Мечтать не вредно

Я отказываюсь понимать людей, действия которых противоречат логике и здравому смыслу и которые постоянно наступают на одни и те же грабли. Когда после череды прогулов без уважительной причины Фуллер наконец явился в школу, он, как всегда, уселся позади нас с Милли и стал сверлить взглядом не Милли, а меня! Я ощущала силу этого взгляда физически, я даже дышать нормально не могла! За что мне это?! Я оборачивалась к нему, грозила кулаком, но он лишь улыбался в ответ или отводил глаза, но стоило мне снова развернуться и попытаться вникнуть в то, что говорит учитель, я снова чувствовала, как у меня буквально горит спина. Мистеру Пратту, преподавателю истории, похоже, надоело распинаться перед неблагодарными слушателями, и козлом отпущения он выбрал меня:  — Мисс Твистер, развернитесь, пожалуйста, лицом ко мне и повторите то, о чем я рассказывал в течение последних пяти минут. Можно своими словами. — Эм… Я прошу прощения… Давненько мне не было так стыдно. А в классе тихо-тихо, и слышно, как в соседнем кабинете отвечают урок. Все притихли, ожидая, чем закончится диалог между историком и мной. Краем уха, я, разумеется, слышала, что мистер Пратт битый час разглагольствовал о каких-то философах. Мои познания в этой науке ограничивались фактом о том, что кто-то из них сидел в бочке. Но за что и почему — неизвестно. Я с надеждой посмотрела на Милли, но она сделала вид, что вообще не при делах и беззаботно чертила на полях тетради цветочки. А мистер Пратт продолжал упражнять своё красноречие на мне: — Я понимаю, что сейчас весна со всеми вытекающими отсюда соблазнами, и Брейди Фуллер кажется вам более интересным, чем Фома Аквинский… Но мистер Фуллер никуда не денется, поверьте мне, а по эпохе Средневековья вам ещё контрольную работу писать. Давненько я не слыхала, чтобы наш класс так дружно ржал. Тем более над такой не смешной шуткой. Даже мой братец, и тот улёгся на парту и хватал ртом воздух. А мне ужасно захотелось придушить этого коварного Фуллера, чтоб не портил нам с Милли жизнь. Но я по крайней мере перестала крутиться и усердно пыталась понять, что там рассказывал мистер Пратт. Но его голос был похож на журчание реки Квилет в хмурый ветреный день, и я, убаюканная её течением, погрузилась в собственные грёзы о том, каким чудесным образом изменится моя жизнь, когда я вырвусь из тесных оков резервации. Мне, конечно, жаль расставаться с Оуэном, мамой, Милли и даже с Максом и Дэни, но ведь телефон и скайп никто не отменял. Зато Фуллера в Сиэтле не будет — уже большой плюс. На перемене я хотела подойти к Брейди и отчитать его, но потом передумала. Что я ему скажу? Что он на меня смотрит? Это как-то… по меньшей мере неубедительно. Я его знаю. Он тут же скорчит презрительную мину и скажет: «С чего это мне на тебя пялиться, Хомяк?» Поэтому мы с Милли отправились в столовую попить кофейку с пирожными. Подруга купила себе тирамису и парочку эклеров, чем повергла меня в шоковое состояние. Ну да я давно заметила, что моя подруга каким-то волшебным образом никогда не полнеет, даже если очень сытно поест на каком-нибудь празднике или просто так. Везёт же некоторым! А меня разносит даже от несчастных сандвичей или плитки шоколада. Итак, Милли затоварилась вкусностями, а мне не хватило денег даже на какой-то полусдохший бисквит. Я отчаянно рылась в карманах. — Милли, ты не одолжишь мне немного? А то я не доживу до конца уроков. — Я не шутила. Я действительно была голодна как волк. Снова приучила свой желудок питаться, а тело — обходиться без физических нагрузок, вот вам и результат — я снова в своих старых джинсах. — М-м-м… прости, Пэм, трудности с финансами. — И Милли, водрузив свой ланч на