Под пеленой дождя

POV Белла Такое необычное чувство овладело мной, как будто я отлично понимаю младших Калленов, которые вынуждены были ходить в школу. Уже собираясь, я понимала, что мне там делать нечего. Я не окончу школу. Не поступлю в колледж. Это не имело смысла – сидеть там и тратить драгоценное время, ведь в отличие от них, у меня далеко не вечность впереди. Но я, как и они сейчас буду делать вид, что я обычный американский подросток. Чтобы меня все так и воспринимали, а родители были за меня спокойны. Как давно я перестала быть человеком? Была ли обычной когда-нибудь? Я всегда была ненормальной, мне не хватало чего-то. С появлением Эдварда в моей жизни всё встало на свои места. Я стала настоящей и не жалею, что встретила его. Хм... цельная, но не той и не с теми с кем хотела бы быть сейчас. В школе я старалась быть незаметной и тихой. Я думала о своём: просчитывала варианты, искала выход, строила планы. Похоже, мне сегодня сопутствует удача. Меня не спрашивали преподаватели, не лезли с разговорами друзья и знакомые. Лорен я не встречала. После завершающего учебный день урока, я позвонила Чарли и соврала, что никто не смог со мной поехать в Олимпию, и я перенесла поездку. В приятном воодушевлении, я села в свою машину и поехала в сторону больницы. Я уже придумала, что скажу Чарли и что скажу в самой больнице. Мои придуманные легенды диаметрально различались. Что-то в последнее время я стала много лгать. И совсем не по мелочам, как до этого. Это не особо мучило меня, что довольно таки предсказуемо, как-никак у меня были проблемы посерьёзнее. Наверное, я сильно изменилась. Я уверенна, что легко солгу и доиграю нужную роль. Ложь – это грех мне, пожалуй, стоит задуматься о своей душе в моём-то подвешенном положении. Но надеюсь, мне сочтётся это за то, что я пытаюсь спасти и спастись этой ложью. Глубоко вдохнув, я забрала рюкзак с сиденья пикапа и возбуждённо захлопнула дверцу своей машины. Я смотрела на небольшое здание местной больницы и мысленно пожелала себе удачи. Сердце сильнее застучало в груди, так как от того насколько я удачно сегодня сюда зайду, зависело очень многое. Если всё получится мой малыш и я – спасены. Я найду Карлайла! Зайдя вовнутрь помещения, я направилась к стойке регистратуры. К сожалению, многих работников этой больницы я знала в лицо. Некоторых помнила ещё с детства, а новеньких узнала после произошедшего на меня нападения в балетной студии. Когда вернулась из Финикса, я была вынуждена приходить сюда на осмотры и перевязки. Было бы неловко и подозрительно ездить на перевязки в дом доктора Каллена, хоть мне было бы и проще, но люди так не делают. Заявляться к знакомым докторам домой – довольно таки странно, даже если это отец твоего парня. За стойкой находилась Дороти. Мне повезло. Я хорошо её знала. Это была полноватая, невысокая и очень добродушная женщина. Ей было уже за сорок и у неё было трое детей. Да, пожалуй, я тут совсем ассимилировалась. Это так провинциально знать практически каждого горожанина. – Добрый день, Дороти! – проговорила я с улыбкой, мне действительно нравилась эта женщина. – Добрый день, Белла! Как твои дела, милая? – приветливо улыбнувшись, промолвила она. – Спасибо, уже лучше. – смущенно опустив голову, ответила я. – Что-то случилось? Дочка, ты поранилась? – заботливо и так по-матерински спросила она. – В травме сейчас нет очереди. – О нет. – с вымученной улыбкой ответила я. Похоже, в Форксе я занимаю первое место по травматичности. Но ведь это не правда! На местной лесопилке нет ни одного рабочего с целыми десятью пальцами, а я вся целая. Но о юной деве, конечно, потрепаться приятнее. – Я пришла сюда совсем не за этим. – Чем я могу тебе помочь? – М-м-м... Такое дело, я понимаю, что это не положено, но мне необходимо связаться с доктором Калленом. – Боюсь, милочка, это невозможно. Не по правилам. Нельзя разглашать личную информацию о персонале, даже о бывших сотрудниках. – А я и не прошу ничего мне говорить. Вы его наберите, и я поговорю при вас. – Прости, я не могу. Увы, придётся лгать. – Понимаете, дело в том, что случилось недоразумение. У меня есть номер его сотового телефона, но он форкский. У меня небольшая остаточная проблема, связанная с последней моей травмой. И он был моим лечащим врачом, и сказал на прощание, чтобы я