Ты все еще здесь

      - И потом я случайно попала в него рапирой, - пожала плечами Бесс. Дин закончил перевязывать плечо Элиота и принялся за колотую рану в его бедре. Элиот терпел все процедуры не издавая ни звука, только морщился.       - Эта страшная женщина, - прохрипел он, - меня чуть не убила!       Дин, на словах «страшная женщина», с энтузиазмом закивал и случайно плеснул бренди, которое использовал для дезинфекции на рану Элиота. Тот взвыл.       - Эта страшная женщина спасла тебе жизнь! – буркнула Бесс, прикладывая лед к ушибленной руке.       - Не будь тебя там, Маргарет не стала бы ничего делать! – Элиот сверкнул холодным глазами и сжал губы в тонкую ниточку.       - Она тебя приревновала, - с глухим смешком заметил Дин, - к ней? Ну, в музей тогда я тебе ходить не советую. Там столько мумий, что соли не наберешься. Кто, говоришь, была твоя ненаглядная?       Бесс, которую приравняли к музейной редкости, замахнулась на Дина пепельницей, но острая боль пронзила левую руку. Пепельница загремела по полу, а Дин сделал вид, что ничего не заметил.       - Она была певицей. Мы были помолвлены, - нехотя сказал Элиот. – Я хотел разорвать помолвку, когда она вернется из турне. Но этого не случилось. Ее убили по дороге. Говорят, какие-то грабители. Голос Элиот был сух и почти равнодушен, если бы не легкая горечь чувства вины.       Она не ускользнула от Дина и Бесс.       - Это ты ее убил? – хором спросили они.       Элиот поперхнулся от неожиданности. Он схватил бутылку с остатками бренди, но передумал и поставил на место. Он процедил сквозь зубы:       - Не имею к этому никакого отношения.       - Откуда тогда вина в голосе? – сощурилась Бесс. Она незаметно положила руку на рапиру.       - Не ваше дело! – рявкнул Элиот, вскакивая. Он схватил свое разодранное пальто, но не смог его надеть на поврежденное плечо. Дин схватил его и силой заставил сесть:       - Да будь ты хоть Джек Потрошитель, мне плевать! У нас есть агрессивный призрак и нам надо найти, почему он появился и как его убить. Смотритель, говоришь? У вас есть там лопаты?       - Есть, а зачем? – Элиот растерялся. Он посмотрел на Бесс, ища поддержки, но она отвернулась.       - По прямому назначению.

***

      Дин затолкал протестующего Элиота на заднее сиденье. Он раздраженно посмотрел на бесполезный сейчас телефон. С Сэмом не связаться. Ладно, за пару часов его брат не мог вляпаться в беду, учитывая, что на призрака нарвалась Бесс. Или мог?       Хлопнула дверь. Бесс уселась на переднее сиденье.       -Аккуратнее! – проворчал Дин, заводя мотор.       Бесс хмыкнула.       - Да с такой царапиной на полдвери ты еще о хлопке волнуешься? Дин замер и медленно повернулся к ней:       - Какой царапиной?

***

      Сэм шел по парку, высоко подняв воротник. Холодный ветер продувал насквозь. Звезды кое-где проглядывали сквозь облака, тускло поблескивая над облетающими деревьями. Ветер нес мусор по серым плитам парка. Едкие желтые лампы, освещавшие аллею, мигнули. Сэм насторожился и прибавил шагу. Он давно привык не игнорировать такие события. Было тихо.       За спиной Сэма кто-то кашлянул. Сэм резко повернулся, выхватывая нож.       В трех шагах от него стоял долговязый парень с длинными сальными волосами. Он был в черной кожаной куртке по количеству заклепок и молний тянувшей на средний доспех, и вытянутых на коленях синих джинсах. На ногах - ободранные белые кроссовки, за спиной - гитара. Парень попятился:       - Ты чего, чувак, я же ничего не сделал!       Сэм опустил нож. У него определенно стала проявляться паранойя. Он устало спросил:       - Что тебе нужно?       - Твоя помощь, Сэм, - ответил долговязый парень, сутулясь и виновато улыбаясь.       Сэм попятился и присмотрелся. На грани видимости этот человек выглядел иначе. Его одежда и кожа отливали тускло- зеленым светом. Волосы шевелились, как у горгоны, хотя ветер стих. И кроме того, Сэм мысленно проклял себя за невнимательность, кроссовки незнакомца не доставали до земли где-то на дюйм.       - Что ты? – спросил Сэм, пригибаясь и готовясь драться. Незнакомец обиделся. Голос у него был музыкальный, но чересчур мягкий и неуверенный:       - Во-первых, я не что, а кто. Зови меня Билли.       - Ну и, Билли, зачем я тебе?       - Ради смерти.