котенок, — вот из чего по большей части состоит его жизнь в последнее время. — Он запрещал мне знакомиться со своими одногруппниками, — сообщила шедшая рядом с ним Омина. Ки промычал что-то для приличия, не желая поддерживать разговор. — А сейчас подумал, что мы с тобой встречаемся за его спиной. — Понятно, — откликнулся юноша, сунув руки в обнаружившиеся карманы. Неуверенный в себе Чжонхён — зрелище довольно занимательное. Судя по тому, с какой лаской эти двое вчера ночью щебетали по телефону, Чжонхён разорвал отношения с девушкой только из страха, что Омина сделает это первой. Однако чувства еще не остыли, а здешний Чжонхён — порядочный остолоп. Ну и девушке все же стоило остаться с тем, кто ей нравится, а не уходить под ручку с его другом. Эту мысль Ки не озвучил, предоставив ей самой со своей жизнью разбираться. Попытка завести диалог провалилась, и подобно Ки всю оставшуюся часть прогулки девушка молчала, погрузившись в свои мысли. В отличие от Мины голова Ки была пуста. Он не думал ни о том, что произошло, ни о том, что грядет, он просто шел, глядел по сторонам. Наслаждался необычной атмосферой ночного города, которой не мог похвастаться его мир. Огни ночного города светили настолько ярко, что казалось, будто день и не заканчивался, а ночь не наступала. Было в этом свете что-то чарующее, что-то магическое. Через пару часов он остановил Мину и попросил купить ему сигареты, которые они затем вдвоем молча раскурили в каком-то переулке. Эти сигареты, безусловно, не шли ни в какое сравнение с теми, что он выкуривал тайком от братьев, тем не менее, они составили неплохую альтернативу «ничему». А с рассветом к нему пришло решение. Небо посветлело, точно в темно-синие чернила щедро капнули белого цвета, и долгожданное озарение снизошло, наконец, на него. Он решил поступить просто: вернуться в дом вредной бабули и снова попытать счастья там. Омина, по инерции сделавшая пару шагов вперед, когда Ки застыл посреди улицы, внимательно выслушала его просьбу и согласно кивнула. — Только я не уверена, что бабуля примет тебя обратно, — присовокупила она, даже не подозревая, что обнадежила его этими словами. Раз бабуля артачится, значит, дело нечисто. — Она попросила увезти тебя на какое-то время. Как ни странно, Чжину не послал девушку на сто и одну букву, услышав безапелляционное требование, а кивнул со взглядом человека, на муки вечные обреченного. В этот раз дорога не заняла много времени, и не успел Ки оглянуться, как они приехали в пропахший рыбой городок. Он попросил своих благодетелей высадить его на какой-нибудь людной улице. Встречаться с бабулей в данный момент у него не было желания, а вот поток людей помог бы настроиться на миролюбивый лад. Омина поддержала эту идею, обещаясь юноше разузнать у бабули что-нибудь исподтишка, не выдавая истинных намерений. Чжину же, устало вздохнув, сообщил, что снимет комнату в отеле и выспится нормально, пока: — … Вы будете разбираться со своими проблемами. Омина обернулась к Ки и вполголоса так, чтобы слышал и Чжину, произнесла: — Ну просто идеальный парень, а. *** — Эй, это же Ки, — буквально через полчаса прогулки раздался за спиной Ки отчетливо слышный шепот. Девушка, принявшая его за здешнего Ки, взволнованно схватилась за руку подружки. Юноша даже предположить не мог подобное развитие событий, его голова полнилась совершенно иными заботами. Впредь он пообещал себе проявлять осторожность, дабы не навредить своему близнецу и его друзьям. А сейчас необходимо исправить ошибку. — Ки, а вы тут снимаете передачу? — Две, — съязвил он, дернув по улице вперед. — Ки, я купила ваш новый диск! — ободренная его мимолетным вниманием воскликнула девушка. — И я! Два! — обрадовала его ее подружка. — А я — десять! — гордо сообщила ему какая-то