Талисман. Сила притяжения

Тоня. — Почему он не звонит? – наверное, в пятый раз спросила я, ходя из стороны в сторону по этой маленькой гостиничной комнатке и нервно теребя в руках телефон.       Со мной в номере сидит Маус, точнее лежит на моей кровати, тихо напевая что-то себе под нос. Влад и Женя полчаса назад ушли в магазин за продуктами, а меня оставили с самым адекватным и серьёзным человеком из нашей компании. Правильно, бросайте все меня. Я и одна могу сходить с ума и накручивать себя с каждой минутой всё больше и больше. — Тонь, успокойся, – перестав петь, негромко сказал Маус, лежа с закрытыми глазами. – Он, наверное, гуляет где-то. Скоро позвонит. Ну или вернётся, в конце концов…       Зло выдохнув, я исподлобья посмотрела на него и, ничего не ответив, продолжила ходить туда-сюда.       Тоша мне не звонит уже четыре часа. Он уехал вчера днём, чтобы успеть встретиться с Сашей сегодня на втором уроке. Когда он вышел из поезда, то позвонил мне и сказал, что у него всё в порядке, он бежит к детдому, а когда всё закончит, то обязательно мне позвонит. И вот прошло четыре часа, а мне ни звонка, ни письма. Сиди, Тонечка, в своей Москве и думай, что с ним могло произойти. Давай, ты ведь умеешь себя накручивать. — Всё, я звоню ему! – психанула в итоге я и, сев в кресло, которое было единственным в моём номере, кроме кровати, взяла телефон нормально в руки, лихорадочно начав искать Тошин номер. А Маус так и продолжал лежать с закрытыми глазами и что-то тихо напевать. Хей, парень, ты вообще слышишь, о чём я говорю?       Сидя на самом краешке кресла, словно на иголках, я поднесла телефон к уху и с волнением начала ждать, когда закончатся эти дурацкие гудки. Пип… Пип… Кажется, это потихоньку взрывается мой мозг. А где-то глубоко внутри запрятана бомба. И она всё пикает… И пикает… Пип. Пип. Чем дольше гудки, тем реже бьётся сердце. Я уже хотела было сбросить, как гудки прекратились. Я сначала не сразу поняла, что произошло, но, посмотрев на экран и увидев отсчёт времени, я резко поднесла телефон к уху и с жаром начала: — Твою мать, Ниженко, тебя где носит?! Неужели нельзя позвонить?! Я, блин, тут на нервах вся, эти двое ушли и оставили меня одну. Точнее, с Маусом, но это то же самое как одну!       Я была зла. Очень сильно зла, потому что этот придурок мне не звонил. А я переживаю. А мне нельзя переживать. Но я всё равно сижу и нервничаю, накручивая себе всевозможные пугающие мысли. — Ниженко, ты меня слышишь?! – вновь крикнула я, потому что мне, чёрт возьми, никто не отвечает целых пять секунд. У меня паника, мать твою, не молчи, Ниженко, не молчи, слышишь, скажи хоть что-нибудь, умоляю! — Тоня...       Саша…       Через сердце, словно ток прошёл. К глазам подступили слёзы. Я не могу больше дышать.       Закрыв рот ладошкой, я не могла поверить, что слышу её.       Этот родной голос… Родной и любимый до ужаса голос. — Тонь?..       Снова тихий и неуверенный голос. А я не могу ничего ответить, еле сдерживая слёзы.       Сглотнув ком, вставший в горле, и убрав руку, я прошептала: — Саша…       Я слышала редкие всхлипы. Она плачет… И теперь я не могу сдерживаться. Закрыв лицо свободной рукой, я просто тихо разрыдалась. От счастья, от неожиданности, от того, что наконец-то её слышу. Спустя неделю. Неделю незнания, где она и что с ней. — Как ты? – сквозь слёзы тихо спросила она.       Я чувствую, как меня колотит мелкой дрожью. Я до сих пор не верю. — Тонь, не плачь, слышишь? – опять тихо произносит она, слыша в ответ лишь мои частые всхлипы. – А то я тоже расплачусь. — Я беременна, мне можно и пореветь, – сквозь слёзы улыбнулась я, вытирая тыльной стороной ладони щёки. – А ты ведь Санёк, тебе нельзя рыдать. — Ты многое пропустила, – по-доброму усмехнулась она, шмыгнув носом.       