Одна ночь, трудности понимания или случайности не случайны

...Он Я пустил ее всего лишь на одну ночь... и она так просто сбежала утром. Будто знала, что я не захочу отпускать... Этот рассвет был словно отрезвление, тихий, холодный и оставляющий неприятный осадок. И тишина, совсем не та, к которой я привык, с которой подружился, а другая, еще более оглушительная и одинокая, дала понять, как только лишь проснулся - тебя покинули, ты снова один. И, чувствуя себя зверем в клетке в собственном доме, бродил из угла в угол, стараясь переключить мысли. Но не смог. За такой короткий промежуток времени эта девушка изменила атмосферу вокруг. Не сказав почти ни слова, пользуясь лишь своими женскими чарами, и меня заставила стать будто другим человеком. И сейчас я злюсь больше, чем скучаю по ее улыбке... Она ушла. Не оставив ни прощальной записки, ни любого другого упоминания о себе. И если бы не смятая постель с парой длинных темных волос на подушке, я решил бы, что она мне приснилась. Время идет медленно или я просто не различаю цифр? Перед глазами снова ее лицо. Ругать себя, сетовать на обстоятельства, пенять на проклятую метель и вымещать чувства на предметах мебели не самый удачный способ справиться и прийти в норму. Но мне уже не хватает запаха ее волос и печального взгляда, который заставлял чувствовать себя особенным. Я не верю в случайности. И как бы нелепо ни звучало, не было ли это провидением, промыслом высших сил, встретить ее в снежную ночь? Ведь только рядом с ней я начал чувствовать, что могу освободиться. Прощение за грехи, подарок судьбы... Который я упустил. Сколько еще я буду просто сидеть тут, почесывать бороду и переводить взгляд с двери на часы и обратно? И будто только и ждал этой громкой осуждающей мысли, уже через минуту вылетаю на улицу, застегивая на ходу куртку. Увязая по щиколотку в пушистом снегу, решительно следую по недавним следам, и отмечаю про себя с облегчением, что они совсем свежие - ветер не успел их замести. Значит, она ушла не так давно, значит, я могу успеть... Следовало взять машину, но, похоже, был слишком взволнован, чтобы подумать об этом. А желание увидеть снова свою ночную гостью придало энергии, как и боязнь опоздать. И вот я уже бегу, точно мальчишка с уроков на первое свидание, по заснеженной дороге, разрезающей на две части молчаливый лес и слышится только хруст снега под ногами и собственное тяжелое дыхание. И я позволяю себе отдышаться лишь на мгновение, когда слышу гудок поезда вдалеке, даже не зная, прибывшего или отправляющегося. Но сдаться сейчас, значит не попытаться, а я не смогу простить себе слабость. Лес кончается и я вижу сквозь деревья удаляющийся состав... И бег переходит на шаг, и я плетусь по инерции в ту же сторону, опустив мрачно голову. И даже собачий лай не сразу привлекает внимание, пока я мысленно смиряюсь с очевидным. Но вот за лаем появляется женский голос... Как же, наверно, я смешно выгляжу, подглядывая из-за дерева за тихонько идущей по нерасчищенной узкой тропе девушкой в сопровождении четвероногого друга! Но скрыть глупую улыбку уже не могу. Она играет с ним, гладит по взлохмаченной шерсти и о чем-то разговаривает. Кажется, этот пес заслужил больше слов, чем я. Но стоит приблизиться ближе и услышать голос, как становится понятным ее молчание все это время. Хочется смеяться над собой, ругать за то, что был таким идиотом, не обращавшим внимания на акцент в тех нескольких словах, что она говорила со времени нашей встречи. И я вдруг осознаю, что не знаю, как к ней обратиться... Позвать, окрикнуть, догнать, обнять? И что сказать нет ни единой мысли, чтобы она поняла меня правильно... == == Утро. Она Я должна была уехать на последнем экспрессе до города... Но все сложилось так, как и должно было быть. И даже, если сейчас совсем не чувствую облегчения и успокоения своей совести, если для души и сердца это останется долго саднящей раной, то я ни о чем не жалею. Оглянуться еще раз, продолжая бороться с желанием вернуться, или ускорить шаг, бежать прочь от этого места? Уйти так было лучшим решением. Ни к чему неловкое прощание и бесполезные обещания звонить или увидеться когда-нибудь снова. Зачем обманывать друг друга? Но как же трудно было отпустить его ладонь и оставить мирно спящего одного под теплым одеялом. Надеюсь, что однажды, таким же холодным днем, он вспомнит обо мне, как и я буду вспоминать о нем. Одна встреча, стоящая десяти лет. Или десять лет, не стоящие одной ночи... Проведенной рядом с ним, в его объятиях, не смея заснуть и потерять последние мгновения чувствовать стук сердца, прислонившись щекой к его груди. Да, я буду вспоминать о нем... Я ушла, как только рассеялась темнота раннего утра. Но солнечные лучи не могли