Она гуляет среди звезд...

Несколько гномов несли тело Кили к горе, остальные шли рядом, не проронив за всю дорогу ни слова. Они молча озирались по сторонам, то и дело кидая взгляд на происходящее вокруг. Эльфы, гномы, люди, все были в унынии. Мертвых было столько, что они устилали почти все пространство возле горы. Они лежали везде, и гномам порой приходилось замедлять шаг и идти очень аккуратно, перешагивая через тела. - Жестокая была битва, - вдруг тихо сказал Бофур. Некоторые гномы кивнули. - Как мы дальше, - отрешенно произнес Ори, - Наследников короля-под-горой больше не осталось, - Торин, Фили и Кили… Разве можно было представить страшнее утрату? - Тем не менее, Ори, - сказал Балин, - Наш род будет жить дальше. Мы вернули Эребор… Хоть и такой ценой. - Бомбур не толкайся, - вдруг воскликнул Дори, - Аккуратней, ты мне так своим локтем руку отшибешь. - Я не толкался, - сказал Бомбур, - Тебе, наверно, показалось. Оба они помогали нести тело Кили. Бомбур шел впереди, позади него шел Дори, и ему явно было нелегко придерживать обмякшее тело племянника Торина. Тут Дори снова почувствовал толчок, и уже собрался было снова обвинить Бомбура в неосторожности, как вдруг увидел, что это дело тут совсем не в его локте. Кили пошевелил ногой. Дори сначала подумал, что ему показалось, но тут нога Кили снова дернулась. - Эй, постойте, - начал было он, но никто не обратил на него внимания, - Эй! Да он же… - Он пошевелился! – выкрикнул Глоин. Все тут же остановились. - Не может быть! – воскликнул Бомбур, и посмотрел на бледное лицо Кили. И тут все гномы издали громкие удивленные возгласы, потому что в следующую секунду Глоин объявил: - Он дышит! Эльфы спят мало, очень мало, они всегда полны сил и энергии, и обычно им хватает всего двадцати минут в день для того, чтобы выспаться, но все произошедшее так измотало Тауриэль, что проспала она несколько часов. Она проснулась, когда над горами поднималось зимнее солнце. Откинув со лба капюшон, эльфийка зажмурилась от яркого света, неумолимо бившего ей в глаза. Денек мог бы быть отличным… если бы не весь тот ужас, произошедший накануне. Смахнув остатки сна, Тауриэль вспомнила, что гномы сказали ей прийти в Эребор после восхода солнца, и со всех ног устремилась к воротам в город гномов. Она была полна сил после сна и ее единственным желанием было успеть на похороны Торина и его наследников. Ничего она не желала так сильно в этот момент, как еще один, последний в своей жизни, раз увидеть своего любимого. Она должна успеть, солнце ведь было еще совсем низко. Осталось немного, совсем немного, вот главный вход, вот дверь в город гномов! - Куда ты, эльфийка? – стражники в главных дверях с лязгом скрестили орудия перед Тауриэль. Надо же! Гномы уже успели выставить стражу! - Мне нужно внутрь, - сказала Тауриэль. - Нельзя, - ответил один из гномов-стражников. - Но мне разрешили прийти на похороны! Прошу вас, впустите меня! - Сказано же, нет! – крикнул гном, - Там внутри и так уже полно эльфов! Гора не резиновая! Больше никого не пускаем. - Не заставляйте меня обнажать свой меч! – сказала Тауриэль. - Если ты обнажишь свой меч, эльфийка, - сказал второй гном, - То ты уже точно никуда не пойдешь! Тауриэль понимала, что ссориться с гномами ей нежелательно, тем не менее, продолжать разговор с ними уже тоже было бессмысленно. Время уходило. Не сказав больше ни слова, эльфийка повернулась спиной к стражникам и побежала в сторону западного склона горы. Должен же быть другой вход в Эребор! Гора была огромной, и бежать было очень тяжело, ибо ей еще ни разу не приходилось бегать по горам, то ли дело лес! Спотыкаясь на уступах и пытаясь при этом передвигаться как можно быстрее, Тауриэль все бежала и бежала, огибая гору. Она знала, что гномьи двери не видны, когда закрыты, но у нее еще оставалась надежда на то, что гномы открыли запасные входы. Но на своем пути она увидела лишь несколько старых входов, которые много лет назад Смауг завалил камнями. Она бежала все дальше и дальше, не чувствуя ног. На покатых склонах горы застыли горные козлы, в чьих шкурах играло яркое солнце. Она бежала, спотыкалась и падала, потом поднималась и снова бежала. Солнце поднималось. Вокруг было тихо, лишь сбитое дыхание Тауриэль хрипом вырывалось из ее горла, прорезая горный воздух. Она бежала, не останавливаясь, хрипы стали сменяться прерывистыми всхлипами. Она понимала, что не успевает. Споткнувшись в очередной раз, Тауриэль упала и кубарем покатилась по пологому склону почти у самого основания горы… Она пришла в себя, лежа на спине. Она открыла глаза и солнце снова заставило ее зажмуриться. Голова ужасно болела, ладони и колени были ободраны. Она попыталась сесть, это удалось ей с огромным трудом, ибо каждое движение отдавалось новым приступом боли. Собрав в себе силы и подняв к небу глаза, Тауриэль увидела, что солнце было уже высоко над горами. Она опоздала.