Перерождение

Я нахожусь в недоумении после того, что мне сказал Кол. Он хочет мне помочь? С чего бы? Насколько я знаю, он не хотел никогда помогать и думал только о себе. — Ты готов помочь мне? — переспрашиваю я. — Да, — уверенно отвечает Кол. — Ты хочешь вернуться домой? — Да! — выпаливвю я. — Хочу. — Значит, ты вернёшься домой и забудешь об этом кошмаре, — произносит Кол. — И когда мы устроим план побега? — интересуюсь я. — Хоть сейчас, — фыркает Кол. — Я готов в любое время. Готова ли ты? Я задумываюсь. Вот уже два месяца я живу с Майклсонами. Конечно, я привыкла к ним, но я скучаю по родным. Скучаю по маме, папе, Ким. Мне их не хватает. И я бы всё отдала, лишь бы снова увидеть их. Услышать их голоса, обнять их, почувствовать тепло и заботу. И сейчас у меня появилась такая возможность. Её нельзя упускать. — Да, — твёрдо произношу я. — Я готова. Кол поднимается с пола, отряхивается и произносит: — Тогда начинаем. Собирай все необходимые вещи, готовься. Я вернусь через час. С этими словами Кол оставляет меня одну. Я не медлю ни секунды и открываю шкаф. Достаю оттуда небольшую повседневную сумку, с какой приезжала сюда. Складываю в неё запасные джинсы, свитер и футболку. Затем я подхожу к своему столу и забираю свою расчёску. Можно сказать, я всё собрала. Я смотрю в зеркало. Сейчас у меня безумный взгляд. Но вот он устремляется на разбитой рамке, что лежит в углу комнаты. Я оборачиваюсь, осторожно прохожу в угол и опускаюсь на колени. Беру в руки рамку, убираю стекло и смотрю на фотографию. Внутри меня снова пульсирует боль. Но я подавляю её. Я вытаскиваю фотографию из рамки и убираю в сумку. Теперь всё готово. Я сажусь на кровать и весь следующий час провожу в раздумьях. Скоро я покину Новый Орлеан. Возможно, навсегда. Я больше не увижу Майклсонов и не испытаю ту боль, что испытала за это время. Я буду рядом с родителями и никогда их не брошу. Я постараюсь забыть этот кошмар. Когда я только приехала в Новый Орлеан, я была ужасно напугана. Я боялась Майклсонов, особенно Клауса. С самой первой встречи он внушал мне страх. Только после перерождения я перестала его бояться, наверное, из-за волчьей сущности, ведь Клаус тоже на половину оборотень. Элайджа Майклсон был серьёзным. Человек слова. Именно он сказал, что мне не стоит бояться. И он помог мне. Он сделал меня сильнее благодаря долгим усиленным тренировкам. Фреей я восхищаюсь. Она сильная, несмотря, но то, что является обычной ведьмой в семье вампиров. Она верна своей семье. Кол… Он необычный. Мне сложно его объяснить его характер. С Финном я почти не разговаривала. Он тихий, почти не появляется в доме, постоянно находится у ведьм. Мне не довелось с ним поближе познакомиться. Ребекка. Она сильно отличается от той Эммы, с которой я дружила почти всю свою жизнь. Но в ней ещё остался дух Эммы. Я это знаю. Каждый из Майклсонов изменил меня. Я выросла. Стала сильнее, смелее. Конечно, мне многое пришлось пережить… Но теперь я должна вернуться домой. Я ничем не могу им помочь. Если бы я активировала, то смогла бы им помочь. Но я не могу убить человека. И я покидаю Новый Орлеан. Странно. За эти несколько месяцев этот город стал мне родным. Я привыкла к громкой музыке, вечному веселью и постоянному смеху. В Австралии этого не будет. Новый Орлеан -необычный город. Здесь много мистики, загадок, тайн. Я слышу стук в дверь. Заходит Кол. — Ты готова? — спрашивает он меня. — Да, — отвечаю я и перевешиваю сумку через плечо. Прохожу к двери, оборачиваюсь и окидываю взглядом комнату. Запоминаю все вещи: больше мне не доведётся здесь жить. И после этого я покидаю комнату. Мы с Колом идём по коридору. Осторожно проходим мимо комнаты Клауса. Я замечаю, что дверь приоткрыта. Я задерживаюсь и присматриваюсь в щель. Я вижу, как Клаус рисует. Однажды я случайно оказалась в его комнате и обнаружила, что там находится мастерская художника. Его картины прекрасны. И всё же я отрываюсь от этого занятия и вместе с Колом спускаюсь по лестнице. На пути нам встречается Фрея. Она удивлённо смотрит на нас и говорит: — А куда вы