Gin Tatsu / Серебряный Дракон

Ночной Киото с первого взгляда не казался гостеприимным, затерянный в густых заборах мрака. Издали, за тёмной едва различимой линией горизонта виднелись лишь мигающие яркие огоньки оживлённых районов столицы, неспособные разбавить грозную темноту вокруг. И только тускло светящийся молодой месяц соизволил прослужить проводником идущим по широкой тропе одиноким путникам. Невообразимая скука угнетала усталых стражников контрольного пункта: гостей посреди ночи бывало крайне мало, если они не отсутствовали вовсе. Оставалось лишь бесцельно взирать на пустующий горизонт, борясь с желанием бросить всё к чертям и заснуть стоя. Завидев приближающихся, стражники слегка насторожились, принявшись изучать ночных гостей. Все до единого оказались идзинами*, что несколько напрягало: иностранцев в этих местах не слишком жаловали благодаря самоизолияционной политике страны. С ленивым стуком копья о землю, слегка нахмурившийся мужчина заставил оных остановиться. - Документы и цель визита, - сонно, с явной неприязнью выплюнул страж, одарив иностранцев суровым взглядом. Без энтузиазма осмотрев прибывших, мужчина несколько нахмурился, с неким отвращением сморщив брови. До чего же дикая внешность у западных: все до единого длинные и худощавые, как черти, и в прибавок носят невероятно сложную, тесную одежду с огромным количеством ненужных деталей, уродливые головные уборы и закрытую неудобную обувь. Порывшись в нагрудном кармане своего сюртука, скрытого по плащом, сравнительно широкоплечий комодзин* протянул стражу раскрытый конверт, протараторив нечто невнятное на ломаном японском. Тот, пробежавшись по строкам, что-то негромко сказав другому, вернул конверт мужчине, с неохотой отстранившись, пропуская прибывших вперёд. Однако, завидев небольшой чемодан закинутый через плечо тонким ремнём у стоявшего рядом с главарём миниатюрного англичанина, тот молниеносно преградил оному путь. С подозрением рассматривая слишком изящного для мужчины незнакомца, скрывающего лик под капюшоном плаща, тот разглядел показывающийся из-под тонкого плаща бордовый пиджак. - Это врач нашего дипломатического отряда, господин, - вмешался главарь с приторно вежливой интонацией. - Что в чемодане? – хмуро выдавил из себя страж, устремив недоверчивый взгляд на незнакомца. - Всё, что врачу полагается носить с собой, - на безупречном японском проговорил женский голос, пока его обладательница слегка сжала ремень чемоданчика. – Повязки, спирт и травы, господин. - Открыть! – несколько изумлённо потребовал мужчина. За неспешным кивком последовал щелчок замка, и взору стражника открылось зрелище на содержимое деревянного чемоданчика: аккуратно сложенные рулоны повязок,несколько пакетов целебных трав и наполненный прозрачной жидкостью пузырек в углу. - Проходите, – лениво кивнув, хмуро протянул мужчина, пропуская их, и те, не теряя времени, вскоре скрылись из виду в ночном мраке. Когда же контрольный пункт был далеко позади, главарь остановился. Поправляя свой капюшон, девушка незамедлительно достала небольшой мешочек наполненный серебряными шиллингами*, протягивая его иностранцу. - Вторая половина. Благодарю, господин Смит, - негромко промолвила та. - С Вами приятно иметь дело. Удачи, - довольно улыбнувшись, мужчина забрал обещанную ему сумму, слегка поклонился и, коротко кивнув, пошагал вперёд, заставляя остальных следовать за собой. Был конец Апреля 1867 года. Я добралась до Киото ближе к полуночи. Помнится, старик говорил, что в столице нынче неспокойно. Бродя по тёмным и совершенно незнакомым переулкам, я чувствовала мрачный воздух собственной шкурой. Моя ночная прогулка затягивалась: останавливаясь у очередного рёкан* я слышала всё то же самое – “Гомэнасай *, свободных комнат не осталось”. Такое положение вещей отнюдь не радовало. Поворачивая в очередной тёмный переулок