непременно обращалась к нему в случае чего. И вот, этот момент настал, и я поняла, что мы не обменялись контактами. – Может проще обратиться к новому врачу? – Нет. Не проще. Он в курсе всего процесса моего выздоровления. Так как именно доктор Каллен пришёл ко мне на первую помощь и прооперировал. – мне хотелось называть его привычно по имени, но я намеренно старалась выглядеть по отношению к нему чужой и равнодушной. Я заговорщицки наклонилась к ней поближе и прошептала, – И место такое... М-м-м... Мне и в тот раз было неловко, и я бы не хотела делиться этим с новым доктором. Мне будет достаточно его телефонной консультации или я, пожалуй, тогда потерплю, как-нибудь потихоньку само заживёт. О, я докатилась до шантажа! Я немного морщила лицо, как будто чувствую небольшой дискомфорт, пытаясь разжалобить собеседницу. – Ладно, но только без выкрутасов, поговоришь при мне! – в предостережении, она указывала на меня пальцем и изображала строгость. Замечательно! Неужели она думает, я буду пытаться вернуть через него Эдварда? Но как же я хочу, его хотя бы услышать! Это непросто тоска по нему, он часть меня. Может на фоне я услышу его голос? Или даже поговорю? Моё сердце бешено застучало это так нелепо, что моё тело, да и разум, так маниакально повёрнуты на нём. Даже его мысленно произнесённое имя или мизерная возможность услышать хотя бы его отца, который его видит каждый день, во мне будило бурю страстей. Кровь бешено горячими потоками неслась по венам, а в висках напряженно стучало. Я хотела услышать хоть кого-нибудь из Калленов, с меня бы спал такой груз! Дороти потянулась к телефону и позвонила по внутренней линии, видимо, новому главному врачу больницы. Она коротко и по-деловому описала мою проблему, не вдаваясь в подробности, назвав Карлайла моим «личным лечащим врачом одного трудного больного», и весело подмигнула мне, когда там начали отвечать. К стойке, у которой я стояла, торопливо шла старшая медсестра, которую я тоже хорошенько знала. Повесив трубку, Дороти с мягкой улыбкой тихо мне проговорила: – Белла, тебе повезло! Доктора Каллена переманили в Калифорнию. Чуть попозже мы ему позвоним. Я своим лицом, как зеркало отражала её улыбку, изображая радость. Весёлый оскал застрял на моём лице, от этого мне стало совсем жутко. Но это была катастрофа! Вероятность того, что вампиры, которым нельзя выходить на солнце, выбрали такой солнечный штат, один из ста. Внутри я поникла духом. Я мысленно хоронила себя и вот так, улыбаясь, шла на дно. Дороти развернулась к старшей сестре, чтобы выполнить сначала свои прямые обязанности. А я приняла свой обычный вид. Сестра назвала несколько фамилий и начала разглядывать меня, ища во мне повреждения. Я не удержавшись, подняла немного голову вверх и закатила глаза. Дороти похихикав, помотала головой в знак того, что я здесь не по этой причине и пошла к стеллажам, выуживать из них нужные больничные карты. Старшая сестра взяла папки, улыбнулась и попросила передать привет Чарли. Я вежливо ей отвечала. Затем Дороти подошла к компьютеру и начала набирать название клиники. Я изображала заинтересованность. Несколько раз, покликав мышкой, она зажала трубку плечом и набрала номер. Сначала в трубке, кто-то что-то сказал, затем начала говорить Дороти: – Добрый день, вас беспокоят из клиники города Форкса. Мы вам позвонили, потому что нам нужно связаться с нашим бывшим сотрудником доктором Карлайлом Калленом. – в трубке что-то проговорили, затем опять заговорила Дороти, – Да. Поищите, пожалуйста. Я уже окончательно поняла, что и тот один процент испарился, но изображала надежду. И так не вовремя получила новый удар от моего комочка, я немного вздрогнула и задержала дыхание, чтобы не издать стона и пережидала, когда боль утихнет. Возможно, я побледнела так как чувствовала, что покрылась холодной испариной. В трубке опять раздался шум и я увидела, что Дороти чуть-чуть расстроилась. – Очень жаль. Странно. Он сказал, что перейдёт работать к вам, но у него было много предложений. Видимо, передумал. Спасибо и извините за беспокойство. – там опять что-то сказали, Дороти улыбнулась и сказала, – До свидания! Она сочувствующе развернулась ко мне. – Мне очень жаль, Белла. – Ничего, дело пустяковое! – я слегка улыбнулась, – И, пожалуйста, не говорите моему отцу. Он из-за каждой