Противостояние крови

На город опустились сумерки. Две фигуры, скрывающиеся в тени, шли дворами до церкви, одна поодаль от другой. Трафальгар затаил обиду на Коразона, которую и не пытался скрыть, за то, что тот чуть не спалил его, предварительно отдав на растерзание голодной куче вампиров. И хоть только таким способом Ло мог опробовать свои силы, узнав, сможет ли он на самом деле одолеть одного из простейших представителей этой расы, не превратившись в упыря или же не разделив их судьбу, это всё равно не могло оправдать действий священника. Правда, обида смогла быстро спасть: мальчишка привык к неподобающему, а порой и вовсе жестокому отношению к себе, из-за чего долго злиться на парня, который, в отличие от его предшественников, не ставил себе установку непременно избавиться от Трафальгара, не получилось. Как бы Ло не хотел этого, а неподдельную пользу от действий Коразона он не разглядеть не мог. Благодаря храбрости священника и его веры в мальчишку, Трафальгар смог открыть новую грань собственного я. Тёмная, окроплённая кровью и искажённая страданиями и страхом – она не сильно отличалась от остальных, в то же время кардинально разнилась. В Ло оказались заложены задатки убийцы. Он быстро обуздывал страх, направляя его энергию в нужное русло. В столь юном возрасте иметь подобные характеристики: Трафальгар не знал, плохо это или хорошо. Будь он на месте обычных детей, тех, к кому судьба оказалось более благосклонна, подобные наклонности несомненно вызывали бы одни неприятности. Но Трафальгар являлся иным случаем. И, какой мальчишка, такие и качества, необходимые для его непосредственного выживания. Коразон видел эти изменения. Некогда загнанный в угол зверёк показал задатки самого настоящего хищника. Возможно, он смог бы составить неплохую замену священнику, когда время последнего окончит свой счёт. Но пока Коразон даже и не задумывался об этом, не стремясь списывать собственную кандидатуру со счетов. Сейчас парень, немного пораскинув мозгами, всё же решил, что поступил он несколько неправильно, за что и последовали извинения, хоть и не сразу, да и выглядели они скорее как упрёк. На самом деле ни за что извиняться никому не хотелось. "Надо было быть быстрее, – бубнил себе под нос Коразон, украдкой поглядывая на шагающего рядом с собой Трафальгара, перепачканного всего в копоти и грязи. – Или же дождаться окончания отведенного времени..." – последнее же было произнесено и вовсе тихо, раскрывая оплошность священника. Но парень, подумав, что, помедлив, сделал бы только хуже, решил поскорее забыть о том, что чуть не превратил мальчишку в горстку угольков. Ло же, ничего не отвечая, продолжал идти вперёд, думая о своём. Сейчас мальчишка пытался понять, на каком он примерно уровне по силам со среднестатистическим вампиром. Против бездомных, имеющих меньшее количество сил и ловкости спросонья, он практически не справился. Умертвил лишь нескольких из них, да и то будучи охваченный страхом, когда инстинкт самосохранения стал брать вверх над разумом. Потом же, когда страх вновь сковал душу, манёвренность и внимание резко снизились, из-за чего Трафальгар и был загнан в угол. Ловушка захлопнулось. Кругом находилась лишь смерть, заслоняя собой истинное спасение. Если бы не нетерпеливость Коразона, Ло, возможно бы, уже разодрали на кусочки. Но священник в очередной раз выступил в роли спасителя, хотя в эту ночь спасая Трафальгара весьма неординарным способом. Вернувшись в церковь, как в единственное место, где по-прежнему было безопасно в тёмное время суток, и куда ни одна кровососущая тварь не могла сунуть своего носа, Коразон, убедившись, что нижние этажи церкви пусты, притормозил уже вскочившего на лестницу Ло, желая продолжить обучение. Парень смог убедиться, что мальчишка не побоится в случае опасности вонзить некогда бывшему человеку кол в сердце, однако этого, как показала та же практика, было недостаточно. Следовало ещё