взявшаяся из ниоткуда полная барышня, окатив презрением своих товарок. — Молодец, — буркнул юноша, ускоряясь. — Ну а я — нисколько. Однако, несмотря на все его ухищрения с петлянием, резкими остановками и прочими способами оторваться от слежки, которые он черпал из памяти, надоедливые девчонки не отставали от него ни на шаг. Хуже того: их количество увеличивалось в геометрической прогрессии, словно те отпочковывались друг от друга, ужасая его своей одинаковой неадекватностью и шумностью. Все одинаковые с лица, все в одинаковой невзрачной одежде. Если бы не разнообразие фигур и голосов, Ки подумал бы, что у него просто в глазах множится. Он забежал в какой-то красочный магазинчик, стремясь переждать толпу в нем. И сделал это, похоже, достаточно незаметно. Либо девицы просто не решились всей гурьбой ринуться вслед за ним. Место оказалось очень необычным. Почти у входа его ждал Чжинки. Картонный. Широко улыбающийся. Словно уверяющий всех вокруг в том, что с настроением у него куда лучше, чем все в порядке, и призывающий окружающих брать с себя пример. Ки едва не воскликнул от радости, посчитав, что Чжинки-то в отличие от Чжонхёна его отыскал. Но по прошествии недолгого времени сообразил, в чем крылся подвох, и разочарованно щелкнул ненастоящего брата по плоскому глянцевому носу. Краем сознания понадеясь, что сам Чжинки никогда об этом неуважительном жесте не узнает. Иначе ему не избежать знаменитого в узком круге приема под названием «Завяжи братишку в бантик». Если Ки не ошибался, то магазин занимался продажей музыки. Вдоль него располагались ряды полок, высотой почти до подбородка, и на этих стеллажах громоздились красочные плоские квадратные дощечки с разными надписями на них, в том числе и на его родном языке. Хранилища музыки, очевидно. Такие же дощечки он видел и в квартире Чжину. Пару раз Чжину даже вставлял находящиеся в плоских дощечках диски в специальное устройство. Тогда всю квартиру заливали красивые мелодии, едва заслышав которые, Омина начинала плеваться. А вот Ки вырос на подобной музыке, и сердце его щемило от ностальгии. Перед глазами тут же вставал Чжинки, мягко перебирающий пальцами нежную мелодию на фортепиано в доме своего работодателя. В то время младшие братья всегда старались урвать возможность и навестить его. Тэмин тогда обязательно усаживался рядом с ним на скамью, желая постигнуть прекрасную науку под его чутким руководством. И постигал ее вполне успешно. Иногда в голове всплывали воспоминания о том, как он с Тэмином прятался в чужом саду, подглядывая за танцующими на балу и усердно запоминая их движения, а затем разучивая их с младшим. Тэмин горел огромным желанием научиться и науке плавных шагов, продиктованных музыкой. Вместе с ним учился и сам Ки. А бывало, перед внутренним взором вставали черные глаза Чжонхёна, насмешливо глядящие на него сквозь прорези маски. Такие воспоминания юноша тут же заталкивал в дальний уголок, из которого они посмели высунуть нос. Ки приводили в восторг достижения этого мира. Всего какая-то невзрачная коробочка воспроизводила звук, равный по силе звуку, который воспроизводил в его мире настоящий оркестр. Ну, может быть, несколько слабее, тем не менее. А всего лишь обыкновенный шнур с двумя шариками на двух концах превращал музыку в нечто личное, не доступное никому, кроме тебя. Таких приспособлений ему будет не хватать по возвращении домой. Ки пошел вдоль стеллажей, с интересом рассматривая рисунки на дощечках. В основном на них встречались люди, кто-то дурачился, кто-то хранил серьезное выражение на лице. Натыкался он и на какие-то абстракции, с интересом предполагая, как может звучать музыка, находящаяся внутри. Музыка, беспощадно заполнявшая собою само помещение, имела характер несколько хаотичный, но в