царапины готов ехать в больницу. – Ты выглядишь бледной может всё-таки сходишь к врачу? Да и шериф Свон, наверняка, сегодня же к вечеру уже узнает, что ты тут была. – заботливо сказала она. – Нет, спасибо. А отцу я скажу что-нибудь другое, не хочу его беспокоить. – я торопливо закинула рюкзак за плечо и с улыбкой и благодарностью попрощалась с ней. Как только я отвернулась, непослушные слёзы наполнили мои глаза, а в горле встал прогорклый ком. Покидая больницу, я осознавала, что это был единственный шанс на спасение для меня. Нет, у меня есть ещё варианты, но они все так иллюзорны. А удача никогда мне не благоволила, посмотрит ли она в мою сторону когда-нибудь или для этого надо поступаться своими принципами и жестоко платить? Если бы существовала такая вероятность и был бы человек готовый сохранить тайну и извлечь из меня ребёнка... Ох. Да, конечно, такая мысль не могла не промелькнуть в моей голове. Но даже думать так для меня противоестественно. Но правда состоит в том, что это бы давало сто процентную гарантию на мою жизнь. Но даже сама мысль о таком моём «спасении» меня убивает. Я предусмотрительно припарковалась подальше, где никто не ходит. Сев в машину, я пялилась на здание, прожигая в нём дыру. Мне нужен был небольшой перерыв, так как я не могла сдерживаться и контролировать своё лицо, а дух мой совсем повержено распластался и пал. У меня было такое ощущение, что онколог только что сообщил, что у меня рак на последней стадии, и я вот-вот умру. И он смотрит, смотрит мне прямо в душу. Весь мир смотрит на меня. Этот прекрасный день и ветер, дующий мне в лицо, и листва, колыхающаяся на деревьях, шепчет мне: «Давай, девочка. Ну что же ты выберешь? Слёзы и наше утешение или покойно выдержишь удары с достоинством, проживая последние дни.» Добрый доктор, как и создатель, тоже хочет продолжать спокойно работать и не рвать свою душу из-за каждого пациента, его лицо ничего не показывает, но точно умоляет: «Детка, умница, давай сама.» Люди, всё многообразие жизни всегда в движении, всегда в работе. Они всё равно будут идти дальше со мной или без меня. Я могу идти с ними, а могу кричать, но это приведёт только к тому, что кто-то обернётся, посочувствует, а ветер унесёт мой крик. Есть ли в этом смысл, кроме добавления крупицы тревоги кому-то? Сама. Я всё время сама. Берегу, забочусь, тащу всё на себе, стараюсь никого не обидеть. Присматривала за мамой, теперь боюсь того, что последует за одиночеством Чарли, после моей пропажи. Друзья, которым ничего нельзя сказать, учёба, которая теперь не нужна! Копила, старалась, планировала, ожидая и строя своё будущее, как высоко ответственный человек. Но когда же уже настанет это – я?! Когда будет это долгожданное – мне?! Слишком поздно... Я должна была хотя бы иногда брать. Нельзя было его отпускать... Нужно было впервые честно открыться, что я не могу без него жить и не думать каково ему... Мне нужно-то немного – возможность изредка видеть его и знать, что с ним всё в порядке. И я люблю его семью... Люблю его жизнь... Эдвард. Как тяжело произнести его имя даже мысленно... Я сильно разревелась, клянясь себе, что это в последний раз. Последний раз я плачу о себе. О, Элис! Как сильно я по ней скучала! Это не передать словами, как отчаянно я нуждалась в ней, в её поддержке. Эдвард мой возлюбленный, но Элис – моя подруга, с которой я могла откровенно поговорить обо всём, о чём даже Эдварду бы не сказала. Я только сейчас осознала, что она олицетворяла в моей жизни надежду, свободу. Мы такие разные, но её появление в моей жизни всё поменяло. Она дополняла меня, а я её нам было так хорошо вместе. Элис – моя сестра, которая как только появилась, заняла место в моей душе, оно и было предназначено для неё. У меня никогда не было настоящей подруги и сестры. Эдвард принёс в мою жизнь всё, что дорого мне. Это всё из того мира, который я должна хотеть забыть. Но я никогда бы этого не захотела. Я стала его островом, я и мой ребёнок тоже оттуда и нам нужен какой-то мост, чтобы выжить. Вот бы Элис только мелькнула передо мной, открыла дверь и приходит это ощущение: «Всё будет хорошо!» Где она? Почему не видит меня? Скучает ли по мне хоть чуть-чуть?.. Бред... Хватит жить мечтами... А может всё это миф? И никто не живёт счастливо? Иногда притворяются. И везде только