Сними маску свою

Наверное, он должен был испытать ревность, узнав неожиданную новость. Наверное, должен был взреветь разъяренным медведем. Может, даже ударом правой отправить соперницу в нокаут. Однако ничего подобного он не испытал. Этот человек был точно близнец настоящего Чжонхёна: имел его голос, его внешность, но по факту являлся другим человеком. Мысль о том, чтобы принимать этого Чжонхёна за близнеца, импонировала Ки даже больше идеи с «двойником». Он затаил дыхание при звуке знакомого голоса. Подумать только, как давно он его слышал в последний раз наяву. Не на просмотренных лишь недавно видео, не во сне. Давность равная вечности. Его не смущали ни странные неприятные интонации, ни абсолютно непонятный тарабарский язык. Важнее всего тот факт, что он этот голос слышит, а значит, находится на верном пути. Ки ощутил прилив необычного воодушевления. Возможно, при помощи этого человека он выйдет, наконец, на Чжонхёна. Омина, спохватившись, защебетала наигранно бодрым голоском, вовсю стараясь подстроиться под настроение Чжонхёна. Но не очень в том преуспевая благодаря заиканию, бордовым щекам и глупому хихиканью. Ки презрительно фыркнул и все же с предельной внимательностью слушал, как эти двое весело перекидываются фразочками на непонятном языке. Этого Чжонхёна Ки не знал, тем не менее, ему не составило труда сообразить, с каким трепетом тот относится к Омине. Голос Чжонхёна переливался ласковыми интонациями, выражавшими искреннюю симпатию. Не ожидавшая такого потока нежности, Омина зарделась еще пуще, смущенно отвечая на новые и новые, очевидно, вопросы. Все, начиная от позы, заканчивая неуклюже проговариваемыми фразами, вопило о том, что расставание девушка еще не пережила и оставлять его позади в ближайшем времени не намеревается. Того же самого мнения, видно, придерживался и Чжину, который слушал радостный диалог, скрестив руки на груди. Скептическое выражение обосновалось на его худощавом лице, хотя нисколько его не портило. Однако вовсе не скептицизм удивил Ки. Молчаливый Чжину явно начинал закипать, и юноше представилась возможность понаблюдать за тем, как спокойствие абсолютно, казалось бы, непоколебимое хрустальными осколками разлетается под напором обстоятельств. Отлично, этот парень не ходячий фонарный столб, бодро отметил про себя Ки. — И чего эта парочка рассталась? — поинтересовался он у Чжину, отвлекая того от девушки. От девушки, но не от переживаний. — Ки?! — вдруг воскликнул Чжонхён. — Что? — раздался из трубки голос, очень похожий на голос Ки. Возможно, капельку неприятный, немного резкий. И все же деваться было некуда, признал юноша, они действительно имели потрясающее сходство. Самое странное — услышав свое имя, он сам не испытал позыва откликнуться. Настолько непривычно было слышать из уст Чжонхёна нормальное сокращение своего имени, а не то безобразие, которое он сам придумал и употреблял при малейшем случае. Безусловно, с целью позлить самого Ки. — Ой, я, кажется, обознался, — сообразил тем временем Чжонхён. А с думалкой у него туговато, самодовольно подумалось юноше. — Ты не одна? — Со мной Чжину-оппа и его друг. — Не слишком ли много мужчин на квадратный метр? — в голосе Чжонхёна проскользнули совершенно неуместные, на взгляд Ки, ревниво-встревоженные нотки. — Нормально, — проговорил Чжину, выхватывая телефон и нажимая какую-то кнопку. Исчез встревоженный голос Чжонхёна, и повисла напряженная тишина. Чжину строго поглядел на девушку, словно мысленно приказывая ей превратиться в статую, например, Венеры Милосской, приставил трубку к уху и заговорил о чем-то с Чжонхёном. — О чем вы говорили? — с несколько неуместной ревностью насел Ки на девушку. — Да так, о том, о сем, — обронила она, глядя куда-то мимо Ки. — Вы, правда, расстались? — допытывался юноша. — Ага, — выдохнула Омина, все еще витая в облаках. — Хватит мечтать, — Чжину щелкнул пальцами у девушки перед глазами, грубо возвращая ее в реальность. — Иди спать. И ты тоже, — бросил он Ки. В его безупречном произношении вдруг стал слышаться неприятный акцент. — Завтра к вечеру они уже будут тут. — И тогда мы