Сними маску свою

Первым среагировало сердце. Вернее, не среагировало, остановившись будто навеки. Затем пришло недоверие, щедро сдобренное радостью, и сердце, вдруг опомнившись, забилось вдвое быстрее, точно нагоняя упущенные секунды. Не может, быть, чтобы этот дьявол его наконец отыскал. Но вот он стоит за спиной, его глубокий голос, словно бездна, наполненная до краев силой, звучит тихо, но отчетливо. И все же изумление и страх не позволяют так легко обернуться. Присевший Ки дернулся и Чжонхён потянул его за шиворот к себе, возможно, пресекая попытку удрать. — Спокойно. Он стремительно поднял его на ноги, взял за локоть и спокойно, нисколько не таясь, провел вдоль стеллажей к выходу. Все это время Ки страшился глядеть на него, однако чувствовал действие ауры, властно заключившей его в непроницаемый кокон. Запах проникал в ноздри, струился по стенкам горла и оседал стерегущим комком где-то внутри. Как же он мог раньше игнорировать первые признаки появления в округе Чжонхёна? Сердце все еще колотилось, как сумасшедшее, отгоняя своенравие, и сохранить твердость шага казалось делом, практически невыполнимым. Потому Ки часто спотыкался, вместе с тем не бросал на долгожданного спутника ни взгляда. Целая вечность отделяла этот момент от их последней встречи. Он искренне боялся, что от одного его взгляда Чжонхён развеется, как дымка, унеся с собой заманчивый запах. Или снящийся ему сон вдруг решит, что продлился достаточно долго, и быстро схлопнется в незначительную точку. Тогда Ки вновь останется с носом. Беспомощным и мечущимся из угла в угол котенком. Ки поежился. Он даже готов терпеть всепоглощающее ощущение опасности, сигналящее о том, что Чжонхён ему не доверяет. Хотя в этом случае юноша не был до конца уверен: то ли Чжонхён действительно ему не доверяет, потому позволяет своей ауре действовать ему на нервы, то ли Ки настолько перетрухал, что заводится по малейшей причине. Ки постарался уловить настроение молодого человека и ничего хорошего не нащупал. Когда юноша понял, что за дверью их ждет скучающая толпа, он машинально попытался выдернуть свою руку, но недовольный голос Чжонхёна пресек его попытки: — Прекрати дергаться. — Иначе что? — не без вызова поинтересовался Ки. Несмотря на все опасения, в присутствии Чжонхёна он не мог держать в узде привычку петушиться. — Иначе получишь. — Как? — испытывая огромное желание подергать тигра за хвост, Ки не замедлил исполнить его. Чжонхён остановился, обернулся к нему и с пугающим спокойствием, нисколько, впрочем, не повлиявшим на настроение Ки, проговорил: — Больно. Отчего-то юноше показалось, что удовольствия от этой боли он не испытает. — Угрожаешь? Мне? — Ки прищурил недобро заблестевшие глаза. — Я не угрожаю, Кибом, — Чжонхён ласково провел согнутыми пальцами по его горящей щеке и приподнял его голову за подбородок. — Я предупреждаю. А после — действую. Ки дернул головой, ощущая себя героем дешевого романа. Пафосные речи. Сплошное недовольство. А где же горячие объятия и обещания любви до гроба? Не так он представлял себе их встречу. Чжонхён схватил его за запястье и двинулся вперед. Однако Ки решил взять ситуацию в свои руки. Он не последовал за Чжонхёном. Когда рука последнего, следуя за своим хозяином, соскользнула с его запястья, Ки схватил сухую горячую ладонь и, сжав ее своей влажной, сам потащил немало изумленного Чжонхёна в сторону выхода. На улице их обступила взволнованная толпа, многие держали наготове телефоны, хотя никто не совал их в лицо. К облегчению юноши, не последовало и попыток тишком ущипнуть за стратегически важные места. Естественно, их приняли за тех двоих