целом головной боли не вызывала, чему он был весьма рад. Люди, прохаживающиеся по проходу или читавшие информацию на дощечках-коробочках, вообще не обращали на нее никакого внимания. А толпа снаружи все гудела, и Ки уже начинал отчаиваться. Они, что же, не оставят его в покое, пока он не выйдет? То, что поначалу вызывало интерес, стало приедаться, и по проходам он ходил уже раз в третий, усиленно изображая из себя заинтересованного человека. Он попытался отыскать музыку под именем группы Чжонхёна, но те самые десять дисков, видно, приобретены были именно здесь. Впрочем, мелодии он уже слушал, хвала надоедливости Омины, и ничего особенного в них не нашел. Для юноши это была «музыка слишком». Так он ее про себя окрестил. И без всякого притворства удивлялся существованию людей, способных находить в ней удовольствие, однако признавал, что о вкусах спорят только дураки. Идя по одному из проходов раз в десятый, наверное, Ки напоролся на Чжонхёна. И от души витиевато выругался. Правда, мысленно. Но это не помешало парню услышать этот мысленный вопль и поднять на него взгляд. Шустрота в действии. Как, скажите на милость, они это делают? Может, это какое-то волшебство — умение вмиг переместиться из одной точки Вселенной в другую? Прямо как это делали колдуны его мира. Но и те — не без помощи всяких магических штук. — Ки, иди сюда, — Чжонхён поманил юношу совершенно странным образом, как делали все здешние. — Смотри. Как думаешь, ему понравится? — Что? — переспросил Ки, с некоторой неохотой приближаясь к задумавшемуся парню. Сорваться с места и бежать показалось ему невежливым. Тем более, бежать было некуда. Толпа снаружи как будто увеличилась вдесятеро. Впрочем, тому была причина, стоявшая прямо напротив него и усиленно вглядывавшаяся в изображение на дощечке. Словно та могла что-то ему подсказать или сместить чашу решения в какую-либо из сторон. — Кончай дуться уже, а, — проговорил Чжонхён между прочим. Ки промычал что-то нечленораздельное, искренне надеясь, что это подобие ответа сойдет за приемлемый отклик и Чжонхён со своими непонятными словами от него отвяжется. Парень, судя по всему, не только прослушал его, но и вообще забыл о его существовании, погрузившись в информацию, написанную на дощечке. Ки представилась отличная возможность разглядеть его лицо в деталях. С пьяным Чжонхёном он уже познакомился в полутьме. С трезвым же он намеревается познакомиться при ярком искусственном свете. Крайне символично, решил Ки. Выбеленные волосы были уложены с профессиональной тщательностью, но явно плакали по отпуску. Начитавшись статей и насмотревшись фотографий, юноша пришел к тому же выводу: либо этот парень перестанет так издеваться над своей шевелюрой, либо в скором времени он ее попросту лишится. От волос юноша перешел к профилю. Вполне приемлемому, с видом знатока дал он мысленную оценку. Худощавость и впрямь присутствовала в избытке. Похоже, однако, что сам Чжонхён ее добивался из каких-то своих нарциссических соображений. Пьяные похождения парня отнюдь не обошлись тому даром, ибо на острой скуле медленно, но упорно набухал огромный розовый нарыв, который он ювелирно замазал чем-то. Издалека это безобразие казалось даже незаметным. Вблизи смотрелось несколько жутко. Ки намеренно возродил в памяти своего Чжонхёна. Он не помнил, чтобы у того вообще имелись какие-то бы ни было проблемы с кожей. Он часто касался его лица в свое время, и под пальцами всегда ощущалась ровная бархатная кожа. Даже щетину ни разу ему так и не удалось нащупать. Этим Ки внезапно загордился, хотя подобные вещи вряд ли можно было записать в заслуги Чжонхёна. Вернее было бы благодарно поклониться природе. И бритве, которой Чжонхён каждое утро пользовался на лютую зависть самому Ки. — Извините, — парень