Gin Tatsu / Серебряный Дракон

Пригласив шатенку внутрь, дабы та, наконец, перестала подрагивать от прохлады, и задвинув сёдзи, чтобы дождь не пробился внутрь, Рейсэй со всем вниманием принялась изучать конверт, протянутый ей. Кроме адреса чайного дома на нём больше ничего не было, что показалось достаточно странным. Взволнованность и любопытство взяли верх, и, перестав бессмысленно вертеть в руках конверт, девушка поспешно открыла его, двумя пальцами вытянув из него письмо. Шатенка, которая с интересом наблюдала за ней, незаметно всматривалась в содержимое, пока на её лице не показалась гримаса лёгкого разочарования: латинские буквы были ей незнакомы. Однако, от её взгляда не ускользнуло то, с каким волнением Рейсэй пробежалась по строкам глазами, и как за долю секунды её выражение лица кардинально изменилось не в лучшую сторону. Глаза расширились в ужасе, и девушка совершенно замерла, пока её губы начали заметно подрагивать. Показалось, что она совершенно перестала дышать. На лице застыло выражение недоброго шока, и, простояв так некоторое время, прижав ладонь к губам, девушка, пошатнувшись, упала на колени. “Дорогая Рейсэй, Я безмерно рад наконец-то услышать от тебя. Но, к несчастью, пишу с тяжёлым сердцем. Мне нечем обрадовать тебя взамен. Я бы написал тебе об этом сразу, если бы знал, куда писать. У меня для тебя скорбная новость. Старик Ватанабэ отошёл в иной в мир от сердечного приступа через несколько месяцев после твоего отъезда. Я нашёл его за рабочим столом утром двадцать второго Мая. Диагноз ставил доктор Норингтон. Мы организовали его поминки двадцать четвёртого числа с помощью неизвестного мне старого друга господина Ватанабэ. Он похоронен в западной части Бромптонского кладбища*. Больно писать тебе с такой вестью. Но я уверен, что такой прекрасный человек, как господин Сатору, непременно обрёл покой в лучшем мире. Мне так же жаль, что я не рядом в столь трудную минуту. Пиши мне, если тебе когда-либо понадобится моя помощь. Если же решишь вернуться в Лондон, знай, мои двери будут всегда открыты перед тобой. Прошу, береги себя и будь сильной. Томас Картер” Время остановилось. Будто в меня ударила молния. Я не чувствовала пола под ватными ногами. Кислорода стало резко не хватать. Лихорадочно перечитывая это проклятое письмо, искала какую-либо зацепку, чтобы убедиться в ошибке. Но её не было. Не было ошибки, которую я отчаянно надеялась увидеть. Мне не хотелось верить, нет, я не могла поверить в это. В горло влезло противное, непреодолимое чувство вины, застряв комом, заставляя задыхаться. Это была моя вина. Я ненавидела себя так, как не смогла бы ненавидеть даже злейшего врага. Я оставила человека, позаботившегося обо мне, в одиночестве, бросившись навстречу собственным желаниям. Весь мир рухнул перед моими глазами, когда я осознала, что лишилась последнего человека, к которому смогла бы вернуться. Я лишилась той тонкой ниточки, связывающей меня с родным. Я лишилась дома. Вечерний Киото, окутанный достаточно ощутимой прохладой, был непривычно тихим. Хоть и на порядочно промокших скользких улицах иногда появлялись люди, после недавнего ливня разумные жители предпочитали не высовываться, наверняка страшась более мощного дождя. Небо всё ещё было угрожающе мрачным, покрытым одеялом тёмно-серых туч, готовых вновь обрушить волну холодного ливня на столицу в любой миг. Настроение демона, бесцельно разгуливавшегося по опустевшим мокрым улицам было под стать погоде. На прохладу тот совершенно не обращал внимания несмотря на одежду абсолютно неподходящую для подобной погоды. Полуобнажённые рельефные смуглые плечи были гордо приподняты, и мужчина без особой спешки лениво шагал по скользким булыжникам, то и дело наступая на лужи, из-за чего накопившаяся в них вода с хлюпом брызгалась во все четыре стороны. Тот лишь иногда присвистывал себе под нос, крутя на указательном пальце излюбленный револьвер, наплевав на всё, что творилось вокруг. За последнее