ночной столицы, женский силуэт на секунду остановился, оглянувшись назад. Воздух казался тяжёлым: в нём висело напряжение, и безлюдность улиц лишь способствовала этому. Отчётливое чувство угрозы не оставляло в покое, мёртвая тишина на улицах столицы постепенно становилась все более невыносимой с каждым шагом. Недовольно сжимая кулаки, недавно прибывшая ускорила раздражённые шаги, стараясь игнорировать назревшую паранойю. Однако, с очередным поворотом слух уловил хриплый, невероятно неприятный голос, раздавшийся за спиной. - Кровь! Резко остановившись, она оглянулась через плечо, пока рука рефлекторно потянулась к револьверу, спрятанному сзади под приталенными штанами. - Дай мне своей крови! В глаза бросились двое седоволосых мужчин в голубых хаори *. Взгляд сразу же сузился в напряжении, когда те начали приближаться. Мужчины обладали весьма непривычной для нормального человека ломаной походкой. Рты были широко раскрыты в нездоровой слюнявой улыбке, и глаза горели опасным рубиновым огнём. Вперемешку с неприятной хищной усмешкой, хриплые, шипящие голоса заставили вздрогнуть от отвращения. Атмосферу ужаса заполняло совершенно тёмное небо, пока серые тучи душили беспомощное новолуние, которое было не в силах осветить мрачное небо ночного Киото. И пока разум поглощал это отвращение, пока глаза анализировали увиденное, одно из человекообразных существ успело замахнуться катаной *, при этом сократив дистанцию между собой и своей жертвой молниеносно. Раздался выстрел, после чего последовал хриплый крик, и завершилась эта небольшая опера звоном соприкосновения металла с землёй. Кровь хлынула из руки седоволосого мужчины, и катана отлетела в сторону. Глубоко вдохнув, девушка отскочила назад, но минутная иллюзия ликования была разбита громким, шипящим смехом. Глаза узрели процесс моментального заживления раны на ладони ронина*, что заставило слегка вздрогнуть. Тем временем здоровая рука существа потянулась за вакизаши*. Сознание бросилось в дрожь. “Что за ёкай * ?! Неужели демоны? ” - Кровь! Хочу крови! Алые глаза загорелись адским пламенем – из них так и сочилось тёмное безумие. Сверкающее лезвие уже висело над головой, грозя вскоре рассечь жертву пополам. Но с раздавшимся вторым выстрелом адское пламя в сумасшедшем взгляде внезапно потухло. Потяжелевшее тело с шумом встретилось с холодной землёй, замерев в отвратительной позе: приоткрытый рот, откуда текли слюни, капая на землю; застывшее безумие в безжизненных глазах. Под бездушной тушей образовалась внушительная багряная лужа. Девушка и не успела успокоить бешеное сердцебиение, поднять глаза со свежего трупа, валявшегося под ногами, когда второй мужчина со скоростью самого чёрта оказался около неё, размахивая оружием с хищной улыбкой на лице. Тошнота начала душить горло от такого зрелища. Дрожь прошлась по всему телу, пока инстинкт самосохранения направил дуло револьвера на ронина. Но третий выстрел не раздался. С мясистым звуком грудную клетку мужчины пронзил металл сзади, разрывая плоть с лёгким хрустом, а острие, лишившее жизни, остановилось на расстоянии нескольких сантиметров от неё самой. Второе тело с таким же грохотом упало на первое, кровь била из свежей раны алым фонтаном. Тяжёлый и тошнотворный, солёный запах металла, коим был пропитан воздух, усилился. Упавшее тело открыло взор на черноволосого мужчину в таком же голубом хаори, чьи суженные фиалковые глаза, казалось, пропускали через себя мороз. - Не пытайся убежать, иначе я убью тебя, - раздался строгий, но весьма приятный баритон. Пока суженные холодные глаза осматривали скрывающуюся под капюшоном незнакомку, повисло напряжённое молчание. Тем временем за длинноволосым мужчиной оказались ещё двое. - Кто ты такая? - Принято представиться самим, прежде чем спрашивать имя, - последовал ответ с оттенком сарказма, пока незнакомка выпрямилась, опустив