Шкура моего героя. Ночи Невервинтера

Я показала леди Арибет и Генду добытые доказательства: письмо Вардока, дневник Релмара. Арибет бегло просмотрела их и передала главе шпионов. С тревогой я отметила, что она выглядит ещё хуже, чем в нашу предыдущую встречу. Неужели ей до сих пор снятся кошмары? - Вот и доказательства! – обрадовался Аарин, ознакомившись с документами, и улыбнулся. – Вы полностью оправдали надежды лорда Нашера, Мари. Теперь… Дело за малым. Мы должны найти способ пробраться в Башню Хозяина. Мой старый друг служит в охране городских ворот Лускана, и он согласен пропустить в город моих людей, в том числе и вас. Я и Арибет тоже отправимся туда. Встав из-за стола, он обратился к нам: - Что ж, вынужден вас покинуть. Столько дел необходимо уладить перед отъездом. Завершайте свои дела и вы, Мари. Я подготовлю пропуск. Встретимся на месте, в лусканском храме Тира. Аарин вышел походкой крадущейся пантеры, и мы с Арибет остались вдвоём. - Вы снова неважно себя чувствуете? – обеспокоенно спросила я. Паладин отмахнулась. Встав, она прошлась по комнате. - Всё это пустяки, Мари. Важно лишь то, что скоро мы отправимся в Лускан, – сказала она. - Аарин против, но я хочу собственными глазами увидеть, как схватят тех, кто был причастен к смерти Фентика. Лишь тогда я почувствую, что он отмщён. «Отмщён»? Это слово неприятно резануло меня. Странно было слышать такое от паладина. В который уже раз я пожалела, что здесь нет Кристиана. А я-то после нашего разговора тешила себя мыслью, что теперь она доверяет мне. Мой друг, возможно, смог бы найти правильные слова, хотя… Когда мы ещё были в Невервинтере, Кристиан с горечью признался, что она игнорирует все его попытки помочь. Она закрылась от всех в скорлупе своего горя. Меня тревожило и ещё одно обстоятельство. Когда я была в храме Тира, Ньюрик посетовал, что ни разу с тех пор, как мы приехали в Порт Лласт, Арибет не посетила его. - А ваши сны, леди? – спросила я. Арибет принуждённо рассмеялась. - Сны? А что сны, Мари? Скоро всё наладится, вот увидишь! Рассеянно кивнув, она вышла, даже не попрощавшись. Стражники говорили, будто леди де Тильмаранд кричит во сне – ночной патруль слышал это. Что же, во имя всех богов, происходит, и как ей помочь? Я и не ожидала, что она легко смирится с произошедшим – ведь даже я, толком не знавшая Фентика, была потрясена тем, как поступил с ним лорд Нашер, что же говорить о ней? И эта жизнь в Порт Лласте… Вроде бы почётное назначение, но на деле всем заправляет Аарин Генд, а Арибет, такое ощущение, просто сослали с глаз долой, лишь бы подальше от Невервинтера.

***

- Доброго дня! – весело приветствовал меня отец Ньюрик. – Солнце снова светит над городом, и всё благодаря тебе и твоему спутнику, дитя моё! - Нет ли писем для меня, святой отец? – спросила я. - Ох, как же, есть, и даже… постой-ка… Ах, вот они оба! Я с волнением приняла из рук священника два свитка. Один от Кристиана – совсем коротенькая записка, в которой он писал, что город понемногу восстанавливают, с юмором жаловался на почти полное отсутствие свободного времени и спрашивал о делах моих и состоянии Арибет. Второй от матушки. Она сообщала, что в деревне всё хорошо, присланные мной деньги пришлись очень кстати. «Лайам твой, вроде, тоже подался на поиски приключений…». Лайам? Перед глазами встало широкое лицо с голубыми глазами, непокорные светлые волосы. Я почувствовала угрызения совести. Жизнь в Академии и последующие события закрутили так, что за два года я и не вспомнила о нём. «Лайам твой». Матушка-то откуда знает про наши свидания на сеновале? Мы встречались несколько раз, помимо прочего делясь мечтами: я желала повидать Фаэрун, Лайам, единственный сын и наследник зажиточного фермера, хотел стать купцом. «Подался на поиски приключений». Неужели он пошёл против отца? Вряд ли бы старик Йохансон отпустил его миром. Я написала ответы и поспешила к дожидавшемуся меня Гримгно.