собираетесь? — Никуда, — быстро отвечаю я. Фрея недоверчиво смотрит на меня и хмурится. — Мы идём на кладбище, — вступает Кол. — Хейли хочет попрощаться с подругой, а одну её никто не отпускает. Я её сопровождаю. Кажется, Фрея поверила ему. Она снова смотрит на меня, достаёт из кармана джинс мой лунный камень и говорит: — Я провела несколько дней, изучая его. Этот камень никак не влияет на тебя. Он совершенно безопасен. В нём практически нет магии. Можешь носить его дальше. Фрея протягивает камень мне. Я закрепляю цепочку на шее. — Спасибо, — произношу я. И внезапно я крепко обнимаю Фрею. Она немного удивляется, но тоже обнимает меня. Я буду скучать по ней. Она сделала для меня многое. — Спасибо за всё, — говорю я ей. — Не за что, — смущается Фрея, отпуская меня. Мы с Колом покидаем Фрею, спускаемся по лестнице и оказываемся на первом этаже. Кол шепчет: — Старайся молчать и иди осторожно. Нас не должны услышать. Я молча киваю. Осторожно, медленно мы проходим к выходу и оказываемся на улице. Проходим некоторое расстояние и подходим к Французскому кварталу. — Сейчас мы идём до конца квартала и подходим к остановке, — объясняет Кол. — Там ты сядешь на автобус. — Зачем? — спрашиваю я. — А как ты доберёшься до аэропорта? — замечает Кол. — Точно, — вспоминаю я. — Билет уже готов, — сообщает Кол. — Твоя поездка будет длиться три дня. — Хорошо, — киваю я. За пятнадцать минут мы доходим до остановки. Я сажусь на лавку и жду автобус. Кол садится рядом и отдаёт мне билет. На нём написано время отправления самолёта. В запасе осталось два с половиной часа. — Почему ты помогаешь мне? — спрашиваю я Кола. — Я с самого начала знал, что ты не справишься в мире сверхъестественного, если не обратишься, — отвечает Кол, — и я знал, что ты станешь обращаться. Без обращения ты долго не прожила бы здесь. Тебе лучше вернуться домой. — Да, — соглашаюсь я. — Но что я скажу родителям, когда вернусь? Меня давно ищет полиция. — Что ты им говорила, когда покидала Австралию? — интересуется Кол. — Я оставила записку, в которой написала, что я уехала в Сидней к тёте, — вспоминаю я. — Это же им и передашь, — советует Кол. — Хорошо, — произношу я. — А что случится, если Клаус узнает об обмане? — Заколет меня кинжалом из белого дуба, — весьма оптимистично говорит Кол. — Не беспокойся за меня. Клаус не узнает, что я помог тебе. — Но он бросится на мои поиски, — утверждаю я. — Может, он поймёт тебя? — предполагает Кол. — Не знаю, — пожимаю плечами я. — Кстати, через неделю полнолуние, — напоминает Кол. — В этот день твоя ярость будет обострена до предела. Будь осторожна. — Я знаю, — говорю я. — У меня всё под контролем. — Надеюсь, — ухмыляется Кол. Я смотрю вперёд и вижу движущийся автобус. Я вскакиваю с места и восклицаю: — Пора! Перед тем, как автобус подъезжает к остановке, Кол поворачивается ко мне, достаёт из кармана куртки плеер с наушниками и говорит: — Знаешь, чем мне нравится этот век? Музыку можно носить с собой. Я беру в руки плеер и произношу: — Спасибо. — Удачи, волчица! — улыбается Кол. — Мы теперь вряд ли увидимся. — Было приятно с тобой познакомиться, — говорю я и прыгаю в автобус. Я прохожу в конец салона, сажусь на место у окна. Двери закрываются, и автобус трогается в путь. Я смотрю в окно и машу рукой Колу. Мы стали бы хорошими друзьями, если бы были людьми. Но это невозможно. Постепенно остановка скрывается из вида. Я распутываю наушники, вставляю их в уши и включаю плеер. В ушах сразу раздаётся спокойная музыка. Я прибавляю громкость. Музыка меня успокаивает. Я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. До аэропорта ехать два часа, как сказал Кол, так что я могу расслабиться. За всё это время я прослушиваю разную музыку в плеере. От классики до рока, от медленной песне к зажигательной музыке. Также я слушаю различные миксы. Да… У Кола хороший вкус. Пока едем в автобусе, я думаю о Майклсонах. Я их оставила, не предупредив. О моём побеге знает только Кол, ведь он мне и помогал. Я не попрощалась с Ребеккой — с той, которая приглядывала за мной с самого рождения. Это