Любовь побеждает все: Тернистый путь

POV Китнисс Продолжительный раскат грома заставляет меня открыть глаза. Недовольно застонав, я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на часы. Десять утра. На удивление, я смогла заснуть. Два часа назад. И все потому, что Питу запретили провести сегодняшнюю ночь со мной. – Не положено! Жених не должен видеть невесту до свадьбы, – голосом Эффи тихо бурчу себе под нос. И ничего, что без Пита я несколько раз за ночь просыпалась от кошмаров. Сверкнула молния, прогремел гром. Мне кажется, что погода отображает бурю у меня внутри. Эта свадьба… На что рассчитывает Сноу? Неужели он не понимает, что людей не остановить? Скорее всего понимает. Видимо, это просто способ насолить мне. Однако этим меня не напугаешь. Я давно не в его власти. – Китнисс, ты проснулась? – открыв дверь моей комнаты, внутрь заходит Цинна. – Да. – Стоит мне только это сказать, как в комнату влетает моя команда подготовки, не переставая возбужденно галдеть. Они что, под дверью прятались? Я бросаю отчаянный взгляд на Цинну, а затем, тяжело вздохнув, покорно плетусь в ванную. Подготовка к свадьбе пролетает мимо меня. Вскоре, спустя часа три, говоря о том, что надо занять самые лучшие места, команда подготовки в спешке уходит. Мне остается только недоумевать, какие места? Подкрадывается смутные сомнения, но я лишь отбрасываю их. Ко мне подходит Цинна и просит закрыть глаза. Когда я выполняю его просьбу, он усаживает меня на стул и легкими порхающими движениями начинает делать мне прическу. Спустя примерно часа два он помогает мне встать и надеть свадебное платье. Самое первое, что я замечаю, что платье очень легкое и воздушное. – Можешь открыть глаза, – говорит стилист и отходит. Я открываю глаза и смотрю на себя в зеркало. Первое, что бросается в глаза это то, что платье совершенно нельзя назвать капитолийским. Оно простое. Но это простота настолько богата и красива, что у меня вырывается восхищенный вздох. Белоснежное платье с золотистым корсетом. От груди легкими волнами оно(платье) струится до пола и переходит в небольшой шлейф. Юбка усеяна россыпью золотистых камешков. При попадании света кажется, будто бы по платью пробегают небольшие огоньки. Плечи и руки открыты. Волосы немного накручены и свободно спадают на спину, на голове золотая диадема, от которой струится фата к самому полу. Легкий, неброский макияж завершают образ. – Я такая… юная? – задумчиво говорю, осматривая себя. Действительно, посмотрев на меня, сразу можно сказать, что мне не больше шестнадцати. Еще один завуалированный протест. – Да, – просто улыбается Цинна. – Сначала оно было другим, но после того, что было вчера, я решил его изменить. – Понятно, – отвечаю, вспоминая вчерашний разговор. Сразу после обеда, я отправилась к себе отдохнуть. Пита куда-то увела Порция. Когда я уже хотела завалиться на кровать и попытаться уснуть, в комнату вошел Цинна. – Прости, что отвлекаю, но мне нужно снять окончательные мерки. – Ничего страшного, – я встаю с кровати. – Ты успеешь пошить платье на завтра? – Постараюсь. По крайней мере, у меня уже есть набросок. Цинна ставит меня на небольшую табуретку, и начинает что-то измерять и записывать в специальный альбом. Я особо не обращаю внимания на то, что он делает. Мои мысли уносятся к тому моменту, как президент объявил о свадьбе. За своими мыслями я не замечаю, как Цинна заканчивает и что-то мне говорит. – Прости, что? Я немного задумалась, – я прошу его повторить. – Ты грустишь, – он не спрашивает, утверждает, – ты не рада свадьбе? Я думал, ты будешь рада. – Я люблю Пита, и я счастлива выйти за него замуж. Просто все это как-то неправильно… Нелепо… – Неправильно? – Нам шестнадцать, Цинна! Кто в здравом уме будет так рано выходить замуж? Не о таком я мечтала… – А о чем? – Спокойная свадьба в кругу семьи и друзей. А здесь… Ни одних, ни вторых. – Мне пора, Китнисс. Скоро за тобой придут. – Хорошо, Цинна. Цинна уходит, оставив меня одну. Я же, бросив на свое отражение последний взгляд, выхожу в гостиную. Никого нет. Все уже находятся на месте… Интересно, где вообще будет проходить бракосочетание? Я как-то не удосужилась поинтересоваться, а другие видимо посчитали, что это не такая значительная информация. Интересно, как там Пит. О чем он думает, стая у алтаря и дожидаясь невесту? Беспокоится ли по поводу того, что я могу сбежать с собственной свадьбы? Эта мысль вызывает у меня смешок. Действительно, чего бы ему думать об этом? Пит давно уже стал частью меня, и я его не прошу, даже если он решит перейти на сторону Сноу. Хотя, этого никогда не произойдет. На самом деле, если бы в прошлой жизни нам таки устроили бы свадьбу, думаю, такие подозрения были бы весьма к месту. Тогда я была явно не готова к этому. Да и что греха таить: меня и сейчас немного потряхивает от переживания. – Нам пора, Китнисс, – в комнате появляется Хеймитч. Чисто выбритый, в костюме он выглядит моложе своих лет. – Ты поведешь меня к алтарю? – Да, – он слегка смущается, хотя старается это скрыть, – прости, что не спросили тебя. Надеюсь, ты не против? – Все в порядке, – мягко улыбаясь, беру его под руку, – я бы не хотела, чтобы это был кто-то другой. Мы заходим в лифт, который за считанные секунды