Перерождение

Я переодеваюсь в повседневную одежду и выхожу из комнаты. Надо бы встретиться с Майклсонам и убедиться, что все в порядке. Я спускаюсь на первый этаж. Кроме Клауса, здесь больше никого нет. Майклсон сидит за столом и задумчиво смотрит куда-то вдаль. Громко кашлянув, чтобы привлечь внимание, я спрашиваю: — А где все? Клаус отвлекается от своего интересного занятия и смотрит на меня. — Отдыхают после той засады в клубе, из-за чего ты виновата, — ухмыляется он. — Я? — удивляюсь я. — Я не виновата, что на нас напали. — Надо же! — хмыкает Клаус. — А кто хотел развлечься? А? Ты хотела пойти в клуб, и нам пришлось идти за тобой, прекрасно зная, что там будет ловушка. — Я же не виновата, что ты никуда меня не выпускаешь и держишь тут как пленницу! — парирую я. — Я живу, как в клетке. Никакой свободы! — Я пытаюсь тебя защитить! — восклицает Клаус. — Ты не можешь постоять за себя! — Я могу постоять за себя! — кричу я в ответ. — Давай проверим, — вызывающе произносит Клаус. — Покажи, чему тебя научил Элайджа. — Запросто! — шиплю я. Я быстро приближаюсь с Клаусу и замахиваюсь. Он моментально перехватывает мою руку. Я выворачиваюсь и ударяю его локтём в лёгкие. Естественно, удар никак не отражается на Клаусе. Он лишь слегка морщится. Я наношу удары за ударами, а Клаус с лёгкостью их блокирует. Делаю резкие выпады, развороты, но всё же промахиваюсь и разрезаю кулаками воздух, изредка попадая в вампира. Иногда и Клаус наносит удары, но мне удаётся уворачиваться. Не зря Элайджа меня учил, у меня неплохая реакция. В драке с Клаусом во мне просыпается злость. Сердце бешено бьётся. Мои удары становятся уже более агрессивными. И я не могу это контролировать. Я приближаюсь к Клаусу, наношу сильные удары, шиплю. Слышу скрежет своих зубов. А потом моя ярость становится такой сильной, что из моей груди вырывается рык. Я делаю ещё один удар, и Клаус отшатывается на несколько метров. Я не могу себя контролировать. Ярость полностью овладела мною. Я не понимаю, что я делаю. Я снова замахиваюсь, чтобы нанести удар, но Клаус резко хватает мою руку, сильно сжимает запястье, отчего ладонь белеет, притягивает меня к себе. А затем я чувствую, как он пробивает мне рёбра и хватает сжавшийся комок внутри. Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь. Ярость тут же испаряется. Я снова владею своим телом и разумом. Но теперь я чувствую дикую боль в груди. Я хочу крикнуть так сильно, чтобы разбились все стёкла и лопнули барабанные перепонки, но не могу этого позволить. Я не могу показать Клаусу свою боль. Я прикусываю губу, чтобы подавить крик и сдержать слёзы, которые вот-вот могут политься из глаз. Клаус продолжает сжимать запястье и держать моё сердце. Я не знаю, сколько длится эта пытка. Такое ощущение, что прошла уже вечность. Мне больно дышать и двигаться. Я не могу вырваться, иначе останусь без сердца и умру по своей же вине. — Видишь? — ухмыляется Клаус. — Ещё секунда — и ты мертва. Тебе повезло, что это всего лишь я. Ни один оборотень не будет с тобой церемониться и сразу же вырвет твоё непослушное сердце. Не соблазняй и меня, волчонок. Клаус небрежно опускает руку, и я падаю, опираясь о лестницу. Ладонью я прижимаю место, где находится моё сердце. Грудная клетка пробита, из раны хлещет кровь. Я удивляюсь, как ещё не потеряла сознание. Клаус ставит перед мной рюмку с красной жидкостью. Кровь. — Выпей, полегчает, — ухмыляется он. Клаус поднимается на лестницу, затем, немного подумав, поворачивается ко мне и говорит: — Я тебя предупреждал, Андреа. Не стоит перечить мне. И Клаус исчезает. Я дрожащими руками тянусь к рюмке и выпиваю спасительную кровь. Чувствую вкус чего-то горько-сладкого. Похоже, здесь кровь и вино. Рана на груди тут же затягивается. Сейчас во мне крови очень много вампирской крови. Ничто не мешает сделать меня вампиром — нужно лишь убить. Клаус