Любовь побеждает все: Тернистый путь

POV Китнисс – Китнисс, пожалуйста, не крути головой, – в который раз повторяет Цинна, осторожно перебирая мои волосы. – Прости. В очередной раз за сегодняшнее утро тяжело вздыхаю. А ведь на часах еще нет десяти утра… Совсем скоро мы будем в Одиннадцатом Дистрикте. От этой мысли я вздрагиваю. Не хочу. Сколько бы сомнений у нас не возникало, история продолжает идти своим ходом. Со всей полнотой я это поняла, когда утром, вернувшись от Пита, застала у себя дома президента Сноу. Наш разговор… Не сказать, что от был точно такой как и в прошлом мире, однако главная мысль была похожа: « – Ваш своевольный поступок всполошил людей, и в них зажегся маленький огонек непокорности, который вскоре может перерасти в целое пламя, которое уничтожит Панем» Как же он оказался прав. Все так и будет. « – Не понимаю о чем вы, Президент Сноу. – Смотрю ровно, в глазах легкое недоумение. Я стала прекрасной актрисой. – В тот момент я думала лишь о Пите. Или вы хотите сказать, что мои чувства были не искренни? – О да, теперь я могу со всей уверенностью задавать такие вопросы. – Ну что вы, мисс Эвердин. Я верю в вашу любовь. – Взглядом хищника он осматривает мое лицо, на его губах видны капли крови. Еле сдерживаю отвращение, которое готово появиться на моем лице. – Но этого не достаточно» Когда президент отбыл, я была готова упасть без сил. Как же мне хотелось убить его там, на том самом месте! Вскоре в Двенадцатый прибыли команды подготовки, и все закрутилось-завертелось. Весь день я находилась в какой-то прострации и прийти в себя смогла лишь тогда, когда поезд отъехал от перрона. А там ужин и спать. Если честно, я даже не помню, как добралась до купе. Видимо меня Пит принес. На удивление кошмаров не было. И опять же это заслуга Пита, который хранил мой сон. – Все! Готово, – голос Цинны вырывает меня из потока мыслей. Слабо улыбнувшись стилисту, я перевожу взгляд на свое отражение в зеркале. Знакомое рыжее платье, с узором в виде осеней листвы, волосы волнами спадают на спину, а на лице неброский макияж. Для полного образа молоденькой девчонки мне не хватает лакированных туфелек, да беленьких носочков. Хотя стоит посмотреть мне в глаза, то можно увидеть, что я далеко ушла от шестнадцатилетней девушки. Поезд останавливается. В купе заходит Пит и берет меня за руку. – Все будет хорошо. Мы все делаем правильно, – нежно улыбнувшись, говорит он и легонько целует меня в лоб. Не успеваю я оглянуться, как мы уже стоим перед массивной дверью, за которой нас ждут жители дистрикта. По тому, как «приветливо» нас встретили на вокзале, могу сказать, что настроение у людей точно такое, как было в прошлой жизни. Мне страшно. Я не буду этого скрывать. Но ведь с этим нельзя ничего поделать, поэтому, крепче сжав руку Пита, я делаю шаг вперед. Успокойся, Китнисс, все будет хорошо. В то время, как мэр Дистрикта произносит свою речь, я оглядываю семьи бывших трибутов. К моему удивлению, я не вижу в их глазах ненависти. Только боль и печаль. Они не обвиняют меня в смерти своих детей. Я это прекрасно вижу по их глазам. И не могу даже сказать, легче ли мне от этого, или нет. Пробежавшись взглядом по толпе, я нахожу того самого старика, который в нашей прошлой жизни просвистел мелодию Руты. Как же мне хочется закричать, дать ему понять, что его действие могут привести к его кончине. Но не могу. Внимательно приглядевшись, я вижу в его глазах стойкую решимость, которую я не заметила в прошлый раз. Такая же решимость царит в глазах большинства. Они знают, что будет. Они готовы к этому. Я нервно сглатываю и смотрю на Пита, который начал