поднос, деловито направилась к свободному столику. Я уже было открыла рот, чтобы возмутиться ей вслед, тем более, стоявшая за прилавком миссис Флетчер смотрела на меня выжидательно-насмешливо, отчего хотелось краснеть, провалиться сквозь землю и вынырнуть где-то в тёплом Средиземноморье. Но меня неожиданно спасли. — Сколько не хватает? Держи! — Я не знаю, когда именно Фуллер очутился за моей спиной, но он уже протягивал мне деньги. — Спасибо, рассчитаемся, — буркнула я и взяла лишь только потому, что было неловко задерживать очередь и оказаться несостоятельным покупателем. Но я тут же пожалела об этом. Уж лучше бы давилась минералкой, глядя на то, как Милли поедает пирожные, наверняка она бы поделилась со своей лучшей подругой. Но не говорить же при всех, что я уже передумала. Надеюсь, этот аппетитный кекс, который я собираюсь купить, застрянет у меня в горле. Мне не хотелось садиться к Милли, но, во-первых, она может неправильно меня понять и обидеться, а во-вторых, не подсаживаться же мне, в самом деле, за столик к Эмбри Коллу из десятого!.. Ведь все другие места заняты. — Толстей, толстей, — Милли со вздохом пожелала мне приятного аппетита, — если тебе на себя наплевать, это твои проблемы. — Я себя и такой люблю, — грубовато ответила я, жуя свеженький ароматный кекс. — Ну, ты-то, может, и любишь, а если твоему Оуэну нравятся исключительно стройные девушки? Мне не понравилось то, на что намекала Милли. Но я ничего не ответила и доела свой кекс уже безо всякого аппетита. А за соседним столиком Брейди и Эмбри уписывали за обе щёки чуть ли не всё, что могло предложить не блещущее разнообразием меню нашей школьной столовки. Кто бы что ни говорил, но девушкой быть намного сложнее. Перемена прошла отвратительно. Я пропустила важный материал, да и вообще точные науки никогда не входили в круг моих интересов. А тут снова неприятность, как будто мало их на меня сегодня свалилось! Контрольная работа по геометрии. А мама предупреждала меня, что если я снова нахватаюсь двоек, то ни о каком переезде к отцу не может быть и речи. Я огляделась. Милли мне не поможет, у неё другой вариант. У Макса, похоже, тоже, потому что он самозабвенно списывает у Джинни Уотс. А та и рада стараться, дурочка. Уверена на все сто, что ей ничего не светит, Максу нравятся девушки совсем другого типа, а точнее всего лишь одна — Николь. Но что же делать, как мне быть?.. Нужно как-то спасать ситуацию, потому что в этих задачах сам чёрт не разберётся, не то что я. Тут в спину мне что-то ткнулось, я едва сдержалась, чтобы не подпрыгнуть на месте и не закричать. Я обернулась. — Что надо? — Я попыталась испепелить взглядом Фуллера. — Это тебе. Покосилась на сложенный вчетверо тетрадный листочек, любезно протянутый мне дружком Милли. Первым делом я хотела стукнуть его линейкой по башке, но потом подумала, что для начала лучше всё-таки прочесть то, что там написано, а уж потом действовать по ситуации. Я сморщила нос и уж потом отобрала у него бумажку. Развернула. Красивым почерком Виноны было написано решение двух задачек, над которыми я просидела бы до второго пришествия. Неплохо. Две правильно решённые задачки — и уже двойка по геометрии мне не светит. А что значат фиолетовые сердечки, обрамляющие эти самые решения? Не Винона же малевала их для Фуллера, у неё вроде с Коллином неплохие отношения. Я покосилась на Винону — она усердно чертила в своей тетради параллелепипед. — Что это? — подозрительным шепотом спросила Милли. — Это от Виноны, — беспечно ответила я. Но Милли так просто не проведёшь. И моего брата тоже. После уроков они неожиданно объединились, но лишь для того, чтобы отчитать меня в том, что у кого-то другого напрочь