Талисман. Сила притяжения

Саша.       Вам когда-нибудь было страшно находиться одному в огромной квартире? Честно говоря, я уже отвыкла от огромной площади, от одиночества, от безлюдности. Жизнь в детдоме похожа на муравейник. Места мало, а людей много. Даже слишком много. Плотность населения явно превышала плотность в Китае. Там даже если захочешь остаться один, дольше, чем на несколько минут, у тебя это не получится. Кругом люди, люди, люди. Они ходят, разговаривают, кричат, шумят. И ты медленно и непроизвольно начинаешь превращаться в мизантропа.       Когда ушла Тоня, я осталась абсолютно одна в этой огромной и пустой квартире. Я не знаю, где были Влад и Маус, днём они уходили все вместе, вчетвером. Сказали, что на репетицию. Но если Тошик и Женя сидят в кафе и ждут эту вечно опаздывающую кулёму, то где тогда ходят оставшиеся гитаристы музыкального квартета?       Звонок в дверь.       Выключив телевизор в гостиной, я насторожилась. У них у всех есть ключи, неужели это вернулась Тоня? Звонок повторился. И, встав с дивана, я пошла открывать. — Ну наконец-то, – в квартиру ввалился Тоша, – я думал, так и придётся простоять на лестничной клетке. — А где Женя с Тоней? – спросила я, закрыв дверь и повернувшись к барабанщику.       Он старательно пытался снять кроссовки, не прибегая к помощи рук. Но как только услышал мой вопрос, тут же замер и обернулся. — Тони нет дома? – нахмурился он.       Так. Спокойно, Саня, спокойно. Они, наверное, просто разминулись. — Она ушла к вам в кафе два часа назад, – на одном дыхании спокойно и чётко сказала я. – Она дошла до него?       Я сглотнула, наивно веря в то, что эта дура не успела во что-нибудь вляпаться и спокойно дошла до кафе, в котором её ждали. — Саш…       Он опустил голову и потёр шею. Мне это не нравится. Совсем не нравится. Очень, блять, не нравится. — Тош, где Тоня? – я старалась сдерживать себя и говорить спокойно. Пока это получается. Но я чувствую, как внутри просыпается и ворочается Халк.       Он посмотрел на меня. — Она не пришла.       Проведя рукой по волосам, я тяжело выдохнула и отвернулась от Ниженко. Два часа. Целых, сука, два часа Тони нет дома, и тут ещё выясняется, что она и в кафе не появлялась! Заебись. Спасибо, блять, Тоша, помирил этих двух идиотов. — Почему? – последняя попытка разобраться во всём спокойно. Я наивно на него посмотрела, делая вид, что абсолютно спокойна. — Я не знаю, – вздохнул он с сожалением, опустив голову. – Мы ей звонили, у неё недоступно. — Охрененно. — Не матерись.       А вот и последняя капля, которая спровоцировала моего внутреннего Халка. Резко повернувшись к Тоше лицом, я сделала шаг к нему и, надавив на грудь, прижала к стене. — Не говори лучше сейчас ничего, – вдавливая его в стену, процедила я. – Это для твоего же блага. — Но… — Молчи! – я резко надавила на него, отчего он ещё сильнее ударился спиной. – Слушай меня внимательно и отвечай только «да» или «нет», – он смотрит на меня так испуганно. Мне даже стало немного жаль его. Но это продолжалось всего пару секунд, пока я не вспомнила о Тоне, которая по его вине неизвестно где пропадает в самом огромном городе России. – Вы были в кафе? — Да, – сглотнул он, изредка морщась от боли. — Долго? — Да. — Тоня звонила вам?       Чувствую себя следователем. Всё-таки надо было податься в Шерлоки Холмсы, у меня это неплохо получается. — Нет. — А вы ей? — Да. — И она всё время была недоступна? — Да.       Меня уже начинает бесить, что на каждый мой вопрос он отвечает положительно. — И вы ушли, так и не дождавшись её? — Да.       Так хочется ударить, просто сил нет. Но приходится сдерживаться, ведь я обещала его не трогать, если он будет выполнять мои указания. А он выполняет. Сука.       Сжав кулаки и челюсть посильнее, я продолжила. — И ты не знаешь, где она? — Да.       