Параллель

-Итак, вариант первый: согласно некоторым теориям наш мир представляет собой спираль материи, на каждом витке которой существуют параллельные Вселенные. Соответственно, где-то там кто-то проживает жизнь, аналогичную нашей. Возможно, произошел сбой, - Енун задумчиво чешет репу и не может сдержать громкий хохот. – Прости, но откровенный бред же, Хичоль. Друзья битый час раздумывают над тем, что произошло с Кимом, но каждый последующий попадающийся вариант оказывается еще нелепее предыдущего, да и Канин, как ни старается, все же не может поверить в рассказы Хичоля. А вот руки последнего упрямо продолжают листать информационные странички. -Да и не вижу я смысла это выяснить. Ты здесь, и все. Просто не слажай. -Я стараюсь, но это чертовски сложно! – Хичоль кривит лицо. – Совсем не хочу обижать никого из тех, кто представляется моим другом, но я, черт возьми, даже имен их не знаю! -Не паникуй, ты привыкнешь, - Хичоль улыбается и пытается поверить другу. На следующий день Хичоль узнает, что у него, оказывается, есть работа. Нет, конечно, он работал и там, в старой жизни, но просиживание кресла вперемешку с любыми капризами (вроде высокогорного чая и арабского свежесваренного кофе) ни в какое сравнение не идет с тем, что есть у него тут. В первую минуту, когда Гэн проводит его по своему пропуску в здание (карта Хичоля оказывается просрочена), Ким не верит своим глазам. У него есть собственный стол с десятком цветных папок и стареньким компьютером, у которого разбросаны ручки, карандаши и всякая мелочь. Хичоль улыбается, считая забавным, что разведение бардака, судя по всему, у него в крови, но в следующее мгновение улыбка исчезает с его лица. Он занимается брошенными детьми. Перебирая фотографии, с которых на него смотрят с надеждой, Ким останавливается на одной и чувствует, как в горле собирается ком. Это слишком сложно, почему он выбрал такую работу в этом мире? На плечо ложится теплая рука, и Хань заботливо похлопывает Хинима по спине. – Все говорили, что у Минджуна нет шансов, но твоя упертость в который раз опровергла все неприятные законы нашего дела. Тебя давно не было, позвонишь им? Госпожа Пак оставила свой новый номер. Сердце Хичоля немного теплеет. Он помог? Должно быть, именно эта радость за детей, которым удалось найти семью, и спасала того другого Хичоля. И новый Ким готов последовать его примеру. Он расправляет плечи, наполняя грудь воздухом, и усаживается на свое место. Груды дел с десятками фотографий, пугающими историями и совсем разным концом – кто-то обрел семью, другие же были вынуждены отправиться в государственные дома. Хичоль думает об их приюте, и картина уже не кажется ему такой безнадежной, ведь есть те, кто старается: есть Реук, есть Чонсу, да и другие ребята. Ким воодушевлен, и хотя вникнуть в работу совсем не просто, он старается изо всех сил. -Пока ты был в Японии, удалось устроить семерых, их дела лежат в верхнем ящике, - подсказывает Хань. – Первичное посещение семей уже состоялось, обстановка неплохая. -Гэн! – из соседнего помещения слышится громкий голос. – У нас звонок из четвертого отдела. У них есть информация. -Понял. Хичоль застывает на месте, пока Хань не хватает его за руку, вытаскивая наружу. Ким очень хочет спросить, куда они, и что случилось, но боится выдать свое незнание, поэтому лишь молча сидит на пассажирском кресле, пока они едут. Машина останавливается через двадцать минут. Район Хиниму совсем не знаком, так что он озирается, пытаясь зацепить взглядом какой-нибудь указатель. Но их как назло нет. -Квартира номер тридцать семь, - сообщает ему Гэн. – Их двое. Каждый шаг по бесконечной лестнице сопровождается стуком сердца, которое звучит в груди Хичоля как пароходный гудок. Кровь приливает к вискам, когда они останавливаются на лестничной площадке четвертого этажа. Дверь в квартиру заперта, и Хичоль открывает рот, когда Хань вынимает отмычку. В первую секунду Ким слишком шокирован, чтоб реагировать, все это кажется ему странным и почти незаконным. -Скажем, что