Талисман. Сила притяжения

Тоня.       Угадайте, кто собственными же руками вырыл себе могилу? Правильно. Тоня вместе со своим безумным братцем. Нас похоронят рядом. А на надгробной плитке будет красоваться прощальная надпись: «Они были молоды, красивы и слегка глуповаты».       Вчера днём, когда я в очередной раз орала на парней, что нужно вытаскивать Сашу, когда мы с Тошей в обнимку сидели на грязном полу и думали о том, что нам делать, когда я рассказывала о нашем школьном расписании и о том, где и что находится в детдоме, моему брату пришла в голову гениальная, ну просто гениальнейшая идея: — Слушай, – убрав руку с моего плеча и сев практически напротив меня, сказал с энтузиазмом Тоша. – У вас ведь физкультура в лесу проходит? — Вроде бы должна, а что? – не понимая, к чему он клонит, неуверенно ответила я, посмотрев на него. — Кажется, я кое-что придумал, – ухмыльнулся он, приподняв уголок губ и опустив взгляд. – Так, вставай, – он резко поднялся на ноги и протянул мне руку. Я встала напротив него. – Одевайся и спускайся вниз. А я за деньгами, – он открыл дверь и вышел в длинный гостиничный коридор. Затем повернулся ко мне и, подмигнув, с улыбкой сказал: – На вокзал поедем.       Я только лишь успела разинуть рот от удивления, как Тошик уже скрылся из виду. Буквально через несколько секунд он снова заглянул в комнатку, где я стояла. — Парням ни слова! – предупредил он, показав на меня пальцем, и опять исчез, как в прошлый раз.       Наверное, прошла целая минута, после чего я наконец-то смогла прийти в себя и понять, что мне надо делать. Тогда я быстренько убежала в свой номер, взяла куртку и спустилась вниз. Через полчаса мы были на вокзале. Как я ни пыталась вытащить из Тоши план его действий, он сказал мне лишь то, что хочет уехать в Киев, чтобы завтра встретиться с Сашей на физкультуре в лесу. Об остальном он, видать, решил умолчать. Правильно, оставляй меня в неведении, у меня ведь прекрасная фантазия, я и без твоей помощи придумаю, что ты там надумал.       Мы купили билет на первый же поезд, который, к нашему великому счастью, был через полчаса. — Позвони, как доедешь, – целуя его на прощанье, попросила я, когда нужный нам поезд подошел к перрону. — Обязательно, – улыбнулся он, поцеловав меня в щеку. – И запомни: парням ни слова! - подмигнул он, снова указав на меня пальцем, отдаляясь от меня всё дальше и дальше.       И вот Тоша зашел в поезд и через несколько минут уехал. А я, тяжело выдохнув, побрела обратно в гостиницу, думая о том, как буду прикрывать Тошину задницу последующие четыре дня.

