Ламия

Тьма. Повсюду тьма. Конечности Беллы будто атрофировались. Девушка падала в бесконечность. Её волосы развивались в падении. Капельки крови и слёзы взлетали вверх и исчезали в бесконечности. Мышцы свело судорогой. От сильной потери крови кружилась голова. В падении футболка Беллы развивалась и оголяла живот с необъятной кровавой дырой. Казалось, если заглянуть в эту дыру, можно насквозь видеть Беллу. Причём в буквальном смысле. Напряжение сжимало грудь и не давало девушке дышать. Бедняжка Белла с каждой секундой, проведённой в «параллельной вселенной», теряла силы. Теряла желание бороться. Желание жить. А кровь всё текла и текла, пока не покрыло всё тело маленькими струйками. Каждая царапина, полученная, когда Елена швыряла её из стороны в сторону, и, разбивая стеклянные предметы мебели, зудела и чесалась. Изабелла не могла двигаться. Малейшее движение отзывалось в теле новой волной боли. Эту боль нельзя было описать. Мало того, что осколки стекла попали в некоторые раны, так ещё тело с каждым разом накрывала судорога, как будто в него втыкают тысячи ножей. Сначала совсем маленькие, но с каждым разом убийца берёт всё новые и новые, и с каждым разом они становятся всё больше и больше. А море боли всё накатывало и накрывало девушку с головы до пят. Разве может, после сильной боли, прийти новая боль, причём с новой силой? Положение Беллы было ужасно, но её маленькое сердечко всё ещё продолжало отчаянно биться. Она всё ещё жива. - «Может это и правильно?» - думала Изза. – «Может не стоит бороться? Юры больше нет! ЕГО НЕТ! Зачем мне жить? Зачем бороться? Я не смогла его защитить! Боже, прости. Я… я не смогла! Я тряпка. Я слишком слабая. Елена победила. Она выиграла в бою и победила в войне. Я больше не могу… Не могу». Негативные мысли накатывали с новой силой. Но вместе с ними пришли светлые, дающие надежду, дающие силы жить: - «Друзья. Надеюсь, они в безопасности. Я их оставила ей. Я их оставила Елене. Елена точная моя копия. Она отобрала у меня брата. Я не дам отобрать у меня друзей». Уверенность бушевала в девушке и смешивалась с новыми чувствами. - «Я так слаба. Я должна выбраться. Но… я не могу. Юра… я не могу. Я хочу умереть. Я не могу так жить. Я не могу больше бороться. Я знаю, что должна, но я не могу. Как же больно». Физическая боль не могла даже рядом стоять с душевной болью, которую чувствовала сейчас Изабелла. Казалось, будто по сердцу резали ножом. Белла истекает кровью. Она умирает: - « Я люблю тебя Юра. Но… я не могу больше бороться. Простите, друзья. Простите, мама, папа. Всё мои родные и близкие. Прости меня, Аня, что меня не будет, когда ты будешь выбирать себе платье на выпускной, который сама организуешь. Прости, Соня, что меня не будет рядом, когда ты познакомишься со своей второй половинкой. Прости, Юра, что иду к тебе. Прости, Лео… прости, что не смогу сходить с тобой в кино на наш с тобой любимый фильм. Простите, друзья. Прости, братик. Я люблю вас… Прощайте». Глаза Беллы были слегка прикрыты. Из них текли слёзы и, выбираясь из заточения глаз, уходили ввысь. Мысленно попрощавшись со всеми и с жизнью, девушка закрыла глаза. В этот же момент тело девушки ударилось обо что-то одновременно и мягкое, и твёрдое. При ударе, её рука сломалась в кости, и торчала прямо. - «Почему в раю так жарко?» - подумала Белла, ожидая худшего. Её сознание потихоньку начало растворяться во времени. Снова наступила тьма. *** Девушка очнулась от того, что кто-то дёрнул её за сломанную руку. Скорее даже пнул. Послышался странный рёв и неразборчивые слова. С губ девушки сорвался слабый стон: - А-а-а-а. Тело жарило, прямо как в гриле. Послышался топот копыт, и странные неразборчивые крики и визг. Не в силах бороться со слабостью, девушка снова начала терять сознание. Последняя её мысль была: - «Чёрт. Мёртвые не кричат. У них… нет… сил». Мысли растворились в воздухе вместе с сознанием Беллы.