отказали мозги! — Причём здесь я?! — Я плакала. — Я не давала никакого повода! — Он тебя тоже поматросит и бросит, — кивала головой Милли, — я его знаю. — Я с ним сам разберусь, — сказал Макс и куда-то ушёл, оставив нас с Милли строить догадки. Макс явился поздно вечером с фингалом под глазом и начисто отказался что-либо комментировать. В глубине души я была рада, что брат оказался таким заботливым. Ну, кому не будет приятно, когда за тебя дерутся мальчишки? Интересно будет завтра посмотреть на Фуллера, как братец отделал его. Но… меня ждало разочарование — на видимых участках тела не было ни одного повреждения. Не похоже было, что Макс ему что-то сломал. Может, он прячет страшные ссадины, которыми наградил его мой брат, под футболкой и штанами? Видно, Макс был неубедителен, ибо Фуллер ослабил преследование только чуть-чуть и вскоре довёл меня просто до белого каления. — Я что, непонятно объясняю? Не ходи за мной по пятам! — шипела я на Фуллера, который то ли случайно, то ли нарочно оказывался то у моего дома, то за соседним столиком в школьном кафе, то ему в то же самое время, что и мне, понадобилось выйти в магазин за бутылкой минералки. — Памела… — В его глазах столько тепла и мольбы. Но меня это нисколько не трогает. — Я не Памела! — визжала я. — Я хомяк! Хомяк! Ясно тебе?! Я разворачивалась и убегала бегом от своего преследователя, мучаясь всё тем же вопросом: «За что судьба так издевается надо мной?!» Мы с Милли даже поссорились из-за него. Самолюбию моей подруги был нанесён непоправимый вред — оказывается, Брейди заявил, что между ними всё кончено, и Милли решила, что тому причиной я. Сколько я ни пыталась переубедить её в обратном, она и слышать ничего не желала. Я понимаю, ей бы хотелось, чтобы было наоборот — чтобы не от неё ушли, а чтобы она бросила, ведь это принципиальная разница. Тогда бедняжка не так сильно бы горевала. — Милли! Богом клянусь, что твой Брейди мне не интересен! Я никогда даже не помышляла о том, чтобы отбить его у тебя. Мне это не нужно. У меня свой парень есть. Но Милли всё равно смотрела на меня волком и никакие слова на неё не действовали. Она вбила себе в голову, что рано или поздно я сдамся и назову себя девушкой её бывшего парня. Она ошибается! — Хочешь, поспорим? — предложила я. Глаза Милли на миг вспыхнули огоньком азарта. Но она тут же завертела головой. — А толку? — резонно заметила она. — Всё равно ты скоро уедешь и оставишь Фуллера с носом. А ты сама не переживаешь за Оуэна? Вдруг он станет ухаживать за кем-то ещё, пока тебя нет? Пожалуй, никогда в жизни я так не удивлялась. Даже когда выиграла у Макса пари. — Милли, да кто на него позарится?! Кожа да кости. Ну, и прыщи на лице… — Ну, знаешь! — Милли почему-то обиделась. — Парень и не должен быть красавчиком. Если он чуть краше крокодила — уже хорошо. Главное — душевные качества, верно? — Верно, — протянула я, не понимая, к чему это клонит моя подруга. — Но ты себе в Сиэтле ещё сто таких же найдёшь! Я уверена, — сладко прощебетала она и бросилась меня обнимать. Хотя ещё пять минут назад готова была расцарапать мне лицо. Я сама девушка, но не всегда понимаю себе подобных. Да что там говорить, если мы порой сами себя понять не можем. Я человек принципиальный, поэтому, выпросив у мамы немного денег, решила отдать Фуллеру долг. Мне его и подкарауливать не надо было, потому что он оказывался чуть ли не везде, где была я сама, стоило мне только из дому выйти. — Держи. Спасибо за то, что не дал мне умереть с голоду. — Пожалуйста, — как-то растерянно произнёс Брейди, будто раздумывал над тем, шучу я или говорю правду. — Слушай, — пользуясь подходящим случаем, я решила высказать ему ещё кое-что. — Ещё раз