поработать над техникой, рассказать, как правильно совершать манёвры между более сильными врагами, если их численность превышает больше двух человек, а также пояснить о действии некоторого оружия, которым Трафальгар наверняка не совсем правильно пользовался. Так, например, мальчишка узнал, под каким углом лучше вбивать кол, чтобы тот легче и быстрее входил в грудь, с какой стороны совершать нападение на вампира, как правильно применять распятие, а также о некоторых свойствах святой воды. Внимая каждым советам и указаниям Коразона, Трафальгар старался впитывать все новые знания словно губка, не упуская ни одной детали, чтобы уже непосредственно во время боя не допустить фатальной оплошности. Не хватало ещё проиграть по собственной глупости, прекрасно зная все тонкости, но не взяв их во внимание в нужный момент. - И ещё кое-что. – Коразон стал рыться в карманах, что-то усердно ища. Заинтересованный мальчишка ждал, пока парень вытащит из них что-то дельное или полезное, но перед глазами возникла обычная вилка с четырьмя чуть погнутыми зубцами и истёртой ручкой. – Держи. - Вилка?! – Ло был удивлён. Даже слишком, не зная, как реагировать на подобное. Для чего Коразон протянул ему вилку? Смеялся, издевался или столовый прибор действительно что-то значил? Трафальгар не догадывался о возможном предназначении вилки, кроме как использования её во время обеда. Но, на его счастье, священник поспешил всё объяснить, чтобы Ло не ломал себе голову напрасно. Только не над такой лёгкой загадкой. - Да, она самая. Я же уже говорил, что извёл множество столовых приборов на лезвие серпа? Так вот, в основном на переплавку пошли ножи и вилки. Ложки же остались. Впрочем, и далеко не все вилки удалось переплавить. В противном случае меня бы попросту разоблачили. Но не в этом суть. Так вот, я даю её тебе для обороны: мало ли, что может произойти во время сражения с вампиром? Если он сможет лишить тебя всего оружия, как тогда будешь обороняться? Голыми руками противостоять кому-то на подобии Донкихота попросту бесполезно. Тот проглотит и не заметит всех твоих стараний. – Коразон притих, заметно мрачнея. Но, быстро осознавая, что подобный настрой неуместен, быстро продолжил. – Ложка вряд ли бы смогла сильно помочь, а вот вилка – другое дело! Меня она, к примеру, уже не раз выручала… - Я не верю… – продолжал удивляться про себя Трафальгар, всё же вырывая серебряную вилку из рук и пряча в карман, лишь бы не видеть её. – Ты сейчас серьёзно, Кора-сан? - Серьёзнее некуда, Ло, – отвечал священник, действительно избавляясь от шутливости в голосе. – Время для пустых разговоров кончилось, ты уже давно должен был это понять. Встав на путь противостояния вампиру, свернуть назад уже не удастся, так как тебя навсегда запомнят и захотят уничтожить, во избежание проблем в будущем. - То есть сейчас я уже являюсь врагом для вампиров? – спросил Трафальгар, удивляясь, как такой слабый человек как он мог кого-то страшить. Священник кивнул в ответ, присаживаясь на корточки и оказываясь на одном уровне с мальчишкой, лицом к лицу. - Именно. Для всего тёмного мира. Даже такой, как ты является угрозой. Сейчас – небольшой, но вот в будущем… Кто знает, какой охотник из тебя вырастет? Может, даже получше меня будет. - Это уже вряд ли, – решил воспротивиться Трафальгар, понимая, что до Коразона ему как до луны. Но парень не собирался менять своего мнения. - Не заикайся, Трафальгар. Я тоже не думал, что буду что-то представлять из себя. Однако вот оно как всё сложилось: судьба коварная штука, никого не щадящая и не представляющая право выбора. - Я думал, что ты веришь… – уже начал было говорить Ло, пряча глаза, как священник вновь перебил его, прикладывая палец к губам. - Это всего лишь прикрытие, – уже шептал парень. – Хотя мне кажется, что в скором времени я и изменю своё мнение по этому поводу. Но не сейчас. – Выпрямившись, Коразон достал сигарету и закурил, после чего, спустя