хотел меня наказать? Наказал по полной. Как же я его ненавижу! Я не понимаю, как Ребекка жила столько веков с этим тираном? Монстром. Мне сразу вспоминается одна фраза. „Когда монстр не монстр? Когда ты любишь его“. Это и является ответом на мой вопрос. Ребекка любит Клауса, он же её брат. А что может быть сильнее сестринской любви? Я это прекрасно понимаю. Стоит вспомнить мою младшую сестру Ким. Сколько мы с ней ни ссорились, ни ругались, ни пакостили друг другу — я всё равно её любила и заботилась о ней. Воспоминания о Ким снова вызвали жгучую боль в сердце, словно кольнули иголкой. По-моему, боль от Клауса терпеть легче, чем эту. В любом случае, физическую боль всегда легче терпеть, чем психологическую. Это я уже давно поняла. Посидев несколько минут на диване и отдохнув от стычки с Клаусом, я поднимаюсь по лестнице и направляюсь на третий этаж. Именно здесь живёт Фрея. Сейчас мне нужно поговорить с ней. Самая первая комната. Я стучусь и захожу внутрь. Фрея сидит за столом и внимательно читает какую-то книгу. Сейчас она выглядит лучше, чем вчера. На столе находится много старинных рукописей на неизвестном мне языке, книг, тетрадей, вырезок. Я присаживаюсь к Фрее. Она тут же отрывается от своего занятия и смотрит на меня. — Я не отвлекаю? — интересуюсь я. — Нет, — улыбается Фрея. — Ты что-то хотела? — Да, — отвечаю я. — Как ты себя чувствуешь после вчерашнего? — Намного лучше, — произносит Фрея. — Финн и Давина вовремя подоспели. — Прости меня, — говорю я, — это я виновата, что мы попали в засаду… — Ты не виновата, Андреа, — перебивает меня Фрея. — Ты хотела отдохнуть от всего этого, хотела свободы. Кто же знал, что оборотни нападут? Никто. Ты в этом не виновата. — Спасибо, — улыбаюсь я. На душе сразу становится легче. — Знаешь, до того момента, как всё взорвалось, я на мгновение почувствовала себя счастливой, — признаётся Фрея. — Мы развлекались и отдыхали всей семьёй, как в старые времена, когда не было всего этого. В то мгновение я хотела, чтобы так было всегда. А потом зал взорвался, и моя мечта тут же разрушилась. Как всегда. — Мне жаль, — сочувственно произношу я. — Клаус считает, что я во всём виновата. Почему он такой жестокий? — На это есть много причин, — отвечает Фрея. — Клаус с виду жестокий и алчный, но это всего лишь маска. И не каждый может увидеть его без этой маски. — А тебе удалось? — интересуюсь я. — Нет, — отрицательно качает головой Фрея. — Но может, тебе удастся. — Мне? — удивляюсь я. — Вряд ли. Клаус меня ненавидит. — Он тебя не ненавидит, — смеётся Фрея. — На самом деле, его привлекает твоя наглость и дерзость. Не каждый решится спорить с Клаусом. Все его боятся. Но только не ты. Ты не подчиняешься ему. Поэтому он думает, что вы похожи. — Не думаю, что я похожа на него, — отрицаю я. — Посмотрим, — загадочно произносит Фрея. Мой взгляд снова устремляется на таинственные книги Фреи. — Чем ты занимаешься? — интересуюсь я. — Я пытаюсь как можно подробнее изучить заклинание перерождения, — поясняет Фрея. — Надо же узнать, почему Ребекка осталась русалкой. — И что ты узнала? — спрашиваю я. — Немного, — отвечает Фрея. — Мне пришлось воспользоваться книгами по тёмной магии. Не будь я регентом, ведьмы не позволили бы мне даже взглянуть на эти книги. — В чём их особенность? — недоумеваю я. — Самая чёрная магия, какая только есть. Заклинания, противоестественные природе и балансу, — объясняет Фрея. — Такими заклинаниями можно истребить всё живое. Попади эти книги не в те руки — и всем конец. — Ого! Серьёзно, — хмыкаю я. — И что в них написано? — Я смогла узнать, что в каждом тёмном ритуале немаловажную роль играют магические камни, — рассказывает Фрея. — У тебя и у Ребекки есть лунные камни, вы стали русалками во время полнолуния, ритуал проводился во время полнолуния… — Всё сводится к луне, — заключаю я, — скоро я начну её