***
Как мы и договаривались, через два часа все собрались на первом этаже где-то в холле, рассевшись на больших, красивых и мягких диванах. — Может, пойдём в клуб? – предложил Влад, когда мы отвергли уже три предложения Жени и Мауса. — Мы ведь хотели выпить, а не потанцевать, – возмутился Тоша, развалившись в кресле. – Давайте просто где-нибудь посидим. — Тем более Тонька беременна, ей громкую музыку нельзя, – вспомнил, наконец-таки, Женя, что Пархоменко тут же начала подтверждать, чем нарвалась на спор со своим братом. А я сидела возле окна, подперев подбородок ладошкой, и смотрела в окно на проезжающие мимо машины и спешащих людей. — Саш… Я почувствовала, как кто-то тормошит меня за плечо и, повернувшись, поняла, что это Влад, который сидел рядом со мной. — А у тебя есть предложения? — Я бы не против просто погулять, – пожала плечами я, улыбнувшись. — Я тоже, – тут же согласилась со мной Тоня с загоревшимися глазами. Тогда мы переглянулись и, поняв друг друга без слов, умоляюще посмотрели на Женю. Тот сначала ничего не понял, но всё же сдался под нашим напором милых глазок. — Ладно, пошлите, – вздохнул он, и мы радостные вместе с Тоней с криками побежали на улицу. Когда девушка счастлива, она ведёт себя как ребёнок… Наверное, ещё никогда я не видела Тоню такой счастливой. Она заглядывалась на каждое сооружение, на любое красивое место, со светящимися глазами говорила: «Вы видели? Видели?» и все так же ей улыбались, потому что, взглянув на неё, невозможно сдержать улыбки. Мы зашли в несколько магазинов, где мы с Тоней зависли надолго, набрав кучу одежды и примеряя это всё, развлекая и себя, и парней. И они нам даже купили пару кофточек, хоть мы и упирались, но Тоша мне напомнил, что кроме этих джинс, двух футболок и одной кофты, у меня ничего нет, и тогда мне пришлось молча согласиться. Затем мы зашли в продуктовый, где парни нам опять накупили, причём втихаря, кучу вкусной еды. А когда силы начали нас постепенно покидать, мы вернулись в гостиницу, найдя буквально в нескольких метрах от неё неплохой бар, где и решили посидеть. Быть самым трезвым в компании пьяных людей, на самом деле, очень весело, попробуйте. Тоня не пила, понятное дело, из-за беременности, а я – чтобы её поддержать и не взваливать на неё всю ответственность за пять пьяных и никакущих тел. Когда парни достаточно напились, Тоша и Женя решили попеть караоке, которое, к сожалению, было в этом баре. Всегда было интересно, почему пьяных людей так тянет петь?.. Ах да, хочу вас предупредить: не слушайте, как поёт Мильковский, а уж тем более Ниженко, в пьяном состоянии. Это поистине ужасное зрелище. Тоня мне даже предлагала пересесть за другой столик, чтобы никто не подумал, что мы их знаем. Но это было не самое ужасное. Самое ужасное, когда Тоша, опустошив бутылку коньяка, предложил сыграть в бутылочку, даже не понимая того, что мы находимся в общественном месте. — Да бросьте вы, никто на нас даже не смотрит, – проговорил он, наивно на нас взглянув. Я взволнованно посмотрела на Тоню, ибо всевозможные варианты отговорить и угомонить Тошу у меня закончились. Тогда она, сощурив глаза, немного подумала и через пару секунд сказала, положив руку на живот: — Ребят, мне что-то нехорошо, я, наверное, в гостиницу пойду. А Тонина беременность, оказывается, очень даже прекрасная вещь. — А я пойду провожу, – тут же спохватилась я, поняв её план. Парни заметно расстроились, даже взгрустнули немного, а мы, счастливые и радостные, ушли от них, посоветовав долго не сидеть. Действительно сильно устав, мы с Тоней дошли до наших номеров и разошлись каждая в свой, пожелав друг другу спокойной ночи. Заходя к себе, я обернулась к Тошиному номеру, вспомнила сегодняшний неловкий момент, усмехнулась своим мыслям и, закрыв дверь на замок, снова ушла в ванную, чтобы продолжить утопать в этом обилии морских солей и наслаждаться вновь обретённой человеческой жизнью.Глава 12.