периоды взлётов или падений или худшее, ничто-проживание абы как? И стоит ли мне переживать, если испытав в своей жизни самый высокий пик счастья, затем я разобьюсь в лепёшку? Не так всё просто, потому что вмешивается боль, вот только её испытывают все, стоит ли заострять на ней внимание и бояться, если она неизбежна для всех? Но мне никогда это не узнать. Не стоит даже думать об этом. Я теряю время... Это какой-то прорыв уныния, который может утопить меня. Болото по щиколотку, в котором я сама же топчусь, не желая покидать его. Страшно идти дальше, но нужно. Слёзы ещё текли, но уже спокойнее, я хлюпала носом и наплевательски вытирала его рукавом куртки. Я знала, что следом придёт опустошение и равнодушие. И я пойду дальше. И мы будем вопреки всему и дальше пытаться выживать. У меня не будет гарантии на жизнь, но хотя бы есть человек, которому я смогу довериться, поговорить и получить столь необходимую мне поддержку. Но сначала, я хотела исполнить планируемое на день. Перевернув рюкзак молнией к себе, я достала зеркало и влажные салфетки, чтобы привести себя в порядок. Воспользовавшись несколькими салфетками, я протирала лицо и сушила его на лёгком ветерке чтобы скрыть, что я плакала. Добившись более-менее нужного результата, я вырулила на дорогу. Мне предстояло ехать больше часа, и лицо окончательно придёт в норму. Я направлялась в сторону Порт Анджелеса. Я выбрала его, потому что он находится достаточно близко и достаточно большой, чтобы я нашла тут всё что надо, и достаточно удалённо, чтобы никто не прознал о моих действиях в Форксе. Первым делом я направилась в банк. Счёт на меня завела Рене, когда мне было десять лет. В тот год двоюродная тётя подарила мне деньги – сто долларов и пожелала мне хорошо учиться. Я тогда гордо заявила, что буду хорошо учиться и поступлю в колледж, а эти деньги пойдут на него. Мама поддержала и завела на меня счёт, она подыгрывала мне и ездила со мной в банк, складывая туда каждую десятку. Я была довольна собой и счастлива. И как только подросла начала сама подрабатывать и складывать туда всю зарплату. На этом настаивали мои родители, обеспечивая меня карманными деньгами. Только однажды я сняла с него деньги на детали для мотоциклов, и я не жалею потраченных денег. На счету у меня скопились чуть более двадцати тысяч долларов, этого мне бы почти хватило на год обучения с проживанием и питанием не в слишком престижном колледже. Я планировала учиться и работать, и если бы мне не хватало денег на дальнейшие годы учёбы, то я бы взяла ссуду на обучение, как тысячи других студентов. Но теперь все мои планы были посланы к чёрту. И я благодарила себя и родителей за предусмотрительность. Эти деньги не пойдут на мою учёбу, но они пригодятся мне гораздо больше. Сумма была не так уж и велика, поэтому без каких-либо проволочек, я сняла все деньги и закрыла свой счёт. Родители если и узнают об этом, то только тогда когда уже будут не в силах меня найти. Деньги я сунула в рюкзак и направилась в аптеку. В аптеке я купила три теста на беременность, витамины для беременных, хотя и не знала, эффективны ли они в моём случае, различные крема: от растяжек, заживляющий, питающий. Далее я зашла в магазин косметики и парфюмерии. Там я выбрала тональный крем, пудру, подводку для глаз, тени и тушь, помаду с естественным оттенком губ. Мне казалась странным, если я буду пользоваться тональными средствами, но не пользоваться всем остальным. Мне не терпелось увериться в своей беременности, как можно быстрее. И я пошла в ближайшее кафе, сделала заказ и направилась в туалет. Сделав необходимые процедуры, я спокойно смотрела на тонкую полоску. По инструкции надо было подождать пять минут, но уже по истечении двух я видела, как едва уловимо проявлялись две полоски. Я не была удивленна. Я это уже знала, но мне нужно было подтверждение. Улыбаясь как дурочка, я смотрела на две линии. У меня опять увлажнились глаза, но от счастья. Я не одна. Это уже точно. Это не плод моего безумия. Во мне растёт наша плоть и кровь, мой ангел. Жизнь моя не остановилась с его уходом, потому что Эдвард не ушёл, он даровал новую жизнь. Так и должно быть у истинной любви – она даёт свои плоды. На меня накатило блаженное спокойствие. Как будто кто-то поговорил со мной об этом. Погладив живот, я шептала ему, как