револьвер. - Фукучо*, что же вы с ней носитесь? Убейте, и закончим на этом. Лишние свидетели не нужны, - проговорил шатен, стоявший сзади. На его губах появилась циничная улыбка, а изумрудные глаза зажглись хищным блеском. - С тобой разговаривает зам-командир Шинсэнгуми, Хиджиката Тошидзо. Покажись и назови своё имя, немедленно! – в интонации брюнета заигрался колючий мороз, от одного его взгляда бросало в холодный пот. - Рейсэй Химуро, - ответ не заставил себя долго ждать, пока скрывающиеся в тени глаза продолжали изучать мужчин в голубых хаори. - Пойдёшь с нами, - от сего занятия отвлёк тот же строгий, могущественный баритон. Это заставило вновь обратить внимание на мужчину с фиалковыми глазами, назвавшегося Хиджикатой Тошидзо. - Господин, спешу сообщить, что Ваши люди были инициаторами сего инцидента, и все действия с моей стороны были с целью самозащиты. Потому я не обязана выполнить Вашу просьбу. Извинения за причинённые неудобства я приму и без всего этого. За последней фразой последовал циничный смешок со стороны того самого шатена с хищными глазами, предложившего сразу же избавиться от ненужного свидетеля, и пока это отвлекло внимание говорящей, в ушах зазвенел оглушающий удар в затылок. Перед глазами моментально всё потемнело, и сознание погрузилось в глубокий сон. Не знаю, сколько тогда пролежала без сознания. Ощутимое головокружение было первым, что я почувствовала. За ним же следовала тошнота, душащая горло. Я была так обессилена, что было сложно шевелить головой. Казалось невозможным даже разомкнуть веки: они потяжелели так, будто были пропитаны свинцом. Мысли были в сущем хаосе. Потеряла чувство реальности на некоторое время. И пока моё онемевшее, утомлённое тело лежало неподвижно, разум страстно надеялся, что всё недавно произошедшее – всего лишь ночной кошмар. Что с пробуждением я услышу успокаивающий шёпот моря, что корабль будет так же приятно качаться. Этой маленькой прихоти не суждено было сбыться, и я поняла это, ощутив боль в запястьях – они были бессовестно обмотаны грубой верёвкой. И именно тогда перед глазами вновь всплыла картина с теми отвратительными тварями, чьи обслюнявленные клыки жаждали впиться мне в плоть. Те кровавые глаза, что горели адским пламенем. Шипящие, хриплые голоса, вызывающие мурашки отвращения по всему телу. При одной лишь мысли об этих существах лоб покрылся холодным потом. По телу вновь пробежалась сумасшедшая дрожь. Думаю, судьба нанесла мне наказание за то, что осмелилась пойти против неё. Что осмелилась попытаться подчинить её себе. Разум забрал меня обратно в прошлое, в мыслях появился образ они* из ночных рассказов Сатору Ватанабэ многолетней давности, без которых я не могла уснуть. Этот необычный человек, который и послужил мне связывающей ниточкой с родными корнями, умел рассказывать что угодно. Делал это настолько красочно, что картинки сразу же оживали перед глазами. Было сложно не верить ему. И я верила. Верила каждому сказанному слову, какими нереалистичными бы они не казались. Верила не зря. Эти существа напоминали исчадий ада. Но можно ли было назвать их демонами? В мыслях нарисовалось бледное лицо живого воплощения этих рассказов. Этот пожилой, но невероятно крепкий статный мужчина приходил лишь раз в год, а то и реже. Я никогда с ним не разговаривала. Он обменивался с Ватанабэ парой слов и уходил так же быстро, как появлялся, никогда не допивая свой чай. Вернее, он просто исчезал. Исчезал за один миг, будто его и не было вовсе. Помнится, как замирало сердце, когда я подглядывала за ним сквозь щель дверного проёма. Задерживала дыхание, чтобы меня не заметили, хотя была уверена – он знал, что я за дверью. Я была уверена, что его безупречный слух мог уловить даже моё самое слабое сердцебиение, хоть он и никогда не подавал виду. Я видела в его глазах нечеловеческую силу и