Violence Fetish

Золотой дракон помедлил, а после выполнил приказ. Каменный пол, в который раз встретил его недружелюбно. Мышцы заныли, стоило мечнику выпрямиться. Теплая рука легла на затылок стража, почти бережно перебирая пряди волос, а после резко запрокидывая голову. Кончики пальцев второй, так же освободившейся от перчатки, прошлись по краю нижней губы Геранта, немного надавливая на нее. Дракон инстинктивно поджал губы, а указательный палец брюнета скользнул к их краю, размыкая стиснутую челюсть. Дыхание обоих понемногу выравнивалось, чего нельзя было сказать о буре, что разворачивалась внутри. Вельскуд остановил взгляд на лице Геранта, завороженно изучая и так знакомые черты, шрамы, поддернутые дымкой молочной белизны, правильной формы теплые и мягкие губы. Помедлив, мужчина потянул блондина к себе, утыкая того в живот. Твердый рельеф мышц, проходящий сквозь ткань рубашки, был чуть более теплым, чем пол под ногами золотого дракона. Теперь, когда лихорадка отступила, Герант обратил внимание на отсутствие доспехов на Вельскуде. Неужели старый друг решил лишний раз поиздеваться, показывая, таким образом, насколько жалок он, стоящий перед ним на коленях и выполняющий любую его прихоть? От подобных мыслей душа внутри заныла сильнее, чем сломанные ребра . Пальцы Вельскуда хватались за золотые пряди, накручивая их, поглаживая, при этом опуская голову блондина ниже. Теплое дыхание дракона сводило рыцаря Келлона с ума, прихватывая судорогой дрожащие руки и отдаваясь в паху. Желание накрывало с головой, кутая возбужденное тело в горячий саван похоти. Щелкнула застежка брюк мужчины, а пальцы правой руки сползли на лицо золотого дракона, слепо утыкавшегося в живот. Шепот потек вниз, с кончиков теплых пальцев, что притворно ласково гладили губы и щеки недавно избитого дракона: - Открой рот, Герант.. В который раз нервно поджимая губы, рейнджер попытался отвернуться. Вельскуд, теряющий терпение, повторил более грубо: - Открой рот, немедленно..Ты же помнишь, что будет, если ты не будешь послушным мальчиком? Несколько секунд нервной скачки мыслей по долине отчаяния пролетели мгновенно, стоило Геранту разомкнуть губы, немного их приоткрывая. Длинные пальцы скользнули по кромке нижней внутрь, соприкасаясь с безвольным языком и проталкиваясь дальше, до самого корешка, едва не вызывая у дракона приступ тошноты и заставляя его, пока способного стоять на коленях без поддержки, крепко уцепиться пальцами за пояс брюк Вельскуда, срывая с губ того сдавленный торжествующий смешок: - Я смотрю, ты входишь во вкус. Однако так дело не пойдет - черный дракон вновь погрузил длинные пальцы в теплый плен рта Геранта, - Открой пошире, если не хочешь подавиться. Мечник крепче вцепился в брюки Вельскуда, неохотно открывая рот чуть шире, в то время как апостол заменил пальцы на свой возбужденный член, резко протолкнув его в Геранта. Кашель снова сдавил грудь ошарашенного рейнджера, а рвотный позыв был подавлен вообще чудом. Плоть, оказавшись в теплой полости, принялась пульсировать и набухать, вызывая удушье. Мир вокруг золотого дракона поплыл. Черный рыцарь сдавленно простонал, похотливо облизываясь и поглаживая затылок Геранта: - Дыши через нос, иначе точно задохнешься. Богиня, как же в тебе тепло.. Золотой дракон, слыша Вельскуда словно сквозь толщу воды, все же внял его совету, втянув воздух через нос. Стоило ему немного прийти в себя, как черный рыцарь двинул бедрами, проталкивая член в узкую глотку рейнджера. Стертые о камень пальцы заскрежетали по грубой ткани брюк Вельскуда, едва не разрывая материю, лицо дракона исказил ужас и невнятное ощущение грязи. Солоноватый привкус на языке мешался с запахом страсти, исходящим от Вельскуда. Он сделал еще несколько глубоких толчков, не сдерживая стонов. От его голоса к и без того красному лицу Геранта прилила кровь. Похоть некогда лучшего друга пугала его, именно страх, внушаемый этой неугасаемой силой, заставлял рейнджера слепо подчиняться. Безвольность и покорность Геранта нравилась Вельскуду, однако черный рыцарь не был бы собой, не желая большего. Потому толкнувшись в полость еще несколько раз, апостол практически полостью вынул разгоряченный член изо рта золотого дракона, томно простонав: - Гераааант, оближи. - лицо черного дракона исказила маниакальная улыбка, однако к удивлению ожидавшего большего сопротивления со стороны жертвы, вскоре она была стерта с его лица, уступая место..