Любовь и кофе

      Матцури знала, что будет очень трудно справится с той ситуацией, в которую она себя загнала. Но чтобы настолько…       Видеть Гаару было трудно, даже больно, но все равно приятно. Что-то внутри словно не сдавалось, что-то настолько глубоко и далеко не отпускало образ молодого человека, мучая свою хозяйку каждый день. Это самое нечто ныло и тогда, когда Йемо парня не видела. Самое большее время, которое они не пересекались, - три дня. Да, они работали в одном здании, в одном офисе, но даже это не означало, что у Матцури будет возможность понаблюдать за президентом хоть краем глаза. И вот так вышло, что она не видела и не слышала его три дня.       Сначала все было хорошо. Но потом приходила Юкина и жаловалась-баловалась-шутила. И много говорила про Гаару. А еще практически все темы сводила к скорой поездке за границу вместе с президентом в качестве помощника. Да, две недели в шикарном отеле вместе с молодым президентом, успешным, красивым и довольно высоким – это то, о чем мечтает каждая вторая.       Дома было ужасно пусто, дедушка был очень молчалив и задумчив, когда они говорили по телефону. Хоть спрашивал только о работе, самочувствии и других пустяках – это радовало, ибо Матцури догадывалась, что ее родственник знает о том, что у нее есть… был парень.       Так вот за эти три дня Матцури смогла понять, насколько бедственным является ее положение, насколько сильно она привязалась к Гааре и что с ее любовью так просто не справится одними увещеваниями о том, что она сделала все, что от нее требовала Вселенная – теперь их пути должны разойтись, чтобы кто-то другой научил Гаару любить, а не только принимать любовь.       Ведь стоило только подумать о том, вернее о той, которая станет этим кем-то и представить Собаку с ней, то сердце сжималось и ныло, прося остановить эту пытку.       С другой стороны, когда Матцури буквально выныривала из той рутины, в болото которой ее так нещадно засосало, она с удивлением понимала, что все-таки справляется – ходит, разговаривает, ест, дышит. Темари на ее работу не жаловалась, поэтому можно было сделать вывод, что ситуация не такая уж и плачевная…       А затем в поле зрения появлялся Гаара, и все шло по новому кругу ее безмолвного ада. Матцури подумала, что станет легче, когда он уедет в свою командировку, но она ошиблась.       Ее ждало двухнедельное путешествие по последнему девятому кругу – напускному безразличию.       Ей было как-то все равно, чем сейчас занимается ее президент, но как только она думала об этом – буквально сквозь зубы повторяла несколько раз, что ей все равно, пытаясь убедить себя в этом, что выглядело странно со стороны.       Везло хоть, что никто не видел этого проявления сумасшествия.       А еще она сделала одно открытие – черный чай стал привлекать ее гораздо больше, чем кофе. И даже когда ей хотелось попить крепкого напитка, так любимого Гаарой, что-то неприятное обязательно происходило – то оно «сбежит», то она пересыплет сахара, то случайно опрокинет чашку. Странно, что, когда она готовила кофе для Темари, то никаких казусов не происходило.       В один из таких тошнотворно серых дней, когда Матцури просматривала снимки на фотоаппарате, иногда отвлекаясь на мелодраму по телевизору, она вдруг осознала, что ее жизнь не идет по кругам ада, а наоборот, вернулась на круги своя. Раньше ее существование было мирным и тихим, просто голова была занята учебой и ее хобби. Теперь же бессонные ночи и упорная работа исчезли из ее жизни, отчего образовалась пустота.       Если бы у Матцури было занятие, которое занимало бы все ее мысли в свободное время, было бы намного легче. – Хотя это называется «заменить одну страсть другой», – тихо вздохнула Йемо, продолжая листать фотографии.       И все же это был прогресс, хоть и совсем маленький.       Вопрос в том, достаточно ли его.       Командировка началась довольно бодро, если можно так выразиться.       Забот было много, поэтому остановиться и подумать о вещах, не касающихся работы, времени не было, что играло на руку всем тем, кто думать о таких проблемах не хотел. Что же, тут без интриги, всякому понятно будет, что речь о президенте Собаку.       