проклинать и ненавидеть. — Думаю, стоит изучить твой камень, — продолжает Фрея. — Можешь одолжить мне его на некоторое время? Я неуверенно смотрю на Фрею. Лунный камень является символом вечной дружбы с Беллой и Рикки. Я не могу просто так отдать. — Ладно, — всё же решаюсь я и тянусь к цепочке. Я протягиваю Фрее камень. — Спасибо, — говорит она. — Завтра я и Давина собираемся идти в нашу так сказать „ведьминскую“ лабораторию, где мы будем изучать камень. Ты и Ребекка должны придти. — Хорошо, — соглашаюсь я. — Мы придём. — Отлично, — радуется Фрея. — Мы разберёмся со всем этим. — Да. Я знаю. Ещё минут десять я сижу с Фреей и наблюдаю за её работой. О стычке с Клаусом я решила не рассказывать. Если он узнает, что я пожаловалась его сестре — к хорошему это не приведёт, а я буду казаться слабой в его глазах, чего совсем не хочу. — Я скучаю по Рикки и Белле, — неожиданно произношу я и осекаюсь. Я только что озвучила свои мысли вслух. — Прости. — Ничего, — отвечает Фрея. — Я понимаю тебя. Тебе столько пришлось пережить. Знаешь… Ты можешь с ними связаться. — Связаться? — удивляюсь я. - Как? — Всё очень просто, — улыбается Фрея и протягивает мне листок с ручкой. — Пиши, что хочешь. Я держу ручку и несколько секунд смотрю на пока что пустой листок. Мне выдалась возможность связаться с подругами, а я не знаю, что писать. Я не смогу написать все свои мысли. Но хорошо подумав, я начинаю писать. Спустя десять минут перечёркиваний и комканий листков я всё же смогла написать небольшое письмо. Я ещё раз смотрю на своё послание. Читаю: "Дорогие Рикки и Белла! Я знаю, вы ужасно взволнованы тем, что меня и Эммы нет в Австралии уже почти два месяца. Я знаю, что полиция до сих пор нас ищут, а родители не могут успокоиться. И вы не можете успокоиться. Но с нами всё в порядке. Мы в относительной безопасности. Мы в Новом Орлеане. Я знаю, мне и жизни не хватит, чтобы рассказать вам все наши проблемы и объяснить ситуацию, происходящую здесь. Пожалуйста, не бросайтесь искать нас. А лучше забудьте о нас. С нами всё хорошо — не беспокойтесь. Мне очень жаль, что так всё вышло. Не так я представляла себе последние летние каникулы с лучшими подругами детства. Простите меня и Эмму. Пора попрощаться. Пока. Ваша Клео. " — Всё, — говорю я и передаю Фрее листок. — Хорошо. Фрея комкает листок, сжимая его в кулак, говорит короткое заклинание. Тут же листок исчезает из её рук. — Готово, — произносит она. — Письмо доставлено. — Спасибо, — говорю я. — Что ж, думаю, мне пора. Не буду тебя отвлекать. — Обращайся, — улыбается Фрея. — И не забудь завтра придти ко мне. — Да. Я покидаю комнату Фреи и минуту стою на одном месте. На душе стало немного легче: я смогла оповестить Рикки и Беллу, что со мной и Эммой всё нормально. Конечно, это совсем не так, но… Рикки и Белла могут думать, что мы вовсе мертвы. Я боюсь только одного: как бы Рикки не отправилась за нами. Она всегда всё делает наоборот. И если я попросила не искать нас, то именно это Рикки и не будет делать и отправиться в Новый Орлеан. А здесь ей небезопасно. Вскоре я вспоминаю, что мне нужно сходить к ещё одному человеку. К тому, кто спас меня. Комната Кола находится на этом же этаже. Я прохожу несколько метров и стучусь. Дверь открывает Кол и недоумённо смотрит на меня. — Чем могу помочь? — с натянутой вежливостью спрашивает он. — Я хотела поблагодарить тебя, — говорю я. — За что? — удивляется Кол. — Ты спас меня тогда, в клубе, — напоминаю я. — Ну, если ты считаешь бросок в стену спасением, то ладно, — усмехается Кол. — Благодарности принимаются. — Какой же ты самоуверенный, — замечаю я. — Я знаю, — ухмыляется Кол. Я молчу. — Теперь ты у меня в долгу, волчица, — произносит Кол и хлопает меня по плечу. — Удачи. Кол возвращается в свою комнату. Я слегка улыбаюсь. Умеет младший Майклсон поднять настроение. Я направляюсь в свою комнату.