айдолов, оставшихся ругаться в магазине и вместе с тем несколько опасались беспокоить. Ки подумалось, что в том виноват всего лишь Чжонхён, с интересом рассматривавший людей, даже не пытаясь удержать угрожающую волну, исходящую от себя. Ки несколько стушевался, хотя ему ли привыкать к подобного рода толпе, а вот Чжонхён чувствовал себя в своей тарелке. С нарочитой небрежностью он демонстрировал их сцепленные в замок руки, будто давая всем знать, кто истинный хозяин, а кто может только глядеть издалека. Ки, не успевший ухватить тот момент, когда вдруг перестал быть ведущим, все пытался припомнить другой момент: когда вдруг их пальцы переплелись и с чего Чжонхён решил, что имеет право задвигать его на задний план. Надежда на то, что толпа не последует за ними, не оправдалась. Сколько бы они ни двигались вперед, их все время окружало плотное кольцо. Девицы, а иногда и юноши жужжали, улыбались, задавали какие-то вопросы, звали их обоих по именам. Однако крохотная надежда на уединение все же поддерживала его: чем дальше они уходили от магазинчика, тем активнее редела толпа. — Не понимаю, что они говорят, — пробормотал Ки. — Расслабься и позволь словам пройти через себя, ты знаешь этот язык, — подсказал ему Чжонхён, не останавливаясь. — Я?! — Ки остановился в недоумении. Чжонхён вынужденно остановился вместе с ним. — Ты же понимал меня, когда я с тобой разговаривал. — Что? Так ты… Так я… — Ки почесал в затылке. Интересное дельце получается. — Бомми. Всего лишь одно незначительное слово и жужжание стало громче. Чжонхён притянул его к себе за талию, заглянул в лицо, и Ки вдруг смущенно потупился. — Признаю, поначалу это было довольно занимательно. Но тебе еще не надоело? — чуть хриплым тихим голосом поинтересовался у него Чжонхён. Все еще думая о том, что тот его излишне крепко прижимает к себе на глазах кучи людей, Ки медлил с ответом. Здравый смысл настаивал на том, чтобы оттолкнуть Чжонхёна, но желания шептали обратное. —Что? — рассеянно спросил юноша, думая о том, что мог бы простоять так вечность. Однако на периферии сознания все еще маячила мысль о том, что не здесь и не сейчас. Гудящий фон не давал покоя, не позволял расслабиться. — Бомми, когда ты получил багаж своих воспоминаний, к ним в довесок пришел и ящик моего добра. Фактически ты знаешь и умеешь все то же, что и я как человек. — Я не получал никакого багажа, — проворчал Ки, отпихнул Чжонхёна от себя и, грубо расталкивая девчонок, двинулся прочь. — Бомми, — Чжонхён нагнал его, — как давно ты все вспомнил? До моего появления или после? Ки пробурчал невнятно пару крепких словечек, оставив вопрос без ответа. Парень, которого невозможно обвести вокруг носа — такая слава когда-то ходила о Чжонхёне. А он-то позабыл, решив отомстить ему за оскорбительные слова о неумелой игре. Вспоминать он начал еще до появления в его спокойной жизни Чжонхёна. Краткосрочные вспышки приходили внезапно, ввергая его в недоумение, вынуждая метаться в ожидании не понятно чего, но весь поток безудержно хлынул, когда… Ки застыл на месте так резко, что несколько девочек едва не натолкнулись на него, благо вовремя остановились и для пущей надежности с визгом отпрыгнули. Чжонхён с насмешливым интересом наблюдал смену эмоций на его лице, уже заранее зная, какая из них в итоге выйдет победителем. Ки сердито запыхтел, стараясь взять себя в руки. — Ах ты похотливый извращенец! — заорал он на всю улицу и полез на Чжонхёна с кулаками. — Я?! — тот с изумленным смехом принялся уворачиваться от кулаков. — Бросай привычку обвинять меня в том, в чем виноват сам. — Я виноват?! Я-я-я виноват?! — Ну не я же в час ночи долбил по