Последний раз, когда он задумывался о случившемся между ним и бывшей помощницей, был по ощущениям далеким прошлым – почти десять дней прошло. Поэтому в президентской голове были только подсчеты, сведения, таблицы, воспоминания уже проведенных встреч и мысли о тех делах, которые еще предстоят.       Его помощница, которую он взял по настоятельному совету Шикамару, мол «сможешь наконец определить ее профессиональность», вела себя довольно приемлемо. Естественно, в этом утверждении сквозит леденящая требовательность Гаары как начальника. Если же ее отбросить, то можно смело утверждать, что в этой командировке Юкина показывает себя с лучшей стороны. Конечно, случались разные казусы, но в целом было видно, что девушка старается оправдать ожидания.       У них еще осталось три дня – свободных дня, что обязательно стоит подчеркнуть, – которые можно было уделить исследованию города и местной культуры. Изначально Гаара планировал их как дополнительное время на случай каких-нибудь неприятностей, но раз таковых не возникло, то можно было и притвориться туристами. И естественно, какой исследователь города и его обитателей не попробует местную кухню? Не забывая о том, что совсем рядом от гостиницы находится довольно знаменитый ресторан.       Вот именно такое стечение обстоятельств привело Гаару и его спутницу в это заведение. Юкина была странно притихшей, лишь улыбалась краешками губ, дожидаясь заказ. Но, не смотря на улыбку, ее движение были едва заметно дерганными, что явно не свидетельствует о полном спокойствии. Чего она нервничает, Гаара не понимал и не знал. Ему, откровенно говоря, немного осточертело сидеть в этом зале, собирая взгляды других посетителей и даже персонала – их японская внешность, хоть и не такая явная, но бросалась в глаза. Он хотел поскорее съесть заказанный им фирменный стейк и отдохнуть в своем просторном номере.       Остудив пыл любопытства парочки за соседним столиком уже своим фирменным взглядом, Собаку повернулся к Джанко, надеясь, что она не станет дальше притворяться, будто не замечает, что тишина стала слегка неловкой. – У нас же есть еще три дня, верно? – девушка правильно угадала намек пристальным вниманием. – Да, – Гаара слегка кивнул. – Ты свободна – можешь делать, что хочешь. – А что будете делать вы? – немного стушевавшись задала еще один вопрос Юкина.       Мужчина едва не усмехнулся – практически все его неделовые разговоры сводились к тому, что у него что-то спрашивали, а он коротко отвечал. – Отдыхать, – последовал ответ после небольшой паузы. – Мы могли бы…       Юкину прервал официант, который принес их еду. Она отвлеклась на свой заказ, пока Гаара, нахмурившись, внимательно оглядел ее. Что бы там она не хотела предложить, формулировка ему совсем не понравилась. Она что, пытается сблизиться с ним?       Хотя возможно это не так. Стоило дослушать, как и решил поступить Гаара. – Мы могли бы исследовать город вместе. У меня в семье часто повторяют, что вместе веселей. «Мы». «Вместе». «У нее в семье».       Это Гааре ну совсем не понравилось. Было немного странно, но впервые он совершенно не собирался откликаться на «зов». О том, что Юкина звала его в том самом смысле подтверждали откровенный вырез ее платья и легкая улыбка в сочетании с прямым взглядом в глаза.       Единственное чувство, которое вызвал этот вид, – отторжение. Необычное и в то же время вполне логичное – хоть разница в чувствах Матцури и Джанко была достаточно велика, чтобы Гаара мог почувствовать себя в безопасности рядом со своей помощницей, он еще не до конца «оправился» от прошлых отношений. К тому же история с Матцури не была закончена, как полагается, ведь не признать, что он бежит от этой темы, Гаара не мог.       Матцури, может, и сказала, что все кончено. Но он-то видел ее, видел больше, чем она хотела показать. Видел то, что прятала, потому что знает ее хорошо, даже лучше нее самой.       И вот в такие моменты просыпалась совесть и душила его чувством вины. Он ведь знал, прекрасно знал, к чему могут привести его неосторожность вкупе с играми. Знал, что раньше он обходил таких как Матцури десятой дорогой не без причин.       