Талисман. Сила притяжения

Тоня.       А у вас бывает такое, что в единственный выходной ваш организм как будто специально над вами издевается, и вместо того, чтобы выспаться, вы просыпаетесь ни свет ни заря? Вот когда у нас поезд рано утром, и нас будят в шесть утра, я просто ну ни в какую не могу даже глаза открыть, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. А сейчас, когда у нас весь день свободен, и поезд только вечером, угадайте, во сколько я встала? В семь. В семь, мать вашу! Я просто опускаю руки и отказываюсь разбираться в этой логичной логике жизни.       Слава тем людям, которые поставили в мой номер телевизор. Так я хоть смогла скоротать пару часов своего неожиданно образовавшегося свободного времени, которое я, между прочим, могла с удовольствием потратить на сон. Но организм, почему-то, решил иначе.       Примерно в десять часов ко мне в дверь неуверенно постучались. Выключив телевизор, я встала с кровати, положила медвежонка на подушку, которого всё это время прижимала к себе, смотря какую-то передачу, и, поправив волосы, пошла открывать. На пороге стоял Женя, а за его спиной выглядывал чехол с гитарой. — Привет, – растерянно улыбнулся он. – Я тебя, надеюсь, не разбудил? — Привет, не разбудил, – усмехнулась я. – Я с семи утра не сплю. — Просто все спят, и я подумал, вдруг ты не спишь, – пожал плечами он, улыбнувшись. — Ну да, я в последнее время редко сплю по ночам, – ухмыльнулась я и, опомнившись, отошла в сторону. – Ты, кстати, проходи.       Женя улыбнулся ещё шире и, опустив голову, зашёл в мой номер. Я закрыла дверь и жестом пригласила блондина пройти дальше. Он быстренько снял кеды и, повернувшись ко мне, пошёл в комнату. Я за ним. — Красивый мишка, – сказал он, заметив игрушку. – Про него тоже думаешь, что от меня?       И резко подняв голову, он с ухмылкой посмотрел мне прямо в глаза. — А у меня есть повод думать иначе? – усмехнулась я, сев на угол кровати и взяв медведя в руки. — Ну, если ты всё ещё считаешь… — Считаю, – перебила его я. — Значит, поводов нет, – пожал он плечами, поджав губы.       Вытащив гитару из чехла, Женя отложил его в сторону, а сам сел на кровать рядом со мной, положив гитару на колено и перебирая пальцами по грифу. Он зажал аккорд и провел по струнам. Затем другой аккорд. И так аккорд за аккордом зарождалась мелодия. Женя смотрел то на гриф, то на струны, а когда его пальцы сами рождали песню, он посмотрел на меня и запел: — В твоих глазах – моя слеза, В твоих руках – моё тепло, Последний раз тебе сказал: Я не хочу, чтоб всё прошло.       Я только открыла рот, чтобы сказать Жене, что лучше спеть что-нибудь более весёлое и не напоминающее нас, как он с ухмылкой продолжил петь: — Молчи…       Я невольно тоже улыбнулась, опустив голову. — Молчи-и. Я всё уже знаю, я знаю-у-у… у-у-у…       И аккуратно проведя рукой по всем струнам, он закончил петь. — Сыграешь что-нибудь?       Я подняла голову и увидела, что Женя держит гитару прямо передо мной. — Но… — Ты умеешь, я знаю, – улыбнулся он, тут же лишив меня последних шансов отказаться. И, тяжело и безнадёжно вздохнув, я убрала медвежонка в сторону, протянула руку и взяла Женину гитару. Продвинувшись на кровати назад, я устроилась поудобней, сев по-турецки, и положила гитару на правое бедро. В памяти невольно всплыли фрагменты полугодовой давности, как мы с Сашей ходили на БЖ, пели песни, собирали деньги... Я долго пыталась зажать нужный аккорд. Всё-таки долгое отсутствие практики даёт о себе знать. В итоге, тяжело выдохнув, я опустила плечи. — Я ничего не помню. — Я покажу, – с энтузиазмом сказал Женя, весело улыбнувшись, и с ногами залез на кровать. Он сел сзади меня и взял мою левую руку в свою ладонь. — Жень… — Я только покажу, – тут же уверил он меня. Не скажу, что я расслабилась, но сопротивляться всё-таки не стала.       Милько, выглядывая из-за моего плеча, зажал моими пальцами пару струн. — А мизинец вот так, да.       И ловко выглянув из-за другого моего плеча, он провел пальцами по струнам. — Ну вот, – весело сказал он и повернулся ко мне лицом. Я так же повернулась к нему, посмотрев с улыбкой. Такой добрый, искренний, милый… Он хороший. Но, конечно же, как друг. Как же иначе.       