Перерождение

Постепенно боль проходит. Я чувствую, как сломанная кость восстанавливается. На ладонях запекается кровь. Я исцеляюсь. Но только физически. На душе по-прежнему пустота. Во мне бушует буря из самых различных эмоций. Моя душа оцепенела. Внутренний мир опустошён и теперь спит мёртвым сном. Я чувствую, как я постепенно падаю в бездну, в темноту. Я словно вся замёрзла. Я в темноте. Скоро я окончательно погибну. До этого момента я не понимала, насколько была слепа. Я до конца верила, что Клаус не убивал мою семью. Как же я ошиблась! Как можно быть таким бездушным? Родителей он убил, а Ким одарил самым страшным — вампиризмом. Это гораздо хуже смерти. На мгновение мне показалось, что Клаус не такой уж и плохой, что его можно изменить. Но это не так. Монстра уже не спасти. И я его ненавижу. Я никогда не прощу ему то, что он сделал с моей семьёй. Я отомщу, ведь дала обещание. Я убью его, и плевать, что из-за этого умрёт целая линия вампиров. Семья превыше всего. Пусть мне придётся пуститься в бега, так как Элайджа, Финн, Фрея и Кол захотят отомстить. И пусть я умру, но с чистой совестью. Мне очень жаль Ребекку. Она не умерла. Она уснула вечным сном и очнётся только тогда, когда Клаус решит вытащить кинжал из её сердца. Зачем он так поступил со своей сестрой? Она не заслужила этого. И она любит его. По-моему, Клаус даже не знает, что такое любовь. Монстры не любят. Это чувство им чуждо. Может, мне не стоило возвращаться в Новый Орлеан? Нет, это глупо. Рано или поздно Клаус всё равно бы нашёл меня. И если бы я не вернулась, то не узнала, кто убил мою семью. А может, и не стоило узнавать? В любом случае, я обязана была вернуться в Новый Орлеан. Я сделаю то, что мне предначертано. Я разберусь со Вторым кланом, убью Клауса и вернусь в Австралию, где попытаюсь начать новую жизнь. Но сначала мне нужно снова начать тренироваться, чтобы стать намного сильнее. Для этого надо найти Элайджу. Надеюсь, он не будет против. И ещё мне нужно знать, что с Колом всё в порядке. Клаус свернул ему шею. Я думаю, он уже очнулся. Интересно, он знает о том, что произошло? Надеюсь, знает. Сейчас мне нужны союзники, а Колу я доверяю больше всех. Проходит несколько часов. Я до сих пор сижу напротив двери. Кровь полностью засохла. Я захожу в душ, сбрасываю грязную одежду и открываю кран. Смываю всю кровь на ладонях, руках и волосах. Вода окрашивается в розовый цвет. Я глубоко вздыхаю и всхлипываю. Нет, нельзя плакать. Больше нельзя. Я судорожно смываю всю кровь и выключаю кран. Тело больше не болит благодаря исцелению. В этом есть плюс быть оборотнем: раны затягиваются за короткое время. Я обматываюсь полотенцем и возвращаюсь в комнату. И только сейчас я замечаю в ней некоторые изменения: исчезли осколки, появилась чистота. Видимо, Ребекка за ней следила. Она любит чистоту и роскошь. Я подхожу к туалетному столику и беру в руки цепочку с лунным камнем. Закрепляю на шее. Я слегка вздрагиваю, когда ледяной камень касается кожи. Смотрю на себя в зеркало и просто не узнаю себя. Я изменилась после обращения. Но я и сломалась после смерти дорогих мне людей. И я виню в этом себя. Если бы я не сбежала… А Рикки? Она умерла вовсе не из-за этого. Может, мне не стоило слушать Марселя тогда, в Австралии? Что со мной стало, если бы я осталась дома и не прошла перерождение? Может, на меня не легли бы такие трудности. Я не знаю. Я уже совсем запуталась. Я ложусь на кровать и, укрывшись одеялом, крепко обнимаю себя руками. Мне очень холодно. И одиноко. И больно. Как же бы мне хотелось отключить все чувства. Не чувствовать ничего. Может быть, тогда