Я закрыла глаза и выдохнула. Это пиздец. Тотальный беспросветный пиздец. Тоня потерялась в Москве с выключенным телефоном. Это самое худшее, что могло только случиться в данной ситуации. Но самое, блять, дебильное – то, что она совершенно не ориентируется в Москве. Она тут была от силы дней десять, и то всё это время либо сидела в квартире, либо ходила куда-то с нами на недалёкие расстояния. Короче, это конец. Если Тоня не вернётся в ближайшие часы, я не знаю, что сделаю с Ниженко. — Саш…       Тоша подошёл ко мне сзади, осторожно положив руки на плечи. В моих глазах застыли слёзы. Ещё никогда я не чувствовала, что могу потерять Тоню. Потерять и больше никогда не увидеть. Я просто не переживу. Я и дня не представляю без этой сумасшедшей. — Саш, я найду её.       Тоша практически шептал. И меня это успокаивало. Даже успокаивало не то, что он говорил, а то, как он это говорил. Так тихо, уверенно, спокойно. Закрыв лицо руками, я развернулась к нему и уткнулась носом в грудь. Он аккуратно обнял меня за спину и прижал к себе сильнее. — Я обещаю, что найду её. Арбат от нас не так уж и далеко, она не могла сильно потеряться.       Не ври мне, Тош, я знаю Москву. Я была здесь практически каждый год с родителями, и я знаю, что Арбат нифига не близко. — Жди её здесь, а я скоро вернусь, – он немного начал отстраняться. Я посмотрела на него влажными от слёз глазами. – Вместе с Тоней. Я обещаю тебе.       В его глазах столько уверенности, что я невольно ему доверилась. Просто поверила, несмотря ни на что. Поверила, что он сможет найти одну единственную Тоню среди нескольких миллионов людей. — Я пойду с тобой, – прошептала я. — Нет, – тихонько мотнул он головой и аккуратно убрал мою выбившуюся прядь волос за ухо. – Ты останешься дома и будешь ждать Тоню. Вдруг она вернётся домой, а тут никого нет.       В его словах, как и всегда, была сплошная правда. Да и разум с логикой не подвели. А вот мои, похоже, уже отключились, и я была готова на любые безрассудства, лишь бы спасти любимую и единственную подругу.       Поэтому мне осталось лишь согласиться и терпеливо ждать в одинокой и пустой квартире, когда же она вновь заполнится родными и близкими людьми. Тошик ушёл, пообещав сразу же позвонить, как только что-то узнает, а я опять осталась одна. Как в прошлый раз. Как в сентябре. Когда все ушли и оставили меня одну. Опять слёзы, опять меня затрясло. Но нужно держаться, нельзя впадать в панику раньше времени. Она просто немножечко заблудилась и сейчас, наверное, уже подходит к дому. И вот скоро откроется дверь, а туда ввалится злая и такая смешная Тоня, которая будет кричать и материться, как ужасна Москва и какие дурацкие здесь автобусы, которые увезли её не туда. Она будет психовать, хлопать дверями, а я ходить за ней, смеяться и подстёбывать. И она даже не будет думать о том, чтобы обидеться. Она никогда не обижается, только понарошку и то крайне редко. Но стоит мне её обнять, как она тут же обо всём забывает. Чёрт возьми, Тоня, тебя нет всего лишь каких-то чёртовых два с половиной часа, но мне уже тебя не хватает. Долбанная привязанность и зависимость. Стоит разлучиться ненадолго, как у тебя начинается ломка. Это ужасно, когда ты зависим от человека. Минуты без него длятся ужасно долго, часы кажутся вечностью, а день без него – совсем не день. Тебе не хочется ничего делать. Только сидеть под дверью и ждать у моря погоды.       В дверь постучались.       И я со всех ног несусь в коридор, выбегая из Тониной комнаты. Врезаюсь в дверь и трясущимися руками, пытаюсь повернуть замок. Открываю. А напротив Тоня. Проходит меньше секунды, и я вешаюсь ей на шею, получив в ответ такие же крепкие объятия. Самое ужасное, пожалуй, даже не сама потеря, а страх потери. Страх потерять человека и больше никогда его не увидеть. Это может длиться часами, днями, неделями. А ты только и будешь, что ходить и думать, думать, думать, всей душой надеясь, что вы вскоре встретитесь. — Я так испугалась, – прошептала я, не выпуская её из своих объятий. — Я тоже, – тихо ответила она.       