пьяни в дверь своего же номера в отеле? Ки открыл рот, дабы сказать что-то, но прежде чем он выполнил намерение, ему влепили сочный поцелуй. А потом еще один. И еще. А затем как сквозь вату он услышал восторженные охи, вслед за которыми потянулось недоверчивое восклицание. Щелканье, жужжание, щелканье. Краем сознания он подумал, что они оказывают медвежью услугу своим близнецам. Тем не менее, стоило этой мысли выйти чуть вперед, как Чжонхён углублял поцелуй. — Но как же?.. — Ки сумел разорвать поцелуй, но сформировать мысль у него не получалось. — Чем дальше ты уходишь от близнеца, тем быстрее стираются следы твоего пребывания здесь, — с улыбкой хриплым шепотом объяснил Чжонхён. — Поэтому их вокруг уже так мало. — А как же фотографии и видео, их сейчас столько наснимали же, — прошептал Ки в ответ. Чжонхён повторил улыбку, отпустил юношу и продолжил движение. Следуя за ним по пятам, Ки старался подавить разочарование и набраться терпения. Свое он еще успеет получить, никуда Чжонхён теперь от него не денется. Навстречу им внезапно из-за угла вышла шумная толпа. В центре ее виднелись какие-то длинные палки, как будто над чем-то нависающие. Люди привычно обходили ее стороной, точно ничего необычного в происходящем не было. Когда толпа проходила мимо, Ки привстал на цыпочках и разглядел в середине беседующих Ки и Джонхёна. Именно они стояли под этими диковинными палками. Оба смеялись задорно и искренне, словно не разругались часом ранее в пух и прах. Их окружало несколько взрослых мужчин с какой-то техникой, а наружное кольцо состояло из тех же самых девчонок, которые недавно волочились за самим Ки и просили у него автограф. Ки глядел на действо с открытым ртом. Толпа прошла мимо и словно склеила немногочисленных девушек, окружавших Ки с Чжонхёном, оставив их вдвоем в долгожданном спокойствии провожать толпу взглядом. Подул теплый ветерок, приводя юношу в чувство. Без единого слова Чжонхён двинулся дальше. При виде крепкой спины Ки вдруг пришла в голову мысль, что тот смотрится вполне органично в этой странной одежде, очень похожей на ту, что носил здешний Джонхён. Юноше не хватало привычной накрахмаленной белоснежной рубашки, оттеняющей смуглый оттенок кожи, жилета, сидящего идеально по фигуре, и тщательно отутюженных брюк, но и такой вид его вполне устраивал. — Эй, ты заметил?.. — окликнул его юноша. Чжонхён остановился и обернулся к нему с ироничной усмешкой на губах. — Что заметил, котенок? Ки поморщился, услышав привычную кличку. Вместе с тем внутри что-то встрепенулось, возликовало, и сердце вдруг наполнилось неподдельной радостью. — Как он на него смотрит. Чжонхён приподнял брови в ожидании пояснений, хотя Ки был полностью уверен, что тот понял, о чем он завел речь. Не дождавшись ответной реплики, молодой человек развернулся и продолжил путь, зная, что терзаемый тревожными мыслями юноша плетется следом. — Заметил, Бомми, — произнес, наконец, Чжонхён, сунув руки в карманы. Столь непривычный жест тут же был отмечен Ки. — Так это правда? — Более того, Джонхён знает. А если не знает, то догадывается. Поэтому его и швыряет в крайности. — А как же Ки? — А что Ки? — Чжонхён вновь остановился. — Ваша порода сильна, он сумеет вынести разочарование. — Значит, его еще не раз тряхнет? — Ки поравнялся с Чжонхёном и заглянул в загадочно мерцающие черные глаза. Его искренне интересовала судьба Ки из этого мира, его боль он воспринимал, как свою собственную, хотя симпатии этот парень у него не вызывал. — Не раз. — И ты о нем не беспокоишься? — Бомми, услышь меня, — Чжонхён щелкнул пальцами перед его носом. — Вся ваша линия, все Ки изо всех параллелей