сильно люблю его и что очень рада его появлению на свет. Вернувшись за столик, у меня было хорошее настроение и аппетит, но поесть надо было побыстрее. Покинув кафетерий, я пошла в речной порт, там должны были быть удобные, уединённые телефонные кабинки. Проконсультировавшись в кассе, я выбрала самый удобный способ оплаты международных телефонных разговоров и купила самую дорогую карту оплаты, которая давала приличные скидки и бонусы на время разговора. На сегодня её должно было хватить. Я приобрела жёлтый толстый телефонный справочники Канады* и, вооружившись им, пошла к отдалённой телефонной кабинке. Открыв белые страницы, я сначала выбрала самый ближайший ко мне канадский штат. Британская Колумбия была нашей соседкой, так как Каллены упоминали, что иногда ездили туда в гости. Я подумала, что это должно быть поблизости. Если успею обзвонить этот штат, то следующим объектом моего телефонного терроризма станет штат Альберта. Я раскрыла белые страницы справочника на первом городе этого штата, достала карандаш и начала обзванивать каждый номер, принадлежащий фамилии Денали**. Где-то их было немного, а где-то оказалась очень даже популярная фамилия. Я надеялась, что она редкая, но ошиблась. Я вычеркивала длинной прямой линией, каждого до кого дозвонилась. Мои телефонные диалоги выглядели примерно вот так: – Алло, здравствуйте. Извините, что беспокою, но мне очень нужно найти Карлайла Каллена. – Не знаю такого. – в ответ с разными вариациями интонаций, чаще всего содержащие недовольство. И моё «большое спасибо» в ответ. Я включала внимание на полную катушку перед каждым звонком, потому что нужно цепляться за любого кто замедлит, задумается над ответом. Потому что вряд ли вампиры захотят говорить о чём-то с человеком. Ещё я надеялась, что успею отличить голос от человеческого. У вампиров он необыкновенно-красивый, мелодичный, чарующий. Единственное чего я боялась, что может в справочнике их телефона вовсе нет. Я не знала имена всех шести членов семьи Денали. Мне было известно, что к ним примкнул Лоран, но вряд ли он есть в справочнике, и взял их фамилию. И знала главу клана Денали – Таню, так как о ней мне рассказывал Эдвард. Но она, наверняка, молодо выглядит и телефона в справочнике на её имя может не быть. А вдруг всё семейство Калленов гостит у них, и он с ней сближается? Таня была в него влюблена и, наверняка, очень красива. А если он ответит на её чувства? Конечно, он сдастся! Ну, кто я такая? А она такая же как и он, они одной температуры, ещё и привлекательна, умна, богата, воспитана. Наверняка, она старше его. Тане не менее двухсот лет, раз она глава клана. Потому что она обладает мудростью и пользуется всеобщем уважением. Ему куда интереснее общаться с ней, чем со мной. Она столько видела, много где была, а у меня что? Школа и родители, такая серая тоска! Жгучая ревность кольнула моё сердце, но я задвинула её поглубже. У меня нет выбора, если выпадет шанс, буду просить помощи и у Тани. Я надеялась хотя бы их найти, они должно быть такие же человеколюбивые вампиры, как и Каллены. Денали либо помогут мне сами, либо помогут найти Калленов. Лишь бы только их найти! Я безуспешно обзвонила четыре города. Когда кончилась карточка, я решила возвратиться в Форкс. Сунув справочник в рюкзак, в местном кафе я купила кофе и всякой закуски на дорожку. Хоть день был пока и не удачным, но я радовалась, что скоро увижу Джейка. Я надеялась он поможет мне с поиском. Придётся подождать пока он остынет после услышанного, но вдвоём мы успеем обзвонить больше номеров. А если мы никого не найдём, то я хотела попросить его позаботиться о моём ребёнке. Я подумала, если в их племени есть легенды о хладных демонах, а их родители точно знают, что они существуют. И они столько веков хранят тайну и Вольтури не вмешиваются, то они малая часть того мира и им можно довериться. Я не обреку Джейка на смерть своей просьбой. Конечно, у него будет выбор, но я надеялась на его помощь. Мне бы стало вдвое легче, если бы у меня был хоть какой-то мизерный шанс на спасение. Вампиров они ненавидят, но этот ребёнок – часть меня и я надеялась, что благодаря любви Джейкоба удастся уговорить присмотреть за ним, пока он не найдёт Калленов и не передаст дитя им. Я ехала в сторону резервации Ла Пуш. Своё волнение я заедала упаковкой