глупо с моей стороны. Но я и не могла с ней попрощаться. Ребекка вряд ли бы отпустила меня. Я не попрощалась с Фреей. Я не поблагодарила Элайджу за то, что он научил меня драться. Клаус… Каким бы он монстром не был, но и он тоже научил меня кое-чему. Он сделал меня сильнее, показал все мои страхи. И как сказала Фрея: мы с ним похожи. Может быть, это правда, но я этого уже никогда не узнаю. Я вряд ли теперь увижу Майклсонов. У меня начнётся новая жизнь. Я вернусь домой, восстановлю нормальные отношения с родителями и сестрой, поговорю обо всём с Беллой. Лето закончилось. Из-за всей этой ситуации я пропустила все сроки в колледж. Но у меня впереди целый год, чтобы всё это исправить. Я приведу в порядок свои мысли, научусь жить в мире, где нет ничего сверхъестественного, буду пытаться контролировать свою злость и попытаюсь забыть обо всём, что произошло в Новом Орлеане. Я сменю номер телефона, изменю свою внешность, если понадобится. Начну новую жизнь вдали от вампиров, оборотней, ведьм, магии, заклинаний и всех проблем. Может, тогда мне станет лучше? Какой я была прошлым летом? Тихой, правильной девочкой, у которой были три лучших подруги. Эта девочка однажды попала на необычный остров и оказалась в магическом бассейне, где превратилась в русалку. Этой девочке понравилась новая сущность спустя какое-то время. Но потом она узнала, что она вовсе не та, кем была раньше. Эту девочку звали Клео Сертори. Сейчас она Андреа Лабонэйр — девушка-оборотень, которая живёт среди вампиров. Она пережила засаду в клубе, выжила во время взрыва, пережила нападение и смерть подруги. Девушка со множеством шрамов. Такая я теперь. Родители вряд ли узнают меня такую. Но я надеюсь, что всё пройдёт. Чуть позже в плеере играет очень медленная музыка, и сон накрывает меня. На время я засыпаю. Снов нет. Я просто отдыхаю, расслабляюсь. Но сон недолго длится. Я просыпаюсь и смотрю в окно. Я подъезжаю к аэропорту. Осталось несколько минут. Я снимаю наушники и убираю их вместе с плеером в сумку. Вскоре автобус останавливается и я выхожу на остановку. До аэропорта идти несколько улиц. Рядом находится киоск с напитками. Я захожу в этот киоск и покупаю себе сок. И направляюсь в аэропорт. Я добираюсь до здания за пять минут. Достаю из сумки билет, отданный Колом. Смотрю на время. До отправления осталось полчаса. Я прохожу в зал ожидания и сажусь в кресло. Достаю из сумки телефон и вижу входящее сообщение от Кола. Он интересуется, приехала ли я в аэропорт. Я ему отвечаю и отключаю телефон, так как в самолёте его нужно выключать. Двадцать минут я просто сижу в зале и наблюдаю за происходящим. Люди спешат, встречают своих близких, улыбаются, радуются. Они счастливы. И я им немного завидую. Я снова смотрю на время. Осталось пять минут. Я покидаю зал ожидания и направляюсь на взлётную полосу. Там меня встречает стюардесса. Просмотрев мой билет, она дружелюбно улыбается и желает приятного полёта. Я еле заметно киваю и иду к самолёту. Захожу в салон, сажусь на своё место. Я убираю сумку в отделение для чемоданов и застёгиваю ремень безопасности. В самолёт возвращается стюардесса и проводит небольшой инструктаж. После этого она проверяет, все ли застегнули ремни, и направляется к своему месту. Двери закрываются. И самолёт взлетает. Я покидаю Новый Орлеан. Сначала я чувствую небольшую тяжесть в теле во время взлёта. Стюардесса предупреждала, что многие с трудом переживают взлёт, и даже всем раздала пакетик. К счастью, мне он не пригодился. Тяжесть проходит спустя несколько минут после взлёта, но эти минуты кажутся вечностью. Но так как я уже натренирована и могу терпеть боль, я терплю и эту тяжесть. Спасибо Элайдже за тренировки. Вот самолёт летит уже очень долго. Я смотрю в иллюминатор. Мы находимся высоко над землёй, даже страшно. Признаться, я на самолётах летала всего лишь два раза. Когда отправлялась в Новый Орлеан, и сейчас. Постепенно я привыкаю к такой высоте и расслабляюсь. Мне лететь до Мельбурна ещё три дня. Надеюсь, что за это время ничего страшного не произойдёт. Вскоре я засыпаю.