доставляет нас на самый нижний этаж. – О нет, скажи, что это не то, о чем я сейчас подумала, – с мольбой поворачиваюсь к Хеймитчу, указывая на три запряженные колесницы. – Это как раз то, о чем ты подумала, – совершенно неожиданно звучит голос Джоанны. Я поворачиваюсь к ней, удивленно рассматривая девушку. В ярко алом платье, она стоит, опершись на стену. В руках у нее букет из белых роз, который она тут же передает мне. – Что ты тут делаешь? – Должна же у невесты быть подружка, а? – она хмыкает, рассматривая меня. – Миленько. Я ничего не отвечаю, а лишь, обреченно вздохнув, иду к первой колеснице. Безгласые помогают мне забраться на нее, расправляя шлейф от платья и фату. Хеймитч и Джоанна забираются в позади стоящие колесницы. Раскрываются огромные двери, и колесницы приходят в движение, моя – впереди, остальные две чуть позади. Краем глаза замечаю, что, по сравнению с утром, погода заметно улучшилась. Заходящее солнце мягко освещает площадь оранжевыми лучами. В первые секунды меня оглушают восторженные крики людей. Мне даже чудится, будто бы я не на собственной свадьбе, а на параде трибутов. Ну, по крайней мере, людей на трибунах не меньше. Ну что ж, я и не сомневалась, что из моей свадьбы сделает подобное торжество, которое иначе как фарсом назвать невозможно. И зачем только понадобилась поездка на колеснице? Глядя на многочисленных репортеров с камерами, я вспоминаю, что свадьбу крутят по всему Панему, а значит, мама с Прим тоже смотрят на меня. Глубоко вздохнув, я цепляю на лицо нежную улыбку и поворачиваю голову в стороны камер. Со мной все в порядке. Не стоит волноваться. Вскоре мы подъезжаем к Круглой площади. Посреди площади стоит красивая арка, от которой тянется красная ковровая дорожка прямо к тому месту, где останавливается колесница. По обе стороны от дорожки стоит ряд стульев, которые занимают высокопоставленные лица Капитолия, среди которых я замечаю некоторых победителей-профи. Это настоящий фарс. Ко мне подходит Хеймитч, помогая слезть с колесницы. Он печально мне улыбается и берет под руку. Первыми по дорожке идут маленькие дети, мальчик и девочка. У девочки в руках большая корзина с лепестками белых роз, у мальчика подушка с кольцами. За ними, гордо подняв голову, идет Джоанна, подружка невесты. Ну а за ней мы с Хеймитчем. На нас направлены множество взглядов. Хоть я и немного привыкла к публичной жизни, как бы я сейчас хотела оказаться в Двенадцатом Дистрикте в кругу семьи. Я делаю пару глубоких вздохов и поднимаю взгляд на арку, и сразу же натыкаюсь на Сноу, который умиленно рассматривает меня. Однако это меня не обманывает, в глубине его глаз я вижу насмешку и превосходство. Возле Сноу стоят Пит и Финник, который видимо исполняет роль шафера. Все трое в белоснежных костюмах. Стоит ли заметить, что костюм у Пита это тот костюм, который в прошлой жизни был у него на Параде трибутов. Финник ободряюще мне улыбается и показывает большой палец. Бросив на него благодарный взгляд, я, наконец, смотрю на человека, благодаря которому я все еще нахожусь здесь, а не несусь куда-то подальше от всех обязательств. Пит. Человек, который столько натерпелся от меня, однако не перестал любить меня. Спустя годы, проведенные вместе, я не могу представить свою жизнь без него. Без моего солнечного лучика, который рассевает тьму моего сердца. И хоть эта свадьба является фарсом, устроенным президентом, желающим показать свою власть над нами, я готова забыть все проблемы и горести, только из-за одного взгляда, брошенного Питом на меня. Взгляда полного любви и восхищения. Впервые за сегодняшний день у меня на лице появляется искренняя улыбка. Смотря на Пита просто невозможно не улыбаться. Наконец мы доходим до арки. Хеймитч передает мою руку Питу. – Ты прекрасна, – тихо шепчет мне Пит, не обращая внимания на то, что Сноу уже начал церемонию. Я лишь улыбаюсь, крепче сжимая его руку. – Китнисс, согласны ли вы любить и быть любимой, в добром здравии и в болезни, в радости и печали, не слыша шума медных труб, через огонь и воду, до конца времен, взять в законные мужья Пита? – с отцовской улыбкой на лице, мягко спрашивает Сноу. Его слова разносятся по всей площади. – Согласна, – без колебания произношу я, стараясь не вздрогнуть от хищного взгляда президента. – Согласны ли вы Пит, любить, хранить и оберегать, защищать и строить ваш семейный очаг, поддерживать во всем свою жену, быть ей надежной опорой и непробиваемой стеной от злого умысла, взять в законные жены Китнисс? – Согласен. – Властью, данной мне вами, объявляю вас Мужем и Женой. Поздравьте. В знак объединения прошу скрепить Ваш союз поцелуем. Мы одновременно подаемся друг к другу. Пит осторожно, будто фарфоровую куклу обнимает меня, притягивая к себе, и углубляет поцелуй. Площадь взрывается криками радости, будто бы это их свадьба. Хотя, если подумать, это все действительно устроено больше для них, чем для нас. Когда совсем нечем дышать, мы отрываемся друг от друга, но не разрываем объятья. Президент Сноу будто бы дожидаясь именно это, объявляет праздник. Все приглашенные отправляются в Президентский дворец, а остальной люд будут праздновать на площади. Ну что ж, осталось только пережить это праздник и благополучно отправиться домой.