Я провела пальцами по струнам, как это сделал Женя, и у меня действительно получилось что-то похожее на мелодию. В голове начали всплывать давно забывшиеся уроки по игре на гитаре, и дальше пальцы сами зажимали аккорды. — У тебя сейчас выходит что-то из репертуара «Города 312», – засмеялся Женя и тут же запел, замотав головой из стороны в сторону. – О-бер-ни-ись, мне не встать без твоей руки, это здо-орово-о…       Я рассмеялась, перестав играть. А Жене, кажется, всё равно, он продолжает петь, даже когда музыки больше нет. — Най-на-на-на-на-на-а… Батаре-ейка-а-а, – и тут он провел рукой по всем струнам, эпично закончив ремикс на несколько песен, и рассмеялся вместе со мной.       Затем мы спели ещё пару песен, иногда Женя даже танцевал, что вызывало во мне неудержимое желание рассмеяться. Мы даже забыли о том, что времени не так много, и, возможно, мы можем разбудить соседей, и когда я попыталась Жене об этом сказать, он лишь выхватил из моих рук гитару и громко запел: — Давай посходим с ума, разбудим соседей, нарвёмся на мат. О-у, е-е-е, хоу, о-о-о-о-у-у-у. На-на-на-на-на-на!       И мы, переглянувшись, опять рассмеялись.       Удивительно, но с Женей сами собой забываются все проблемы. Он просто укутывает тебя своим покрывалом спокойствия и умиротворения, что ты даже не успеваешь понять, когда тебе стало так хорошо и спокойно. Он и правда чудесный. И, смотря на его искреннюю и счастливую улыбку, на светящиеся глаза, мне снова становилось не по себе от того, что я делаю ему больно. Но, странность в том, что мне с одной стороны не хотелось его ухаживаний, а с другой мне было до жути приятно. И чёрт с этими подарками, в которых он не признаётся, мне это нравится. И я не хочу, чтобы он делал это для кого-то другого. Я не хочу, чтобы он был чьим-то чужим, но и своим я его делать не собираюсь… Ох уж эта неопределённая женская натура. Иногда так тяжело быть бабой, что аж хочется стать мужиком.       Около двенадцати часов Женя предложил всем вместе прогуляться по городу. Я с удовольствием согласилась, и мы договорились встретиться внизу через полчаса. Женя, убрав гитару в чехол, ушёл к себе в номер, а я, одевшись и накрасившись, пошла будить подругу. Только я вышла из своего номера, как тут же чуть ли не нос к носу столкнулась с Владом. — Доброе утро, – улыбнулся он, отстранившись немного от меня, чтобы не стоять так неприлично близко. — Доброе, – усмехнулась я. — Брата не видела? — Нет, а что, его в номере нет? – слегка нахмурившись, удивилась я. — Стучал, никто не открыл, – пожал Влад плечами. – Ну да ладно. Если увидишь, не забудь сказать, что мы ждём его внизу. — Хорошо, – с усмешкой ответила я. Влад убежал в свой номер, а я подошла к Сашиному.       Наверное, только на пятый мой стук она открыла мне дверь. Вся такая потрёпанная, встревоженная, растерянная. Светлые волосы взлохмачены, глаза слегка испуганы. Не обратив на это внимания, я лишь пожала плечами и пошла к себе в номер, но вовремя вспомнила про любимого братишку. Развернувшись, я снова подошла к Сашиному номеру, на всякий случай постучалась и открыла дверь, заглянув внутрь и увидев, как Никифорова резко закрывает дверь ванной и прислоняется к ней спиной, повернувшись ко мне с невинной улыбкой. — Сань… – растерявшись, я замолчала и слегка нахмурилась. – Ты Тошу, случайно, не видела? — Тошу? Нет, – мотнула она головой. – А что? — Да парни стучались к нему, а он не открывает. Подумала, мало ли ты знаешь… — Нет, не знаю, – пожала она плечами. – Может, он спит? Или моется. А может, его вообще сегодня не было. — Ну ладно… – растерянно проговорила я, отведя взгляд в сторону и заметив на полу белую большую футболку. – Мы, в общем, ждём тебя внизу. — Хорошо, – невинно улыбнулась она, посмотрев на меня. Ухмыльнувшись своим мыслям, я вышла из Сашиного номера и закрыла дверь.       Через полчаса мы все собрались в холле на первом этаже. Тоша подошёл последний. И знаете, что было самое странное? На нём была та самая белая футболка с Симпсоном, которую я видела в Сашином номере.