бы мне стало чуточку легче. Увы, я не вампир. Я не могу так сделать. И от этого в два раза больнее. Постепенно меня накрывает сон. Всю ночь меня тревожат кошмары. Мне снится, как я иду по холодному туннелю. Пустота. Холод. Никого. И этому туннелю нет конца. А потом я слышу крик. Такой пронзительный, полный боли и отчаяния. Я бегу вперёд, ускоряясь. Мне не хватает воздуха, но я не сдаюсь. И вот я бегу к выходу. Вижу свет. И замечаю Ким. Она выглядит неестественно: мертвенная бледность, стеклянные глаза, туманный взгляд. Всё её лицо покрыто царапинами от когтей. По телу струится густая тёмно-вишнёвая кровь. Я хватаю её и тут же обжигаюсь. Её кожа ледяная. Ким вскрикивает и замертво падает. По её щекам струятся слёзы, перемешиваясь с кровью. Я кричу и прошу о помощи, но никто не приходит. А потом неожиданно появляются мои родители и Рикки. И выглядят они так же, как и Ким. Я паникую. Я в шоке. Не знаю, что мне делать. — Ты виновата в нашей смерти, — ледяным голосом произносит Рикки. — Ты не спасла нас. Ты виновата. Я растерянна. Мама и папа с осуждением смотрят на меня, держащую на руках мёртвую сестру. И тут я замечаю, что мои руки покрыты кровью. Я оглядываюсь по сторонам. В воздухе витает запах железа и крови. Кружится голова. Звенит в ушах. И я громко кричу. Просыпаюсь я в холодном поту. Я глубоко дышу и оглядываюсь по сторонам. Я в своей комнате и кроме меня, тут больше никого нет. Сердце бешено бьётся, ладони мокрые от пота. Голова по-прежнему кружится. Я пытаюсь успокоиться. Это всего лишь сон. Кошмар. Они снятся уже не в первый раз. Пора привыкнуть. Но Рикки права. Я виновата в её смерти и в смерти родителей и сестры. Я не смогла им ничем помочь. Это моя вина. И я этого не смогу себе простить. И семья, и Рикки тоже не простят меня. Я переворачиваюсь и снова пытаюсь уснуть. Но безрезультатно. Либо начинаются кошмары, либо я просто не могу уснуть. Вскоре наступает рассвет. Я выбираюсь из-под одеяла и направляюсь в ванную умываться. Вспоминаю сон, от которого меня бросает в дрожь. Кое-как я умываюсь, дрожащими руками вытираюсь полотенцем и возвращаюсь в комнату. Замечаю, что на двери открыт замок. Теперь я не пленница. Я быстро переодеваюсь в чистую свежую одежду, расчёсываю волосы и покидаю комнату. В коридоре никого нет. Я решаю найти Элайджу. Направляюсь в библиотеку. Он действительно там. Увидев меня, он смотрит с пониманием. — Мне очень жаль твою семью, — произносит он. — Я знаю, — киваю я и присаживаюсь на диван. Элайджа присаживается рядом. — С Колом всё в порядке? — спрашиваю я. — Да, — отвечает Элайджа, — но его с самого утра нет здесь. — А Ребекка? — продолжаю я. — Я не знаю, где она, — признаётся Элайджа. — Никлаус спрятал её. — Зачем он заколол родную сестру? — возмущаюсь я. — Когда его что-то не устраивает в нас, он просто избавляется от нас, — говорит Элайджа. — Никлауса нельзя изменить. — Да, — соглашаюсь я, — монстра нельзя приручить. Я ловлю не себе осуждающий взгляд Элайджи. — Разве я не права? — усмехаюсь я. — Ты что-то хотела? — переводит тему Элайджа. — Да, — отвечаю я. — Мне нужно стать сильнее. Мы можем возобновить тренировки? — Почему бы и нет? — сразу же соглашается Элайджа. — Я буду ждать тебя за рекой, в обители Марселя. Приходи вечером. — Хорошо, — произношу я. — Спасибо. С этими словами я покидаю библиотеку и спускаюсь на первый этаж. Здесь находится Фрея. Она что-то записывает в тетрадь. Я присаживаюсь к ней и спрашиваю: — Клаус сейчас здесь? Фрея удивлённо смотрит на меня и вскоре отвечает: — Нет. Он куда-то ушёл. Я киваю. — Я знаю, что он сделал, — добавляет