Но нет, в какой-то момент ему кофе ударило в голову и он забыл обо всех своих предостережениях.       В этот раз такое не случится. В этот раз Гаара не поступит так необдуманно, тем более с собственным постоянным секретарем. Тогда он знал, что Матцури должна будет вернуться к Темари, но теперь в случае чего Юкину придется уволить, а это был идиотизм и непрофессионализм высшей степени, от одной мысли о котором Гаару пробирала дрожь отвращения. С Матцури он совершил ошибку, а обстоятельства там были куда более благоприятные. Подобного не повторится. Да и Юкина – не Йемо. И это для Гаары было куда существеннее, чем остальное. Даже то, что Джанко упомянула свою семью, что может быть прямым намеком на нового акционера его компании, не стало препятствием для их отношений, если бы Гаара хотел таковых.       А он определенно не хочет во всех смыслах.       Поэтому завтра он вернется в Японию, о чем без малейшей тени извинений сообщил своей спутнице. Юкина не маленькая девочка, она довольно неплохо знает английский, поэтому сможет о себе позаботиться. – Кажется, последний бокал был лишним, – задорно усмехнулась Джанко, когда двери лифта закрылись. Она сложила руки за спиной и запрокинула голову, демонстрируя изгибы своего тела. Градусник настроения Гаары от столь неприкрытой попытки соблазнения стал показывать отрицательные числа. – Вы меня проводите, Гаара-сама?       Последний раз, когда он, стоя в кабине лифта, обещал девушке провести ее, тут же всплыл в памяти настойчивым изображением. Той девушкой была Матцури, а проводил он ее до кровати, что буквально прямым текстом говорит о приятном времяпрепровождении. – Хорошо, – Собаку кивнул и вышел в открывшиеся металлические двери. За его спиной цокнули каблуки, а потом женские пальцы аккуратно, но крепко ухватились за его локоть. – Спасибо вам за вечер, Гаара-сама. Все было так замечательно, я даже и не ожидала, что вы позовете меня праздновать удачное завершение переговоров.       Да, у нее просто случайно оказалось подходящее платье. Такая мысль пронеслась у Гаары в голове, но он решил подавить вспышку сарказма. В конце концов, вполне возможен был вариант, что им придется посетить какой-нибудь аукцион или светский раут, куда так любили ходить его новоиспеченные партнеры, так что его помощница просто хорошо подготовилась ко всем случаям. И за это ее нужно было хвалить, а не усмехаться.       Головой-то он понимал, но все равно не мог полностью избавиться от желания позлословить.       Юкина открыла дверь ключом-картой и обернулась, слегка смущенно улыбаясь: – Быть может, вы выпьете со мной чашечку кофе?       Гаара посмотрел на нее с нечитаемым выражением лица, без особого труда читая все мысли в ее голове, будто они были написаны у нее на лбу. К слову, Джанко их не особо пыталась скрыть.       Во-первых, она пытается его соблазнить. Узнала, что это его последняя ночь в этом городе, да и вообще в этой стране, поэтому решила больше не тянуть.       Во-вторых и в-последних, она, наивная, до сих пор не поняла, что вместо кофе готовит какие-то помои. Мягко говоря. – Я бы действительно не отказался выпить кофе, – невозмутимо ответил Гаара – девушка просияла. – Холодного. И он как раз ждет меня. Спокойной ночи.       Не дав ей даже попрощаться в ответ, он кивнул и пошел по направлению к своему номеру. Когда же он попал внутрь своего временного пристанища, то буквально сорвал с себя пиджак и жилетку, кидая их на кресло. В голове роем проносились сказанные слова – кофе, холодный, ждет его.       Весь вечер он сидел рядом с одной женщиной, а думал о другой. И сейчас, понимая это, злость росла в его груди с каждой мыслью, хоть мало-мальски связанной с девушкой по имени Йемо Матцури.       Когда же между ними успела образоваться такая сильная связь? Почему он сравнивает Матцури и Юкину, если раньше никогда подобным не страдал? И одно из самого важного – сможет ли он избавиться от стойкой ассоциации «кофе-Матцури»? – Гаара и правда любит кофе. Просто обожает, – заливисто рассмеялась Темари.       