Мечтать не вредно

В эту, как и во все последующие ночи, я не могла нормально уснуть. Нет, кошмары мне не снились и подозрительные тени в углах больше не мерещились, однако толку от тех седативных препаратов, которые выписал мне доктор Джеранди, не было никакого. Весь день я ходила вялая и сонная, как сомнамбула, зато, стоило только настать поре ложиться спать — сон как рукой снимало, и я ворочалась с боку на бок в своей постели, считая барашков и вспоминая свои недавние лесные приключения. Что там забыл Брейди Фуллер в ту ночь, когда на меня едва не напал медведь, по-прежнему оставалось для нас загадкой. «Расследование» Макса не продвинулось ни на йоту, потому что, как он говорил, Брейди каждый раз ускользал от него, стоило только приблизиться к нему ближе, чем на сто метров. — Знаешь, какое самое верное средство вывести всю эту шайку на чистую воду? — сказала однажды я. — Самому внедриться в неё. — Сам знаю, — проворчал брат, — однако не всё так просто, как тебе кажется. К тому же у меня чемпионат по баскетболу на носу. Я подозревала, что мама скептически отнесётся к моему переезду к отцу. Она разрывалась между желанием всегда и везде контролировать мою личную жизнь и между заботой о сохранности моей нервной системы. Наконец, моё постоянное нытьё и уговоры взяли своё — мама согласилась и стала собирать меня в дорогу. Но всё равно раньше, чем через две недели, я не могла покинуть резервацию — что-то там не клеилось у папы. Наверное, папа ошибся, и его драгоценная Стелла не в восторге от моего приезда. Чтобы чем-то себя занять, ибо больше просто была не в состоянии поливать свинцом и жечь огнеметом зомби и кровососов, как раньше, я стала штудировать Интернет в поисках информации, которая могла мне пригодиться в дальнейшем. И я накопала много всего интересного, считая то, как начинали свою карьеру многие звёзды Голливуда. Например, до того, как стать знаменитостью, кое-кому понадобилось сняться в пятнадцати провальных картинах, причем несколько из них так и не вышло на большой экран. Брэд Питт работал зазывалой в ресторане фаст-фуда, облачившись в костюм цыплёнка, Сандра Буллок тоже работала в дешевых забегаловках, разнося клиентам подносы с едой. А добрая половина актёров — бывшие модели, среди них Мила Йовович, Анджелина Джоли, Аманда Сейфрид и даже Роберт Паттинсон. И я сразу воспрянула духом, понимая, что у меня не всё так уж и плохо: Стелла работает фотографом в какой-то редакции, так что у меня есть все шансы. Какое счастье, что мне удалось немного похудеть. Именно немного — потому что те джинсы, которые я купила на радостях, путешествуя с Милли по магазинам Форкса, уже на мне не застёгивались… Моё вынужденное одиночество в кругу голливудских звёзд беспрестанно прерывалось Милли, в очередной раз жалующейся на то, что они с Брейди в последнее время практически перестали видеться, и мамой, которая то пичкала меня очередным лекарством, то чем-то вкусненьким, которое так изумительно пахло, что я, наплевав на клятвы хранить свои модельные параметры как зеницу ока, поддавалась искушению и ела, ела, ела… Заедала стресс. Если я когда-нибудь выпущу книгу под многообещающим названием «Как похудеть и никогда больше не поправляться», то она будет состоять из одной лишь фразы: «Это невозможно, дорогие мои!» Оуэн тоже звонил. Но, так как в компьютерные игры мы больше не играли, то все темы, на которые можно было бы с ним поговорить, уже полностью исчерпали себя. Готовить домашнее задание, общаясь по скайпу, меня не привлекало, заниматься сексом по телефону мы не решились, поэтому всё наше общение сводилось к общим фразам: «Как дела?», «Я по тебе скучаю», «Целую» и томным вздохам в трубку. Всё это мне быстро надоело, и когда я, наконец, соизволила явиться в школу, то была приятно удивлена тем, что мои одноклассники были мне искренне рады. Из мальчиков в классе оставались лишь Бобби и Джим, абсолютно никому не интересные личности. Остальные, как говорил Макс, «ушли в банду к Сэму» либо, как он сам, были заняты более важными делами — баскетболом. Милли с радостным визгом бросилась меня обнимать, Джинни Уотс и Энни Спенсер последовали её примеру, и даже Винона-мой-враг-по-смешной-причине, улыбнувшись, поинтересовалась, как у меня дела. Причем в её вопросе я не уловила ни тени насмешки. — Да так себе, — честно призналась я и удивилась сама себе — что это я не вру по своему