13 января 2015 г. в 17:11
Саша.
На следующий день, а если быть точнее, на следующее утро, очень раннее утро, Мильковский ходил по нашим номерам, долбился в дверь и кричал, что если мы не спустимся на завтрак через десять минут, то до Питера пойдём пешком. Он издевался так над нами ровно до того момента, пока на него не наорал мужик из какого-то соседнего номера.
В столовой, которая располагалась на первом этаже гостиницы, все пытались сделать всё возможное и невозможное, чтобы не уснуть в тарелке с завтраком. Вчера мы довольно долго сидели у парней, а потом ещё часов до трёх ночи разговаривали с Тоней обо всём подряд, а уже через три часа нас разбудил Женя своими криками. Это поистине ужасно – пытаться не заснуть, когда Милько прожигает тебя взглядом, а как только ты закроешь глаза больше чем на секунду, он начинает тебя лихорадочно трясти со словами: «Просыпайся, самолёт улетает!» Как же в этот момент хотелось треснуть его ложкой.
В аэропорту, пока мы стояли в очереди за билетом для меня, поскольку никто не рассчитывал, что они полетят в Питер вшестером, Женя проронил такую фразу, что если вдруг не окажется билетов, то я полечу с ними, а ты, Тошечка, добирайся как хочешь. Он, конечно же, возмущался, что-то там бухтел, недовольно на меня смотрел, на что я только пожимала плечами, мол, я тут ни при чём, как босс сказал, так всё и будет. И целых десять минут он стоял и бухтел, и возмущался, и ругался, и недовольствовал, и гневался, и ещё можно много подобрать подобных глаголов, но, к счастью, нам удалось купить ещё один билет на тот же рейс, и Тоша тут же замолчал, довольно улыбнувшись и облегченно выдохнув.
Когда мы прилетели в культурную столицу, нас встретил такой привычный для Питера дождь. Влад по этому поводу решил поехать на такси, но мы с Тошей в один голос крикнули: «Нет!» Тогда он предложил поехать на метро, но, переглянувшись с Тошиком ещё раз, я лишь сказала:
— Если мы перед этим точно узнаем, как ехать до гостиницы.
Ниженко лишь отвернулся в сторону, сделав вид, что он абсолютно не понимает, о чём это я.
Послушавшись меня, парни, пристроившись на стульях в аэропорту, сначала нашли гостиницу, в которой мы смогли бы пожить недельку, а затем узнали, как добраться до неё, не прибегая к помощи подземного транспорта. Доехав на троллейбусе (или на трамвае?.. всю жизнь их путаю), через час мы уже стояли напротив приветливой девушки и регистрировали себе номера.
— У нас остались лишь одиночные номера, вас это устраивает? – улыбнулась девушка, взглянув на Женю, который за всех отдувался.
— Да, конечно, – так же доброжелательно улыбнулся блондин. – Нас шестеро.
Посмотрев в компьютер, она через секунду ответила:
— Ой, вы знаете, у нас есть трёхместный номер с тремя кроватями, вам это подойдёт?
Женя посмотрел на нас задумчивым взглядом, что-то сам с собой решил и, повернувшись обратно к девушке, ответил:
— Подходит.
Девушка, по имени Оля, не убирая с лица улыбки, что-то быстро напечатала на компьютере, достала из ящичка четыре ключа и протянула их нам.
Поблагодарив её, Женя забрал ключи, и мы поплелись к лифту, потому что ужасно устали, да и наши номера были на четвёртом этаже, а у нас полно сумок. Я бы не прочь пройтись пешком, ведь у меня маленький рюкзак за спиной, но вот парням, которые тащили на себе по три сумки, почему-то моя идея не показалась привлекательной…
— Кто будет жить в трёхместке? – ухмыльнувшись, поинтересовался Тоша, пока мы ехали в лифте. – Может, мы с девчонками?
— Для вас, девчонки, три отдельных номера, – издевательски улыбаясь, проговорил Женя. Тут же послышались тихие смешки, и начались переглядки.
— То есть, вы будете жить втроём, а я один? – возмутился Тошик, нахмурившись. – Почему, например, не Маус или вот не Влад?
— Потому что ты храпишь, – усмехнулся Женя и, взяв в руки сумки, вышел из лифта, двери которого только что открылись.