встретимся? — все еще ощущая недоверие, усомнился Ки. — Встретитесь. — Где гарантии? — он поспешил встать в позу. Лучше перебдеть, чем недобдеть. — Ты читал их расписание? — Читал. — Помнишь пункт про выступление в клубе? — Помню. — Значит, иди спать. В речи Чжину вдруг так ярко зазвучали интонации родного языка, что Ки передернул плечами, все еще испытывая неприязнь и к этому незнакомому языку, и ко всем его особенностям. Такое упущение свидетельствовало о смятении, в котором Чжину находился. И смятение нарастало, грозясь разнести его выдержку в пух и прах. Он так ревнует Омину? — А они вообще когда-нибудь спят? — поинтересовался Ки мимоходом у девушки, пока она вела его в отведенную специально для него комнату. — Раз в недельку, может быть, — хмыкнула она. — Как это? — А вот так, — последовал туманный ответ. Девушка толкнула дверь в комнату и сделала пригласительный жест. — Пахать, пахать и еще раз пахать. Стоило Ки зайти в комнату, как девушка поспешно ретировалась, не забыв ловко закрыть за собой дверь. С мыслью о том, что его вновь заперли в четырех стенах, Ки тут же дернул дверь за ручку, и та, на удивление, легко открылась. Высунув голову наружу, он успел ухватить лишь сверкающие пятки девушки, скрывающиеся за углом. Судя по ее поведению, сейчас она будет с этим Чжонхёном переписываться, скрываясь от бдительного ока Чжину в каком-нибудь уголке. «Отлично! — заключил Ки мысленно. — Меня окружают сплошные психи». Ранее он попытался выпросить у девушки способ начать переписку с Чжонхёном. Но та заартачилась и ни в какую не желала идти ему навстречу. В тот момент категоричный отказ его несколько обидел. Не эта ли девушка взялась ему во всем помогать? Грешным делом он подумывал силком выбить из нее нужную информацию, хотя и не верил до конца, что ему удастся успешно завершить сие мероприятие. Упрямство Омины могло посоревноваться с его собственным упрямством, но Ки быстро уставал от однообразных дел, а в девчонке энергия кипела, как вода в чайнике на огне. Осада этой крепости грозилась обернуться бесконечностью. Теперь, по крайней мере, ему стали понятны причины, побуждавшие ее так ревностно охранять от него Чжонхёна. И он даже несколько сочувствовал Чжину, очевидно, безнадежно влюбленному в эту девчонку. Комната была небольшой, но куда просторнее той, в которой им с Чжинки довелось однажды жить. Главным ее достоинством являлось огромное окно, за которым разлилось буйство огней. Это сияние слепило и погружало его в состояние необъяснимого восторга. Огромный сияющий муравейник представал его глазам, позволяя ему ощутить себя его неотделимой частью. Ки долго простоял перед окном, вновь стараясь разобрать каждую деталь. Чуть сбоку виделась точно такая же высотка, что и та, в которой он сейчас находился. Даже без бинокля можно было разглядеть в светящихся окнах силуэты, прячущиеся за портьерами, либо интерьер самих комнат. Эти люди, казалось, нисколько не считают зазорным выставлять свою жизнь на всеобщее обозрение. Ки было непонятно такое отношение к личному пространству. — Хвастуны, — фыркнул Ки, задергивая портьеру. Комнату он еще не успел исследовать, будучи занятым поиском информации, поэтому приступил к занимательным раскопкам сейчас. Стандартная комната для гостей: кровать, стол, стул, тумбочки и стеллаж со всякими безделушками, а также парой книг незнакомых ему авторов. Полистав книги, написанные, к слову, на его языке, Ки разочарованно поставил их на место. Ни капли приключений, сплошные цифры да формулы. Впрочем, приключений с него, пожалуй, и впрямь хватит. Порывшись в ящиках, он закрыл их с тем же разочарованием. Ничего интересного. Под кроватью обнаружилась идеальная чистота, унылая и пресная. Он потряс даже шторы, заглянул за шкафчики. Никакого компромата. Ни одной пылинки. Скучно. С этой мыслью Ки рухнул на кровать. И мгновенно уснул, не удосужившись ко всему прочему изучить и потолок. Впрочем, потолок был белоснежен, точно только что выпавший снег и являл собой образец тоскливого занудства. Весь следующий день, вернее полдня, поскольку проснулся он в полдень, юноша безуспешно допытывался