***

      А сейчас я в своём номере, напротив меня стоит разъяренный Женя и не верит в то, что я только что сказала. — Скажи, пожалуйста, что ты пошутила, – наигранным спокойным голосом сказал он, посмотрев на меня.       А я неуверенно стою, глаза в пол, руки непроизвольно заламывают пальцы. Я стою и не могу сказать ни слова. — Твою мать, Тоня! – взвыл Женя, с силой ударив ладонью косяк двери. Я от неожиданности вздрогнула. – Ты понимаешь, что у нас концерт через три дня, а наш барабанщик, по совместительству твой брат, сейчас черт знает где!       Он снова ударил ладонью о косяк, и я опять непроизвольно вздрогнула. Я молча стояла напротив него и не решалась сказать ни слова. Мне даже было страшно посмотреть в его полные злости и ярости глаза. Я просто стояла, не двигаясь, и сдерживала слезы, которые опять мощным потоком подступили к моим глазам. — Ладно, этот придурок головой своей не думает!.. — Жень, хватит, – тихо попросил его Влад, видимо, заметив, как меня начало трясти. Слезы всё подступают, а я не могу их остановить. А Мильковский, не обращая ни на кого внимания, продолжал: — Ему ведь всего семнадцать, но ты-то, Тоня! – как мне хотелось ему сказать, что мне, черт возьми, тоже всего лишь семнадцать, и я тоже мало чего соображаю пока в этой жизни. – Ты ведь гораздо умнее! Ты должна была понять, что этот необдуманный поступок не приведет ни к чему хорошему! А если он опоздает на концерт? Что нам тогда делать, а? Чем вы оба... — Я просто хочу вернуть Сашу! – сорвалась наконец-то я, посмотрев на Женю полными слез глазами, которые теперь уже безжалостно скатывались по моим щекам одна за другой. – Неужели меня так трудно понять? Я просто. Хочу. Вернуть. Свою. Подругу.       Я смотрела ему прямо в глаза, не переставая при этом реветь. Меня всю трясло, голос дрожал, а слезы всё скатывались вниз, обжигая щеки. Женя молчал и тупо смотрел на меня. И я даже заметила в его глазах сожаление и раскаяние.       Закрыв лицо руками, я разревелась ещё сильнее и быстрым шагом ушла туда, где смогу побыть одна. В туалет. Конечно же, где я ещё могу спрятаться в собственном номере, кроме как в туалете?       Я захлопнула дверь и, облокотившись на неё спиной, скатилась вниз. Закрыв лицо руками, я заревела с новой силой. Истеричная дура, чего ты опять ревешь-то? Всё ведь хорошо, Тоша уехал за Сашей, и в ближайшие дни они будут здесь, слышишь? Да хватит реветь уже, ну. Черт... А может быть, парни правы, и это всё действительно из-за гормонального сбоя?.. — Тонь, – в дверь слабо постучались, и я услышала неуверенный Женин голос. – Тонь, прости меня, пожалуйста. Я не хотел тебя обидеть, слышишь?       Он продолжал тихо стучать, надеясь, что я открою, но я даже не думала вставать на ноги. — Тонь...       Не знаю, сколько я просидела на полу этого гостиничного туалета, но когда я, наконец, решила выйти, за окном уже было темно. Мне не сразу удалось открыть дверь, поскольку кто-то мешал её толкнуть. Я услышала шорох, а затем спокойно смогла попасть обратно в свой номер. Выйдя из ванной комнаты, я увидела Женю, виновато смотрящего на меня. Похоже, он всё это время сидел под дверью и ждал, когда я открою... Через пару секунд он аккуратно меня обнял, тихо прошептав на самое ухо «прости».

***

      В четверг Тоша позвонил и сказал, что всё прошло успешно и уже завтра они будут здесь. Конечно, он вдоволь наслушался Жениной речи, полной возмущений и негодований, и поэтому больше нам не звонил. Следующий его звонок поступил к нам в пятницу в час дня.       Проснувшись слишком поздно, потому что полночи не могла уснуть из-за предстоящей встречи, я, одевшись, сразу же пошла к Жене и Владу, где наверняка был и Маус. Незаметно зайдя в их номер, я услышала Женин голос: — Вы давным-давно уже должны были прилететь, – недовольно говорил он, наверное, по телефону с Тошей. – Давай, жду.       В это время я подошла к арке, которая вела из прихожей в комнату, и, не проходя дальше, я встала у стенки. — Что? – снова сказал Женя в телефон. – Что значит, нет билетов до Москвы?..       В эту секунду перед моими глазами пронеслась вся моя жизнь, вплоть до того момента, как меня хоронили. Гроб ещё открыт, поскольку есть малая доля надежды спастись от этой глупой и нелепой смерти. А рядом вырытая яма для моего братца, который ещё не успел прилететь.       Я боялась предположить, что сейчас будет. До концерта шесть часов, а барабанщик группы в тысяче километрах от остальных участников. Я даже не могла думать о том, насколько велик будет Женин гнев, который вскоре обрушится на меня. Поэтому... Я не придумала ничего лучше, кроме как так же незаметно, как и пришла, уйти из их номера и закрыться в своем. Закрыться и не открывать, пока не прилетит Тоша. Тогда нам достанется ещё сильнее, но эту адскую участь мы разделим поровну.       Я на цыпочках начала медленно продвигаться к двери. Кажется, я даже не дышала в эти секунды. Я уже практически была у цели… — Тоня, стой.       Крышка гроба захлопнулась.