Она внезапно решила наведаться в гости к своей печальной помощнице. Сначала Матцури обрадовалась, подумав, что они забухают по-черному и она сможет попробовать выплакаться. Потом, не найдя и признака алкоголя в гостинцах подруги, начала продумывать варианты разговоров по душам, имея в арсенале лишь чай с тортиком.       Но Темари как всегда имела свои собственные планы. Начиная с того, что выговариваться будет не хозяйка квартиры, а сама гостья, заканчивая множеством интересной информации о ее младшем брате – не Канкуро, естественно.       Чего она добивалась, рассказывая о Гааре, Матцури не знала. Не знала и того, что ей хочется больше – разозлиться и наорать на Темари за полное отсутствия сочувствия или же заплакать. – Такой милый в детстве был, – между тем продолжала блондинка. – Когда рядом кто-то кофе пил, все время выпрашивал, строя умилительные глазки.       Воображение Матцури едва не сломалось, попытавшись представить маленького Гаару, который мило смотрел на кого-то. – Ну у тебя и лицо было! – буквально взорвалась смехом Темари, едва не расплескав свой чай, который хотела отпить. Она что, втихаря туда виски налила? Иначе с чего такая веселая? – Хватит уже издеваться! – поджала губы Йемо, сердито взирая на гостью. – То ли еще буде-ет, – Собаку даже глазом не моргнула. – Не пора ли тебе домой? Вдруг Шикамару будет волноваться? – честное слово, это был спасательный круг. – Ты думаешь? – деловито спросила гостья, задумываясь на пару секунд. А потом на ее лице снова расцвела лукавая улыбка. - Надеюсь, он не заставит себя ждать и быстро догадается, где его проблематичная женщина.       Она так натурально спародировала Нару, цитируя его любимое выражение, что Матцури не удержалась и захихикала, представляя его выражение лица.       Блуждающий по комнате взгляд Темари внезапно остановился на фотоаппарате, после чего она незамедлительно к нему потянулась. Не успела Йемо и пискнуть, как гостья уже со всевозможным комфортом рассматривала снимки. – Что такое? Тут много фоток голого Гаары, что ли? – изогнув бровь, скептично поинтересовалась Темари, вызывая целое буйство красок на лице гостеприимной подруги. – Нету там ничего такого, – выдавила из себя Матцури и поднялась на ноги – они сидели на ковре, пренебрегая зовом мягкого дивана и кресел. – Пойду чай еще сделаю.       Блондинка, полностью погруженная в просмотр изображений на цифровом дисплее, только одобрительно промычала ей вслед.       Уже находясь на кухне Йемо услышала мелодию звонка, а потом и голос Темари, разговаривающей по телефону. По ее игривому тону нетрудно было догадаться, с кем она разговаривает, поэтому Матцури, хоть уже сделала чай и разлила его по чашкам, не стала возвращаться в гостиную.       Вместо этого она подошла к окну и начала вглядываться в едва видневшийся в темноте горизонт. Совсем недавно на этом месте стоял Гаара. Совсем недавно и она могла поговорить с любимым человеком по телефону, томно растягивая гласные и… да, она так не делала, но могла же. Гаара просто не любитель болтать по телефону, ему по душе более… близкое общение. Он любит кофе, покой, тишину, чулки и послушных девочек. Не любит сюрпризы, яичные роллы и сладости. Матцури была готова дать ему все, что он любит, но вместо этого оказалась тем, что он терпеть не может, – сюрпризом. Ее признание наверняка стало одним из самых ненавистных «подарков» за последнее время, если не за всю жизнь.       Тем не менее, оно в то же время было самым правильным ее поступком. Поэтому Матцури не жалела.       Но она бы соврала себе, если сказала, что не готова притвориться, будто ничего не говорила, если Гаара этого захочет. В конце концов, сказанные вслух или нет – чувства никуда не денутся.       Дверной звонок оповестил о прибытии нового гостя, но Матцури, едва выпутавшись из окольцевавших ее мыслей, поняла по копошению в коридоре, что Темари откроет дверь и позаботиться о прибывшем. Так и было – спустя минуту ее фигура появилась в дверном проеме. – За мной пришли, – довольно оповестила она, а за ней как раз кстати показался Шикамару, кивнувший Матцури в знак приветствия. – Уже поздно, так что ложись спать и завтра не опаздывай. Спокойной ночи. – Да, мамочка, – вздохнула Йемо с обреченным видом, на что Темари показала ей кулак, заставляя задаваться вопросом, откуда в ней до сих пор столько энергии – уже был почти час ночи, а сидят они вместе с семи.       