несколько молчаливых минут, вдруг произнёс: - А почему бы тебе не проверить Детку 5? Мы не видели её целый вечер – она наверняка проголодалась. А мёртвые заложники нам ни к чему. - Прямо сейчас? – Трафальгар не хотел покидать церковь. За окнами покоилась непроницаемая темнота, скрывающая в себе немало опасностей. На улице было попросту небезопасно, особенно зная, что за тобой в любой момент мог прийти разгневанный Дофламинго. Страх наткнуться на Донкихота в одиночку был силён. Но показывать его Коразону Трафальгар не собирался: мальчишка и так всё время выглядел беспомощным на его фоне. Бледным и трясущимся от каждого шороха или более-менее громкого звука. Так что сейчас, когда предоставлялась возможность доказать собственную храбрость, Ло не собирался её упускать, несмотря на все обстоятельства и возможные проблемы. Взяв у священника булку хлеба, от которой Трафальгар недовольно поморщился, и найдя ключ от церковной пристройки, мальчишка направился на улицу. Осторожно приоткрыв дверь и посмотрев, нет ли снаружи никаких подозрительных теней, Ло, убедившись, что путь чист, осторожно вышел во двор. Потом, быстрыми перебежками преодолевая путь, он добрался до церковной пристройки, то и дело оглядываясь по сторонам. У самой пристройки Трафальгар вздрогнул: холодный ветерок пробежал по дрожащей спине, лишь прибавляя страху, заставляя и без того воспалённую фантазию рисовать не менее ужасающие образы. Но, быстро совладав с собственными страхами, мальчишка вспомнил о Детке 5. Открыв замок и бросив его в траву, Трафальгар раскрыл двери настежь, впуская внутрь немного свежего воздуха. Лунный свет озарил его силуэт, оставляя длинную тень на полу. Или это тень не Ло? Мальчишка успел только обернуться, как тут же перед глазами всё померкло. Коразон остался в церкви один на один с собой, Богом, тьмой, что царила вокруг и оседала осадком внутри. Тишина, свойственная этому месту, сейчас переносилась особенно остро, угнетающе. Образа и свечи, чьи огоньки блистали где-то в глубине бесконечных коридоров, высокие своды, где и покоилось неприкосновенное – Коразон давно понял, что не любил это место. Его предназначение парень видел только в одном: раз за разом напоминать священнику, почему он здесь оказался. Зачем приходили в церковь? Искупать грехи – твоя сущность отвратительна. Просить спасения – выставлять на всеобщее обозрение свою слабость. Каяться – признаваться в том, что нет сильнее наказания, чем угрызения совести. Всё было направленно на одно: на то, что Коразон с такой силой стремился забыть каждый новый день, и что помнить ему суждено вечно. Священник не побоялся отпускать Трафальгара без сопровождения, так как был уверен, что никаких непредвиденных неприятностей с ним не произойдёт. К тому же, несмотря на обстановку, и парню нужно было побыть немного одному. Коразон всё сильнее и сильнее впутывал Ло в свои кровные разборки, при этом даже не осознавая этого. Парень всего-то хотел помочь мальчишке, тогда как вместо этого только ухудшал его положение день за днём, не оставляя возможности всё прервать и свернуть с этого пути. Не с его пути. Сейчас Трафальгар следовал за Коразоном, перенимая чужую судьбу, о которой так часто упоминал священник. И вот, наконец задумавшись над собственными словами, парень понял, что поступал неправильно. Всё это время вместо того, чтобы действительно спасать кого-то, лишь губил. Только в отличие от предыдущих мучителей Ло, Коразон делал всё менее заметно. Настолько, что даже сам не сразу разглядел истину. Но что-либо менять было уже поздно: Трафальгар успел вбить себе в голову, что он обязан противостоять Дофламинго так же, как и Коразон, когда как веских причин для этого у мальчишки не было. Его пытались съесть? Ну и что? Много кого успела постигнуть подобная участь, но никто же не собирал народные восстания против Донкихота, и не шёл выдирать ему все конечности? Нет, наоборот, большинство