мудрость столетий. Я была уверена, что он – не человек. Перед глазами проплыла тошнотворная картина, и вспомнилось то злосчастное новолуние, которое не оказало мне помощи. Линия контраста прояснила мне истину. Сравнивая эти образы, я была уверена в одном. Эти существа не были демонами. Или, возможно, были разновидностью, с которой я не сталкивалась. Либо приходилось сталкиваться лишь с безобидной стороной их сущности. Пока я старалась направить мысли в другой поток, меня охватило дикое разочарование. Казалось, боги смеялись надо мной. Я лежала в неизвестности, не зная, что меня ожидает. Я была зависима от людей, о которых за недолгое пребывание на родной земле успела услышать лишь недобрые рассказы. Видимо, они наводили на людей такой ужас, что даже далеко за пределами Киото от одного их имени шарахались. “Волки Мибу – жестокие и беспощадные кровопийцы, возомнившие себя самураями!” говорили они. Цепочка моих отчаянных размышлений привела меня к вопросу. Разве действительно никак нельзя подчинить себе свою собственную судьбу? Я так и не смогла сомкнуть глаза в ту ночь, несмотря на смертельную усталость. Не знаю, сколько времени я пролежала в одной позе, бесстрастно смотря в потолок, пока мысли кружились в ураганном хаосе, а разум потерялся где-то во мраке. Сёдзи* со свистом отодвинулись, и в комнату тихо, подобно мыши, зашла крохотная девушка с детским лицом, но ничем не примечательной внешностью, с подносом на руках. Слабый аромат маття* , вперемешку со свежим воздухом, что проскользнул вовнутрь, заполнил комнату, где сидело около дюжины мужчин, прожигая взглядом одинокий силуэт в центре комнаты. Вошедшая принялась угощать ароматным зелёным чаем присутствующих, а неестественно большие карие глаза девушки бросились изучать объект всеобщего внимания, коим оказалась весьма странная особа в европейских мужских одеяниях. Несмотря на непривычную для азиатского типажа молочную бледность, судя по женственным чертам лица, пленница вовсе не была похожа на полукровку, что делало весь её образ ещё более нелогичным и, в какой-то мере, диким. Единственным женским атрибутом на ней оказалась серебряная тонкая цепочка, конец которой скрывался под белоснежной рубашкой. Прямые, светло-медные волосы достигали пояса приталенных мужских брюк, падали на ровные, гордо приподнятые плечи. Губы были сомкнуты в раздражении, пока глаза проделывали дыру в голове черноволосого фукучо. Именно глаза этой непонятной особы удивили юную они больше всего, потому взгляд задержался на них дольше. Гетерохромия. Они были разными: один – светло-серый, без единой капли оттенка голубого, другой – рубиновый, будто пропитанный кровью. Эти глаза казались пугающими, учитывая то, что их обладательница слегка сузила взгляд, сжимая кулаки. Шатенку привёл в реальность лишь раздражённый голос зам-командира. - Я повторю свой вопрос. На сей раз ожидаю более разумного ответа. Кто ты такая и что ты делала в переулке вчера ночью? - Позвольте заметить, Вы задали мне целых два вопроса. - Отвечай! – между тонкими бровями брюнета образовалась небольшая морщинка злости. - Хиджиката-сан, я всё ещё предлагаю убить её. Она меня раздражает. - Содзи! Нельзя так обращаться с гостем, учитывая, что она ещё и женщина, - подал голос массивный мужчина с каштановыми волосами, что сидел рядом с фукучо, имеющий весьма добродушную улыбку. – Рейсэй, так ведь? Сидящая кивнула в знак согласия, слегка смягчив взгляд. - Ответь, пожалуйста, на вопросы Тоши, э.. то есть, зам-командира, чтобы мы могли разобраться в ситуации. - Господин Кондо, со всем уважением и к своему превеликому сожалению, я не в состоянии повторять одно и то же сотню раз, - вновь обострённый взгляд встретился с фиалковыми глазами. – Меня зовут Рейсэй Химуро. Я прибыла из Лондона по своим личным, семейным причинам. Искала гостиницу на ночь, когда на меня напали