Уборка после чаепития не заняла много времени, буквально пару минут, поэтому, когда Матцури взяла в руки свой фотоаппарат, он оказался еще включенным.       Взглянув на просматриваемую фотографию, она не смогла справиться со всхлипом, так внезапно вырвавшимся из груди. Это была та самая фотография, которая помогла ей привлечь внимание Гаары, когда они ехали к нему домой и он задумался, не слыша ее слов. На снимке он выглядел таким отстраненным, таким… далеким, что вмиг напомнило Матцури о жестокой реальности.       В мыслях и воспоминаниях Гаара был совсем рядом. В реальности – дальше, чем она могла вынести.       Прилетев в Токио до обеда, Гаара с удивлением понял, что совершенно не хочет ехать на работу. Это было так странно и неожиданно, что он чуть не пропустил смену цветов на светофоре с зеленого на желтый. За ту минуту, что он провел в ожидании, он решил все же не показываться в офисе раньше, чем официально закончится его командировка. В конце концов, он и дома сможет поработать. Если захочется.       Дом встретил его тишиной и ощущением запустения. Ощущением не дома, хоть Гаара тут же отбросил все эти мысли и пошел в душ. Поесть он успел в аэропорту, пока ждал свой багаж, поэтому в силу привычки решил проверить почту на наличие важных деловых писем. Вот только, подойдя к ноутбуку, стоящему на столе в кабинете, уже донесенная до рта кружка с кофе замерла.       Ноутбук Матцури.       Эта мысль сразу же напомнила о том, что в его владении остались запасные ключи от ее квартиры.       Глоток горячей жидкости тут же завершил картину из ниточек-связей – забыть вкус того восхитительного напитка, который готовила Йемо, и перестать сравнивать было просто невозможно.       И это все его разозлило.       Как он мог допустить, что эта женщина забралась ему под самую кожу, раз он не может просто перестать вспоминать о ней с такими эмоциями – с сожалением, с чувством вины, даже с грустью? Как он вообще смог убедить себя, что ничего не случится, если он пару-тройку раз сделает с ней что-то, чего раньше никогда не делал ни с кем? Как она могла быть такой обычно-привычной, но в то же время создавать так много необычных и главное приятных ситуаций, которые из памяти так просто не выкинешь?       Как могла влюбиться в него после всего, что он сделал? Его поведение было далеко от идеального. Гаара практически не воспринимал ее шуток, из-за чего ей приходилось извиняться, грубо говорил с ней, когда был не в духе, задерживал допоздна, заставляя работать вместе с ним, даже не спрашивая ее мнения по этому поводу. К слову, из-за этого ей пришлось пожаловаться Темари, ведь к нему она опасалась подойти с такой темой. Опасалась… боялась! Она боялась его, его реакции. Вот как после всего этого Матцури могла говорить, что любит его?       Гаара не понимал. Не понимал и злился пуще прежнего. Хотя не признаться не мог – сомнений в правдивости ее признания у него никогда не возникало. Он даже на секундочку не представлял, что она солгала. Да, убеждал и убеждает себя, что она запуталась, что неправа, что преувеличила. Но никогда – что пошутила или совсем ничего не чувствует к нему.       В такой ситуации Гаара мог сделать единственное правильное для него – оборвать все нити с Матцури. – Чертов Кошуи, чтоб его молнией разорвало! – свирепо зашипела Темари, вернувшись в свой кабинет. Она только что вернулась с совещания, которое любезно попросил собрать прибывший недавно упомянутый акционер. Это было скорее не совещание, а объявление для местной «верхушки». О чем он говорил, Матцури не догадывалась, но надеялась узнать, поэтому никак не отреагировала на ругательства начальницы, ожидая продолжения. – Собрать всех акционеров захотел, прямо в день возвращения Гаары! Видите ли, половина только за, нам всем есть что обсудить. Хрен моржовый, как только отец ему акции продал?       