***
Кухня в этот раз не пустовала. Около серванта с посудой суетилась девушка в чёрном платье и белоснежном переднике. Здесь же был и юноша, которого я видела ранее таскающим брёвна. Он раскачивался на стуле, не страшась перспективы встречи головы с полом или столешницей. У разделочного столика крутился мужчина. Его белобрысые волосы украшали огнеупорные очки, изо рта торчала сигарета, а сам он чистил картофель. Тихо переговаривавшиеся, они вмиг умолкли, стоило мне ступить внутрь. Тут же что-то упало, послышался визг незамеченной ранее Эмили, и она заключила меня в свои объятья. - Натали! Милая Натали! - причитала она, имитируя слёзы, - Как же я счастлива, что ты нашлась! Я уже почти и не верила! А ты... ты нашлась! Во время всего монолога я всеми силами старалась не скривиться и не оттолкнуть её. Я решила подыграть: - А? Кто ты? - неуверенным голосом спросила я, изобразив на лице удивление, - я знаю тебя? - Что? - неверяще произнесла она, однако было видно, каких усилий ей стоило сдерживать смех, - ты не помнишь меня?! - и, зажав рот руками, выбежала из помещения. Хорошая актриса погибает. Однако с последствиями она оставила разбираться меня одну. Я закатила глаза. Повторно обведя кухню взглядом, я заметила, как выпала сигарета из открывшегося рта повара, как замерла с тарелкой в руках девушка и как в глазах пацана заблестели слёзы. Мысленно вздохнув, я повернулась к господину Танаке в поисках поддержки. Пожилой мужчина понял меня и, прокашлявшись, поспешил представить присутствующим: - Натали Рэйсард. Наш новый садовник. - Он перевёл взгляд на меня, - имя той девушки - Эмили Рэйсард. Судя по всему, она приняла вас за близкого родственника. - он пронзил меня своим проницательным взглядом, после чего я, не сдержавшись, отвернулась. Пожилой мужчина повёл рукой, приглашая в центр комнаты, после чего начал знакомить меня с остальными: - Познакомьтесь, это - наша горничная. Мейлин, - девушка в забавных очках-велосипедах мило улыбнулась и слегка наклонила голову в знак приветствия. - Этот юноша - Финниан, наш садовник. Вы будете работать с ним в паре, - мальчик просиял и энергично закивал головой. - А это, - указал господин Танака на белобрысого с сигаретой, - наш шеф-повар. Бардрой, - названый, осклабившись в дружелюбной улыбке, почесал рукой в затылке и его плечи затряслись от тихого смеха. Мда. Вот это компания. Эти люди никак не вязались с образом юного графа, его дворецкого, господина Танаки и всего поместья в целом. Они создавали впечатление недотёп, хотя я могла ошибаться в первоначальной оценке. Ведь та же Эмили не так уж и проста. - Нет ли желания перекусить? - первое, что спросил у меня шеф-повар. - Хм... нет, спасибо, - вежливо отказалась я, с сомнением глядя на дымящуюся сигарету, - я не голодна. Бард было надулся, но взял себя в руки. Вместо этого он решил узнать у собравшегося уходить господина Танаки, куда делся мистер Себастьян и долго ли будет отсутствовать. На это старик добродушно улыбнулся и сообщил, что он вместе с "юным господином" уехал по делам неизвестно насколько. Это известие как-то уж подозрительно весёлым сделало куряку-кулинара, и, стоило только господину Танаке выйти за дверь, как с его стороны послышалось предвкушающее хихикание. Я недоумённо на него посмотрела. Он, заметив это, пояснил: - Скоро здесь будет жарко! - и натянул на глаза очки. "Не нравится мне это!" - холодок пробежал вниз вдоль позвоночника. - Не надо, Бард! - негромко воскликнула Мейлин, - нам опять за это попадёт! - Но как же!.. - начал оправдываться шеф-повар. Далее последовала короткая перепалка, во время которой горничная усердно натирала уже давно сверкающую тарелку для первых блюд, повар увлечённо шинковал овощи. Фнниан, сложив губы своеобразной "о", качался на стуле и восторженно внимал каждому слову. Я же будто приросла к полу. Меня сильно насторожило мелькнувшее в потоке ругани слово "огнемёт". Это, в совокупности с огнеупорными очками, наталкивало на определённые мысли. Хотя я всё равно не могла понять, что здесь таким образом можно сжечь. Хотелось, чтобы и не пришлось. Вскоре