Шаг от тебя...

- Под моими окнами дежурит Со И Чжон! – тихо сказала сама себе Га Ыль и вздохнула. Девушка сидела на подоконнике, любуясь дорогой машиной гончара. Он ее откровенно настораживал. Парня кидало из крайности в крайность. То угрожал. То очаровывал. То искушал. Га Ыль окончательно запуталась в его намерениях и предпочитала избегать общения. Но Со И Чжон отступать не привык. А потому вот уже несколько часов торчал напротив ее дома, ломая все планы девушки. Ближе к вечеру терпение Га Ыль лопнуло. К тому же она обещала родителям приготовить ужин. Оторвавшись от созерцания неадекватного Казановы, девушка ушла в кухню. Впрочем, окна в ней выходили на ту же сторону. Чтобы отвлечься от непрошенного сторожа, девушка решила приготовить что-нибудь особенное. Например, любую папину курицу. Бросив еще один взгляд в окно, она занялась готовкой. К тому моменту, как куриные ножки уже тушились на плите, а тесто для печенья уже замешено, в дверь нетерпеливо позвонили. Ей даже в окно смотреть не надо было, чтобы понять, кто там. Открывать она не собиралась, спокойно раскатывая тесто на столе. Не выдержала она на десятом звонке, когда первая партия печенья оказалась на сковороде. - Ты реально достал! – объявила девушка И Чжону, убирая его руку от звонка. – Что тебе нужно? Он посмотрела на ее руку, сжимающую его рукав. Га Ыль тут же разжала пальцы и сделала шаг назад. - Спасибо, дорогая! – улыбнулся гончар, проходя в дом и разуваясь. – Чем это у тебя так вкусно пахнет. - Ой, печенье! – вспомнила Га Ыль и бросилась в кухню. – Дверь закрой за собой! Она как раз переворачивала печенье, когда парень появился в кухне. Девушка одарила его мрачным взглядом. Он очаровательно улыбнулся, оглядываясь. - Якква*?! – заглянул он в сковороду. – Сегодня праздник? - Ага! Ты вот приперся! – разозлилась Га Ыль, отодвигая его от плиты. – Чем не праздник. Что тебе нужно-то? - Ты мне должна, если не помнишь! – хмыкнул гончар, по-хозяйски устраиваясь на стуле у окна. – Кто мне любимый костюм загубил? Эксклюзивная вещь, между прочим. - Слушай, красавчик, тебе каша не понравилась? – прищурившись, посмотрела на него девушка. – Так я спагетти сварила. - Ладно, извини! – вздохнул И Чжон. – Черт с ним с костюмом! Я хотел… Звонок телефона помешал ему закончить фразу. Спустя пару минут Га Ыль растерянно наблюдала как по мере разговора он бледнеет. А его взгляд становиться из насмешливого в какой-то затравленный. - Ты в порядке? – спросила девушка, когда он прятал телефон. - Мне, наверное, пора, - пробормотал парень, в третий раз промахиваясь мимо кармана. – Пойду я. - Никуда ты не пойдешь! – вздохнула Га Ыль, отбирая у него злосчастную трубку и бросая ее на подоконник. – Сейчас мы выпьем чаю, и ты успокоишься немного. Он мог быть ей сто раз неприятен, но пустить человека в таком состоянии за руль, она бы не рискнула. У него вон руки дрожат. Девушка быстренько выложила на тарелку печенье. Отправила на сковороду следующую партию. Полила курицу соевым соусом. И все это не спуская глаз с парня сжимавшего чашку с чаем дрожащими пальцами. Он не пил. Просто смотрел в чашку, нервно кусая губы. - И Чжон! – тихо позвала Га Ыль. – Что с тобой? - Все хорошо! Я сейчас уйду, не волнуйся. Девушка решительно ничего не понимала. Молча пододвинула ближе к нему тарелку с Якквой. Он только головой покачал. И Чжон вдруг понял, что просто смертельно устал. Он больше не мог участвовать в бесконечно спектакле матери. Таблетки, больница, требование позвать отца. Сколько он себя помнил, порядок действий не менялся. Из-за этого ушел Иль Хен. Все разговоры об отсутствии таланта только повод. Брат просто не выдержал постоянного безумия матери и равнодушия отца. Сегодня был день очередного срыва. И гончар понял, что не хочет ехать в больницу. Не хочет снова выслушивать знакомый с детства текст. - Да что с тобой? – донесся до него голос Чу Га Ыль. Он посмотрел на нее. Девушка была одета в короткие шорты, белую футболку и белые же носочки. Она выглядела такой домашней и невинной, что И Чжон растерялся. Что он здесь делает? Почему просто не оставит ее в покое? - Все хорошо, - ответил гончар, отставляя чашку. – Я… - Никуда ты не пойдешь! – перебила его девушка. – Пей чай и ешь… Погоди! Ты, пока мои окна караулил, ел что-нибудь? Гончар растерянно покачал головой. Он не понимал ее. Почему бы просто не дать ему уйти? Меньше всего он хотел, чтобы она видела его таким. Он ненавидел, когда кто-то, кроме друзей, знал его слабости. Вот только, наверное, стоило вызвать такси. Или водителя. За руль он опасался садиться. - Ешь! – тихо сказала Га Ыль, поставив перед ним тарелку со спагетти и курицей. Он снова посмотрел на нее. Потом перевел взгляд на тарелку. Аппетита, как такового, не было. Но организм настойчиво напоминал, что завтрак был достаточно легким, а голодать он не приучен. - Отравила? – нашел в себе силы проявить иронию И Чжон. - Ешь уже! – не подалась на провокацию девушка, бросая ему на колени белоснежную салфетку. Гончар перестал спорить. Готовить она умела просто замечательно. Да и беспокоилась за него совершенно искренне. - Я не хочу уходить! – признался вдруг парень. - Не уходи, - пожала плечами Га Ыль. – Ешь печенье и приходи в себя. - И даже не спросишь, что случилось? - А ты хочешь рассказать? Я готова выслушать. - Я хочу извиниться, - пробормотал И Чжон. – Вел себя, как придурок. Прости. - Так я же отомстила уже! – напомнила девушка с улыбкой. Он невольно улыбнулся в ответ. Га Ыль завораживала. Очаровывала. Он поймал себя на том, что очень хочет ей нравиться. Не как парень, а как человек. Это было странное для него желание.