Чёрное и белое.

Второй день я находилась у Малфоев. — Ешь, — с нажимом в голосе произнёс Драко, когда мы сидели за столом с его родителями. — Я не голодна, — за всё время пребывания здесь я ещё ни разу не поела. Я вышла из-за стола и отдала свою тарелку домовому эльфу, который должен был убирать. Я слышала, как Люциус сделал Драко замечание, но тот тоже не стал есть. Звякнули брошенные столовые приборы, а сам Драко зашёл в комнату следом за мной. — Прекрати вести себя, как ребёнок, — в его голосе отчётливо слышалась злость. Я проигнорировала его слова, встав у окна и глядя на серое полотно туч, постепенно затягивающее небо. — Что ж, если ты не начнешь, есть, то я лично исправлю свою ошибку, — на этих словах я развернулась к нему, — и отведу тебя в подземелье. — На что ты рассчитывал? — не выдержала я, — Что я брошусь к тебе на шею после твоего предательства? — Я предупреждал тебя в самом начале, ты сама согласилась, — его голос был холоден, а взгляд серых глаз прожигал насквозь. — Я соглашалась быть рядом и поддерживать тебя, чтобы мы были вместе, а не на предательство, — ответила я. — Хорошо, иди! — воскликнул он, — Иди! Только далеко ли ты уйдёшь? Повсюду рыскают Пожиратели, и при первой же удобной возможности тебя снова вернут в этот дом, только выше подземелий ты вряд ли поднимешься. Я понимала, что он прав. Уйти отсюда — значит снова вернуться в круг преследований. Но и находиться здесь было невыносимо. Мать Драко относилась ко мне почти что равнодушно, но Люциус не терял моментов, чтобы выразить своё негодование сыну. Он говорил, что присутствие дочери известного мракоборца может создать большие проблемы для их семьи со стороны Волан де Морта. Я потёрла запястья, на которых ещё краснели следы от верёвок, которыми меня связывали. — Болит? — спросил он после недолгой паузы, заметив мои движения. Я снова отвернулась к окну. — Ты же знаешь, я не смогу уйти. Я иду, и прошлое идёт за мной следом, — я усмехнулась точности своего выражения, ведь прямо сейчас за моей спиной стоял Драко. — Завтра отправляемся в школу, собери вещи, — командным тоном Драко переменил тему, и отошёл, расстёгивая чёрную рубашку. — Ты с ума сошёл? Мне нельзя в школу, — Кэтрин отошла от окна и села на кровать, устремив взгляд на Малфоя. — Я договорился со Снейпом, за тобой останется место старосты, жить будем там же, где раньше, — он повесил рубашку на стул и достал из комода тёмную футболку. — Ничего уже не будет как раньше! — воскликнула Кэтрин. — Я и не собираюсь возвращать всё как раньше, — Малфой нахмурился, — в прошлом и так ошибок хватает. — И ты продолжаешь их совершать, — прошипела Кэтрин сквозь зубы. — Наоборот, сейчас я пытаюсь их исправить, — Драко забрался на кровать, и сел напротив Кэтрин, после чего поцеловал. — Прекрати, — Кэтрин не ожидала такой реакции и рефлекторно укусила его, чтобы хоть как-то охладить пыл Малфоя. — Возвращаемся к самому началу? — усмехнулся он, и Кэтрин увидела в его глазах тот же огонь самоуверенности, как и в первый их поцелуй, когда она укусила его, только в этот раз он показался ей более осмысленным. — В отличии от тебя, свою главную ошибку я уже исправить не могу, — Кэтрин отвернулась к окну, — время вспять не повернуть, тогда я бы точно не стала с тобой даже знакомиться. — И ты жалеешь о прошлом? — Драко взял её за подбородок и развернул лицом к себе. — Есть моменты, — голос её был бесцветным и немного дрогнул перед паузой. — Поезд завтра в одиннадцать, будь готова к десяти, — Драко слегка наклонился к ней, но Кэтрин мотнула головой. Он поцеловал её в висок и вышел из комнаты. Кэтрин нашла свою палочку на столе. Рядом лежала увесистая кипа газет, которую она ненароком задела, и отчего та, с характерным звуком, упала на деревянный паркет и рассыпалась. — Чёрт, — выругалась она, присев на пол и собирая всё в кучу. Но, приглядевшись, обнаружила, что это не газеты, а вырезки из газет, отдельные статьи были подчёркнуты, на других выжжены лица на фото. Все эти статьи были про Гарри, Рона, Гермиону, и, конечно