Новогодние записки

Рауль стоял в комнате, оперевшись о косяк и рассматривая Гути, сидящего на полу. — Я вот тут даже и не знаю, что и сказать, — задумчиво произнес он. Если бы Хосе Марию за этим занятием застала бы какая-нибудь бабушка - ему бы было несдобровать. Он вот уже полчаса сидел на полу и с самым серьезным лицом распутывал белый шерстяной свитер. Шерсть, из которой он был связан лежала повсюду. Но Гути продолжал распутывать когда-то теплую вещь. — Зачем? — спросил Рауль, присаживаясь рядом, и проведя рукой по его короткому ежику волос. — Просто, — невозмутимо ответил тот, дергая руку, и смотря за тем, как шерстяная нитка вытягивалась из петлей. Иногда своими действиями, поступками и ответами он напоминал девушку. Которая сама не знал, что от себя хотела. — А елку наряжать кто будет? Гути застыл на мгновение, а потом продолжил занятие. — Нарядим. — У нас нет игрушек, — на квартире, которую они снимали не было ничего. — Значит видишь, какой я классный и находчивый, этим и нарядим, — чтобы не осталось никаких сомнений, он приподнял вверх приличных размеров куски шерсти. Рауль присел рядом с ним, забирая одну его руку, и мягко целуя ребро ладони. — Все нормально? Гути не выдержал, он никогда не мог нормально скрывать эмоции в себе. Выдернув руку из ладоней Рауля, он вновь принялся распутывать этот треклятый свитер. — Не нормально. — Почему? Гути поднял на него какой-то дико печальный взгляд. — Сядь. Рауль присел на корточки. — А теперь встань, а потом снова сядь. — Зачем? — Чтобы ты понял, как я устал ощущать это подвешенное состояние, когда не знаешь, что тебе надо сделать в данный момент, сесть или встать. — Гу… — Вот, сейчас ты скажешь, что я преувеличиваю, не так ли? – едко уточнил он. — Вот отметим мы Новый год, а потом ты опять уедешь. А долго ты так сможешь? Долго ли мы так сможем? Рауль вздохнул, он сам понимал, что это все непросто. Что сложно жить фактически на две семьи. Он снова взял ладони Гути в свои. — Помнишь, я тоже так говорил, тоже возмущался, как так можно жить? Он коротко кивнул, не самое лучшее время. — И что? — Ты мне тогда сказал, что если бы я захотел, мы давно все закончили, а так я просто ною. — А... — Да, ты тоже сейчас просто ноешь. И чтобы Гути не успел ничего возразить, Рауль притянул его за лицо, целуя, царапая щеки колючей щетиной. — Ты - мой, я никому тебя не отдам. — Твой, — шептал Гути, цепляясь своими тонкими пальцами за кофту Рауля. — Не оставляй меня. Этот Новый год был одним из наиболее странных в жизни Рауля Гонсалеза. Хотя бы потому, что на елке, вместо игрушек, гирляндой висели белые шерстяные нитки. Фантасмагория, не иначе. Но этот Новый год был одним из лучших. Хотя бы потому, что во время боя курантов под ним стонал любимый человек. А что еще, собственно, надо?