Фрея. — Мне очень жаль, поверь. — Мне это говорит уже второй человек, — замечаю я. У Фреи вздрагиваются уголки губ. Я покидаю дом Майклсонов и выхожу на улицу. Впервые меня не интересует прекрасная музыка этого города, выступления уличных актёров и смех прохожих. Для меня этот город стал настоящим адом. Теперь мне тяжело здесь находиться. Я направлюсь в ближайший бар, что находится возле Французского квартала. Захожу в кафе и устремляюсь к барной стойке. Меня встречает новая знакомая Камилла. Она слегка удивляется, заметив меня. — Не ожидала тебя здесь увидеть, — признаётся она. — Что будешь? — Наливай виски, — отвечаю я, присаживаясь за стул. Камилла кивает и спустя минуту подаёт мне стакан. Я делаю глоток и тут же морщусь от жжения в горле, а затем и в грудной клетке. — У тебя что-то случилось? — интересуется Камилла. — Мне уже надоели эти вопросы, — раздражённо отвечаю я. - Да, случилось. — Я могу помочь, — произносит Камилла. — Чем мне поможет бармен? — фыркаю я и делаю второй глоток. — Вообще-то по специальности я психолог, — отвечает Камилла, — так что вполне могу помочь. Я глубоко вздыхаю. А может, психолог мне не помешает после всего этого? Я кратко пересказываю Камилле о том, что произошло (повезло, в баре почти никого нет). Девушка задумчиво смотрит на меня, а затем отвечает: — Я знаю, что ты чувствуешь. Ты испытываешь вину за то, что не смогла спасти близких, и в то же время ненавидишь Клауса, ведь он это устроил. Ты хочешь помочь Майклсонам и остановить войну, но мечтаешь убить Клауса, что принесёт тебе много проблем. Ты задумалась, и ты боишься. Страх сковывает тебя и заставляет совершать безрассудные вещи. Ты боишься стать монстром. И ты хочешь нормальной жизни. Я думаю, тебе стоит разобраться в своих чувствах и решить, что для тебя важнее всего: месть или спасение? Поверь, месть не самый лучший способ решения проблем. И ты не знаешь самого главного. Это город смерти. Пожаров, наводнений. Не говоря уже о насилии по отношении друг к другу. Мы можем разглагольствовать о хороших временах, но мы превратили жизнь в один большой праздник, чтобы не думать о неизбежной истине. Мы все умрём. Слова Камиллы заставляют меня задуматься. Она права. Новый Орлеан давно превратился в город смерти, с тех пор как здесь появились первородные. Этот город проклят, как и все его жители. И здесь практически невозможно выжить простым людям. Это место стало домом для всех сверхъестественных. — Спасибо за такую речь, — отвечаю я. Я допиваю виски и, оставив нужную сумму денег, покидаю бар. Я иду по Французскому кварталу. В голове до сих крутятся слова Камиллы: «Мы все умрём». Умрём. Если не остановим Второй клан. Пора вампирам переходить в наступление, как это сделали оборотни. Я прохожу почти весь квартал и заворачиваю за угол. Возвращаюсь к Майклсонам. Неожиданно меня кто-то хватает и зажимает рот рукой. Я не успеваю вскрикнуть. — Тише, — шипит голос, — они следят за тобой. Голос кажется знакомым. Я устремляю взгляд на того, кто схватил меня. Я расслабляюсь. Марсель отпускает меня. И в ту же минуту я его крепко обнимаю, не веря тому, что он жив. — Я видела, как взорвалось то здание, — произношу я. — Как ты выбрался? — Потом расскажу, — отвечает Марсель, отпуская меня. — Сейчас мы должны найти Давину. — Давину? — удивляюсь я. — Зачем? — Вы теперь единственные, кому я могу доверять, — говорит Марсель и устремляется в правую сторону улицы. — Теперь? — переспрашиваю я. — Что происходит? — Я всё объясню, — обещает Марсель. — Идём. Я молча киваю. Мы с Марселем покидаем квартал и устремляемся на кладбище, где, по мнению