же, неё. На полях статей были пометки с наименованием места, где их видели последний раз, лживые новостные колонки, которые писала, несомненно, теперь не только Рита Скитер, но и вся магическая Англия. По спине девушки пробежал холодок. Он отслеживал каждое их передвижение, каждое их появление в поле зрения пожирателей, он записывал и отмечал. Внутри что-то предательски сжало. Дышать стало тяжелее, а в горле образовался ком. В комнату вошёл домовик. — Простите, мисс, я уберу, — эльф подошёл, чтобы собрать бумагу в ровную стопку вновь, но Кэтрин остановила его. — Откуда эти вырезки? — спросила она. — Мистер Малфой собирал информацию со всех источников о вас и ваших друзьях, мисс, — домовик опустил руки вниз и сцепил в замок. — Я сама приберу, иди, — с шумом выдохнула Кэтрин и начала сгребать воедино разлетевшиеся статьи. Как только эльф покинул комнату, она аккуратно прибрала всё и села на стул, сложив на руки на стол, и опустила на них голову. Мысли пчелиным роем покинули свой улей — мозг, и вылетели в образы, которые, в свою очередь, вылились слезами. Плакать ей не хотелось уже давно, точнее, ей успешно удавалось подавлять это желание. Но сейчас глаза зачесались и наполнились слезами. Кэтрин встала из-за стола, и, поддавшись порыву, смела движением руки всё содержимое поверхности стола на пол. Бумаги вереницей закружили вальс, еле заметные пылинки взмыли в воздух, а стул отправился в полёт и ударился о стену. В комнату вошёл Драко. — Что случилось? — спросил он с порога, но, увидев комнату в таком состоянии, сразу предусмотрительно закрыл за собой дверь и наложил заглушающее заклинание.  — Почему ты не оставишь меня в покое?! — воскликнула она, уже не сдерживая эмоций. — Я сам часто спрашиваю себя об этом, — произнёс он глухо, словно полёт его мысли устремился куда-то далеко, туда, где он мог побыть наедине с собой.  — И каков ответ? — в голосе слышался металл, а мысли — пчёлы, которые всё это время донимали её, покинули голову. Малфой молчал. — Знаешь, Драко, я устала от твоих игр. Ты любишь причинять боль другим, тебе это нравится. И ты уверен в том, что это пройдёт для тебя безнаказанно. Но это не так. Ты оттолкнул от себя всех, кто был предан тебе, ты оттолкнул меня. Только вот когда ты поймёшь, что остался один, а вокруг никого нет, то будет поздно. Я видела, как желваки начали выступать, он отвёл глаза, в глазах промелькнула боль. Неужели в нём ещё осталось что-то человеческое? Я отвернулась в сторону дверей и закрыла глаза. — Знаешь, — я решила больше ничего не таить от него, воспользовавшись проблеском чего-то тонкого и болезненного, — за всю свою жизнь меня бросали бесчисленное количество раз. Всё началось с рождения — меня бросила мама, она умерла в родах, а я осталась с отцом. Потом постоянные переезды, новые «легенды», лица соседей мелькали перед глазами с завидной скоростью, с ними мелькали лица друзей, которых я успевала приобрести. Их было мало, но изредка они появлялись. Появлялись, и бросали меня, едва узнавали о новом переезде. Те, что оставались, оставались ненадолго — постепенно переписки сходили на «нет». Отец не находился дома, моим воспитанием почти никто не занимался. Потом меня бросил отец, когда его убили, — я закусила нижнюю губу в надежде, что боль физическая перебьёт боль эмоциональную. Я чувствовала, как по щеке спускалась мокрая дорожка. Быстро вытерев её запястьем, я продолжила, — а потом я обрела дом. «Хогвартс» — это мой дом, где я впервые поняла, что значит быть в окружении друзей и любимой. Это место, где я была счастлива. А потом, меня бросил ты. Я видела, что костяшки, его сжимающихся в кулак пальцев, побелели. — Кэтрин, — прошипел он сквозь зубы едва слышно. Но остановиться я уже не могла. Я поняла его, спустя столько времени отношений с ним, мучительной разлуки, я поняла, что лучшее средство достучаться до него, до того самого Драко Малфоя, было искренностью. Я рассказывала ему то, чем никогда и ни с кем не делилась. Я видела, что мой рассказ действует на него. И мне