***
Я задумчиво шла за Леголасом, отщитывая минуты до битвы. Это будет последняя битва, в которой решиться судьба всего Средиземья. Это будет конец. Конец Тьмы или конец Света. Голова болела от переизбытка мыслей. Я старалась не думать ни о чем, что очень плохо получалось в моем положении. Перед глазами до сих пор стояло это место. Гундабад. Место, где погибла мать Леголаса. "У неё даже нет могилы," - эта мысль не давала мне покоя. Как можно жить без матери? Как живет Леголас без матери? Что лучше: всегда знать своих родителей, видеть их мертвые тела, но потом помнить навсегда самые прекрасные моменты с ними или никогда не знать мать и настоящую душу отца. Никогда не увидеть её глаза, никогда не почувствовать её теплых прикосновений, никогда не слышать её приятного голоса. Это ужасно! Теперь понятно, почему у него такие грустные глаза, почему он так себя вел на башне, когда я упомянула его мать, почему он настолько агрессивный. Сознаюсь, мне было его жалко, как никогда не было жалко себя. Я огляделась. Мы стояли на пригорке напротив сожженного Озерного Города. Можно сказать, что дракон Смауг "постарался на славу". От каждого здания исходил темно-серый дым, поднимаясь высоко в небо и постепенно сливаясь с голубым сводом, некоторые дома ещё горели. Ни одного человека. Все сбежали. Но куда? - Надо найти людей. Они не могли уйти далеко, учитывая детей, женщин и раненых, - Леголас повернул голову в мою сторону. Его голубые глаза пристально разглядывали мое лицо, будто что-то ища. Взгляд теперь не кажется мне страшным, а наоборот грустным, иногда немного отстраненным. - Я думаю они пошли через горы. - Ближе к Одинокой горе... Они постараются найти там укрытие, но его не последует. - Почему? Гномы не могут быть такими скупердяями: там много раненых, а у них не такое черствое сердце. - Сердце, может быть, у них и не черстовое, но гномье золото опьяняет, Тауриэль. Я понял, зачем Торин Дубовый Щит отправился так далеко. Ему нужен камень, называемый Аркенстон. Этот камень дороже для него, чем все золото эльфов, гномов и людей. Этот камень для него дороже жизни, - Леголас оторвал взгляд от моего лица и продолжил: - Камень Повелителя. Он хочет заполучить его любой ценой!***
- Тауриэль, жди меня здесь, - Леголас обернулся ко мне. Снова этот грустный взгляд. - Тут что-то не так. - И почему я тогда должна оставаться здесь? - мы стояли в одной из развалин около Одинокой Горы. Ничего кроме серых камней и затхлого воздуха. Даже камни навеевали тоску и грусть. - Битва уже давно началась, мы не должны оставаться в стороне, mellon. - Я не заставляю тебя оставаться в стороне. Просто подожди здесь немного, мне нужно разведать территорию. - А я могу пойти с тобой, - уже более мягким тоном сказала я, смотря в его голубые глаза, но увидев его отрицательное покачивание головой, я снова спросила: - Почему? Леголас выдохнул, казалось, весь воздух из своих легких и приблизился ко мне так, что между нами оставалось совсем ничтожное расстояние, а затем едва слышно прошептал: - Потому что. Его лицо, раньше бывшее так близко к моему, приблизилось и он коснулся моих губ. Я хотела оттолкнуть Лесного Принца, но руки, как и все тело, мгновенно одеревенели. Я не могла двигаться. Это было очень странно... И одновременно прекрасно. Что-то притягивало меня к Леголасу. Но что? Нифредил целовал по-другому, более требовательно, более жестко. Принц же был нежным и обходительным. Два разных эльфа. Две противоположности. Но один самый сложный выбор. Сзади раздался крик. Почему все мои поцелуи прерываются криками?! Леголас обернулся и, бросив на меня последний взгляд, скрылся за каменными руинами. Вдруг, я услышала до мурашек знакомый голос: - Так-так, чем это мы тут занимаемся? Я не ожидал от тебя такого, Тауриэль, не ожидал.