старалось как можно скорее забыть об этом периоде их жизни и попытаться жить как раньше. Те же, кто не справлялся с пережитым, просто прерывал все мучения. Но только не Трафальгар. Этому мальчишке прежняя жизнь не нужна, так как от той давно ничего не осталось. Умирать Ло впредь также не горел желанием, осознав, что в его бесполезной жизни ещё можно найти цель. Мириться с пустотой и одиночеством или питаться ненавистью и наслаждаться местью? Для Ло решение было очевидно, тогда как Коразон, разглядев в нём весь предстоящий ужас, уже перестал быть в чём-то уверенным. Правильно ли он поступал? Только тут священник мог с уверенностью сказать, что нет. Озарение пришло, но тогда, когда что-либо исправить уже было невозможно. Вывести из строя запущенный механизм – сложная задача. Особенно тогда, когда все детали собраны и идеально подходили друг к другу. Трафальгар ненавидел Дофламинго, желая его скорейшей смерти, тот, в свою очередь, не прочь избавиться от Ло. Как повод навестить его выступала кража Детки 5. И Коразон… Он как завершающее звено: месть родному брату за все страдания, причинённые в детстве. Банально, зато срабатывало наверняка. Получалась ужасная смесь обстоятельств, которые обязаны были привести к встрече и неминуемой разборке всех троих. И избежать этого уже не получится. Никак. Коразон подозревал нечто подобное, но окончательно понял только в тот момент, когда Трафальгара пропал. Мальчишка ушёл проверить Детку 5 и так и не вернулся. Отнести хлеб – что может быть проще и быстрее? На поход туда и обратно не тратилось столько времени. Значит, что-то уже успело произойти. И учитывая, кого именно ходил проведать Трафальгар, за его жизнь становилось вдвойне страшней. Все шестерёнки в сборе, оставалось лишь их запустить… Коразону не составило труда догадаться, кому была отведена такая честь. Священник сорвался со своего места и побежал на улицу. Сердце стучало и никак не хотело униматься. Парень волновался за Трафальгара. По собственной глупости, посчитав, что с ним ничего серьёзного не случиться, он сам отдал его прямо в руки Донкихота. Вампир действительно явился за Деткой 5. Именно её, свободную от пут, парень увидел, радостно бегущую в сторону Баффало, Лао Джи и Йолы. Недобитые, но прилично потрёпанные вампиры, которые по всей видимости, пришли, чтобы ответить за своё поражение: некоторые из членов семьи Донкихот были серьёзно ранены. Раны гноились и кровоточили при малейшем движении. Но не смотря на собственные увечья, никто не собирался прощать поступок Коразона и Трафальгара. И Дофламинго, будучи не в самом лучшем расположении духа, держа за шкирку вырывающегося Ло, смотрел недовольным взглядом поверх очков прямо на запыхавшегося брата. Тот, выбежав во двор, остановился напротив прибывшего вампира. - Послушай, Дофламинго! – сразу начал Коразон, решая опустить все ненужные в данном случае приветствия. – Отпусти Ло! Нам следует разобраться самостоятельно, не приплетая в это дело детей. - Я думаю, для Трафальгара это будет неплохим уроком, – произнёс мужчина, только выше приподнимая мальчишку, обращаясь лицом к его шее и, проводя по ней языком, слизывая солёные капли пота, обнажая острые клыки. Ло постарался оттолкнуть от себя вампира, но тот сам резко отвёл Трафальгара от себя, как только дуло револьвера было обращено в его сторону. Коразон начинал злиться. - Я же сказал, отпусти его, – повторил парень, уже скорее приказным тоном, однако ни он, ни оружие не заставили Донкихота послушаться. Вампир, лишь в голос рассмеявшись, хотел уже сказать, что ни за что не отпустит ни Трафальгара, ни родного брата, как тут мальчишке удалось самостоятельно вырваться из его рук. Вспомнив о вилке, которая всё это время находилась в кармане, Ло достал её и всадил в руку Донкихота. Даже обычному человеку подобное показалось бы неприятным, но вот вампиру, да ещё и серебром, этот удар принёс много неудобств. Выпустив мальчишку