время было чертовски скучно. Это, скорее всего, и прослужило причиной дурного настроения. Молодому они не на шутку надоело быть на побегушках у клана Сацума, надоело однообразие, окружавшее его достаточно долгое время. Грядущая человеческая война, в которой, впрочем, тот был нисколько не заинтересован, не сулила ничего хорошего, и именно из-за накалившейся политической обстановки в стране работы становилось всё больше и больше. С другой стороны, начинало не на шутку раздражать поведение, не смотря на отличия характеров, друга, с которым всегда удавалось найти общий язык. Лидер западных они в последнее время ходил недовольный и злой, как колючее чудовище. Выходил из себя из-за любой мелочи, большую часть из которых раньше бы и не заметил, вечно отчитывал всякого, попавшегося под руку несчастного, а со смуглокожим, да и со всеми другими разговаривал весьма редко, с неохотой и только по “делу”. Возможно, прислуги и другие индивидуумы в его обществе не особо волновались по этому поводу, но стрелку такое расположение духа товарища совершенно не нравилось. Сначала по возможности постоянно нагружал себя важными и неважными обязанностями, постоянно куда-то пропадал и чаще всего предпочитал проводить время в одиночестве. С ним практически совершенно не общался, и даже ни разу не пригласил опрокинуть чарку другую, хотя раньше, всякий раз, когда решался насладиться качественным рисовым вином, нередко приглашал товарища присоединиться. А от того, что Кё наслышался от служанки, которой наверняка доставалось больше всех, светловолосый демон напивался в последнее время чуть ли не ежедневно. На бедной старушке чаще даже лица не бывало из-за постоянного бега по разным прихотям господина, и когда тому вдруг что-то не было по душе, а в последнее время весьма требовательный господин стал вовсе до невозможности придирчивым, пиши пропало. Ширануи никак не мог понять причину столь дурного настроения. Забот у того было не мало, и он прекрасно это понимал. Стоило лишь ему вспомнить о раздражающих его до дрожи отряд самозванцев, плодивших жалких демонообразных существ, а назвать таких демонами было бы позором, главу охватывал гнев. Но даже они не вызывали в нём такую мрачную, слепую ярость. Даже со всеми проблемами, упавшими на его лидерские плечи, расположение духа не падало так низко. Потому его смуглокожий друг был в заблуждении. За весь месяц тот становился всё хмурее и злее, а за последнюю неделю даже разговаривать с ним было вовсе невозможным. Отсюда и текла нахлынувшая на него смертельная скука. Внезапно он остановился, обернувшись. На улице не было ни единой живой души, что заставило демона приподнять брови в подозрении. Кё учуял отчётливый холодный демонический запах где-то поблизости. Он был сильный и весьма ощутимый, чтобы с уверенностью предполагать - принадлежал чистокровному они. Резко сменив направление, Ширануи быстрыми шагами двинулся по направлению источника, сжимая рукоять револьвера. Аура отдалялась с завидной скоростью, потому стрелку пришлось перейти на бег. Повернув за угол, демон смог разглядеть лишь тень, которая мгновенно исчезла из его поля зрения, заставляя того раздражённо сжать зубы и побежать дальше вслед за ней. Гоняться за незнакомой аурой пришлось достаточно долго, что не принесло синеволосому никакого успеха: демон потерял запах, как только оказался, к своему удивлению, на весьма оживлённой светлой улице, которая так и кишела людьми. Раздражённо пнув валявшийся под ногами камушек, демон только сильнее сжал кулаки, проклиная всех живых себе под нос. Сталкиваться с этой аурой приходилось не раз за последнее время. И стрелок был уверен, что она не принадлежала никому из знакомых ему представителей расы они, особенно учитывая, что таковых в Киото было не слишком много. Потому его совершенно не устраивала сложившаяся ситуация. За следующие пару дней Рейсэй и ноги не положила за пределы небольшого тясицу. Юная внучка хозяйки заведения, в свою