Мейлин всё же удалось отговорить Барда от его задумки, и она повернулась ко мне, ойкнула и чуть не выронила злосчастную посудину из рук. - Я ведь должна показать вам вашу комнату! - воскликнула она и, отставив в сторону стопку тарелок, подошла ко мне, - идёмте. Я следовала за горничной также молча, как и за мистером Себастьяном, и за господином Танакой, однако она сама никоим образом не была похожа на них. Она едва слышно пыхтела себе под нос и была слишком неуклюжей, постоянно спотыкалась, хотя прошли мы всего ничего - пару коридоров. Предоставленная комната была намного меньше той, в которой я проснулась, и совсем неуютной: заштукатуренные белые стены и потолок, грубый паркет, две одноместные железные кровати, потёртый маленький шкаф, окно с решёткой и без занавесок, грубой работы тумба, а также местами вытертый ковёр на полу. Да, такая лачуга подходит прислуге больше, чем те хоромы с двухместным ложе. Пройдясь по комнате, я поняла, что в ней было прохладней, чем на кухне. На одной из кроватей лежало чёрное платье с фартуком, похожее на форму Мейлин. Я взяла его в руки и вздрогнула от неожиданности, когда за спиной зазвучал голос Эмили: - Эта вещь принадлежит той горничной. По словам Себастьяна, вскоре сюда пожалует мисс Нина Хопкинс. Тогда-то у тебя и появится свой собственный набор одежды. Когда я обернулась, в глаза сразу бросилась её усмешка, немного жутковатая, кстати. - Ну и что ты теперь будешь делать? - вновь нарушила она тишину своим вопросом, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц, - переоденешься в форму и приступишь к своим обязанностям или решишь сидеть здесь, дожидаясь Себастьяна, чтобы узнать всё по-подробней? - удивительно, с какой невероятной лёгкостью эта девушка предугадывала ход моих мыслей. - Молчишь? - в её голосе ощутима была толика сожаления. Она покачала головой и, цокнув языком, вышла за дверь.***
Оставшись наедине, я немного посминала платье в замешательстве, но после, придя в чувство, решила хорошенько исследовать помещение. Закрывшись на щеколду, я поспешно кинула форму на постель и заглянула под неё. Там обнаружился ночной горшок, при виде которого мои брови взлетели вверх от удивления. Под одеялом, простынёй и даже матрасом ничего не обнаружилось. Соседняя кровать также не хранила в себе каких-либо секретов. В шкафу половина вешалок была занята одеждой Эмили, другая, предназначавшаяся мне, пустовала. Внизу стояло несколько пар обуви, на верхней полочке обнаружились головные уборы и некоторое нижнее бельё. Сказать честно, совсем не впечатляюще. Закрыв дверцы шкафа, я осмотрелась: всё выглядело нетронутым, поэтому я поспешила переодеться. Это платье оказалось немного короче предыдущего, но также и немного строже. Передник застёгивался на пуговицы сразу под грудью, а кружевной чепчик закрывал часть головы. Чёрная материя была приятна на ощупь, многочисленные подъюбники совершенно не мешали, а сам наряд в целом был лёгок и не стеснял движений. Как только я закончила с переодеванием, сразу же открыла дверь и выглянула в коридор. Никого там не было, и потому я не посчитала нужным выходить. Села на постель, немного порассматривала носки ботинок, поглядела по сторонам, пару раз кинула взгляд на дверь и ощутимо вздрогнула, когда она резко распахнулась настежь. Лучезарно улыбаясь, на пороге стояла моя соседка по комнате. Отойдя немного в сторону, она открыла вид на уже знакомый столик на колёсиках. На нём было несколько тарелочек с чем-то, что я не могла разглядеть, а также фарфоровый заварник, две чашки и чайник. И всё это великолепие под руководством Эмили двигалось ко мне. - Прошу, - остановив столик между койками, девушка приступила к завариванию чая. Её руки с невообразимой проворностью подготовили всё для чаепития. Засмотревшись, я даже не заметила, как она впихнула в мои руки фарфоровую чашечку. Только исходившие от её содержимого тепло и аромат смогли привлечь моё внимание. Сделав пару глотков, я с некоторой опаской подняла взгляд на свою соседку. Девушка невозмутимо поедала одно за другим аккуратненькие заварные пирожные, мне