у Омины, каким образом ему можно связаться с Чжонхёном. Девушка же оказалась непреклонна в своем решении хранить драгоценную тайну. Когда юноша ее откровенно утомил, она поинтересовалась, каким образом Ки собирался начать разговор и вообще объяснять свое существование. Ки крепко задумался, на кой черт ему вообще сдалось общение со здешним Чжонхёном. А потом, на радость девушке, и вовсе отказался от этой бессмысленной затеи. Тем не менее, Омина его грубой настойчивости, видно, никак не смогла забыть, потому и отомстила… Подождите, чем?! — Я не буду это надевать! — завопил Ки, возмущенно потрясая зажатой в кулаке одежкой. Его круглые глаза выражали шок, в котором юноша находился последние пять минут. — Но почему? — искренне недоумевала Омина. — Ты хочешь, чтобы я ходил по улице в трусах?! — оскорбился Ки. — Ки, это шорты, — попыталась успокоить его девушка, хихикая в кулак. Слишком часто она похихикивает над ним. Нужно с этим прекращать. — Это сейчас в моде. — Что в моде? Штаны размером с трусы? Дай мне нормальную одежду! — Да что ты за свои трусы уцепился. Это шорты. Элемент одежды. Супер модный элемент. — Это рейтузы, снятые с полной барышни. По какой-то причине теперь их хотят нацепить на меня. С какой стати?! Как в них можно ходить по улице, что за срам? Ужас, кошмар, я не буду это надевать! — Ки швырнул несчастный элемент одежды в девушку, которая со смехом ее поймала. — Полгорода в них ходит, — Омина броском вернула Ки предложенную одежду. — Полгорода сверкает нательным бельем? — снова завопил юноша, снова же потрясая шортами. — Что творится с этим миром? Где ваша скромность? — Бог с тобой, какая еще скромность, о чем ты говоришь, ее уже спалили на алтаре всеобщего безумия. — Ага! Так ты со мной согласна! Девушка пожала плечами, предпочитая не отвечать. — А что же Чжину их не носит? — Ему не идет. — Мне тоже! — тут же ухватился за мысль юноша, вновь пульнув шортами в нее. — Здешний Ки их носит, — зашла Омина с другой стороны. — Он клоун, без вариантов, — парировал Ки, все еще настаивая на своем нежелании носить этот «срам». — Ты ведь не хочешь рассказывать Джонхёну-оппе, что ты не тутошний Ки? — Не хочу. — Тогда надевай, — с этими словами девушка швырнула в него злосчастными шортами и тут же сбежала за дверь его комнаты. Ки с некоторой обидой и возмущением, все еще раздирающим его на части, поглядел на элемент нынешней моды и скривился, словно положил на язык дольку кислейшего лимона. Если он выйдет в этом наружу, сгорит со стыда. Именно поэтому десятью минутами позже он шел по коридору, осторожно поглядывая по сторонам, чтобы в случае появления кого-нибудь из-за угла успеть изобразить из себя весьма занятую персону. — Кончай чудить, Ки, никто не будет над тобой ржать, — заверила его Омина. Чжину издал короткий, но очень весомый смешок. Ки метнул в девушку недовольный взгляд. — Они действительно не спят? — спросил он, спеша отвлечь себя от обсасывания своего непотребного вида. — Спят, но немного, — ответила Омина без своих привычных ужимок. — Не понимаю. Когда я работал актером… — Да? — в глазах девушки появилась заинтересованность. — Одним из главных условий являлась необходимость высыпаться, — кивнул Ки. — Век айдолов недолог. Им нужно извлечь максимум из своего положения, до того как им дадут отворот-поворот, — вдруг подал голос Чжину. — А эти ребята еще и умудряются как-то держать планку на протяжении долгих лет. — Не завидую айдолам, — вздохнул Ки. — Я тоже, представь себе, — поддакнула Омина, все еще с интересом его разглядывая. Двери лифта открылись и они втроем вышли на заполненную машинами подземную автостоянку, как назвала это место Омина. — Что ты дергаешься, веди себя естественнее, — одернула Ки девушка, заметив, как он старается прикрыться или спрятаться то за ее спиной, то за спиной Чжину. — Не знаю, что такое естественность в мире, где парни расхаживают по улицам в трусах, — проворчал Ки в который раз, на что девушка воздела глаза к темному потолку и произнесла что-то. По привычке он юркнул на заднее сиденье, пока парень с девушкой неторопливо усаживались на передние. Самое