маленьких круассанов с клубничным джемом. В отличии, от больницы я не придумала с каких слов начну и как попытаюсь убедить Джейка. Он не предсказуем и что-то планировать с ним бесполезно, но думаю, я найду нужные слова. И моё отчаянное положение, если и не сразу, то потом обязательно тронет его доброе, отзывчивое сердце. Шёл мелкий дождик, превративший конец дня в сумеречный, серый туман. Зелень казалась невероятно яркой на фоне почерневшей, разбухшей от влаги земли. Я опасливо спустила ноги на землю, и они проехались по небольшому бугорку. Не лучший день для прогулок. Но для меня теперь не существовало неугодной погоды и некрасивого вида. Накинув капюшон, я направилась к дому Билли Блэка. Когда мне оставалась до двери несколько шагов, она распахнулась. На пороге стояла инвалидная коляска, в которой сидел Билли. – Добрый вечер, Билли! – Добрый вечер, Белла. – хмуро ответил он. – Джейкоб дома? Я хотела с ним поговорить. – Он болеет. Сказал он кратко, взгляд его был направлен куда-то вдаль. Затянулась пауза, я надеялась на какие-то подробности или прогноз на то, когда я смогу его увидеть или хотя бы поговорить с ним по телефону, но он молчал. Складывалось впечатление, что он чем-то недоволен и не хочет меня здесь видеть. – Хм... Я завтра позвоню? – моё утверждение под его холодным взглядом превратилось в вопрос. – Позвони. – ответил он с усмешкой, будто это бесполезно. Я опешила. Мне перехотелось продолжать разговор и выяснять отношения. Может ему не нравится, что я общалась с Калленами, а теперь дружу с его сыном? Переубеждать его в чем-либо не имело смысла. Я начала короткими шажками пятиться от него спиной к дороге. Мне было неприятно, что он ко мне так плохо настроен. – Ну, я... Уже поздно... Пойду.. – мямлила я. Он захлопнул дверь. Полоска света, отражающаяся от маленьких лужиц и блестящих комков грязи, исчезла под моими ногами, заставив меня остановиться. Что это было? Мне сразу захотелось уехать отсюда и никогда не приезжать. Чувствуя тревогу, я держала руки в карманах и сквозь ткань обнимала свой маленький животик. Я развернулась и решила немного пройтись, разрабатывая новые планы действий на завтра. Я решила написать Джейку записку, не думаю, что Билли её не передаст. Отец Джейкоба – порядочный человек и позволит нам самим разобраться во всём. А Джейк просил обращаться, если мне нужна будет помощь. И, к сожалению, я не могла ждать неделю, пока он поправится. Мне нужно было знать поможет ли он мне в ближайшие три дня. Поскальзываясь, я брела в сторону Первого пляжа. Всё лучше, чем сидеть в своей комнате. Мне хотелось хоть из далека посмотреть на волны океана в такую необычную погоду. Сумерки уже полностью вступили в свои права. Окружение было мистически-завораживающим, красивым, спокойным, безлюдным. Воздух был чистым и влажным, необыкновенно вкусным. Мой разум с каждым глубоким вздохом освобождался от лишнего и прояснялся. Взгляду тоже было чем насладиться, компенсируя холод и сырость. Темнота и холодная морось дождя делала всё туманно-серым. Только вблизи от меня из серой пелены дождя прояснялись тёмные силуэты кустов, домов, заборчиков, почтовых ящиков с длинными травинками у ножки, а за ними будто кто-то пускал белый туман, подчёркивая то одно, то другое. Я медленно шагала по узкой накатанной дороге, а впереди вдруг появился тёмный силуэт. Какой-то мужчина сошёл на дорожку с участка соседнего от меня дома. Он был высок, коротко стрижен и немного сутулясь шёл туда же, куда и я. Только он был очень странно одет для такой прохладной погоды. На нём были сланцы и джинсовые шорты до колен и всё. Торс был голым. Это было странно, я вспомнила, что так одеваются из банды Сэма, о которой мне рассказывал Джейк. Я приостановилась, не собираясь идти за подозрительным, полуголым, одиноким мужчиной на пустынный пляж. Пристально разглядывая его спину, он показался мне чем-то знакомым. Походка была совсем как у него. – Джейкоб?! – прошептала я. Мужчина остановился. Как он мог услышать мой шёпот с такого расстояния? Он резко обернулся и большими, уверенными шагами приближался ко мне. Остановившись от меня в метрах семи, он сжал кулаки и разглядывал меня. Я немного испугалась, но вскоре смогла рассмотреть его лицо, это был Джейк. Только он был совсем другим, чудо, что в таком сумраке мне