увижу тебя возле своего дома — пожалеешь. — Памела, думаешь, дел у меня больше никаких нет, что дневать и ночевать у твоего дома? — вдруг обозлился он. (Может, это и он сумасшедший, и я параноик?) — Резервация маленькая, дорога одна, и тут не один я хожу, между прочим. Ладно, извини, — вдруг смягчился он, — просто нервы. Я не железный, знаешь ли. — Это у тебя так нервы не выдержали, что ты избил моего брата? — спросила я. Спросила и на всякий случай отошла на пару шагов назад. Вдруг у него и сейчас с нервами не в порядке? — Ну… я его легонько ударил, честное слово! — оправдывался Брейди. — Он меня колотил, словно боксёрскую грушу. Должен же я был хоть чуть-чуть за себя постоять. Я скептически оглядела Фуллера — с ним явно что-то не так. Я думала, что наркоманы выглядят осунувшимися, нервными, дёргаными, их кожа сухая и любые повреждения на ней заживают долго, волосы тусклые, одежда мятая и грязная… Этот же был похож на наркомана только наполовину. Нервный — да. Но не более. Волосы в идеальном состоянии, кожа тоже. По поводу одежды судить трудно из-за значительного её отсутствия. То есть в школу он ходил как обычно, а по резервации — в бриджах, и только иногда прикрывал свой торс майкой. Так что я сама убедилась, что никаких там ссадин, шрамов и синяков на нём нет. Как Макс так умудряется бить, чтоб вот так, без всяких отметин?.. Хм, ему бы плохим полицейским работать, чтоб ни один адвокат не подкопался, каким именно образом он выбивает показания из закоренелых преступников. — Не знаю, что вы там не поделили, — я постаралась придать своему голосу строгий тон, — но побои — дело наказуемое. Шериф Свон… — Проблемы индейцев шерифа не… — Колышут! — завизжала я. — Ещё как колышут! Они за меня отомстили тому медведю! И не одному! А Бэн собственноручно подстрелил огромного волка! Вот! — Да-а-а, — протянул Брейди и зачем-то почесал правый бок. — Короче, я тебя предупредила, — отчеканила я и поспешила ретироваться. Мало ли до чего мы с ним договоримся. И вообще, хватит с меня всяких треволнений. Нервные клетки мне ещё пригодятся, у меня вся жизнь впереди. Напряжение, которое все эти дни буквально витало в воздухе, непременно должно было разрешиться. Приближалась дата чемпионата по баскетболу и, что меня радовало больше всего, — день отъезда к отцу. Но я утешала себя, что всё устаканится само собой, как только я уеду. В этом чемпионате, кажется, были задействованы все, кроме меня. Милли, Винона, Энни, Джинни и другие одноклассницы участвовали в группе поддержки, а парни, кроме абсолютно никому не интересных личностей вроде Бобби и Джима, входили в состав команды, и даже вернувшиеся в школу члены банды Сэма Адли собирались принять участие в игре. Все они как один выросли будто на дрожжах и обзавелись подругами: Коллин, как известно, встречался с Виноной, Сет вскружил голову Энни, а Брейди преследовал меня. Я пригласила на чемпионат Оуэна. В конце концов, он мой парень или как? К тому же я реально по нему соскучилась. Мне очень не хватало его трезвых суждений и просто его присутствия рядом. И вот один из этих долгожданных дней настал. Одно удовольствие наблюдать, как индейские парни играют в баскетбол. Высокие, стройные, грациозные, словно молодые мифические полубоги, они так ловко управляются с мячом, что куда там этим бледнолицым!.. Сет Клируотер подпрыгивает так высоко и изгибает своё тело под таким немыслимым углом, что вёрткий мяч всякий раз послушно попадает в кольцо. Брейди, пожалуй, слишком сильно подает, и мяч часто улетает туда, куда не надо, но Коллин или Сет в два счета, чтобы мяч не перехватил кто-нибудь из соперников, молнией бросаются за ним и перехватывают на лету. Макс играет яростно, видно, как