ваши… люди. Ничего более не могу сказать. - Ты действительно надеешься, что я тебе поверю? Тебя кто-то послал следить за действиями организации, и тебе лучше сознаться, иначе нам придётся прибегнуть к другим методам, - зам-командир постепенно повышал интонацию. - Будь Вы человеком этичным, Вы бы предложили мне компенсацию за случившееся вместо такого неуважительного и унизительного обращения. Впрочем, и Ваша манера обращения с женщинами оставляет желать лучшего, Хиджиката Тошидзо, - ответный удар не заставил себя ждать. Рыжеволосая наблюдала за тем, как колкие слова, пропитанные сарказмом, всё больше выводили из себя зам-кома. Хоть сердце тайком сильно билось под давлением оттенков страха, голос звучал уверенно. – Вы не имеете никакого дипломатического права держать меня здесь, потому как я не сделала ничего, что противоречит закону, и, повторюсь, мои действия были с целью самозащиты, ничего более. Это Вас нужно наказывать за такое пренебрежение жизнями обычных граждан, допуская таким существам свободно прогуливаться по улицам ночами. - А не слишком много ли ты говоришь? – язвительно протянул шатен с изумрудными глазами. – Могу язык отрезать, знаешь ли. Раздражённо приподняв бровь, но решив проигнорировать последний комментарий, девушка продолжила таким же уравновешенным тоном, выпрямив осанку. Придя к выводу, что находится в наихудшем на данный момент положении, виновница решилась прибегнуть к переговорам. - Во всяком случае, я предлагаю Вам решить этот конфуз цивилизованным путём. Я не потребую от Вас компенсации и забуду о произошедшем в прямом смысле этого слова. Буду откровенна, меня совершенно не волнует и не касается то, каким образом среди Шинсэнгуми такие кровососущие существа. Потому могу гарантировать, что утечки информации с моей стороны не будет. Вы в свою очередь отпускаете меня без происшествий. Договорились? - Ты не в том положении, чтобы диктовать нам свои условия. К ёкаям твою дипломатию, понятно? – раздражение начало разъедать демона-фукучо, что заставило его сжать крепкие тонкие пальцы в кулак и резко встать с места в полный рост, дабы показать “оппоненту” своё превосходство. Присутствующие уловили негромкий скрип сжатых зубов. - Хиждиката-кун, не стоит горячиться,- подал голос до этого молчаливый мужчина с волосами до плеч, поправляя круглые очки. - Довольно! Несите её обратно! Уже который час рыжеволосая ворочалась на футоне * в ожидании, пока вокруг всё стихнет. Эта ночь выдалась ещё более жаркой, чем предыдущая. Размышлять о разных бессмысленных вещах порядком надоело, потому пустой взгляд разноцветных глаз вновь поднялся к потолку. Судя по реакции разгневанного фукучо нельзя было ожидать ничего кроме скорой смерти. Стоило ли ради такого возвращаться на родину, которую совершенно не помнила? Безусловно нет. Вдаваясь в размышления о судьбе и её могуществе, молодая особа мысленно выбросила прочь все законы и морали касаемые отношения человеческой жизни и судьбы. Это был момент, когда нужны были собственные правила. И пролежав еще немного, постепенно собираясь духом и мысленно просчитывая секунды, Рейсэй наконец-то решилась проверить, благополучен ли момент для побега. Ночь была достаточно тихой, чтобы предположить - в штабе все спят. Сквозь рисовые стены не было видно ни единого живого существа, способного препятствовать поискам пути на свободу. Осторожно поднявшись на цыпочки, чтобы тяжёлые каблуки обуви не издавали лишних звуков, рыжеволосая медленно направилась к окну, так же медленно и аккуратно приоткрыв его. Убедившись, что никого в поле зрения нет, девушка бесшумно вылезла наружу, опустившись на энгаву *. Сердцебиение автоматически участилось, сбивая ритм дыхания. Но приятный ночной воздух казался даром богов по сравнению с воздухом душной комнаты. Он моментально освежил разум. Делая медленные, совершенно бесшумные