удалось его разглядеть. Он был не тем моим другом Джейкобом. Лишённый своих длинных волос, он выглядел возбуждённым, сильным и ожесточенным. – Ты подстригся? – удивлённо промолвила я первое, что пришло в голову. Он, не отвечая, тяжелым взглядом смотрел на меня. Я подумала, может не узнал, и сняла капюшон парки и улыбнулась. – Привет, Джейкоб! – я решила начать разговор правильно. – Зачем пришла, Белла? – холодно сказал он. Я запаниковала, он за что-то злился на меня. С его носа капала вода, я, наверное, тоже выглядела не лучше мокрой кошки. Неприятные предчувствия предостерегали меня, что не стоит ждать ничего хорошего от этой встречи. – Я хотела поговорить. – неуверенно сказала я. – О чём?! – повышая голос, гневно заговорил Джейк. Взбешённый на меня, он гигантскими шагами нёсся ко мне. – Хочешь поплакаться в жилетку о том, что тебя бросил твой любимый кровосос?! Его слова и гнев, словно таран, ударили меня. Прикрывая сердце рукой, я, нащупав кольцо Эдварда на шнурке, зажала его в кулаке и делала неуверенные шаги назад. Моя природная неуклюжесть вкупе с моим шоковым состоянием, подыграли моему шаткому положению, и, запнувшись о камушек, я, испугавшись, упала на попу. Хлюпнувшись в грязь, я моментально почувствовала, как пропитываюсь грязной холодной влагой, но была не готова разжать кольцо. Эдвард, как будто поддерживал, был со мной через него. Какие-то длиннющие секунды я смотрела только на свои красные кеды, не в силах посмотреть на странную действительность, на Джейка и на его попытку помочь мне подняться. Но всё треснуло и осыпалось, когда я подняла на него свои глаза. У меня нет друга. Нет надежды. Нет, и не было никакой поддержки никогда. Он со сдержанным спокойствием смотрел на меня, не собираясь мне помогать встать на ноги. Радует, что он хотя бы не наслаждался моим жалким видом. Это так отрезвило меня. Иронично улыбнувшись самой себе, я разжала руку у груди и опустила её на землю, как и другую уже находящуюся в холодной жиже. Приятный, знакомый, нежно-покалывающий холод подарил мне как будто знакомое касание. Не стараясь быть грациозной, я встала и вытирала руки о собственные штаны. Пятном меньше, пятном больше, уже было не важно. Жизнь – полное дерьмо, уж не мне ли об этом знать больше всех. Девчонка во мне умерла окончательно. – Джейк, если постараешься, то вспомнишь, что ты сам тогда спрашивал о нём. – всё же оправдывалась я. Кто ему сказал? Билли? – Ну, утешай себя этим. Ври дальше! Как ты могла подвергать такой опасности Чарли и всех кто рядом с тобой и лгать напропалую?! Не думал, что ты такая лицемерка! – Всё совсем не так как ты себе представляешь. Мне не нравится этот разговор, пожалуй, я лучше пойду. – Отчего же, Белла? Неприятно то, что я узнал о твоей неприглядной стороне? – А что же ты такого узнал, Джейк?! То, что они вампиры, так это не моя тайна! Я не могла тебе об этом рассказать. Мы просто об этом не говорили, и я не врала тебе. Зато всё остальное, что я о себе рассказала, было чистой правдой. – Лучше бы я этого не знал! Это омерзительно! – воскликнул он. – Я бы тоже предпочла, не знакомиться с новой твоей стороной. – равнодушно сказала я. Мысленно я уже была в своей комнате с единственным светом в моей жизни, хочу лежать и обнимать свой комочек в тепле и уюте. – Однако ты, наверное, считаешь себя святой мученицей?! Пожалеть, согреть тебя, ведь пиявка был на это не способен? – продолжал издеваться он. Я не узнавала своего бывшего друга. Он был обозленно-взвинченным, как будто сумасшедшим. Настолько сильно он не был похож на себя прежнего. С самого моего детства он был весёлым, смелым и добрым парнем. Что случилось с ним за последние два дня, что в его глазах столько злости и обиды? И в последнюю нашу встречу, он также был морально не устойчив. Может это и есть истинный Джейкоб Блэк? Он вступил в местную банду, чтобы стать тем кем хочет быть – бессердечным и пугающим преступником? – Я никогда не просила тебя об этом! И знаешь что, развлекайся в своих фантазиях один. Я ухожу! – Ну, не такие уж это и фантазии. Ответь на один единственный вопрос. Зачем ты сегодня сюда пришла? – По собственной глупости пришла, Джейк! Я думала, у меня есть друг и мне нужна была его помощь! Но теперь мне даже стоять рядом с тобой неприятно, извини. – Помощь. – усмехнулся он, – Там в