очередь, постоянно крутилась вокруг, не на шутку волнуясь, потому сразу же помчалась убеждать ворчливую бабку позволить ей отдохнуть пару дней. Та долго безмолвно выкуривала излюбленное кисэру* с весьма недовольным выражением лица, но всё же неохотно согласилась, не сумев отказать единственной внучке, в которой души не чаяла, хоть и была строга, словно демон. Впрочем, это было единственной небольшой поддержкой со стороны добродушной юной девчушки, тем немногим, что удалось сделать: Рейсэй не подпускала к себе ни единую живую душу, закрывшись в небольшом домике со своим одиночеством. За пару дней заметная бледность, как результат бессонницы и голодания, не дала себя долго ждать. Острые скулы стали заметнее, из глаз же текла измождённость и отчаяние. В конце концов, сдавшись и решив, что лучше её не беспокоить пару дней, девчушка бросила все попытки привести девушку в чувства, лишь бесшумно нося еду, которую так же забирала, потому как к ней пальцем не притрагивались. Ближе к позднему вечеру, простояв около крепко задвинутых сёдзи пару минут, шатенка нерешительно медленно раздвинула их, осторожно шагнув внутрь. Царил сплошной мрак: не горела ни единая свеча. Лишь с ворвавшимся внутрь лунным светом, а также лёгким светом каменного фонаря, стоявшего снаружи, Кимико смогла разглядеть неподвижный женский силуэт на полу. Рейсэй лежала спиною к входу, не подавая никаких признаков жизни, даже не отреагировав на вошедшую. - Мэй-сан… Спишь? – осторожно полушёпотом промолвила девчушка, нерешительно подойдя ближе. Лишь разглядев лёгкое движение плеч, и приняв это, как отрицательный ответ на свой вопрос, она так же нерешительно продолжила, чувствуя вину за беспокойство. – К тебе пришли.. - Я не обслуживаю сегодня, - послышался совершенно бесстрастный, безжизненный ответ, пока сама говорящая не шевельнулась. - Ты не так поняла… Пришли непосредственно к тебе. Увидеть тебя. Лежащая приоткрыла глаза в удивлении, но не задала лишних вопросов. Невольно первым в мыслях затеснился светловолосый демон, лишивший её покоя. Тем не менее, присев без особого энтузиазма, поразмышляв некоторое время, девушка лишь кивнула шатенке, давая понять, что скоро выйдет, и та, не тратя времени, удалилась, дабы угостить гостя чаем. Без особой спешки раздвинув сёдзи в небольшое тясицу в самом дальнем углу чайного сада, Рейсэй, без особой заинтересованности вошла внутрь. Её пустому, абсолютно отдалённому взору не представился силуэт, который она ожидала увидеть. Безупречно ровно усевшись на татами, с гордо приподнятыми плечами девушку ожидал темноволосый мужчина. Рядом с ним на деревянном подносе стояла наполненная ароматным напитком чашка, всё ещё выпуская ленточки пара. Брюнет был глубоко в раздумьях, но как только он расслышал тихие шаги, на его лице сразу появилась приветливая полуулыбка. Тем не менее, ему не ответили тем же. На лице Рейсэй, казавшемся совершенно бесчувственным, словно у мраморной статуэтки, не было ни единой эмоции. Взгляд гостя не мог упустить явную бледность и слегка покрасневшие глаза. - Неважно выглядишь,Рейсэй, - улыбка спала с лица, заменившись обеспокоенностью. – Что с тобой стряслось? Вошедшая не спешила ответить. В взгляде наблюдавшей за ней мужчины промелькнуло некое подозрение. Девушка остановилась прямо перед ним, на расстоянии вытянутой руки, и простояла неподвижно некоторое время, словно и не собиралась присаживаться, одарив гостя недобрым взглядом. - Разве не знаете, Рокуро? – ледяной голос заставил мужчину приподнять брови, пока тот заметил опасную вспышку в глазах говорящей. - Не понимаю о чём ты, - с чисто растерянной интонацией, и, как можно, вежливо отмахнулся тот, продолжая внимательно наблюдать за девушкой, прожигающей его неблагосклонным, холодным взглядом. - О, прекрасно понимаете, - он видел, как напряглись её скулы, как сжались слегка побледневшие губы. - Я тебя чем-то оскорбил? – встав с места, темноволосый мужчина одним шагов сократил расстояние