остановил шедшего по проходу работника. — Вы не могли бы мне помочь?.. Пока Чжонхён пытал спешившего куда-то мужчину, Ки втихую попятился, собираясь сначала спрятаться в каком-нибудь из проходов, а затем и вовсе улизнуть из магазина. Тем не менее, судьба распорядилась иначе: юноша по неосторожности налетел на кого-то спиной. Послышался недовольный резкий окрик, который дал ему воображаемого леща. Ки, не оборачиваясь, поспешил в другой проход. А вот и еще одна причина ширившейся и углублявшейся толпы снаружи. Парочка явилась именно в этот магазин именно в это время. Может, тут еще и Чжинки с Тэмином отыщутся? Ки очень хотелось взглянуть на них одним глазком и составить свое собственное мнение, не сотканное из фанатских домыслов. Но беглый осмотр не выявил следов присутствия этих двоих, поэтому Ки вернулся мыслями к плану побега. Хотя здешний Ки, по скромному мнению юноши, одевался черт пойми как, в этот раз одежда на нем была приемлемая и в целом издалека повторяла одежду, в которую был одет и сам юноша. Не приглядываясь к ее деталям, спутать их обоих оказывалось плевым делом. Этот Ки был таким же тощим, как и его друг, но в глазах временами виднелась затаенная грусть. Юноша даже стало его немного жаль. Но не настолько, чтобы этот ужасный скрежещущий голос перестал в нем вызывать крайнее раздражение. Он повернулся и, полуприсев, заспешил в более укромное место. Посетители, наверное, уже привыкли видеть в сотый раз шмыгающую мимо мышь, потому глядели на его маневры без особого удивления. Эдакая беспокойная деталь интерьера. К несчастью, магазин был достаточно небольшим и спрятаться в нем оказывалось практически невозможно. Пробираясь к выходу из магазина, он все время натыкался то на Чжонхёна, то на Ки, и всякий раз его заячья душа, переполненная впечатлениями, стремилась в пятки и только в пятки. Чжонхён при этом каким-то образом умудрялся его заметить, после чего тут же закидать вопросами. Этот Чжонхён так много болтал, что Ки начинал всерьез задаваться вопросом, закрывается ли его рот на время, превышающее пять минут. Или только при появлении Ки плотину прорывает? Когда Ки налетел на этих двоих вместе, в его голову закрались смутные подозрения в том, что ребята владеют искусством немедленного исчезновения в одном месте и появления в другом. Только что он изображал здешнего Ки для Чжонхёна и вот, пожалуйста, эта парочка уже успела воссоединиться, пока он носился по магазину, словно ополоумевшая мышь. При этом оба явно чувствовали себя комфортно в обществе друг друга. Ни одного намека на произошедшую недавно ссору. — Кстати, — деловито обернулся через плечо Ки. — Твое произношение улучшилось. — Ну, что ты, — поспешил с насмешливым ответом Чжонхён. — Как я могу лажать, когда меня обучает сам маэстро! — Подлиза, — фыркнул весьма польщенный Ки. В Ки, наблюдающем за парочкой из своего укрытия, ревность взметнулась ослепляющим пламенем и словно обожгла все внутренности. И все же неимоверным усилием воли он удержал себя на месте. Между этими двоими действительно ощущалось странное единение, которое почувствовал и сам юноша. Он даже несколько позавидовал им. Быстро же они помирились, учитывая, что только вчера ночью пьяный Чжонхён в чем-то перед ним извинялся. Впрочем, они, видимо, во всем проявляли скорость. Взять хотя бы то, как часто они мотались туда-сюда по всей стране и за ее пределы. Ки сделал шаг назад, не желая становится свидетелем дальнейшего обмена комплиментами, и налетел на цилиндрический стеллаж, как всегда, весьма некстати появившийся прямо посреди прохода. Посыпались коробочки, привлекая к незадачливому покупателю лишнее внимание. Ки бросился поднимать упавшие товары, благо упало их не так много, чтобы беспокоиться о сохранности содержимого своих карманов, и