и осторожные шаги, Рейсэй повернула налево, предварительно убедившись, что за поворотом никого нет. Казалось, всё шло достаточно хорошо и гладко, пока эту иллюзию не разбил вдребезги колкий язвительный голос за спиной, заставивший вздрогнуть всем телом и замереть на месте. - Неужто сбежать вздумала? И без того неритмичное сердцебиение окончательно сбилось, пока, пытаясь сохранить безмятежное выражение лица, рыжеволосая медленно обернулась, встретившись взглядом с шатеном, пытаясь вспомнить его имя. - Решила подышать свежим воздухом, - с нотками сарказма и лёгкого раздражения промолвила она. - В комнате душно. - Полагаю, надышалась. Мне некогда ходить за тобой хвостом. Пока девушка пришла к досадному выводу, что за ней всё это время следили, о чём она даже не подозревала, командир первого подразделения Шинсэнгуми бесцеремонно закинул последнюю через плечо, пошагав в противоположную сторону. Не ожидавшая такого, обладательница светло-медных волос возмущённо ахнула, округлив глаза. - Не учили обращаться с женщиной? - Других – не знаю. Меня учили обращаться только с клинком. Сделав выводы, что сопротивление не принесёт никакой пользы, Рейсэй так и не принялась за сие бессмысленное занятие. После последнего весьма недолгого диалога повисло напряжённое молчание, пока её без какой-либо бережливости с грохотом отпустили на энгаву точно напротив входа столь ненавистной душной комнаты. - В следующий раз отрежу тебе руку, или ногу, если снова попытаешься сбежать, - циничная улыбка тронула тонкие губы самурая – бархатный голос звучал вполне серьёзным. Пока рыжеволосая успела встать, бросив колкий взгляд в сторону шатена, глаза успели уловить момент, как сбилось его дыхание, а улыбка моментально исчезла с лица, заменившись сильно сжатыми губами. Капитан первого подразделения Шинсэнгуми резко отвернулся, согнувшись в спазме, хватаясь за торс. Через секунду раздалась цепочка сухого кашля, который, казалось, душил его. Достаточно долго и бессовестно. Взгляд уловил небольшое багряное пятно на внутренней стороне ладони самурая, когда приступ кашля наконец отступил. - Туберкулёз?, - с легким сожалением в голосе негромко промолвила рыжеволосая, так и замерев в проёме. Резко обернувшись, шатен схватил её за горло, с невероятной силой прижав к сёзди. Взгляд мечника стал как никогда устрашающим и опасным. - Одно слово, и ты умрёшь. Долгой и мучительной смертью. Прочуяв момент слабости со стороны самурая и проигнорировав дискомфорт и нехватку воздуха, а также боль в горле, Рейсэй с вызовом посмотрела прямо в глубь изумрудных глаз – её взгляд смягчился, и в них заиграла печаль. Тем не менее, было сложно сказать, была ли она настоящей, или же просто являлась результатом хорошей актёрской игры. - Не делай вид, что тебе плевать на самого себя. Я видела, как чахотка пожирает людей. Ответа от больного не последовало, потому девушка, после недолгой паузы, продолжила более уверенно, чувствуя, как хватка на шее ослабилась. - Меня вырастил фармацевт, хорошо знакомый с западной медициной. Есть лекарственные травы, способные значительно убавить страдания болеющих туберкулёзом, даже если болезнь зашла слишком далеко. Отпусти меня, и я помогу тебе. Обещаю. Вновь повисло молчание, напряжённое, быть может, пропитанное каплями надежды. Даже глухая ночь не осмеливалась нарушить его. Но оно продлилось недолго, ровно до того момента, как губы шатена отпустили отчаянный смешок. - Снова пытаешься вести дипломатические переговоры, э? Не думай, что я настолько наивен, чтобы поверить тебе, - его глаза зажглись опасным пламенем. - Повторюсь, если ты хоть слово промолвишь о моём состоянии, тебе не жить, - горло освободилось от хватки его пальцем, а на шее показалось несильное покраснение. И пока рыжеволосая пыталась отдышаться, её взору открылась широкая спина уходящего самурая. – Оясуми *.