обыкновению. — Понимаю, — сказала Винона, но тут же поправилась: — Хотя, я вряд ли хорошо представляю себе, через что тебе пришлось пройти. Я никогда не встречалась с глазу на глаз с… В общем, я рада, что ты снова влилась в коллектив. Без тебя было не так весело, правда. Она улыбнулась так мило, что мне захотелось тут же простить её колкую фразу по поводу моего похудения. Но я обернулась и встретилась с недовольной физиономией Милли. Она не любит, когда я дружу с кем-то ещё, кроме неё. И я тут же отошла от Виноны, сказав, что мне нужно срочно приготовиться к уроку. Учителя отнеслись к моей проблеме с пониманием, двоек не ставили и разрешили сдавать экзамены тогда, когда я сама посчитаю нужным, в зависимости от состояния моего здоровья. Вот это да! Но, если честно, никому бы не пожелала таким вот образом отсрочить дату экзаменов, уж лучше сдать их вместе со всеми и не страдать бессонницей по ночам. — Ну что, отметим твоё возвращение в школу? — поинтересовалась Милли после уроков. — Можем поесть мороженого в кафе. Или пойдём куда хочешь, но только вместе. Я умираю от скуки, когда Брейди предпочитает мне своих друзей. Я не успела ничего сказать и так и осталась стоять с открытым ртом, увидев неожиданную картину. Коллин Литлси, подросший и повзрослевший, встречал у школьного крыльца мою одноклассницу Винону. Поцеловал её в щеку, отобрал тяжелый рюкзак, обнял за талию. Увидев меня, Коллин широко улыбнулся и сказал каким-то новым, возмужавшим голосом: — Привет, Пэм! Классно, что ты вернулась в школу! — и уже тише добавил: — Кое-кто будет очень рад об этом узнать. Винона-мой-бывший-враг тоже обернулась и, встретившись со мной взглядом, заметно покраснела, но тут Коллин её отвлёк, и она вновь стала улыбаться своему спутнику. Довольные друг другом, они быстрым шагом направились вверх по улице. — Рот закрой — комар залетит, — проворчала Милли. — Что это было? — вопросила я. Милли отмахнулась: — Ещё одна девушка, которую втянули в шайку Сэма Адли. Идём, не стоит тратить на них время. — Стой, но ведь и ты тоже? — осенило меня. — Раз вы встречаетесь с Брейди. Значит, ты должна знать… И Макс прав, Коллин с Виноной ну никак не могут быть насильниками и наркоторговцами. Это больше похоже на секту, а? Милли нахмурилась. — Да ну его в баню. Надоели его гнилые отмазки. Ещё раз посмеет меня проигнорировать — порву с ним раз и навсегда. Я вздохнула. Эту фразу я слышала от Милли раз, наверное, в пятидесятый. Но раз им обоим нравятся такие отношения — что ж, это их дело. День был пасмурный, ветреный, впрочем, как всегда, и мороженого мне не хотелось вовсе. Однако я уступила Милли, не решившись лишить ее удовольствия полакомиться сладеньким, ведь она себе так редко это позволяет. Мы были единственными посетителями летней, открытой части кафе с видом на океан; над нашим столиком был распростёрт, подобно гигантскому грибу, белый зонтик в тонкую голубую полоску, изначально предназначавшийся для того, чтобы уберечь отдыхающих от ультрафиолета, но в нашей местности он мог укрыть лишь от дождя, ибо о том, что такое палящий зной, мы знали лишь понаслышке. Милли уписывала клубничное мороженое и мурлыкала от удовольствия, а я загибала пальцы, считая, сколько дней мне остаётся до отъезда. Двух рук мне не хватило, и я окончательно впала в уныние. Здесь мне уже опротивело всё — и лес, и океан, и медведи со школой, душой я была уже в Сиэтле. Немного злилась на Оуэна и на Милли. Первый был, кажется, искренне рад тому, что я уезжаю, и хотя я понимала, что Оуэн желает мне только самого лучшего, мне бы хотелось, чтобы при расставании он проявил какие-то более пылкие чувства, чем просто радость от того, что хоть одна мечта в моей жизни сбывается. А что касается Милли, мне было очень больно, что меня так откровенно сместили на второе место. Я ведь не собираюсь уводить у неё Брейди! Наверное, у нас с ней просто разные понятия о дружбе. Люди не даром веками примечали разные знаки судьбы. Есть такая поговорка — вспомнишь чёрта — он и появится. Когда на пляже появился обладатель размашистой походки и весьма привлекательных бицепсов, я не сразу поняла, что это Фуллер. А когда поняла, то захлопнула свой рот обратно. Милли сразу же оживилась, а я заёрзала на стуле и мысленно поздравила себя с тем, что с отъездом из Ла-Пуш наконец-то закончится чёрная полоса в моей жизни. — Привет. — Брейди подсел за наш столик. Я сразу же отметила