***

На следующий день я просыпаюсь рано утром. Утреннюю пробежку никто не отменял. Я быстро заправляю постель, умываюсь, надеваю спортивный костюм и спускаюсь на первый этаж, где меня уже ждёт Элайджа. — Теперь Клаус вряд ли меня отпустит одну, правда? — ухмыляюсь я. — И тебе доброе утро, — вежливо произносит Элайджа и улыбается. — Готова? — Да, — уверенно произношу я. Вместе мы покидаем дом Майклсонов и выходим на пустую улицу. Утро немного прохладное. Но во время бега я постепенно согреваюсь. Вместе мы бежим несколько кварталов, почти не останавливаясь. Я уже привыкла к такой нагрузке. Постепенно город начинает просыпаться. Люди раскрывают окна, открываются шумные магазины, присоединяются бродячие артисты, яркие улицы заполняются туристами и местными жителями. Мы пробегаем мимо них. Я смотрю на их лица: беззаботные, весёлые, счастливые. Я тоже хочу оказаться на их месте: просто быть обычным туристом и не знать, что на самом деле происходит в этом городе. Увы, это невозможно. Вот я и Элайджа бегаем уже целый час. Всё это время мы молчим, будто и поговорить не о чём. Хотя… Так оно и есть. После пробежки мы направляемся к обители, где раньше жил Марсель и его вампирское сообщество. О Марселе до сих пор не было ничего слышно. Но я не хочу верить, что он погиб во время взрыва в клубе. Кстати, о клубе. Мы пробегали мимо него. Вернее, мимо от обломков здания. Разрушенное здание было опечатано, вокруг находились полицейские машины и машины скорой помощи. Уже поздно спасать: все, кто там были, давно погибли. Мы прибываем в обитель Марселя. В здании пусто: вампиров нет как и самого Марселя. Значит, он сюда и вовсе не приходил. Куда же он делся? Ребекка сойдёт с ума, пока не найдёт его. — Будем тренироваться? — спрашиваю я Элайджу. — Да, — отвечает он. Следующие два часа мы посвящаем тренировке. По словам Элайджи, я стала лучше драться без вызова агрессии. Правда он не знает о вчерашней драке с Клаусом, после которой я чуть не лишилась сердца. Ему и не стоит знать. О наших спорах и стычках вообще никто не должен знать. После двухчасовой тренировки я несколько минут сижу на диване и пью воду. Волосы прилипают ко лбу. Я глубоко дышу. Ужасно жарко. — Пора возвращаться, — напоминает Элайджа. Я молча киваю. Обратно мы также бежим. Тренировка окончена. Мы возвращаемся в дом Майклсонов. Я устремляюсь в свою комнату и направляюсь первым делом в душ. Холодная вода приятно влияет на меня. После душа я переодеваюсь и полчаса просто валяюсь на кровати, отдыхая после тренировки. Смотрю на время. Одиннадцать часов утра. Ребекка, наверное, уже ушла к Фрее и Давине. Я могу придти позже. Сейчас мне очень хочется погулять по городу. Не тренироваться, а просто гулять. Любоваться достопримечательностями и сидеть в кафе, выпивая чашечку горячего сладкого кофе и поедая шоколадные кексы, как это делают все нормальные подростки. Может, Клаус разрешит? Я попытаюсь. Надо вести себя мило, и он смягчится, надеюсь. Я выхожу из комнаты и направляюсь к комнате Клауса. Именно там я никогда не была за всё время, что здесь живу. Клаус — скрытный человек. Я даже не представляю, чем он занимается в своей комнате. Составляет списки жертв на день? А что ещё? У меня больше нет вариантов. Я подхожу к его комнате и осторожно стучу. В ответ лишь тишина. Я стучу ещё раз, уже настойчиво. Снова тишина. Если он решил меня игнорировать, то зря. Я всё равно его достану. Я стучу ещё раз. Тишина. В итоге я просто дёргаю за ручку двери. Она открыта. Я захожу внутрь. Надо же! Я попала в логово монстра. Но