пробиться сквозь плотный слой серых облаков, обещающий скорый снегопад. И выдыхая на морозный воздух облачка пара, медленно побрела по занесенной снегом дороге, утопая местами по колени. Вчера мы ехали сюда минут пятнадцать от самого вокзала, а значит, следует поторопиться, чтобы пешком успеть на утренний поезд. И я спешу, я стараюсь, я пытаюсь выкинуть из головы все, что может меня задержать... В лесу тихо и оттого поначалу немного жутко. Хотя здешняя природа настолько прекрасна в своей суровой зимней красоте, что скорее очаровывает тишиной, чем пугает. Но ее я не запомню... Воспоминания о хозяине домика на лесной опушке вытеснят все лишние декорации. Я хотела бы остаться в его памяти, как и эта ночь, когда мы оба потерялись и нашлись, встретившись взглядами. Без ненужных учтивых разговоров, в полной тишине, нарушаемой только потрескиванием огня в камине. Мы были самыми близкими людьми, чувствуя лишь сердцем, заботясь и оберегая друг друга. И он нуждался во мне не меньше, чем я в нем... Ну вот, снова эти мысли. Ругаю себя за излишние сантименты, но все же невольно оглядываюсь назад, несмотря на то, что дом уже давно скрылся за деревьями. Я знаю, что иду слишком медленно, но бежать сил нет, словно ноги налились свинцовой тяжестью. И, наконец, ряды сосен начинают редеть и лес кончается, а далее уже видна железная дорога и маленькое здание вокзала в стороне. Ускоряю шаги в направлении дорожки, угадывающейся под слоем снега, чтобы срезать путь и напрямик добраться быстрее, и вижу, как навстречу со склона мчится лохматое чудо, взбивая лапами гладкую снежную поверхность. Тот самый пес с вокзала и он несется на меня с неопределенными намерениями. Я замираю, когда он подлетает и, виляя хвостом, начинает крутиться вокруг, явно проявляя дружелюбие и жажду познакомиться. Неуверенно протягиваю руку и чешу его за ухом, отчего он довольно прикрывает глаза. - Прости, совсем нет времени играть с тобой, - говорю ему, вздрагивая от громкого сигнала отправляющегося поезда. Но мой путь лежит в противоположную сторону и у меня есть еще пятнадцать минут. Я отыскиваю в замерзших кустах палку подходящего размера и, поманив ею перед мордой собаки, кидаю в сторону укрытой белым низины. Успеваю сделать лишь пару шагов, как пес уже рядом. Часто дышит, высунув язык и пуская клубы пара, подталкивает носом палку, брошенную мне под ноги. - Хорошо, но это последний раз! - строго говорю ему и, размахнувшись, закидываю палку как можно дальше. "Собака меня не понимает" - вздыхаю терпеливо, когда через минуту лохматый попутчик снова виляет хвостом передо мной. - Я опоздаю из-за тебя на поезд, дружок, - говорю дружелюбно и глажу его по макушке, - Следующий только через два часа, а я не могу больше оставаться в этом заснеженном тихом городке... - Последний раз! - повторяю для него специально по-английски и смеюсь, когда он, будто растерявшись, заинтересованно поворачивает голову на бок и снова убегает вслед за брошенной палкой. А я почему-то продолжаю ждать, когда за спиной раздается хриплый голос. Словно издалека, словно фантазия, рожденная моими мыслями. Но это действительно тот, кого я больше не надеялась увидеть и кого хотела бы видеть, как никого другого. - Не уезжай! Он произносит лишь это, четко и ясно, без своих обычных междометий, сопровождающих каждую фразу. И откуда взялись силы выстоять и не упасть устало в его объятья в тот же момент, стоило встретиться при ярком дневном свете с прищуренным взглядом, казавшимся несчастным и радостным одновременно? Но я так и стою недвижно, лишь с медленно расплывающейся улыбкой наблюдаю за этим лесным человеком, с раскрасневшимся лицом от мороза. И до чего же мило снова ощущать его заботу, когда он берет в ладони мои замерзшие руки и, поднеся к губам, согревает дыханием. Словно щиплет не в глазах, а в самом сердце, преисполненном нежности. Я уже забываю, зачем и куда торопилась несколько минут назад. Поддаваясь желанию быть еще ближе, тянусь, вставая на цыпочки, и прижимаюсь щекой к замку его пальцев, закрыв глаза. И теперь я чувствую, что мы понимаем молчание друг друга. Но его тихий голос, который теперь готова слушать бесконечно, приятно шелестит над ухом, медленно произнося каждое слово, тщательно проговаривая до самых окончаний. И я невольно смеюсь то ли над этим милым старанием, то ли над тем, что он слишком близко принял к сердцу, поняв, что я иностранка, то ли над смыслом сказанной фразы. - Я не могу найти без тебя сахар, - сказал он с загадочной улыбкой, словно секретный пароль, известный только нам. И вот уже смеется громче меня и прижимает крепче, обнимая. А ветер сдувает с сосновых веток осевший снег и бросает нам за шиворот, как и тогда, единственный свидетель и помощник...