казалось, что если я сейчас расскажу ему о том, что чувствовала, на что он обрёк меня, то я снова верну его. Верну того, кого целовала до боли в скулах, верну того, кто готов был убить за меня любого, верну того, с кем делила комнаты старост, верну того, с кем мы были влюблены настолько, что готовы были отдать друг за друга жизни, не задумываясь. Больше всего на свете, мне хотелось сейчас положить ладонь на его немного впалую щёку, провести большим пальцем руки по едва заметным синякам под глазами, и поцеловать его. Обнять, прижаться как можно крепче, и не отпускать. Наверстать то время, которое мы провели в разлуке. Но нельзя. Сначала я должна вернуть его, открыться ему, хоть это будет и непросто. — Ты знаешь, что всё это время, я готова была продать душу, лишь бы увидеть тебя, хоть издалека? Ты знаешь, что я не хотела просыпаться каждое утро, только потому, что сон стал для меня обезболивающим? Во сне я видела тебя. Каждый вечер я мечтала только о том, чтобы не проснуться, но наступало утро, и я снова жила с этой дырой в сердце. И так каждый день, — я перевела взгляд на него. Впервые в его глазах я увидела такую жёсткость. — У меня не было выбора, — произнёс он, и я увидела, что моя попытка завершилась успехом. Он услышал меня. Я поняла это по его взгляду. Брови немного сведены, напряжённый и испытующий взгляд сейчас был обращён на меня, словно ждал моего ответа. Это был тот Драко, которого я, уже думала, не увижу. И вот, он сейчас передо мной. Это вселило в меня надежду. Надежду, что ещё не всё потеряно, что не вся пучина этой тьмы поглотила его. — Ты сделал его за нас двоих, — тихо прошептала я, мысленно возвращаясь в тот день, разделивший мою жизнь на «до» и «после». Он не проронил ни слова. Я чувствовала, что он сейчас терзается внутри, хоть и не показывает этого. Я видела в его глазах чувство вины. — Доверься мне, — произнёс он, положив свою руку на мою. Я почувствовала его холодные пальцы на моём запястье. — Как? — я сомкнула губы, чтобы отвлечь своё внимание от гнетущей обстановки. — Это будет твой выбор, за нас двоих, — добавил он, не отводя глаз от меня. — Теперь мы по разные стороны баррикад, — ответила я, отрицательно махнув головой, не в силах сдерживать натиск этих близких серых глаз. — Мы всегда были так, — он положил свои руки на мою шею, заставив меня развернуться к нему. Я закрыла глаза, почувствовав лёгкое касание холодных губ к своим. Я перестала дышать, ловя каждый его вдох и выдох, — я искал тебя всё это время, — прошептал он, отстранившись. — Я знаю, — согласилась я, чувствуя, что снова не могу контролировать свои слёзы. Как же много мы потеряли за эту разлуку. Не медля, я приблизилась к нему и ответила на поцелуй. Перед глазами пролетали моменты с нашей встречи, а по коже побежали мурашки. Я понимала, насколько зависима от него, меня это пугало, но только он имел надо мной такой контроль. Весь оставшийся день мы провели в моей комнате. Мы просто лежали на кровати и молчали. Вместо слов говорили объятия. Я ещё никогда не чувствовала себя такой счастливой. На следующее утро я проснулась от настойчивого стука в окно. Открыв глаза и убрав его руку, обнимавшую меня, я увидела филина Драко. Впустив его, а заодно и холодный воздух утра, я забрала письмо и положила на стол. Приглашение из школы. На двоих. Стало быть, Драко и вправду договорился со Снейпом. Снейп. Сколько гнева у меня вызвало это имя. Надменный и двуличный, он вызывал симпатии не больше, чем скользкие ползучие гады с занятий по уходу за магическими животными. Это он виновен в смерти Дамблдора, если бы не он, то магический мир не изменился бы до неузнаваемости. Для меня оставалось загадкой, почему директор за столько лет не увидел истинную натуру Снейпа? Пока Драко спал, я переоделась. Все мысли теперь были заняты тем, как нам удержать, с таким трудом достигнутое, равновесие. Я не знала, что будет дальше. Мне сложно было даже представить, что будет завтра. Я обернулась, посмотрев на Драко, будто он вот-вот исчезнет. Но теперь я была не одна.