Я позвонила Тоше и сказала, что Тоня вернулась. Он облегчённо выдохнул, и уже, наверное, бежит домой. А мы с Тоней прошли на кухню, я сделала нам по кружке горячего какао и начала слушать её длинный и увлекательный рассказ о том, где она пропадала три часа. — Сначала я села в автобус, ну, в который ты меня сама же посадила. Поняла, что даже не знаю, где мне выходить, поэтому решила спросить у кого-нибудь, и мне ответили, что автобус будет идти прямо, потом повернёт налево, и там будет остановка. Ну я начала ждать. Минут через десять он повернул, только не налево, а направо. И знаешь, что мне сказала та самая женщина, у которой я спрашивала дорогу? «Это Москва. Здесь часто автобус маршрут меняет», – передразнила она, отчего я чуть не поперхнулась какао, тихо засмеявшись. – Ну я, короче, выбежала на первой же остановке. Это было ужасно. Ты просто не представляешь, насколько ужасно находиться в неизвестном городе, неизвестно в каком месте и даже не понимать, куда тебе вообще надо идти. Ах, да, ещё у меня телефон разрядился, – она вытащила выключенный телефон из кармана и повертела его передо мной, язвительно улыбнувшись. Ну, это когда ты понимаешь, что как бы всё очень плохо, и решаешь ещё подлить масла в огонь, вот так вот улыбаясь с издёвкой. – Я даже не знаю, сколько времени, и позвонить никому невозможно. Пришлось опять довериться людям и спросить у них дорогу до Арбата. Дак, представляешь, мне ответил только четвёртый, отправив меня в метро, которое, слава Богу, находилось не так далеко. И у него же я, кстати, выяснила, что уже опоздала на час, да, – и опять она так улыбнулась. – Ну и я, дура наивная, побежала в метро, в надежде успеть и застать там хоть кого-нибудь. Не знаю, как долго я ехала, минут пятнадцать, наверное, потом ещё столько же искала кафе. Ты не представляешь, какое я счастье испытала, когда нашла его. Это просто неописуемо. Ну и вся такая радостная, счастливая на крыльях любви я побежала в кафе, зашла внутрь и… И капец. Там никого. Я просмотрела просто каждый столик, их нигде не было. Ты представляешь? – она посмотрела на меня таким взглядом, в котором читалось и удивление, и ненависть, и ужас, и растерянность. И только сейчас до меня дошло, как смешно всё это выглядело. Они сидели и ждали, пока Тоня непонятными путями доберётся до них, а когда она, наконец, сумела выбраться из жопы, в которую совершенно случайно провалилась, эти двое уже ушли. Ну просто замечательно, хоть фильм снимай про этих двух влюблённых идиотов.       Я только раскрыла рот, чтобы ответить, но меня перебил чей-то ключ, который сейчас с шумом вставили в замочную скважину. Мы с Тоней обернулись, и через пару секунд в коридоре появился взволнованный и радостный по самые уши Тошик. Он даже не разделся, тут же подлетел к Тоне и крепко её обнял. Она сначала слегка удивилась, но вскоре сама сильно прижала его к себе. А они такие хорошие. Милые, забавные. Когда не ругаются.       Тошик первый отпустил Тоню и, отстранившись от неё, требовательным тоном сказал, смотря ей прямо в глаза: — А сейчас ты мне всё подробно расскажешь.       Устало переглянувшись со мной, она вздохнула и начала всё с самого начала. — То есть, ты всё-таки пришла? – удивлённо посмотрев на Тоню, спросил Тоша, когда длинный и познавательный рассказ о приключениях Пархоменко подошёл к концу. — Ну естественно, я же обещала, – вздохнула она. — Заебись, – выдохнул тот, сидя рядом со мной, напротив Тони. – А ведь Жека психанул, и теперь думает, что ты специально не пришла из-за него. — Класс… – протянула она, горько усмехнувшись. — Ему нужно рассказать, – Тошик тут же потянулся в карман за телефоном. — Не надо! – резко схватив его за руку, чуть ли не крикнула Тоня. Барабанщик удивлённо на неё посмотрел. – Если это скажешь ты, то будет выглядеть, как будто ты меня выгораживаешь. Я сама всё расскажу. А ты даже не думай!       Она смотрела ему прямо в глаза. Выжидающе, требуя немедленного ответа. Тоша слегка поколебался, но всё же согласился. — Пообещай!       И вздохнув, Тошик с какой-то даже грустью ответил: — Обещаю.