Небольшая крупица информации прочно засела у Матцури в голове и она сразу стала все анализировать. Что такого в собрании? Почему, если половина акционеров согласны, то оно должно проводится, если логичнее считать по количеству процентов самих акций? Что такого может обсуждаться важного между акционерами, если направление для работы компании задает президент, который владеет контрольным пакетом?       Эти вопросы она решила задать Темари. На что та зло зыркнула на свою подчиненную и елейным голосом осведомила: – Ты же как раз недавно носила устав компании Гааре на подпись. Возьми и почитай, раз ты до сих пор не знаешь.       Йемо уже сто тысяч раз пожалела, что открыла рот, потому что аура вокруг Собаку была просто убийственная. Поэтому остаток рабочего дня она вела себя, как шелковая, тем не менее надолго не задерживаясь.       Однако, придя домой, Матцури поняла, что лучше бы осталась на работе. Навечно.       Потому что на столике в гостиной лежал ее ноутбук, один вид которого заставил ее разрыдаться так, как она думала, никогда больше не сможет – после гибели родителей все остальное казалось просто мелочью. Что ж, она ошиблась, ведь было тоже невыносимо больно.       Телефон настойчиво звенел в сумке, даже и не думая прекращать свою пытку. Матцури, едва разлепив глаза и уже успев почувствовать себя буквально избитой, запоздало вспомнила, что это мелодия звонка, а не будильника. Взгляд в окно дал понять, что сейчас совсем не утро, скорее обед, что напомнило еще об одном факте – сегодня суббота. – Алло? – сонное хриплое мурчание едва было слышно. – Эм… Привет, Матцури, это Киба. Помнишь такого? – в трубке зазвучал бодрый мужской голос с немного извиняющимися нотками в тоне. – Киба? – Йемо мигом проснулась и улыбнулась от уха до уха. – Конечно помню, ты чего! Как Акамару?       И тут же она услышала веселый лай. – Акамару хорошо, – засмеялся парень. – Мне стыдно сознаваться, но я звоню по делу. – Да я поняла. Выкладывай, – Матцури села на кровати, потягиваясь и сдерживая зевок. – Мне нужно в Токио приехать, а Акамару я дома оставить не могу. Вот я и подумал, может, ты согласишься за ним присмотреть? – А твоя девушка не будет против? – она мигом нахмурилась, ведь лично ей бы не понравилось, что ее парень своего пса – лучшего друга – оставляет какой-то левой девице. – Мы поссорились, – Киба мигом помрачнел. Матцури тут же представила, как вечная ленивая полуулыбка исчезает с его лица. – А у сестры свои два сорванца, поэтому и ей не могу поручить такое дело. –Окей-окей, только ты же помнишь, что у меня ни корма нет, ни игрушек – совершенно ничего подходящего для собак. – Об этом даже не парься. Акамару уже большой мальчик, ему всего-то его резиновая уточка нужна… – Киба умолк, слушая девичий смех. – Да шучу я, шучу, успокойся. Он после трехчасовой поездки в синкансене даже двигаться не захочет, не то что доставлять проблемы. – Так может все-таки оставишь его дома? Ну, не знаю… вдруг ему очень плохо будет. – Не вариант, я уже десять раз все обдумал. Тем более, что я останусь в Токио на пару дней. И квартиру уже снял, специально такую, чтобы вместе с псом разрешили заехать, – предупреждая все вопросы, рассказал Киба. – Хорошо, когда вас ждать? – в груди сладко защемило от предвкушения замечательного досуга. – Где-то в четыре, скинь мне свой адрес и мы приедем. – Договорились.       Йемо кинула телефон на кровать и впервые за последние пару недель ей было очень легко на душе.       Когда же Киба и его верный друг появились на пороге ее квартиры – счастью не было предела. Она сначала сдавила в объятиях парня, а потом и Акамару. – Я теперь боюсь вас одних оставлять, – засмеялся Инузука. – Вот, это тебе понадобится. А это я пока у тебя оставлю, хорошо? – он протянул ей одну сумку и кивнул на вторую. – Заберу его вечером, часов в семь-восемь. Все, я побежал, позвоню.       Как только этот темноволосый вихрь скрылся за дверью, Матцури перевела взгляд на Акамару, смотревшего на нее в ответ. – Ты даже не представляешь, сколько фоток я хочу с тобой сделать.       Ответом ей был одобрительный лай.