Интересно, где она сейчас? С Тошей в его квартире? Или в кафе? А Тоша просто отошёл и оставил телефон, поэтому ответила Саша. Или она в школе?.. Но что тогда Тошин телефон делает у неё? — Где ты? – спросила я, более-менее успокоившись и вытерев все слёзы со своих порозовевших щёк. А Маус так и продолжал лежать и насвистывать что-то себе под нос. Похоже, его совсем не интересует то, что происходит вокруг… — Сижу в коридоре между 228 кабинетом и медпунктом, – ухмыльнулась она. — Ты в школе?       Обречённый вздох и безразличное: — Ага… — Тогда… Почему у тебя Тошин телефон?.. – слегка нахмурившись, удивилась я, сев уж совсем на самый край кресла. — Это ты придумала ему такой план? – хмыкнула она, проигнорировав мой вопрос. — Я лишь сказала ему, что у нас физкультура в лесу вторым уроком, и он сказал, что придумает что-нибудь, – растерянно ответила я. — Значит, у твоего братца неплохая фантазия. Закрыл мне рот, утащил в кусты, ещё шапку такую надел, что я кроме глаз ничего не видела.       Я тихо рассмеялась, закрыв рот ладошкой, и искоса посмотрела на Мауса, которого всё происходящее обходило стороной. — А узнав, что мой телефон потерпел кораблекрушение… — Ты утопила телефон? – и почему я нисколько не удивлена?.. — Это вышло случа-а-айно… – виновато протянула она. Эх, Саня, Саня. Тебе невероятно повезло, что ты находишься на приличном расстоянии от меня… — И, узнав, что твой телефон утоплен, Тошик отдал тебе свой? – предположила я, вздохнув. — Ну да. — Когда вы встречаетесь? – глубоко вздохнув, спросила я, откинув волосы назад. — В четверг. Он снова придёт в лес, и мы сбежим. — У них концерт в пятницу, успеете? – хмыкнула я, понимая, что мы с Ниженко вляпались по самое не хочу… — Будем надеяться, – усмехнулась Саша.       Закрыв глаза, я почувствовала, как на моём лице расплывается счастливая улыбка, а в душе распространяется такое забытое и недостающее тепло и спокойствие. Целую неделю от неё не было никаких вестей. Каждый день я только и делала, что накручивала себя и думала о том, что могло произойти. Я не помню, когда последний раз нормально спала. Я до ужаса боялась, что с Сашей что-то случилось. И я бы никогда в жизни не смогла бы себе этого простить… Но с ней всё в порядке. Она жива… и здорова. Она просто-напросто утопила свой телефон. Безответственная кулёма. Почему я даже не подумала об этом? А ведь именно это и должно было прийти первое на ум. Это же Саша… Она вечно попадает во что-нибудь подобное.       Из моей небольшой утопии меня вырвал звук открывающегося замка. Поняв, что Женя и Влад вернулись, я поспешила попрощаться с Сашей: — Сань, прости, мне нужно бежать, я потом тебе перезвоню, пока, люблю, целую.       И отключившись, я отложила телефон в сторону, взволнованно поднявшись с кресла. — Ну что, Ниженко всё ещё не вернулся? – поставив пакет с продуктами у стенки, спросил Женя. Выпрямившись, он посмотрел на меня. — А... Понимаешь, Жень… – неуверенно протянула я, опустив взгляд и начав заламывать пальцы.       Кажется, пришло время кое в чём признаться. Тоша уехал и… Мы никому ничего не сказали.       Да... Вот такие вот дела… — Тоша не вернётся сегодня… – закусив губу, сказала я, не поднимая взгляда. – И завтра тоже не вернётся… — Что ты хочешь этим сказать?.. – взволнованно поинтересовался Влад, стоя рядом с Мильковским. — Подожди-ка… – сказал Женя таким голосом, будто начал догадываться. А вот это уже нехорошо… — Ты ведь не хочешь сказать, что он… — Он в Киеве, – резко подняв на них взгляд, выпалила я, виновато закусив губу и продолжая заламывать пальцы.       Вас когда-нибудь убивали одним только взглядом? А вот меня буквально только что заживо закопали.