из рук, мужчина, чертыхаясь и тряся конечностью, чтобы та перестала неистово болеть, не стал терять времени и тут же ринулся за своим обидчиком. Трафальгар в этот момент уже бежал прочь. Путь догоняющего его вампира перегородил Коразон, успев отшвырнуть Ло в сторону и, заняв его место, вновь поставив брата перед дулом оружия. - Не недооценивай меня, Донкихот. – Священник нажал на курок, но пуля пролетела мимо. Вампир, успевая увернуться, быстро поменял своё решение, теперь обращая всё своё внимание и негодование на брата, оставляя Трафальгара другим вампирам, также жаждущим крови. Именно они, некогда потерпевшие немалые неприятности от встречи с Ло, в эту минуту уже ринулись в его сторону. Но мальчишка, наученный малым опытом борьбы с подобными тварями, умудрился увернуться от большинства нападок в последние моменты и, увеличивая дистанцию, начинал лихорадочно искать хоть какое-то средство защиты, ничего не говоря уже об оружии. Но ничего, кроме вилки, на тот момент в руках Трафальгара не оказалось. Поэтому, собрав всю волю в кулак и понадеявшись, что столовый прибор действительно сможет спасти его, мальчишка остановился и уже сам понёсся на противников, решая уничтожить их быстрее, чем те посмеют избавиться от него. Как и Трафальгар, члены семьи Донкихот находились не в лучшем положении: их состояние оставляло желать лучшего, что и позволяло Трафальгару надеяться на победу. Так и началось противостояние: братья разбирались друг с другом, нисколечко не уступая в силе, Ло, приняв на себя всех оставшихся тварей, старался выжить. Но, казалось бы, оборонительная тактика со стороны мальчишки и помогала ему держаться, на самом же деле положение Трафальгара с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. В очередной раз численное превосходство противника сыграло решающую роль в сражении. Ло, полностью переключив своё внимание на вампиров, совершенно позабыл о Детке 5, которая, между тем, также решила принять участи в происходящем. Никто не должен был оставаться в стороне. И для девочки была отведена своя роль. Детка 5, незаметно подойдя к мальчишке со спины, ударила его ножом в бок, вогнав холодное орудие по рукоятку. Оружие в руки ей дал сам Дофламинго, сразу после того, как им же и освободил. Предвидел ли вампир, что девочка воспользуется им или нет, осталось бы неясным, если бы широкая улыбка не выдала его. Заметив, что Детка 5 наконец сделала свой ход, мужчина стал ожидать такого от Коразона. И тот не заставил себя долго ждать. Падая на колени, Ло, схватившись руками за рану, из которой уже сильным потоком хлестала кровь, согнулся пополам, больше не в силах как-либо обороняться. Раненная им Йола теперь не представляла опасности, также как и Детка 5, которая, вытащив и бросив окровавленный нож, стала медленно пятиться назад. А вот Лао Джи и Баффало, увидев свой шанс, только предприняли очередную попытку атаковать. Но и в этот раз свалить Трафальгара полностью у них не получилось. Две серебряные пули, по одной на каждого, были выпущены в лоб вампирам, заставляя их остановиться и лечь прямо у ног скорченного мальчишки. Ло, подняв голову, посмотрел в сторону Коразона, который и смог постоять за него. Как раз в этот момент, Донкихот, пользуясь тем, что брат отвлёкся, впился в его шею. Послышался хруст, клыки глубоко вошли в плоть, а струйки крови, потёкшие из ран, запачкали рясу. Дофламинго продолжал впиваться, не желая отпускать брата, который больше и не сопротивлялся. Сейчас в его ушах лишь стоял оглушительный крик Трафальгара, наблюдавшего за происходящим, в то время как мир перед глазами пошатнулся. Всё помутилось и ноги, подкосившись, обронили тело на землю. - Чудовище… – на последнем издыхании произнёс Коразон, чувствуя, как резкая боль пронзила шею и волной распространилась по телу, заглушая собой всё вокруг. Вскоре он перестал чувствовать и это, погружаясь во тьму, под тихий смех Дофламинго над самым ухом.