было открыто, понял? – Хичоль бездумно кивает. Он не понимает, что происходит. Едва зайдя в квартиру, Ким чувствует тошнотворный запах, проходит внутрь, едва не падая через гору мусора, сваленную прямо в коридоре. Хичоль замечает обилие бутылок тут и там, расставленных и раскиданных по всем горизонтальным поверхностям. Такой бардак не получался даже во время самых затяжных его пьянок, думается парню. На кухне царит такой же хаос. Хичоль в очередной раз удивляется, наблюдая, как Хань проверяет кухонные ящики и холодильник. И снова молчит. -Абсолютная пустота. Действительно, они не находят в доме ничего съедобного. Большая комната тоже оказывается пустой, что окончательно вводит Хичоля в замешательство. Что они тут делают? Ханген, тем временем, продолжает поиск, заглядывает под разобранную кровать с грязным бельем, затертое кресло, и в итоге находит Их в полуразвалившемся шкафу. Хичоль едва не вскрикивает, видя там двух детей: на вид девочке около семи, а парнишке три или четыре. Дети сидят, прижавшись друг к другу; голова девочки то и дело опускается, словно ей очень хочется спать. -Привет, - Хань аккуратно тянет к ним руки, стараясь не напугать. – Как у вас дела, ребята? Я Гэн. Глаза ребенка наполняются слезами. – Нуна… -Давно вы тут? – в ответ мальчишка пожимает плечами, слишком маленький, чтоб понимать, и выдает одно единственное слово – «долго». Голова девочки оказывается горячей как кипяток, совсем неуместно к ноябрьскому холоду. Хичоль ежится. За всеми переживаниями он и не заметил, что в квартире едва ли теплее, чем на улице. Его взгляд падает на девочку, одетую только в белье, и парнишку, завернутого в чрезмерно большую кофту. Ужасная реальность происходящего никак не хочет помещаться в голове. Гэн вызывает скорую, вручая младшего Хиниму, пока сам закутывает малышку. Когда Хичоль смотрит вниз, их глаза встречаются, и он снова видит ту самую надежду. -Нуна! – ребенок сопротивляется, едва Ким пытается вывести его из комнаты. -Не бойся, завтра вы увидитесь, а сегодня ей нужно поправляться. Будете играть вместе. Как только нуне станет лучше, - Хичоль присаживается на корточки, мягко сжимая детские плечики, и смотрит в самые глаза. – Пойдем, все будет хорошо. В машине он не выпускает ребенка из рук, убаюкивая и размышляя о своем. Весь этот день производит на Хичоля столь сильное впечатление, что он с трудом способен разложить все по своим местам – в жизни, оказывается, бывают вещи, которые он не способен объяснить: родители, бросающие своих детей, и дети, держащиеся друг за друга до последнего. И есть кое-что еще. Внутри просыпается странное чувство вины, обволакивающее Кима и напоминающее, что сам он не видел своих родителей уже, кажется, сотню лет. Действительно ли они заслуживают такое отношение только за отказ в помощи при поиске Ханя? Хичоль осекается. Если здесь ему не пришлось искать, в каких же он отношениях с родными? Он сбежал и не видел их все эти годы? Или, быть может, устроившись, посещал родной дом каждые выходные? Ким решает рискнуть. Когда они с Ханем оставляют детей в больнице и доезжают до приюта, Хичоль выдает. – Гэн, я хочу навестить родителей. Ханген молчит, подкуривая сигарету. Хиним не осуждает его после всего, что им пришлось сегодня пережить. -Мы планировали двадцать третьего или ты хочешь завтра? -Конечно, двадцать третьего… Это подойдет, прости, - Ким смущается от того, что попадает впросак с собственными планами. А время на моральную подготовку в этом случае может быть только кстати. Ему нужно это время, чтобы понять все до конца, так что следующую неделю он не потратит впустую. Скидывая кроссовки в коридоре, Хичоль собирается прямиком наверх, но замечает сгорбившегося на диване Чонсу. Тот в свою очередь, Кима абсолютно не видит. -Хен?.. -А? Это ты. Хичоль-а, - Пак улыбается. -Все в порядке? – парня накрывает странное предчувствие. -Нет, Хичоль… - Хинима прошибает как молнией, потому что на щеках старшего он видит слезы. Чонсу тянет ему какую-то бумагу. – Наш приют закрывают.