***

Три дня проходят, на удивление, быстро. Всё это время, находясь в самолёте, я смотрю в окно и слушаю музыку. Иногда стюардесса включает телевизор. Но всё равно в самолёте скучно. Когда начинается посадка, я снова испытываю тяжесть. Самолёт опускается на взлётную полосу. Спустя несколько минут стюардесса оповещает нас о прибытии в аэропорт. Я расстегиваю ремень безопасности, достаю сумку, перевешиваю через плечо и встаю с места. Двери открываются, и все по очереди выходят из самолёта. Я выхожу почти самая последняя. Под ногами асфальт. В глаза ярко светит солнце, и я жмурюсь. Сразу узнаю Австралию. Тёплый воздух, слабый ветер и палящее солнце. От такой жары я снимаю свою куртку и убираю в сумку. Сейчас мне бы не помешали солнцезащитные очки. Я стою у взлётной полосы минут пять. Никак не могу поверить, что я в Австралии. В родной стране. Новый Орлеан остался позади. Я направляюсь к аэропорту. Там я покупаю нужные мне солнцезащитные очки и захожу в небольшой буфет, где перекусываю сэндвичем и соком. После этого я покидаю аэропорт и устремляюсь к остановке. На автобусе я доеду до Мельбурна, что займёт примерно полтора часа. Жду автобуса недолго: вскоре он прибывает. Я прохожу в салон и сажусь в кресло на первом ряду. Задумываюсь. Я вернулась домой. Меня переполняют разные чувства: радость и грусть. Я рада тому, что скоро вернусь к родителям, сестре и подруге. Но я грущу, потому что больше не увижу Рикки. Она умерла, и никто, кроме меня, об этом не знает. Что я скажу её отцу, если он спросит меня о ней? «Извините, мистер Чедвик, но Рикки направилась в Новый Орлеан, где сумасшедший вампир свернул ей шею.» Если я отвечу именно так, он подумает, что я сумасшедшая. Придётся как-нибудь соврать. Я нетерпеливо считаю минуты. Мне поскорее хочется увидеть маму, папу и Ким. Я приду к ним, объяснюсь, обниму их, и всё будет как раньше. Я забуду о том, что произошло в Новом Орлеане, и никому об этом не расскажу, даже Белле. Проходит время. Автобус останавливается. Я выхожу на остановку и надеваю очки. Я в Мельбурне. Я дома. Как же я соскучилась по этому городу. Соскучилась по этой жаре, солнцу, пляжу. Мне не хватало всего этого. Я иду по улицам и разглядываю город. Кажется, он немного изменился. Я прохожу мимо золотого пляжа, где когда-то я, Рикки, Эмма и Белла загорали и купались в фантастическом море. Прохожу мимо кафе «У Рикки». Останавливаюсь и некоторое время смотрю на вывеску. Я вспоминаю о всех прекрасных моментах, что произошли в этом заведении. Отличные выступления Беллы, мой день рождения, выпускной, открытие. Именно здесь мы сидели с подругами, болтали, пили коктейли и смеялись. Воспоминания обжигают меня как огнём. Я не могу зайти в это кафе, чтобы встретиться с Беллой. Я не смогу смотреть ей в глаза, когда она спросит, куда пропали Эмма и Рикки. Я видела смерть Рикки, и, если я начну всё подробно рассказывать, то чувство вины меня поглотит, и я опять расплачусь. Надо контролировать свои чувства. И я прохожу кафе. Спустя несколько минут я оказываюсь на улице, где располагаются дома, в том числе и мой. Случайно мой взгляд устремляется на столб, на котором висят три объявления. Я подхожу ближе и присматриваюсь. На листовках три портрета: мой, Эммы и Рикки. Когда я смотрю на фотографию Рикки, глаза застилает пелена, но я стараюсь держаться. Рикки пропала, но она больше не вернётся. Она умерла. Пора принять это. Я срываю все три листовки, рву их в клочья и бросаю на землю. Я иду дальше. Вскоре я оказываюсь возле своего дома. Я глубоко дышу, сердце гулко бьётся. Я