эта комната вовсе не похожа на логово монстра. Она довольно просторная, уютная. И везде, абсолютно везде находятся картины: на стенах, на мольбертах, на диване, на столе. Повсюду располагаются различные виды красок, кисточки, карандаши. Настоящая мастерская художника! Неужели Клаус художник? Я представляла его комнату, как комнату пыток: вокруг кандалы, оружие, трупы и кровь. Но вместо этого — картинная галерея. Я поверить не могу своим глазам. Эта комната — душа Клауса. Я и не думала, что она у него есть. Я просматриваю каждую его картину: они прекрасны. И каждая несёт в себе глубокий смысл. Я прохожу в центр комнаты, к мольберту, на котором находится одна ещё не до конца завершённая картина. На ней изображён Новый Орлеан. Улицы, кварталы. И на весь этот город смотрит изображённая девушка. Кто она? Я хочу прикоснуться. И только я протягиваю ладонь, как меня резко хватают за руку и разворачивают к себе. Передо мной стоит разъярённый Клаус. — Как ты посмела зайти сюда без разрешения? — чуть ли не рычит он. — Отпусти меня! — шиплю я в ответ. Клаус всё же отпускает меня и отталкивает. — Что ты хотела? — уже более спокойно спрашивает он. — Я хочу погулять, — заявляю я, — надеюсь, ваше величество соизволит разрешить несчастному рабу побыть на улице одной хотя бы полчаса. — Гуляй, где хочешь, — равнодушно произносит Клаус, смотря в окно. Я немного удивляюсь, но не мешкаю и направляюсь к выходу, пока Клаус не передумал. Но слышу как до меня доносится: — И запомни, Андреа, больше никогда не смей приближаться к моей комнате. Я разворачиваюсь и ядовито произношу: — Надо же! Я задела твои чувства. И ухожу. Конечно, Клео немного стыдно за такие слова. Но я Андреа. Я стала более импульсивной и прямой. И теперь меня не изменить. Видимо, я должна была быть такой ещё с рождения. Я покидаю дом Майклсонов. Я могу немного погулять одна, без всякого сопровождения. Помню, как несколько месяцев назад я и Эмма смогли сбежать и немного погулять. Правда, на нас тогда напали оборотни. Но вовремя подоспел Кол. Сейчас у меня две цели: выпить кофе в какой-нибудь уютной кофейне и найти Камиллу. И надо успеть всё сделать за полчаса. Потом я направлюсь к Фрее. Сейчас она находится на кладбище ведьм, в склепе, где располагается заветная „ведьминская“ лаборатория. Там же меня будут ждать Ребекка и Давина. Трудный будет денёк. Я прохожу по улицам и вскоре нахожу одну маленькую кофейню. Витает ароматный запах кофе. Признаться, раньше я терпеть не могла кофе и его запах. Потом Белла „подсадила“ меня на него. В школьный дни мы с ней часто ходили в кофейню Мельбурна и долго там сидели и пили кофе. Эх, какие прекрасные времена были. И мне их очень хочется вернуть. Я сижу в кофейне минут десять. Выпив сладкий капучино и испробовав вкусное пирожное, я покидаю уютную кофейню. Конечно, мне бы хотелось в ней задержаться и посидеть подольше; закрыть глаза, открыть, а рядом со мной сидит Белла и улыбается, как по волшебству. Мечты. Я брожу по улицам в поисках кафе, где работает Камилла. Всё никак не могу вспомнить, как же выглядело то кафе. Через несколько минут я всё же смогла найти нужное мне кафе. Я захожу в помещение, где практически никого нет. Прохожу к барной стойке, где находится Камилла и протирает стаканы. — Привет, Ками, — говорю я ей, присаживаясь на стул. — Привет, — дружелюбно произносит она. — Ты помнишь меня? — спрашиваю я её. — Конечно, — отвечает Камилла. — Ты приходила сюда со своей подругой, которая была похожа на одну мою знакомую… — Ребекку Майклсон, — утверждаю я. — Да, — кивает