без того пустых. У него тут же появился вкуснопахнущий помощник, с которым дело пошло в разы быстрее. Приняв от него собранную стопку, Ки посмотрел на добровольца со словами искренней благодарности на устах и обомлел. А ведь убирать устроенный кавардак ему помогал, собственно, тот, от кого юноша так усердно и безуспешно прятался. Ки взволнованно втянул носом воздух. Очень вкусно пахнущий. — Кто бы мог подумать, вы и впрямь похожи. Один в один, — пораженно прошептал Чжонхён, бегая карим взглядом по лицу перепуганного Ки. Парень протянул руку и нежно провел большим пальцем по его щеке, возрождая крайне неуместные ощущения. Ки нервно сглотнул, не думая отвергать ласку, но напрягся, чуя, как нечто важное подбирается к нему хищной походкой, все еще прячась в тени. И понадеялся, что то не продавец, приблизившийся к ним из-за спины Чжонхёна. Ки сморгнул установившийся контакт, и парень ловко взлетел на ноги, отвлекая внимание продавца на себя. — Жди здесь, — приказным тоном бросил он юноше между делом. Безусловно, повиноваться чьим бы то ни было приказам Ки не собирался, а потому ползком двинулся за поворот, не сводя с крепкой фигуры взгляда. Юноша был крайне взволнован произошедшим. И благодарен Чжонхёну за то, что тот не завопил о своей находке на весь магазин. Хотя властный тон его несколько покоробил. Ласковое касание будто оставило на щеке ожоговую полосу, и Ки усиленно боролся с глупым желанием приложить к щеке ладонь. Здешний Чжонхён вдруг начал на него оказывать влияние. Как будто пала стена, сдерживавшая ощущения, и на него, одиноко стоявшего на выжженной солнцем земле, хлынул поток. Подхватил и унес в открытые воды. За спиной внезапно раздался знакомый раздражающий голос, обращавшийся, судя по всему, к нему. Ки, не оборачиваясь, дернул по проходу к следующему повороту, не боясь произвести на другого Ки впечатление ненормального. Гораздо хуже, если он покажет тому свое лицо. День постепенно превращался в настоящее сумасшествие. Юноша так спешил вприсядку по проходу, что в очередной раз, обернувшись за спину узнать, следует ли Ки за ним, чуть не споткнулся о присевшего у стеллажа Чжонхёна. Тот что-то высматривал на полке, отрешившись от окружающего. — Смотри! — воскликнул Чжонхён, показывая ему яркую дощечку. — Я нашел! Последний экземпляр, а ты не верил. Продавец, видать, себе застолбил. — Я не тот Ки, — шепотом сообщил ему юноша, присев рядом. — Не тот — это не какой? — интимным шепотом поинтересовался Чжонхён, принимая его линию поведения и с трудом выговаривая непривычные слова. Ки глядел на него, не зная, как ему быть. Может, он поспешил зачислить здешнего Чжонхёна в сообразительные люди? И не пахло от него ничем вовсе. Из-за поворота, прямо за спиной Чжонхёна, появился Ки, занятый чтением информации на выбранной коробочке. Юноша устало выдохнул, разворачиваясь и уже без прежней прыти топая к ближайшему укрытию. Надоело ему изображать из себя перепуганную насмерть таракашку. Тем не менее, когда за спиной раздался удивленный вопль Чжонхёна, он наподдал скорости, стремясь укрыться как можно скорее. — Что? — услышал он изумленный голос Чжонхёна и припустил уже во весь дух. Что-то тут не сходилось. Спрятавшись за стеной дисков, Ки присел и несмело выглянул, рискуя неосторожным любопытством выдать себя. Ки с Чжонхёном о чем-то возбужденно переговаривались, и между ними явно назревала очередная ссора. Догадка подкреплялась тем, насколько громко Ки назвал Чжонхёна бараном — на весь магазин голосом зазывалы, борющегося за последнюю копейку. Чжонхён же отвечал ему что-то непонятное, абсолютно сбитый с толку. — Так, красавица, — кто-то схватил юношу за шиворот, прерывая его шпионскую деятельность, и потянул назад. Запахло какими-то цветами. — Довольно от меня бегать.