между ними, и теперь уже сам смотрел на неё свысока. - Как Вы посмели? – негромко, но весьма ядовито прошипела Рейсэй, подняв на него взор. Брюнет попытался положить руку ей на плечо, одарив вопросительным взглядом своих смоленых очей, пока лёгкий удар не заставил его замереть: девушка яростно отстранила его руку своей, продолжив громче, чуть не срываясь на крик. – Передать мне поддельное письмо, зная правды! - Правды? – лёгкое замешательство почувствовалось в его голосе, но мужчина так и ничего не предпринял. - Как Вы посмели, зная, что Сатору умер? – яростно ткнув пальцем мужчине в грудь, чуть ли не проделав в ней дырку, практически орала девушка, совсем вышедшая из себя. – Почти полгода назад, чёрт возьми! А я даже не навестила его могилу! Я никогда не была так зла. Во мне бунтовало желание наброситься на него, впиться руками в глотку и душить. Во мне бушевал неведанный животный инстинкт. Я пугалась собственных мыслей, но ярость затмила всё другое. - Он просил заботиться о тебе! Он не хотел бы, чтобы ты огорчилась и обвиняла себя, - с сожалением начал брюнет после недолгого молчания и, посмотрев куда-то в сторону, вздохнул. - Я просто не знал, как сказать тебе об этом… Красноречиво отвернувшись, девушка не одарила говорящего ответом. Мужчина, не разглядел её лица, но прекрасно видел, как крепко сжимались кулаки: ногти впивались в кожу, костяшки побелели. Он видел, как подрагивали её женственные плечи в напряжении и прекрасно слышал тяжёлое дыхание, чувствуя её ярость на собственной шкуре. - Убирайтесь, Рокуро, - наконец, после недолгого напряжённого молчания, выдавила из себя девушка, не оборачиваясь, сделав пару шагов к выходу. Тем не менее, далеко уйти ей не позволила цепкая хватка за запястье. Брюнет, не церемонясь, положил тяжёлую мужскую руку ей на плечо, что заставило девушку вздрогнуть. Она попыталась вырвать руку, упорно не поворачиваясь, и мужчина был вынужден самому развернуть её к себе с такой лёгкостью, будто имел дело с бумажной куклой. На него уставились глаза наполненные лишь слепой яростью, готовую сжечь брюнета дотла. Рейсэй принялась вырываться, неслабо бить кулаками в крепкую мужскую грудь, на что её гость, казалось, не обращал никакого внимания, терпеливо выжидая, когда девушка выпустит из себя пар. Даже когда, достаточно неожиданно, девушка влепила мужчине мощную пощёчину, накопив в ней весь свой гнев, из-за чего бледная кожа брюнета заметно покраснела, на его лице не дрогнул ни единый мускул. Тяжело дыша, она смотрела прямо в чёрные омуты его ничего не выражавших глаз, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Руки и губы предательски подрагивали, ноги слегка подкосились, и девушка перестала чувствовать под ними пол. Ей не дали упасть крепкие мужские руки, обвившие её тело, словно стальные цепи. Головокружение заставило обессилено прикрыть глаза и обмякнуть в его руках, словно безжизненная кукла. Молодой мужчина, немедля, плавно отпустил её обратно на татами, всё прижимая к себе, усаживаясь напротив, пока девушка уткнулась лбом ему в плечо, вздохнув. - Он бы не обрадовался, увидев, как ты мучаешь себя, - успокаивающе поглаживая по подрагивающему плечу, и прижимая к себе хрупкое ослабевшее тело за талию, наконец негромко заговорил Рокуро, проведя несколько минут в молчании. Не спеша ответить, девушка резко отстранилась, освобождая себя от объятий брюнета, устремив пустой взгляд куда-то в сторону. Казалось, она потеряла связь с реальностью, перестала воспринимать её, совершенно растворившись в бездне безысходности. - Мне… нужно вернуться в Лондон, немедленно, - наконец, безжизненно выдавила из себя та, прикрыв глаза, из которых покатились пара беззвучных слёз. Тёплая ладонь покрыла её подрагивающие пальцы, пока брюнет, приподняв её подбородок, чтобы устремить взгляд на себя, снова приблизился к девушке. Рейсэй открыла глаза, неосознанно посмотрев на мужчину, задержав дыхание. - В таком состоянии? Я поеду с тобой, - негромко