гараже я замечал, что ты садилась, как можно ближе ко мне. Тебе было хорошо со мной! Я помогу. – он сделал шаг в мою строну и вытянул руку. – Не смей, даже прикасаться ко мне! – зло прорычала я. Я не отступала, как сделала бы это раньше. Твёрдо стоя на ногах, я была решительно настроена, в случае чего, вцепиться в него когтями. Мне нужно было защищать не только себя. Джейкоб остановился, увидев мой настрой. – Неужели прикосновения холодного трупа тебе приятнее?! Поцелуи и объятия с каменным монстром, чудовищем, убийцей лучше моих?! – Да, намного лучше! – я развернулась и пошла быстрым шагом к своей машине. Было холодно из-за того, что я наполовину промокла, а до пикапа было далеко, а он всё шёл за мной. Первый раз в своей жизни я хотела, чтобы кто-то исчез насовсем. – И не тебе ли это знать, что они не убийцы! – Тебе не известно, как они жили до приезда сюда... И ты зря страдаешь. Он нашёл в Форксе самую наивную, невезучую, доверчивую, глупую и слабую девушку, с которой так приятно и легко играть. Чтобы проверить своё обаяние, свою притягательность. Порезвился со съедобной, тёплой, вкусной девчушкой и бросил тебя, когда надоела! В благодарность, пожалел, оставил жить. Или отложил на потом, ведь стоит ему только поманить! – бросил он мне в спину, зная точно куда нужно бить. Мне не хватало воздуха от возмущения. Он оскорблял меня и Эдварда, не зная ничего о нас. Но ведь Джейк знал меня? Неужели по его мнению я такая? И Эдвард хороший, честный и благородный, он не мог со мной так поступить! Я бы это почувствовала, я не глупая! Никогда такой не была, я обычная, но не в этом! Любил, точно любил, иначе мне легче умереть, чем потерять веру в это! Любил, но лишь пока, и на вечность я ему не нужна. Я воспринимаю это как прощание на хорошей ноте. Мне, слава богу, не увидеть наступающее безразличие в отношении меня и его будущую избранницу. И только в этом я порой вижу единственный плюс, что я далеко от него. Но где-то в самом нежном центре моего сердца я верю, что Эдвард будет любить меня вечно. Я развернулась, чтобы ответить так, чтобы у него больше даже не возникало желания со мной мимолётно поздороваться. – Я не хочу с тобой больше никогда разговаривать! Не знаю, кто ты такой и зачем притворялся до этого хорошим парнем! Я вижу в тебе только ЧУДОВИЩЕ! Да, Эдвард Каллен, своим уходом причинил мне сильную боль, которую больше никто бы не смог мне причинить. Но Эдвард добр и заботлив, самоотвержен, он старался, делал всё, чтобы поддержать меня, покидая меня. Ты даже не представляешь какой он и как это прекрасно чувствовать его любовь! А ты наслаждаешься моей болью, ищешь, где больнее нажать! Но у тебя не получится, как у него, потому что я не люблю тебя и никогда не полюблю! – Джейк был совсем бледный, дрожал и замер на месте, – Для меня очевиден ответ на вопрос: кто из вас МОНСТР! Не обманывай, так больше людей, если ты ничего не знаешь о дружбе и любви! Прощай, Джейкоб Блэк! – на его лице отразилась мука, но я не сожалела о своих словах, может он задумается хоть на секунду. Мои глаза наполнились слезами, но от ненависти, ярости и сильнейшего разочарования. Быстро отвернувшись, я побежала к машине, чтобы скорее покинуть это ужасное место. Сев в машину, я пыталась попасть ключом в замок зажигания, но руки так тряслись, а слёзы текли потоками. Я медленно ехала в сторону дома струйки дождя на лобовом стекле не мешали мне. Дорога была хорошо мне знакома и пуста. Меня била дрожь, я промёрзла до костей и стресс не помогал мне согреться, я не чувствовала тепло от включённой печки. Я подъехала к дому, но никак не могла собраться духом и выйти из машины. Душой я чувствовала себя такой грязной, оплёванной не только из-за слов Джейка, но и от того, что я ему наговорила. Он не может быть так плох. Я поступила очень низко. Мне было так больно и стыдно. Слёзы всё текли, не принося мне хоть малейшего облегчения. Я же пыталась несколько раз просто уйти, но в итоге, я гадливо опустилась до его уровня. Так совестно! Я извинюсь перед Джейкобом, но никогда его не прощу и не смогу доверять. Как же я заблуждалась в нём! Боже, как же мерзко! Было бы такой фатальной ошибкой вверить ему свою тайну, свою жизнь, своё сокровище. В каком глубоком заблуждении я нахожусь относительно своего положения и людей, окружающих меня.