веселье ждало всех троих впереди, и Ки даже представить не мог, как справится с ролью почти раздетого человека. Где-то на периферии маячила мысль вывести кого-нибудь из строя и стянуть с него одежду. Но это на самый крайний случай. Вскоре от мыслей по захвату чужой одежды его отвлекли улицы, на которые вырулил автомобиль. Наконец и он стал непосредственным участником вечернего празднества. Неоновые витрины стремительно проносящихся мимо магазинов, фонари, задающие основную атмосферу, горящие фары автомобилей, абсолютно не похожих друг на друга. Как вечер этого города отличался и походил на его же день. Такой же суматошный, но по-своему приятный. Когда Ки читал, что выступление группы Чжонхёна будет в клубе, он представлял тихое сборище людей по интересам, как то было в его мире. Правда, ему и в голову не пришло задуматься над тем, как бы в такой обстановке вообще смогли выступать какие бы то ни было артисты. В конечном итоге он оказался в душном людном и очень шумном помещении, доступ в которое, тем не менее, открывался только по предъявлении волшебного билета. Лишь в этом он обнаружил сходство. Как тут вообще кого-то можно отыскать, изумился юноша, погрузившись в толпу. Это же какой-то неуправляемый сброд. Здешняя музыка ему категорически не нравилась, пришел он к выводу, стараясь не упустить из виду спины своих проводников. Этот непрерывный «бум-бум», как его окрестил про себя Ки, набатом врезался в череп, с каждым разом оставляя на нем все больше трещин. На прокладке железной дороги, где он работал в юности разнорабочим, и то было тише. Этот же шум настолько сводил его с ума, что он даже позабыл о своем непристойном виде. Впрочем, люди здесь были одеты куда непристойнее. Чжину подвел его с Оминой к какой-то группе людей. — Чжину! — тут же дружелюбно прокричал один из этой стайки. — Старина! Сколько лет! Я думал, ты решил уйти в подполье, заняться ручным трудом, а! — самодовольно ухмыльнулся он. От него несло какой-то кислятиной, которую он, скорее всего, уже успел принять на грудь. И не раз, судя по интенсивности запаха. Ки устало вздохнул, вновь не понимая ни слова. — Не получилось, — пробасил Чжину, высматривая кого-то в толпе. — Опять? Старая грымза вновь тебя отфутболила? Ну ты чудак. Такую жизнь бросаешь. — Эй! — опешила Омина. — Я вообще-то тут, знаешь! — Да ладно тебе. Правда же, — несколько смутился парень. — Моя бабуля — самая лучшая, а ты мудак! — решительно заявила девушка и повернулась к обоим спиной. — Я хочу освоить это ремесло, — проговорил Чжину, глядя на блестящие черные волосы Омины, пышущей обидой и негодованием. — Она лучшая из лучших. Все именитые люди делают заказы именно у нее. Напряженные плечи девушки, не упускавшей ни слова из сказанного, немного расслабились. — Брось это, чувак, пустое дело. Она тебя только использует в своих делишках. А, Ки! И ты здесь, дружище. Юноша опешил, услышав свое имя, однако тут же поспешил запрятать удивление куда глубже, благо в тусклом свете истинного выражения его лица было почти и не разглядеть. Он скривился, стоически перенося дружеское похлопывание по попе. Самое ненавистное и унизительное приветствие в мире, скрипнул он про себя зубами. Но тут такое приветствие, видимо, было в порядке вещей, он уже не раз успел зацепиться за него взглядом. — КДжх сказал, что знать тебя не знает. — Что? — спросил Ки, с искренним непониманием лупя зенки. Парень буркнул что-то под нос, очевидно, выругавшись. — Он сегодня практикует язык, — пришел на помощь Чжину. — Вы опять с КДжх поссорились? — произнес парень неуклюже и неуверенно, словно не веря, что все-таки умеет разговаривать на неродном языке. — Что еще за КДжх? — Так ты тоже его не знаешь? — пробарабанил он вновь. — И надолго у вас взаимное незнакомство? — Что? — повторил Ки, начиная выходить из себя. Зря он явился сюда. Не зная языка, не зная обычаев, не зная практически ничего. Хотя нет. Он знал, что клуб, в котором они сейчас находятся, — это не тот клуб, в котором группа выступала, а тот, в котором обычно ошивался Чжонхён. Ки представить не мог, сколько в этом человеке должно быть энергии, что