он вскипает, когда мяч оказывается в руках противника, но кажется, что он повсюду и каким-то неестественным чутьём угадывал, что собираются делать как свои, так и противники. Недаром его избрали капитаном сборной Ла-Пуш и Мака. Вообще наши играли до того слаженно, что создавалось впечатление, будто все они обладают общим сознанием. Я даже невольно залюбовалась ими. Да и не только я одна. Держу пари, все зрители, находящиеся в спортзале, свои сердца отдали нашим смуглым парням. Однако, как мне кажется, мой брат себя несколько запустил. По внешнему виду он сильно уступает и Сету, и Коллину, и Брейди. А последний что-то слишком часто поглядывал на трибуны, где сидели мы с Оуэном и Николь. Она даже удивлённо посмотрела на меня, мол, что происходит. Я в ответ надула щёки, всем своим видом говоря: «Я тут совершенно ни при чём!» — Они сегодня в ударе, — проговорил Оуэн. Он предупредил меня, что ничегошеньки не смыслит в баскетболе. Но это не важно. Главное, он рядом со мной. — Мы победим, — уверенно сказала Николь. Она милая, открытая, красивая девушка, и пусть простит меня Милли, но сейчас я как никогда хотела, чтобы на её месте отныне была Николь. — Конечно, — улыбнулась я ей, — я тоже не сомневаюсь в этом. Отправив мяч Коллину, Брейди, будто услышав наш разговор, неожиданно оглянулся и перехватил мой взгляд. И почему меня угораздило разглядывать его именно в эту минуту? Я вспыхнула и взяла Оуэна за руку. Тот улыбнулся и что-то мне зашептал. Я не слышала. Потому что внизу произошло нечто невероятное, и все трибуны разом зашумели. Девушки из команды поддержки первыми вскочили со своих мест и дружно замахали пёстрыми помпонами. — И-и-и невероятный бросок Брейди Фуллера приносит три очка своей команде!!! — усиленный специальной аппаратурой, голос комментатора перекрыл царящий в спортзале галдёж. — Что-что? — Оуэн наклонился прямо к моему уху, задевая его губами. — Ну, ты же видел?! — отвечаю я вопросом на вопрос, немного резковато, но тупость Оуэна в вопросах спорта, мягко говоря, раздражает. Ведь он мог просто промолчать. — Брейди только что забросил мяч в кольцо! Стоял себе, — чуть не ляпнула «пялился на нас», но вовремя спохватилась, — а потом вдруг перехватил мяч и кинул прямо в кольцо! С расстояния больше шести метров! Это круто! По-другому не скажешь! — Да, — рассеянно промычал мой парень. Блин, ну не спортсмен он, и что тут такого? Чтобы загладить свою вину из-за резкого тона, я переплела наши пальцы и крепко сжала его руку. И снова почувствовала на себе взгляд Брейди. Окруженный довольными друзьями, он гипнотизировал меня своим взглядом, а я пыталась разгадать его немое послание. Впрочем, я догадывалась, что именно он хочет мне сказать. Нужно быть совершенной дурой, чтобы этого не понять. И, быть может, Брейди уже давно признался бы мне во всём, если бы не постоянное присутствие Милли под боком и не мой брат, который, как и Милли, постоянно был начеку. А я тоже старалась как могла, ведь, как известно: нападение — лучшая защита, и когда мы встречались с Брейди с глазу на глаз, я всегда начинала верещать первой, хотя, в принципе, ничего прям такого ужасного лично мне он пока сделать не успел. Но я всё равно не понимаю Фуллера. Я всю жизнь, считай, рядом. У него на глазах я росла, взрослела, толстела, худела, получала двойки… Ничего такого экстраординарного не случилось, чтобы из хомяка я так неожиданно переквалифицировалась в девушку, на которую смотрят такими влюблёнными глазами. Поначалу я думала, это игра, чтобы заставить приревновать Милли или отомстить ей. А теперь и вовсе думать об этом не хочу. Мне эти интриги сейчас нужны меньше всего, мечтами я уже давно не здесь, не в Ла-Пуш…