румянцу? Ровно в тот самый момент, когда кончик языка Геранта, такого правильного и чистого Геранта, соприкоснулся с ноющей багровой головкой, неумело обводя ее по кругу. Движения золотого дракона были робкими и осторожными, однако достигали цели, срывая с губ мучителя все новые стоны. Вельскуд вновь подался вперед, увеличивая плоскость соприкосновения с языком рейнджера, медленно двигаясь во влажной полости и почти любовно поглаживая золотистые волосы, путаясь в них, закапываясь в них. Тихие хрипы, вырывавшиеся из груди черного рыцаря, сменились громким рычанием, когда на смену медленному темпу пришел бешеный ритм. Каждый раз проталкиваясь все глубже, Вельскуд и думать забыл об удобстве ублажавшего его друга. Когда Геранту удалось справиться с затруднением дыхания , процесс пошел скорее механически, чем чувственно. В мыслях стража пророка балом правил сумбур: унижение мешалось со смущением, а главенствовал над этим страх перед ситуацией и ощущение, что мучению не будет конца. Зачем Вельскуд делает это? Что им движет? Почему человек, от которого золотой дракон мог ждать, казалось бы, любой мести , выбрал именно такой способ? Герант терялся в веренице мыслей и ощущений, происходящее хоть и поднимало в душе дракона волну возмущения, однако, как ни странно, не вызывало стойкого отвращения. Более того, страж несколько раз поймал себя на мысли, что далеко не все прикосновения Вельскуда были ему неприятны. Черный рыцарь, словно чувствуя задумчивость и отрешенность действий Геранта, резко остановился, крепче сжимая волосы блондина, заставляя того поморщиться от болезненных ощущений, а после вновь задвигался внутри Геранта, не давая тому толком продохнуть. Гнев заполнил Вельскуда, убирая из движений всякую человечность. Не было в них больше даже притворной ласки, не было растянутого удовольствия, только черное и нескончаемое желание обладания. Да, безусловно, чувство власти над гордым созданием вроде дракона, с которым он мог вытворить все что угодно, заставляло гордеца глубже дышать, маниакально и нервно облизывая пересыхающие губы, заставляло длинные пальцы до боли стискивать шелковистые пряди светлых волос и вгонять свое естество в Геранта снова и снова, доводя того до приступов асфексии и утробного кашля. Безвольный прежде язык дракона силился вытолкнуть разбухшую до невероятных размеров и без того не маленькую плоть, губы истово сжимали ствол, а зубы, прежде не имевшие касательства к члену черного рыцаря, теперь то и дело задевали ноющую кожу острыми клыками, принося мужчине странное мазохистское удовольствие, который был и без того очень доволен происходящим. Ничто так сильно не бесило апостола, как безразличие и механика действий, потому получив, наконец, долгожданный отклик от Геранта и войдя на максимальную глубину, черный рыцарь обильно кончил. Первой реакцией дракона было желание выплюнуть горячую жидкость, однако едва член рыцаря покинул полость его рта, рука, прежде покоившаяся на его затылке, схватила стража пророка за подбородок, запрокидывая его голову и вынуждая проглотить содержимое. Волна жидкого пламени прокатилась по пищеводу , опаляя нутро и заполняя все сладковатым, терпким вкусом. Когда пальцы на подбородке разжались, Герант получил долгожданную возможность прокашляться и продышаться. Вельскуд же не сводил затуманенного взгляда с дракона, который несколько секунд назад довел его до оргазма. Руки рейнджера крепко держались за пояс расстегнутых брюк, голова была опущена вниз, а плечи вздрагивали. Душераздирающее для любого сердобольного зрелище вызывало в душе черного рыцаря лишь желание. Восстановив дыхание, он наградил Геранта ироничным смешком: - Немного неумело, но ты научишься. Я уверен. Пора приступать к самому интересному, ты ведь можешь удовлетворить меня не только ртом, верно?