его уставший и какой-то больной вид, синеву под глазами и громкое прерывистое дыхание. Милли сразу же начала флиртовать с Фуллером, то упрекая его в эгоистичности, то сравнивая с Геркулесом, а то и вспоминая какие-то пикантные события из их недавнего прошлого. При этом она так стреляла глазами в мою сторону, что я, по её мнению, если не должна была тут же уйти, сославшись на какие-то неотложные домашние дела, то как минимум испепелиться. И не подумаю. Кто здесь третий лишний, в конце-то концов? Явно не я, мы сюда с Милли первые пришли. А эти двое пусть думают обо мне, что им заблагорассудится. — Я скачала новый сериал. «Дневники вампира», — Милли эротично облизывала ложечку и убирала несуществующие ворсинки с майки Фуллера, — тебе понравится! Я ещё старательней принялась гонять свои клубничные шарики по мороженице. Нет, если они и дальше будут игнорировать моё присутствие, то я просто-напросто взорвусь. — Вампиры и я — вещи абсолютно несовместимые! — энергично запротестовал Брейди. — Милли, пожалуйста, оставь мою майку в покое, она чистая. А у тебя губы в мороженом. Милли задохнулась, а я не смогла сдержать смешок и неприлично хрюкнула. И тогда Фуллер обратил своё внимание на меня. — Памела, как у тебя дела? — Он уставился на меня так, будто три года не видел. — Лучше не придумаешь, — ответила я и принялась чертить ложкой на бедном мороженом ступенечки. — Я тебе звонил-звонил, но у меня, наверное, неправильно записан твой номер, не знаю, в чём дело, я не мог дозвониться, — зачем-то стал оправдываться Брейди. — Хотел узнать, как ты. Ну, после того вечера. С тобой всё хорошо? — Она же сказала — всё о’кей, — нервно проговорила Милли. Но Фуллера Милли, кажется, перестала интересовать. Он улыбался мне. А мне почему-то стало неловко, и я снова принялась за своё основательно подтаявшее мороженое. Но оно не лезло в меня — и всё. Не могу я кушать, когда на меня так смотрят. — Я вот тоже решил вернуться в школу, — тем временем говорил Брейди. — Завтра же и приду. Ты тоже придёшь? — Хочешь, сделаем сегодня уроки вместе? — загадочным голосом предложила Милли. — Я дам списать. — Э-э-э, спасибо, конечно, — протянул Фуллер, — но мне это не поможет. — Почему? — Милли облокотилась о его плечо. — Потому что. Он убрал её руку. А моя ложка со звоном ударилась о вазочку. Мне надоело быть свидетелем их дурацких забав. С меня хватит. Нет, я не уйду. Пусть они научатся считаться с моим присутствием, они не одни на всём белом свете. Хотя я и так по уши увязла в их отношениях, можно сказать, чуть ли не свечку у постели держала в их первую «брачную» ночь. Не осталось, пожалуй, ничего такого, что Милли могла мне не рассказать. Однако она та ещё фантазёрка, я её знаю. Она как-то показала мне один сайт, где публиковались любительские рассказики самых разных жанров, но, по-моему, мою подругу интересовало там только одно, и причем не только гет. — Что? Холодное? — спросил Фуллер и, пока я соображала, издевается он надо мной или ещё что, продолжил: — Правильно, не ешь, ещё горло заболит и снова придётся дома сидеть. Давай я доем, чтобы добро не пропадало. И он действительно придвинул мою вазочку к себе и забрал из моих рук ложечку, причем, как мне показалось, нарочно постарался прикоснуться к моим пальцам. У меня просто нет слов, чтобы достойно описать выходку Фуллера. Мне лишь пришлось молча наблюдать, как он подхватил ложкой ещё не успевший растаять шарик и не спеша, словно растягивая удовольствие, отправил его себе в рот. При этом выражение его лица было такое, будто он не мороженое после одноклассницы доедает, а в церкви причащается. М-да, лично я бы побрезговала. И инстинктивно пододвинула к себе стакан с содовой, мало ли, вдруг Брейди захочет и его у меня отобрать. — Ну как, вкусно? — насмешливым тоном спросила Милли. — Хорошее дело сделал, а то Памеле вредно столько калорий употреблять. — А вот это ты зря, — ответила я, — чтоб вы знали, в мороженом присутствуют витамины и всякие там полезные микроэлементы, да и во фруктовом и ягодном мороженом не так уж много калорий, как в пломбире. К тому же после него ещё выделяется «гормон радости»… А ты, Брейди, — я театрально вздохнула, — своим поступком не только оставил мой организм без необходимых микроэлементов, но ещё и вогнал меня в депрессию. Твоё здоровье. — И я осушила свой стакан с содовой чуть ли не до дна. Фуллер чуть не поперхнулся, а Милли