сильны духом. Джонхён же мягкосердечен и слаб. Все Джонхёны из всех параллелей — люди сердца, а не ума. — Но ты же не такой. — Потому что я не Чжонхён. Не приди я в ваш мир, Чжонхён вырос бы таким же хрупким, податливым, как тесто в руках кондитера. — Какая же их ждет судьба? — задумчиво пробормотал Ки, поглядев в ту сторону, где скрылась толпа девчонок, окруживших Ки и Джонхёна. Ему казалось, что вот-вот из-за угла вынырнет вся шумящая толпа и направится в их сторону. — Незавидная. — Что? — Ки будто опомнился и вновь вперил требовательный взгляд в профиль повернувшегося к нему боком Чжонхёна. — Ки так и будет подбирать бывших подружек Джонхёна в попытке быть ближе к дорогому. — Что за глупость? Подбирать крохи с чужого стола, — вякнул Ки и замолк под насмешливым взглядом Чжонхёна. Верно, это ведь он переспал с бывшей Чжонхёна только потому, что безумно скучал по самому Чжонхёну и не решался явиться пред его глаза. — Через некоторое время Джонхён сделает вид, что не помнит о чувствах своего друга, — продолжил молодой человек, вновь отвернувшись от Ки. — Затем с такой горячностью уверит себя в этом, что и впрямь забудет. И передаст боль своего сердца своему другу. Жизнь вернется в свою колею — один будет жить, не зная ничего, второй — по-прежнему страдать. — Но как же так?.. — начал было возмущаться Ки, но Чжонхён прервал его, словно не слыша: — А через десяток лет Джонхён женится на дочери Ки, чем повторно разобьет сердце своему другу. — Что-о-о? — юноша с такой изумленной протяжностью задал вопрос, что пара человек обратила на беседующих внимание. — У него будет дочь? — У него есть дочь. — Есть? — Она уже более-менее взрослая девочка. Результат бестолковой юности. Рыжеволосая лиса, которую он любит и боится. — Где же она? Я ничего о ней не слышал. — Он тоже до поры до времени о ней не знал, пока одним прекрасным днем к нему не заявился юрист и не сообщил о катастрофе, в которой погибла его давняя возлюбленная, а также о наследстве, оставленном ею своему прежнему поклоннику. Девочка теперь живет с бабушкой и дедушкой — родителями своего отца. Ее, можно сказать, прячут от длинных фанатских языков и рук. — Ну, ничего себе, — заворчал Ки под нос. — И это так он его любит? Спит с кем попало. — Эта история началась задолго до появления в жизни Ки Джонхёна, так что можешь оставить свои нравоучения при себе, тем более, ты явно не тот человек, который имеет право их читать кому бы то ни было, — довольно жестко напомнил Чжонхён юноше о его неподобающем поведении. — Бомми, разве имеешь ты право осуждать чьи-либо поступки, не вникая в детали, не зная подоплеку? — Понял, — проворчал Ки едва слышно. — И как это он поверил, что она — его дочь? — Увидь ты ее собственными глазами, всякие сомнения отпали бы, Бомми. Девочка, как ты понял, смешанной крови и вырастет в очень красивую женщину, такую ж своенравную, как и ее нерадивый папашка. — А что же будет с самим Ки? — Он найдет утешение в своей подруге, которую никогда не полюбит, как женщину, но будет уважать и боготворить, как друга, — успокоил его Чжонхён. — Незавидный конец. Ну, хоть так, — пожал Ки плечами, все еще переживая. — Надеюсь, наш с тобой конец не будет таким, — со смешком произнес Чжонхён и оставил открывшего рот Ки стоять одиноко посреди пешеходной улицы. — Подожди! Я хочу ее увидеть! — завопил Ки, но молодой человек, не останавливаясь, покачал головой. Стоило признать, что после того, как он услышал всю историю целиком, Ки стало легче. Ахторское слово. Для тех из вас, кто читал Mémoires. В главе содержится намеченное продолжение этой истории, но отдельным фф я ее раскрывать не буду.