волнуюсь. Как меня примут родители? Простят ли за такую глупость? Сейчас я всё узнаю. Сейчас всё изменится. Подхожу ближе к дому, перевожу дыхание и, посчитав до трёх, несколько раз стучу в дверь. Терпеливо жду. Ответа нет. Я стучу ещё раз. Снова нет ответа. Я стучу ещё раз, но уже настойчивее. Безрезультатно. Тишина. Я хмурюсь. Может, родители ушли куда-нибудь? Я дёргаю за дверную ручку, и дверь легко открывается. Странно. Почему родители не закрыли дверь, если ушли? Я захожу внутрь. Стою возле порога и зову: — Мам? Пап? Ким? В ответ тишина. Я прохожу вперёд и заворачиваю в гостиную. И я кричу. Увиденное приводит меня в шок. Повсюду тёмно-вишнёвая кровь, много крови. Рядом на полу находится искалеченное тело мамы. На диване лежит мой папа с открытыми, полными ужаса, глазами. Он весь в крови, на его шее зияет рана. А на полу лежит тело Ким. Ей свернули шею. Я снова кричу, не понимая, как это получилось. Прошло всего лишь три дня. Кто успел прибыть в Австралию раньше меня и сделать такое с моей семьёй? За что? Что они сделали? Я бросаюсь к родителям. Падаю на пол, кричу. Из глаз льются слёзы. Ни у кого не бьётся сердце. И я кричу так громко и пронзительно, как только могу. Я поверить не могу, что мою семью убили. И такое могли сделать лишь вампиры. За что мне такое? Я несколько дней назад лишилась подруги, а теперь я вижу мёртвых родителей и сестру. Во мне пробуждается ярость. Она накрывает меня с головой. Я поднимаюсь с пола, на котором находятся лужи крови. Я направляюсь к столу и в порыве злости всё сбрасываю. Я слышу звон, но он на меня не действует. Я беру вазу и кидаю её в стену. Туда же летит семейная фотография. Я кричу, плачу и разрушаю всю гостиную. Царит настоящий хаос. Стекло режет кожу, крови становится ещё больше. Но это не так больно. Моё сердце разрывается, я плачу. В душе творится настоящий ураган. Ярость переполняет меня. Я не могу себя сдерживать. Монстр внутри меня кричит, и вместе с ним кричу и я. Слёзы смешиваются с кровью. Мой голос хрипит от криков. Всё как в тумане. Я падаю на пол. Осколки вонзаются в ладони. Мои руки в крови. Я не понимаю, за что меня так наказали? Почему убили именно мою семью? Лучше бы забрали меня. Они могли бы ранить меня, пытать, причинять физическую боль и даже убить, но оставили бы живыми мою семью. Я не смогу справиться с этой утратой. За эти несколько дней я потеряла близких мне людей: Рикки, Ким, маму, папу. Они не заслужили смерти. Почему их убили? Я не могу этого понять. Несколько минут я сижу, обхватив себя руками, и сотрясаюсь в рыданиях. Неожиданно я слышу резкий вздох, как будто кто-то вернулся из жизни. Я тут же оборачиваюсь и вижу перед собой Ким. Она испуганно смотрит по сторонам. Затем на переводит взгляд на меня и вскрикивает: — Клео? Я тут же бросаюсь к ней и крепко обнимаю её. Ким вцепляется в меня своими руками и прижимается ко мне. Её объятия успокаивают меня, и ярость пропадает. Вместо неё теперь слёзы. Я отпускаю Ким и, прикоснувшись руками к её лицу, спрашиваю: — Ким, прошу, расскажи, что здесь произошло? Сестра дрожит. По её лицу катятся слёзы. — Пришёл какой-то парень. Он приказал мне молчать, а потом на моих глазах убил маму и папу, — голос Ким дрожит. — Я хотела закричать и сбежать, но у меня не получилось. Я словно была под гипнозом, и не могла ничего предпринять. А ещё он велел мне выпить его крови, и я повиновалась. А потом наступила темнота. Клео, что произошло? Мои губы смыкаются в немом крике. Я смотрю на сестру и не могу сказать ни слова. Как я ей скажу, что её обратили в вампира?