***

Хвала Тиморе – я застала Брандона и остальных в «Зелёном грифоне». Вот только новости, которыми меня встретили, оказались не очень хорошими. Во время их странствий Эндариена тяжело ранил лич-некромант, что он воспринял, впрочем, с обычным своим спокойствием. - Священник сказал, что для восстановления понадобится какое-то время, - поведал эльф, перебинтованный едва не целиком и напоминавший мумию. – Не каждый день на меня падают колонны и летит такая уйма заклинаний. Ну да хорошо, что все остальные целы и книгу я всё-таки нашёл. Состязание Мутамина выиграл не кто иной, как Соломон, прошедший подземелья, кишевшие пауками, упырями и дышащими в спину соперниками. Мутамину пришлось раскошелиться, и кроме денег расчувствовавшийся бывший искатель приключений подарил Соломону свои доспехи и меч. - Ещё надо бы оставшихся преступников поискать, да всё не до этого было, - вздохнул Соломон. - А Лину как? Удалось узнать что-нибудь о её муже? – спросила я. Разом погрустнев, Соломон отвернулся, Эндариен, деликатно кашлянув, сказал: - Об этом Брандон тебе расскажет. Об этом и ещё кое о чём. Должен появиться с минуты на минуту. - Черти вас побери! – рассердилась я. – Чего вы мне зубы-то заговариваете? Они хоть живы? - Ну чего раскипятилась? – сказал Соломон. – Живы, целы все. Брандон сам тебе расскажет. Ничего более от них не добившись, я сердито выскочила за дверь. Сев на лавке возле таверны, я смотрела на заходящее солнце и слушала доносящееся из открытых дверей пение барда. Так меня и застал возникший из сгустившихся сумерек Брандон. Мы обнялись, и гном сказал: - Я надеялся, что ты появишься, младший брат, но даже если бы нет, я нашёл бы тебя. - Эти два олуха только таинственность нагнетали, - проворчала я, когда мы отошли подальше и сели на стоявшие под навесом ящики. – Что у вас стряслось-то? Где Виктарион и Лину? Брандон сокрушённо покачал головой. - Они, наверное, рассказали тебе, что мы бродили по пещерам? В тех, что на востоке от города, мы и нашли тело Синта. Какая ужасная новость! Бедная Лину. Эта немного неуклюжая жрица Сеханин Мунбоу была славной девушкой и очень нравилась мне своим жизнелюбием и состраданием. - Да, вот так, – подтвердил Брандон. – Она очень переживает, Виктарион сейчас с ней. Если кто и может её утешить, так это он. Бедняга так скорбел о Мальфред, хоть и старался этого не показывать. Действительно, он был именно тем, кто нужен сейчас жрице. Только сам испытавший потерю близкого способен понять другого в полной мере. Может, поэтому я так и не нашла общего языка с Арибет? Хвала всем богам, подобное горе миновало меня. Я поделилась этой мыслью с гномом. Брандон тихонько засмеялся. - Это да. Ну и к тому же влюблённые более чувствительны. Я повернулась к нему. - Что? - Ну, даёшь, Мари, даже мы и то заметили! Ты думала, почему он так кинулся помогать ей? Ума как у картошки, на что надеется, непонятно! – буркнул гном. - Сейчас, правда, она вдова, но его ещё в Невервинтере накрыло. Я молчала, огорошенная услышанным. Действительно, вот так ситуация. Гномы однолюбы. Поэтому я не сомневалась, что он испытывает к Лину серьёзные чувства. Но… Она эльф, он гном. Одной Сьюн ведомо, что из этого получится. - А ты как? – спросил Брандон. - Собираюсь в Лускан, - ответила я и рассказала о своих приключениях. - Знаешь, - задумчиво сказал Брандон, огладив бороду. – Не всё так просто. Когда мы были в пещерах, то встретили там вожака орков и одного из членов культа. Какой-то «Хозяин» собирает армию. И… Я совершенно уверен, что мы видели одного из древней расы. От его слов у меня мороз пробежал по коже. Внезапно среди этой тёплой летней ночи, полнившейся смехом из таверны и мирным стрекотанием кузнечиков, стало очень тревожно и неуютно. - Оно было похоже на рептилию. Мы встретили его, когда искали книгу для главного археолога. Он… - Брандон некоторое время подбирал нужные слова. – Он сказал, что его раса скоро восстановит силы и пробудится от спячки. Эта ящерица, похоже, была очень удивлена, что человекоподобные расы теперь правят миром. «Рабы» - вот как он нас назвал. Там ещё была куча книг, про какую-то королеву Мораг… В общем, мы сволокли всё это старому Джаксу. Но я думаю, тебе надо сообщить об этом Генду, либо леди Арибет. - Можешь не сомневаться, - кивнула я. – Спасибо тебе, Брандон. Гном крякнул, поднимаясь с ящика. - Пошли в таверну, у меня желудок сейчас меня самого поедом съест. И, когда мы были уже у двери, Брандон вдруг сказал: - Если этот чешуйчатый из подземелья прав… Мы его, разумеется, убили. Но… Если они восстанут от спячки, значит будет война, Мари.