же отчего-то казалась странной вся эта ситуация. Прочитав на моём лице сомнения, она кивнула в сторону двери, а затем на блюдо с пирожными: - Угощайся. Граф отказался, и Себастьян разрешил поделить их между собой. С долей нерешительности я протянула руку к угощению и взяла один заварной комочек на пробу. Вкус его оказался по истине великолепным: тесто было мягким, а крем словно таял во рту. Мои глаза сами собой прикрылись от наслаждения, и я издала тихое довольное мычание. С огромной уверенностью можно было утверждать, что приготовил их мистер Себастьян. Бардрой как-то не выглядел способным на нечто подобное. Губы растянулись в улыбке: с самого утра все вокруг пытались меня накормить. Сама мысль об этой схожести таких непохожих людей заставляла внутренне хихикать. Глаза Эмили смеялись, а в моей душе неожиданно выглянуло солнышко, согревая изнутри получше любого чая. Мы немного посидели в тишине, занятые поеданием лакомства, но вскоре, когда тарелки опустели, моя соседка нарушила молчание: - У Себастьяна поразительные способности в области кулинарии, а эти профитроли - очередное тому подтверждение. Это заявление меня слегка позабавило, но я промолчала. Тем временем, лицо девушки скисло за считанные секунды: - Я ухожу. Если что, ужин в десять на кухне. До того момента можешь свободно передвигаться по служебному крылу и на улице. Это всё. Поднявшись с постели одним плавным движением, девушка подошла ко мне и вложила в мою руку нечто округлое и тяжёлое. Кинула на меня вмиг похолодевший взгляд и неспешно повезла столик в сумрак коридоров, растворяясь в нём. Прикрывая за ней дверь, я одновременно рассматривала карманные часы - а именно их она мне оставила - и дивилась: отлитые из обычного серебра, они были начищены до блеска и могли покрасоваться размашистым гербом в обрамлении орнаментов на крышке. Открыв их, я вновь была удивлена. Уже шесть вечера! Неудивительно, что в комнате стало сравнительно темнее, чем раньше. Я хотела побыть немного со своими растениями. Думая об этом, я решительно шагала в нужном направлении. На улице стояла зима. Не такая морозная, как в моём родном городке, но всё же. Я поёжилась от холода, но уверенно проследовала к цели. В конце-концов, утром это меня не волновало. Как и в прошлый раз, оранжерея встречала множеством дивных ароматов. Только оказавшись здесь я поняла, насколько сильно была напряжена всё это время. Неспешно расшагивая между рядами горшков с розами, я старалась взглянуть на каждый цветок, поцеловать каждый ещё не распустившийся бутон. В одном из углов расположились ящики с саженцами плодовых деревьев. Одно деревце выделялось своей всклокоченностью. Скорее всего, это и есть утренняя жертва Финниана. Цокнув языком, я провела ладонью по обломанной ветке и покачала головой. Похоже, придётся научить этого ребёнка заботе о растениях. После я ещё недолго побродила среди всей этой зелени, и присела возле одной из печей на перевёрнутый ящик только когда от какофонии запахов и цветов не закружилась голова. И сразу после, игнорируя приглашение Эмили, отправилась купаться. Условия были "не очень", поэтому процедура мытья сильно не затянулась. Переоделась в предоставленную ранее ночную рубаху и незаметной тенью скользнула в свою комнату. К счастью, помещение пустовало, и я смогла спокойно отправить на вешалки оба доставшихся мне платья: то, что я носила утром, и то, что я надела перед обедом. По коже бегали мурашки от излишней прохлады, и я поспешила занять своё место в постели. Как хорошо, что тонкое одеяло оказалось таким надёжным! Иначе было бы довольно досадно. Закутавшись поудобнее, я взглянула на огонь свечи на прикроватной тумбе и мысленно подвела итоги дня: я оказалась в Англии девятнадцатого века; попала на службу к слишком уж молодому графу; живу теперь в роскошном поместье, хоть и в комнате для прислуги; познакомилась с некоторыми необычными людьми; обзавелась сестрой - очень подозрительной личностью, а главное - это другой мир, другая реальность. Поразительно. Все эти мысли навевали сонливость, и совсем скоро я заснула крепким сном.