промолвил брюнет, всматриваясь в бледное лицо девушки, беря её ладонь в свою, слегка сжав, после чего, поднёс к её подрагивающим губам чашку с остывшим ароматным чаем. – Выпей, поможет успокоится. Дрожащими пальцами без колебаний обвив чашку, девушка механически сделала пару больших глотков, слегка сжав губы, почувствовав лёгкий солёный неприятный привкус, тем не менее, проигнорировав это, поспешно опустошила всю чашку. Вернув её на поднос, темноволосый прижал Рейсэй к себе, проведя пальцами по длинной шее. Девушка почувствовала на своих губах горячее дыхание, замерев, как каменная статуэтка. Мужчина, не спеша, прижался горячими губами к нежной коже, одарив не принуждающим поцелуем в скулу, после чего прошептал что-то нечленораздельное. Его взгляд упал на еле заметный красноватый след на шее девушки, едва прикрываемый прядью волос, что заставило её слегка вздрогнуть и отстраниться. - Вы что-то сказали? – попытавшись отвлечь внимание брюнета от своей шеи, проговорила девушка, устремив вопросительный взгляд на него. - Может, пора обращаться ко мне на “ты”? –улыбнувшись краем губ, он слегка ослабил хватку, поглаживая большим пальцем руку своей собеседницы. Странная дрожь прошлась по всему телу, дыхание снова сбилось, и из-за резкого головокружения девушка слегка покачнулась. Гость отреагировал молниеносно, будто предугадав, и придержал её за плечи, с обеспокоенностью во взгляде осмотрев её. - Я сказал, тебе нужен покой, - брюнет слегка прижал пальцы на женских плечах. – Ты совершенно обессилена. - Я действительно себя неважно чувствую. Пожалуй, отлучусь, - освободив себя от лёгкой и негрубой хватки, Рейсэй, почувствовав острую нехватку кислорода, отстранилась, поспешно встав с места, и, кивнув мужчине, быстрыми шагами удалилась, оставив его в одиночестве. – Спокойной ночи. В эту ночь я не смогла сомкнуть глаз. Меня мучила неописуемая жажда, и дышать было тяжело, будто лёгкие не принимали кислород. Казалось, я задыхалась. И даже прохладный воздух, проникающий внутрь сквозь чуть раздвинутую раму не спасал. Перед глазами постоянно возникал образ покойного Ватанабэ, подвергая меня мучениям до самого рассвета. С наслаждением выпивая ароматный чай, по привычке вальяжно расположившись на татами, смуглокожий демон то и дело бросал взгляд в сторону брюнетки, безмолвно устроившейся напротив него. Молодому они совершенно не приходилась по душе её излишняя молчаливость. Хоть девушка чаще и не выделялась разговорчивостью, если не было нужды, мужчина не мог не заметить, что, не смотря на физическое присутствие, обслуживающая их особа давно утонула на глубине собственных размышлений: говорила механически, а по возможности вовсе не издавала ни звука, и даже не принималась парировать шуточки стрелка. Тот не упустил и заметную бледность, в добавок с общим не слишком удовлетворяющим видом девушки, несмотря на опрятную одежду и причёску. Потому молодой мужчина слегка приподнял бровь в изумлении, когда девушка лишь отмахнулась от его очередной шуточки слабой улыбкой краем губ. - Тебе что, нездоровится, человечишка? Неважно выглядишь, - наконец, не без тени иронии, но с лёгким сожалением промолвил тот, протянув ей пустой чаван*. - Должно быть, прихватила лёгкую простуду, господин. Ничего серьёзного, - наполняя чашку горячим напитком, вежливо улыбнувшись, негромко проговорила та. - Эх, Вы, людишки, легко даётесь болезням. Не завидно, - пожав плечами, протянул Ширануи с облегчением, прикрыв глаза. - Желаю скорого выздоровления, - бесстрастно и сдержанно, но достаточно вежливо вмешался в беседу голубоглазый демон, будучи молчаливым на протяжении всего вечера. - Благодарю Вас, Амагири-сан, - слегка поклонившись в знак уважения, так же сдержанно ответила девушка, поставив наполненную чаем чашку на дайбан напротив синеволосого. На самом деле, Рейсэй искусно лгала. Простуды и даже её признаков, как таковых не было. Тем не менее, всеобщая слабость, довольно частые