говорить. Его речь практически не меняется, однако мы решили, не заикаться про помощь этим семьям. Знаем, все равно не поможет. Все хлопают, и я понимаю, что пришла моя очередь говорить. Я не могу просто развернуться и уйти. И будь, что будет. Делаю глубокий вздох, и начинаю говорить. Голос немного дрожит, но это не так уж и страшно. – Я не знала Цепа. Но даже одного разговора мне хватило, чтобы запомнить этого смелого парня на всю оставшуюся жизнь. Он мог меня убить. Он должен был меня убить. Но он не сделал это. Он спас мне жизнь, отказавшись играть по чужим правилам. Я безмерно уважаю его за это. Я смотрю на бабушку Цепа, в ответ получаю слабую, но благодарную улыбку. Еще раз вздохнув я перевожу взгляд на маму Руты. – Но я знала Руту. На Арене она стала моим маленьким ангелом-хранителем. Если бы не Рута, я бы погибла. Я не могу простить себе то, что я сделала. Я убила ее, и какая-то моя часть умерла вместе с ней. Она всегда будет в моем сердце. – Глаза начинают щипать от еле сдерживаемых слез. – Она навсегда останется моим ангелом-хранителем, – одинокая слеза скатывается по щеке. – Простите меня. Простите за то, что я не успела. И спасибо. Спасибо за ваших детей. Мать Руты улыбается, слезы все еще текут по ее щекам, но я замечаю, как она одними губами произносит: «Спасибо». На площади царит тишина. В ожидании худшего я смотрю на старика, который красиво насвистывает мелодию. Но в отличии от прошлого, стоит ему только закончить, как его кто-то хватает за руку и тянет вглубь толпы. В последний момент я замечаю яркие глаза цвета морской волны. Финник! Он на секунду останавливается, затем указывает пальцем вверх, а потом на Дом Правосудия. Я понятливо киваю, и они уходят. Все дальнейшие события повторяются в точности до секунды. Теперь я точно уверена, что все это было спланировано людьми заранее. Не я стала причиной из порыва. И на что надеялся президент Сноу? Этих людей уже не остановить. И не сказать, что это меня особо печалит. Мэр Дистрикта нервно сглатывает, каждую минуту оглядываясь на миротворцев. Я не слушаю его речь. Глубоко дыша, я пытаюсь успокоить сердце, которое готово вылететь из груди. Обошлось. У меня трусятся ноги, поэтому я позволяю Питу увести меня. Бросив последний взгляд на сцену, я вижу, как миротворцы бросаются в толпу, чтобы найти того, кто свистел. Но Финник увел его. Он спас его. – Китнисс, я не ошибся? Там ведь был… – еле слышно говорит Пит, прижимая меня к себе. – Не ошибся. Это был Финник, и он ждет нас на чердаке. – Пит удивлено смотрит на меня, но ничего не говорит. Кое-как отвязавшись от нашей команды, мы с Питом поднимаемся на чердак. Финник уже там. Не сдержавшись, я бросаюсь ему на шею, всхлипывая. – Ну, что ты, Китнисс, все ж хорошо, – он обнимает меня, осторожно поглаживая по спине. – Ты даже не представляешь… Я так… Просто… – я запинаюсь, не зная, что сказать. – Спасибо, Финник. Но как ты догадался? – Пит мне рассказал о том, почему ты боишься ехать в Одиннадцатый. Вот я и решил вас подстраховать, – он улыбается, выпуская меня из объятий. – Как ты сюда попал? – На товарном поезде. Энни с Мэгз меня прикрывают. Не волнуйтесь. Сноу приезжал к вам? – он резко переводит тему, краем глаза поглядывая на часы. – Да. – Хеймитч знает про его предупреждение? – Нет, – мы качаем головой. – Расскажите. Он должен знать. Ладно, мне пора, поезд отходит через двадцать минут. Берегите себя. – Конечно, – Пит улыбается, – до встречи в Четвертом. Финник уходит первым. Выждав пару минут, мы спускаемся вниз. Заметив неодобрительный взгляд Эффи, мы переглядываемся, обречено вздохнув. Ну что ж. Остался ужин.