звонко и довольно рассмеялась. — Ну что, идём? — Она поднялась. — Брейди заплатит. За всё. Инцидент был исчерпан. В душе я ликовала, что Фуллер был посрамлён, а Милли предпочла меня, а не его. И даже его унылая физиономия меня не трогала. Только мы вышли с Милли под открытое небо, как заморосил дождь. Но едва мы натянули на головы капюшоны и не успели всласть посмеяться над незадачливым Фуллером, как он догнал нас. — Вот, возьми. — Он протягивал мне стаканчик мороженого. — Это тебе. Я специально спросил, какое самое полезное. Оно на йогуртовой основе, с бифи… дифи… какими-то там бактериями. — Он заулыбался, но тут же спохватился: — Полезными бактериями. — С би-фи-до-бактериями, — по слогам сказала я и почувствовала себя Эйнштейном. И только чуть позже заметила, что теперь отвалилась челюсть уже у Милли, а глаза её метали громы и молнии. Ну ясно, мороженое-то одно, а нас двое. Некрасиво было со стороны Брейди оставить свою девушку без элементарных знаков внимания. — Совершенно верно, — расцвёл Фуллер. — Спасибо, конечно, — промямлила я, не зная, как лучше поступить в такой ситуации. И отказаться неудобно, и взять совесть не позволяет. И снова меня выручила Милли. Посоветовав своему парню катиться к чертям собачьим, подруга взяла меня под руку, и мы, хлюпая по лужам, засеменили дальше по улице. Брейди какое-то время маячил позади нас, но вскоре отстал, а потом и вовсе скрылся из виду. Милли была мрачнее тучи, и мне в очередной раз пришлось выслушать от неё лекцию под названием: «Все парни козлы». У её порога мы поцеловались и заверили друг друга в вечной дружбе и любви, после чего, продрогшую и голодную, меня наконец отпустили домой. Настроение было такое, что мне тоже хотелось ненавидеть всех парней на свете, даже Оуэна, в котором я, благодаря дару убеждения своей подруги, уже успела найти кучу недостатков. Но что же я увидела, завернув за угол родного дома? Правильно, сидящего на крылечке Фуллера. Я помедлила, не зная, что делать, потому как видеть его мне не хотелось совершенно. Но другого выхода нет, не влезать же мне в свою комнату через окно, в самом деле. — Ты Макса ждёшь? — подойдя ближе, спросила я. — Эм… Да, — как-то нерешительно ответил он. — Так он будет поздно, ты разве не знал? У него тренировка в Форксе. Скоро чемпионат. А ты почему не участвуешь в нём? — Я слишком много пропустил, — то ли с сожалением, то ли как-то ещё проговорил Фуллер, глядя на лужу, разлившуюся прямо перед моим крыльцом. — Надо теперь всё навёрстывать. — Угу, — пробормотала я, его успеваемость меня волновала в жизни меньше всего. — Ладно, счастливо оставаться. Я хотела пройти, но тут Брейди снова остановил меня неожиданной фразой: — Так ты не ответила мне.  — Серьёзно? — я удивилась. — А в чём был вопрос? — У тебя… всё хорошо? Кажется, на этот вопрос я уже отвечала ему. Но раз он хочет знать наверняка, то почему бы не ответить правду? — Да. Моя жизнь налаживается. Мой парень поддерживает меня во всем. Медведь меня не съел. Я скоро уеду из Ла-Пуш. Что может быть лучше? Я счастлива! — Я уже хотела было скрыться за дверью, оставив побледневшего Фуллера куковать на моём крыльце и дальше, как вспомнила ещё кое о чём: — Кстати, а где моё мороженое? То, полезное? С бифидобактериями?  — Оу, прости, мне пришлось отдать его Дэни, не то в моих руках оно быстро превратилось бы в липкую лужицу. — Похоже, Фуллер шутки не понял. — Но я тебе ещё куплю такое же. И ещё много всякого, какое захочешь. Нет, ну это же надо быть таким подлым человеком! Чтобы отомстить Милли, он пытается сделать вид, что ухлёстывает за мной! Пришлось высказать ему всё, что я думаю о нём на самом деле, ничего не преувеличивая и не искажая. Раньше я всегда думала, что выражение «вытянулось лицо» — образное. Теперь вижу, что ошибалась. Лицо Фуллера не только умело вытягиваться, оно еще краснело, бледнело, покрывалось пятнами. Подбородок подрагивал, будто он вот-вот заплачет. Губы кривились. Взгляд выражал вселенскую грусть… Из него бы вышел отличный актёр. Позже, когда я уже остыла и вспоминала обо всём, что наговорила Брейди сгоряча, щёки мои пылали от стыда. Пусть я никогда не отличалась сдержанностью и тактичностью, всё же даже мне не стоило говорить вслух таких вещей. Однако, как выяснилось потом, это были ещё цветочки. С этого дня моя жизнь стала похожей на сказку. Нет-нет, не долго и счастливо. А чем дальше — тем интереснее.