головокружения, бессонница и вибрирующая мигрень давали о себе знать за последние дни чуть ли не постоянно. Старуха же, проворчав о незаслуженном отпуске на пару дней, потребовала непременно приступить к работе. Потому приходилось держаться на ногах. Сама Рейсэй игнорировала ухудшившееся самочувствие, ссылаясь на ужасное расположение духа и расстройство на нервной почве. В голове же крутилась лишь одна единственная навязчивая мысль: возвращение в Лондон. - … чуть ли не весь вечер прогонялся за ним, - её мысли были оглушены громким недовольным ворчанием синеволосого они, когда он с раздражением поставил опустевшую чашку на поднос. – Проклятый ублюдок! - Мэй, ты не замечала никого подозрительного поблизости в последнее время? – проигнорировав порыв ярости товарища, рыжеволосый мужчина обратился к девушке в свойственной себе сдержанной манере. Не знай его, вздумалось бы, что у него напрочь отсутствовали мышцы на лице. - Я не настолько хорошо знаю здешних, господин Амагири. Вам лучше стоит обратиться к госпоже Мицуэ, она точно сможет быть полезна, - недолго подумав, не особо заинтересованно ответила Рейсэй. – Налить Вам ещё чаю? - Если не затруднит, - коротко кивнул тот. Забирая его чашку, девушка потянулась за чайником, дабы наполнить её. Стоило ей вернуть его обратно на поднос, как рука начала подрагивать, и невыносимое головокружение накрыло её. Девушка перестала чувствовать онемевшие пальцы и сделала глубокий вдох, дабы прийти в себя. Того было недостаточно, и вскоре чашка выпала из её руки, с грохотом упав на татами, и горячая жидкость пролилась наружу. Глаза расширились, и девушка, немедля, схватила чакин*, принявшись вытирать им разлившийся чай, несмотря на то, что половина уже впиталась в циновку. Руки всё предательски дрожали, пока она мысленно проклинала себя за беспечность. - Прошу меня простить господа. Виною моё самочувствие, - глубоко поклонившись, с досадой начала девушка, немедленно вернув всё обратно на поднос, и подняв его, сама без замедлений встала, вновь слегка поклонившись, поспешила к выходу. - Я сейчас же принесу Вам ещё чаю, и новую посуду. Прошу, дождитесь. Задвинув сёдзи, Рейсэй быстро пошагала по веранде, сжимая губы в раздражении. Но каждое движение давалось с такой тяжестью, будто дзори были наполнены свинцом. Сделав пару шагов, девушка перестала чувствовать древесину под ватными ногами, и голова вновь закружилась с такой силой, что пришлось опереться о деревянный столб, дабы не упасть. Дыхание участилось и сердце начало колотиться, как бешеное. И стоило лишь неприятному головокружению отступить, пока девушка принялась жадно глотать кислород, словно выброшенная на берег рыба, попытавшись восстановить сбившееся дыхание, к горлу начал подкатывать ком. Прогнувшись в спазме, она болезненно прокашлялась, прижав ладонь к сжатым губам: показалось, будто что-то внутри рвёт глотку. Цепочка кашля не прекращалась достаточно долго, и, когда её, наконец, отпустило, сделав глубокий вдох, девушка почувствовала металлический привкус во рту и на губах. В ужасе расширив глаза, Рейсэй опустила взгляд. На бледной ладони красовалось огромное багряное пятно. Губы начали подрагивать, ноги подкосились, и с грохотом уронив поднос на деревянную поверхность, от чего вся посуда разбилась вдребезги, девушка упала на колени, рефлекторно выставив руку перед собой, дабы не удариться лицом в осколки. Адская боль пронзила ладонь: осколки стекла глубоко впились в неё, заставив девушку до крови прикусить губы, дабы не взвыть от боли. Перед глазами на мгновение потемнело, пока дрожащими пальцами девушка принялась вытаскивать крупные осколки из кожи, изрядно нахмурив тонкие брови, приглушённо постанывая. Перед глазами всё плыло: большие кровяные капли падали на древесину энгавы и осколки чайной посуды, окрашивая в насыщенный багряный цвет. - Человечишка, ты там живая? – раздался сзади голос смуглокожего демона, вышедшего на шум, и послышались звуки его приближающихся шагов.