она, — откуда ты знаешь? — Это и была Ребекка, — хмыкаю я. Камилла слегка удивляется и недоумённо смотрит на меня. — Ками, сейчас нет времени на удивления, — продолжаю я. — Мне нужна твоя помощь. — Чем я могу помочь? — спрашивает она. — Насколько я поняла, ты всё знаешь о Новом Орлеане и о сверхъестественных существах, живущих здесь, — говорю я. — Верно? — Верно, — кивает Камилла. — Мне нужно, чтобы ты ответила всего лишь на один вопрос. Как оборотни активируют проклятье? Несколько секунд Ками молчит. Она волнуется — это заметно. Внезапно она снова принимает безмятежный дружелюбный вид и отвечает: — Не понимаю, о чём ты говоришь. Думаю, тебе стоит спросить Клауса, а не меня. Пить будешь? — Нет, — отказываюсь я. Так я и не получила ответ на свой главный вопрос. Разочарованная, я покидаю кафе и выхожу на улицу. Вибрирует телефон. Я поднимаю трубку. — Клео, ты где? — спрашивает меня Ребекка. — Я на Бурбон-стрит, — отвечаю я. — Немного задержусь, но скоро приду. — Поторопись, мы тебя ждём, — говорит Ребекка и бросает трубку. Я убираю телефон в карман и направляюсь в сторону кладбища. Спустя какое-то время у меня появляется ощущение, что за мной кто-то следит. Я каждую секунду оборачиваюсь, но никого не замечаю. Куда идти? Я заворачиваю за угол улицы, где никого нет, и иду дальше. Вроде больше никто не следит. Внезапно раздаётся резкий звук. Я останавливаюсь. Да кто же тут может быть? Безлюдно. Я качаю головой и иду дальше. И в этот миг кто-то хватает меня сзади и толкает в сторону. Я больно ударяюсь о кирпичную стену и вскрикиваю. Грудь печёт. Кто с силой бьёт меня по лицу. В голове пульсирует белый жар. Секунду всё мутнеет перед глазами. Надо сосредоточиться. Я хочу ударить, но мою руку перехватывают.Меня швыряют на асфальт. Во мне находятся силы встать. Я почти ничего не вижу. Я ощущаю сильный удар в рёбра. Я падаю на асфальт, сжимаюсь в комок, обхватывая свой живот. Ударяюсь локтём о камень. В горле першит от пыли, на рёбра давит тяжесть, перед глазами стоят огненные круги, невозможно дышать. Я пытаюсь встать, но меня пинают, и я снова падаю на асфальт. В бок влетает нога, выбивая оставшийся воздух из лёгких. Ахаю, кашляю. Я не могу крикнуть, гордо сдавливает, в голове звенит. Лёгкие раздирает нехватка воздуха. Пейзаж передо мной плывёт. Как же сейчас мне нужна моя агрессия. Я даже не знаю своего врага. Моё сознание хочет отключиться от таких сильных ударов. Из глаз льются слёзы. Я встаю и всё же наношу удар. Слабый удар. — Она необращённая, — доносится до меня, — так мы её убьём. — Просто вырубим и отнесём к вожаку. Мне наносят ещё удар, но я не отключаюсь. Пытаюсь бороться. Меня хватают за горло и больно вдавливают стену. Я пытаюсь пнуть, но не получается. Задыхаюсь. Затем я слышу чьи-то шаги, крики, хруст костей. Я падаю. И вижу, как на асфальте лежат два трупа со свёрнутой шеей. Меня кто-то поднимает. Мир вокруг качается и падает. Издаю болезненный стон. Несколько раз моргаю и пытаюсь сосредоточиться на лице, которое вижу. Я вижу перед собой Клауса. Он протягивает мне своё прокусанное запястье с кровью. И теперь во мне просыпается ярость. Не обращая внимания на дикую боль во всём теле, я резко ударяю его по руке и кричу хриплым голосом: — Хватит! Мне надоело! Либо ты сейчас расскажешь мне, как активировать проклятье, либо я покончу с собой или сама уйду к оборотням и позволю им убить меня, чтобы уничтожить вас -монстров! Клаус смотрит на меня, глубоко вздыхает. И выдержав паузу, отвечает: — Чтобы активировать проклятье, нужно убить человека.