— Я не храплю, – тут же загундосил Ниженко, догоняя солиста. – Ты даже не спал со мной ни разу.
— И слава Богу, – засмеялся тот. – Мне девушки как-то больше по душе.
Тошик долго говорил, пытаясь выяснить, почему именно он живёт в отельном номере, вместо того, чтобы радоваться, что весь номер будет только в его распоряжении.
Дойдя до самого конца коридора, Женя остановился, поставив сумки на пол, и посмотрел на двери номеров.
— Вот, похоже, это наши.
— Все четыре? – спросил Влад. А мы с Тоней оглядывались по сторонам и рассматривали до ужаса красивые стены гостиницы.
— Нет, вот эти два, – он показал руками на два расположенных друг напротив друга номера, – и вот этот, – номер, находящийся по соседству с первым.
— Тогда я буду жить в этом, – уверенно сказал Тоша, подойдя к номеру, который стоял напротив ещё двух наших. – Одинокий номер, отдалённый ото всех. Как раз то, что мне нужно, – обиженно проговорил он и протянул руку к Жене. – Давай ключи.
Мильковский лишь усмехнулся, переглянувшись с нами, и перебрав ключи, отдал ему нужный. Тошик, чуть не вырвав его из Жениных рук, подошёл к своему номеру и попытался разобраться с дверью.
— Пока один обиженный на весь мир не ушёл от нас и не закрылся у себя до конца дня, спешу напомнить, что сегодня, по инициативе всё того же обиженного, – на этих словах Женя покосился на Тошу, который, хмыкнув, повернулся к нам ещё больше спиной, пытаясь открыть номер, - мы решили отдохнуть и расслабиться, поэтому предлагаю через час собраться на первом этаже и обсудить наши планы на вечер.
— Нам часа не хватит, – улыбнулась Тоня.
— Хорошо, через два часа, – исправился он, улыбнувшись и посмотрев на нас.
— Тош, не опаздывай, – сдерживая смех, сказала я, приподнявшись на цыпочках и посмотрев на парня, который уже практически зашёл в свой одинокий номер. И снова послышались негромкие смешки.
— Постараюсь, – пробубнил он, запихивая сумки. Закрывая дверь, он посмотрел на нас и, тыкнув пальцем, обиженно сказал: – И я не храплю!
Дверь тут же захлопнулась, а мы, переглянувшись, в голос рассмеялись, согнувшись пополам.
Отдав нам ключи от наших номеров, парни ушли в другое крыло. Я выбрала номер напротив Тошиного. А Тоня поселилась в соседнем. И как только я закрыла за собой дверь, мой рюкзак тут же улетел куда-то в сторону, а я побежала в ванную, вспомнив на полпути, что не взяла ни одной вещи. Тогда я вернулась к рюкзаку, который валялся на пути к кровати, вытащила из него полотенце, всякие шампунчики и гелики, которые мне удалось унести с собой, и, бросив рюкзак обратно, ушла в ванную, наконец-то расслабившись и почувствовав себя умиротворенно и расслабленно.
Кажется, я могла пролежать так хоть всю неделю, но резкий и громкий стук в дверь заставил меня подскочить на месте и выплеснуть немного воды на кафельный пол.
— Чёрт, – тихо выругалась я, посмотрев на небольшую лужу.
А в дверь так и стучали. Вот зачем долбиться, если закрыто? От этого ведь всё равно ничего не поменяется, и дверь чудесным образом внезапно не откроется.
Нехотя я вылезла из ванны, попутно вытащив пластиковую штуку, позволяющую нежиться в скоплении этих сточных вод, обернулась в полотенце и вышла в коридор, подойдя к двери. Когда я её открыла, прямо передо мной стоял Тоша, сильно удивлённый увиденному. Растерявшись, он отвёл взгляд в сторону, а я постаралась спрятаться за дверью, чувствуя, как щёки заливаются румянцем, а капельки воды стекают с моих волос по шее и ключице.
— Я… хотел… – невнятно говорил он, изо всех сил стараясь на меня не смотреть. – Ладно, ничего, – он мотнул головой и начал уходить. – Встретимся внизу.
И, не взглянув на меня, он быстрым шагом вернулся в свой номер. А я продолжала стоять в дверях, прикрытая лишь полотенцем, глупо улыбаясь.