он после одного шумного места, высасывающего все силы, направился в другое, не менее опустошающее. — Ты не мог бы со мной хотя бы говорить нормально, я терпеть не могу эти твои выкрутасы, — пожаловался парень, видимо, посчитав, что Ки сегодня решил проявить излюбленное упрямство и действительно сыграть в иностранца. Проблема заключалась лишь в том, что фактически он и был иностранец, хотя вряд ли парень имел об этом хоть какое-то понятие. И кстати, как его вообще зовут? — КДжх — это Ким Джонхён, — вмешался в разговор низкий голос Чжину, предотвращая возможное непонимание. — Где он? — тут же выпалил Ки, выкинув из головы все остальное и сосредоточившись на главном. Ему нужно увидеть этого Чжонхёна вживую, а как действовать дальше он сообразит. — Что с этим парнем сегодня? — нахмурился друг здешнего Ки, с удивлением глядя на юношу. — Где он? — яростно повторил свой вопрос Ки, желая как можно скорее отделаться от притязаний незнакомых людей. — Да вон, обрабатывает очередную куколку, — парень махнул в сторону рукой. — Ах, мой принц! — воскликнула Омина, приложила ладошку ко лбу и поспешила рухнуть в руки Ки. — Падай на кого-нибудь другого, — Ки грубо оттолкнул плутовку в сторону Чжину, и, не справившись, поймал ли парень девушку, полез в танцующую гущу. Естественно, поймал. Это же Чжину. Толпа, состоявшая в основном из молодых парней и девушек, дергалась совершенно странным образом, нервируя Ки почище отвратительной музыки, и создавала всяческие препятствия на его пути. Ки с трудом протискивался мимо извивающихся аки змеи девушек и чертыхался. На самом деле сравнение ему в голову пришло куда менее лестное, но применять его к женскому полу даже в уме он несколько постыдился. Слово «Змеи» звучит весьма благородно, разве нет? Встречались на его пути и парни крайне хлыщеватого вида, правда, в меньшем количестве. Парни подкатывали к девушкам, девушки обнимались с девушками, кто-то смеялся, кто-то витал в своих мыслях, но все без исключения двигались в ритм музыки. Ки подавил дрожь отвращения. Все казалось ему пропитанным чем-то очень гадким и приправленным в довесок отвратительным запахом, от которого его уже начинало тошнить. Духи, одеколоны и обычный запах потных тел смешались в какую-то гремучую смесь. Ки остановился, пережидая внезапное головокружение, и вдруг зацепился взглядом за мелькнувшие впереди светлые волосы. Заиграла какая-то медленная мелодия и безумство начало понемногу стихать, давая юноше возможность разглядеть наконец обладателя светлых волос. Парень стоял позади стройной длинноногой девушки, положив ей на плечо подбородок. Не было сомнений, это и есть тот самый Чжонхён, которого так искал Ки. Его светлые волосы выделялись в толпе темноволосых людей. И в целом от него исходила какая-то особая энергия, отличавшая его от остальных людей, в том числе от его тонкой партнерши. И да, он действительно был невероятно схож с Чжонхёном, знакомым ему. И отличался от него так же невероятно. Парадокс схожести до сих пор с трудом укладывался в голове, хотя он уже имел возможность столкнуться с ним нос к носу несколько раз. Чжонхён обнимал девушку за талию, прижимая ее к себе спиной, и слушал музыку, довольно прикрыв глаза. Оба медленно раскачивались из стороны в сторону в некоем подобии танца. Ки застыл, не зная, как ему действовать дальше. Он предполагал, что при виде Чжонхёна он познает дзен, на него снизойдет озарение, кривая вдруг послушно вытянется в прямую, мир перевернется с ног на голову, пингвины промаршируют перед глазами. На деле же не произошло ровным счетом ничего. Даже сердце не ёкнуло. Он явно ошибся с выбором пути. Он сделал что-то не так, где-то свернул не туда. Нужно возвращаться обратно и искать этот роковой поворот. Чжонхён тем временем почувствовал настойчивый взор и открыл темные глаза. И тут же напоролся взглядом на неподвижную фигурку друга, стоявшего неподалеку. Прошло долгое мгновение обмена взглядами, вопросами и ответами. Секундная стрелка, на миг замедлившая свой ход, двинулась дальше. Задержавший дыхание Ки выдохнул, а Чжонхён улыбнулся ему смущенно и нерешительно.