Марселя, должна находиться Давина. По дороге Марсель мне рассказывает о том, что произошло: — За минуту до взрыва я услышал разговор двух оборотней о бомбе, — говорит Марсель. — Я представить себе не мог, как они попали на праздник. Я не успевал ничего предпринять, но я смог предупредить Кола… Я тут же вспоминаю подозрительный взгляд Кола в ту роковую ночь. — И я успел выбраться вместе с оборотнями, — продолжает Марсель, — мне пришлось всё это время следовать за ними. К сожалению, на следующий день я сбился со следа. Давина мне помогла. Она создала заклинание, скрывающее меня. Вот поэтому вы и не могли найти меня с помощью магии. Всё это время Давина скрывала меня и искала оборотней вместе со мной. Нам удалось их найти. Мы следили за ними всю неделю. В последний день Давина ушла, так как Фрея начала что-то подозревать, а я узнал самое главное… — Что? — обеспокоенно спрашиваю я. — Среди Майклсонов есть предатель. Новость Марселя вводит меня в ступор. Я вскрикиваю и зажимаю рот рукой. Слово «предатель» врезается в душу. Я не могу поверить, что есть предатель. Как такое возможно? Ни один вампир не согласится на союз с оборотнем; о каком предательстве может идти речь? — Предатель? — переспрашиваю я. — Как ты узнал? — Однажды я услышал одну фразу, произнесённую одним оборотнем, — отвечает Марсель, — «Повезло, что с нами Майклсон. Он нам поможет». — Не может быть, — тихо произношу я. — Поэтому теперь я могу доверять только тебе и Давине, — говорит Марсель. — Понимаю, — отвечаю я. Вскоре мы доходим до кладбища, где находим Давину. Давина приветствуется с Марселем и со мной. После этого мы направляемся в дом Марселя. Зайдя в главную комнату, я сразу вспоминаю Рикки и её смерть. Воспоминания слишком яркие. Я глубоко вздыхаю. К горлу подкатывает ком. — Что-то случилось? — спрашивает Марсель, замечая моё ухудшенное состояние. — Здесь умерла Рикки, — отвечаю я, — моя подруга. — Мне очень жаль, — понимающе произносит Марсель. Мы присаживаемся на диван. Я покрываюсь дрожью. Воспоминания не дают мне сосредоточиться. Я впиваюсь ногтями в ладони, закрываю глаза и резко открываю их. Становится лучше. Марсель рассказывает Давине всё то, что рассказал мне. Меня снова сковывает дрожь после последней фразы Марселя: «Среди Майклсонов есть предатель». Кто? — Теперь нам надо выяснить, кто является предателем, — словно читая мои мысли, произносит Давина. — Это точно не Элайджа, — говорит Марсель. — Он никогда не предаст семью. Она для него превыше всего. — И это не Ребекка, — соглашается Давина. — Она бы не стала такого делать. И это точно не Фрея. Она пытается подавить бунт в ковенах. — Ещё есть Кол… — продолжает Марсель. — Это не он, — подаю голос я. — Я ему доверяю. — Хорошо, — соглашается со мной Давина. — Он не может быть предателем. — Остаются Клаус и Финн, — говорит Марсель. — Это Клаус, — уверенно произношу я. — Он убил моих родителей и обратил сестру в вампира только из-за того, что я сбежала. — Ты уверена, что это сделал Клаус? — сомневается Марсель. — Он никогда бы не обратил в вампира ребёнка. — Он заколол Ребекку, — добавляю я. Марсель недоумённо смотрит на меня. — Я согласна с Андреа, — отзывается Давина. — Клаус пытался убить меня множество раз. Он вполне может быть предателем. — Зачем ему это делать? — спрашивает Марсель. — Вероятно, он заключил выгодную сделку с оборотнями, — предполагаю я. — Клаус — предатель, — говорит Давина. — Нам осталось лишь доказать это. Когда-нибудь Клаус ошибётся, и мы поймаем его. — Да, — соглашаюсь я. — Но нам нужно кое-что сделать. — Что? — спрашивает Марсель. — Освободить Ребекку.