Удар в сердце током вечности

«Волшебное пробуждение еще не сулит то же настроение на весь последующий день» или «Здрасьте. А вы кто?» Я проснулась от неожиданного прикосновения к своим губам чего-то мягкого и очень приятного на вкус. Тот, кто меня поцеловал, осторожно убрал каштановые локоны с моего лица и тихо прошептал около виска: - Доброе утро, принцесса. - Доброе, - сладко потянулась я. Способы обращения Кисляка к моей скромной персоне меня больше не смущали, наоборот, в груди разливалось приятное чувство удовлетворения. - Я сейчас поеду на встречу с Щукой. Я, не открывая глаз, замерла. - Ты не против? – с придыханием спросил Андрей. Я заставила себя кивнуть в лежачем положении, ибо парень этого и ждал: - Нет, не против. - Я быстро вернусь. Ты только никуда не уходи. Хочешь, потом погуляем? Мои губы невольно растянулись в улыбке: - Еще бы, - я открыла глаза и хитро улыбнулась. - Поедем в институт, в который ты хочешь поступить, что скажешь? Ты ведь хотела записаться на курсы? - Да, - уголки моих губ растянулись еще шире. – Ты помнишь? - Конечно. Я поехал, - еще один поцелуй, легкий и невесомый. - Ага, - буркнула я, снова засыпая. То, что Андрей помнил о моих планах насчет худграфа, меня обрадовало, ибо вчера я на целый день совершенно забыла об этом. Просто потому, что с Кисляком нет на это времени. Он живет, а не думает. И учит меня тому же. Уснуть снова я не смогла. И встала через пять минут после ухода хоккеиста. По пути в ванную я почуяла офигенный аромат омлета, побежала на кухню и обнаружила на барном столике заботливо приготовленный легкий завтрак из омлета и свежих фруктов. Я быстро приняла душ, уложила волосы и, натянув форменную футболку «Медведей», за которую, казалось уже давно, мы с Кисляком обиделись друг на друга. Потом я сразу босиком помчалась завтракать. Пока я, напевая себе под нос веселую мелодию, готовила кофе, в дверь позвонили. Я, все так же припрыгивая на ходу и с улыбкой напевая «ла-ла-ла», пошла открывать. «Ей Богу! Хорошо, что мне хватило ума взглянуть сначала в глазок!..» За дверью стоял мужчина в строгом пальто, по виду – человек серьезный. Я отскочила и резко прижалась спиной к холодной двери. Петь сразу расхотелось. «Я уже говорила, что узнаю отца Кисляка даже на улице, хоть ни разу и не виделась с ним?» Так вот, это он сейчас стоял на лестничной площадке и звонил в дверь! Я остро почувствовала, что одета не по случаю, потому что на мне были только нижнее белье и футболка Андрея. А его папаша этого не поймет. Потому что ни один нормальный родитель не понял бы! Отец Андрея еще раз нажал на кнопку звонка. Я рванула в комнату Кислого, скинула футболку и влезла в первые попавшиеся под руку джинсы – благо, в свои же – и шерстяной свитер, который тут же неприятно защекотал почти голое тело. Тут я вспомнила про кофе, благополучно оставленный на плите без присмотра. Мысленно ругая себя, на чем свет стоит, побежала обратно и выключила газ. Вовремя, чуть через край не полилось! Не успела я облегченно выдохнуть, как в дверь позвонили еще раз и в замке заскрежетали ключом. «Ну, конечно, у него есть свой ключ, дурочка, как только ты раньше не додумалась!» - но вместо того, чтобы с досадой хлопнуть себя по лбу, я пошла в коридор, уже неторопливо – боялась того, что меня ждет. «Скорее всего, подумает, что я его очередная девушка, которую он привел домой…» - странно, в эту секунду данная мысль облегчала мою совесть. Хотя последнее мне очень не понравилось. Дверь так же медленно начала открываться, и вдруг папаша Андрея постучался, словно знал, что в квартире должен кто-то быть: - Лилия Дмитриевна, это папа Андрея Кисляка, Виктор Анатольевич. Вы здесь? «Эй, а ведь это я!» Наверное, у меня от страха сорвало крышу, потому что я совершенно не к месту начала гадать, откуда он может знать мое имя. - Здесь, - отозвалась я. - Я зайду, - предупредил он и зашел. Это был представительный мужчина с такими же, как у сына волосами и глазами, из-под пальто виднелась синяя форма прокурора. «Значит, на работе… Или по работе…» - Здравствуйте, - пролепетала я. - Добрый день. Так вы и есть Лилия Дмитриевна Ковченко? – он оглядел меня. - Просто Лиля. И лучше обращайтесь на «ты»… Мужчина кривовато улыбнулся и прошел на кухню. Он сел за барную стойку. Я же не смогла придумать ничего лучше, как: - Хотите кофе? - Да, спасибо. А ты давно здесь ждешь? Я непонимающе обернулась к нему, поставив на стол чашку с горячим напитком. - Андрей сказал, что ты будешь ждать меня у него, вот я и приехал. - А зачем вам со мной встречаться? – я почувствовала себя невероятно глупой. Похоже, Кислый в чем-то обвел меня вокруг пальца. - Он не сказал? – Виктор Анатольевич усмехнулся, достал из дипломата толстую папку и раскрыл ее. Внутри, среди бумаг и еще чего-то лежала аккуратно завернутая в файл небольшая пачка денег наличными и несколько знакомых мне кредиток. - Послушайте, я все еще не догоняю… - я растерянно почесала лоб. - Мы нашли парня, который украл у тебя сумку. Он вернул почти все деньги… - А-а… - тупо протянула я. Больше ничего не смогла выдавить. Но это и не понадобилось. - Мы связались с твоими дядей и тетей, и они сообщили нам номера твоих кредиток. А вчера грабитель попытался снять со счета деньги, и мы вычислили его. - Значит, мои знают? – расстроенно спросила я. «Ой, ну и влетит же мне потом…» - Ты же не оставила эту информацию в прокуратуре, - просто ответил отец Андрея. - Там никто и не спрашивал! Откуда мне было знать? Со мной такое было впервые, - протянула я. – Спасибо вам большое. - Ну, ладно, возвращаю тебе твои бумаги… Твои родственники приедут совсем скоро и просили передать, что перечислят на всякий случай дополнительную сумму денег. От себя лично хочу пожелать, чтобы ты больше не попадалась на пути мошенников, - он встал со стула. – Проводишь меня до двери? - Да, - машинально кивнула я, еще не осознавая явного подвоха. В коридоре я позвала его. - Да? – Виктор Анатольевич с готовностью обернулся, словно заранее знал, о чем я спрошу. - А почему вы согласились приехать сюда? Ведь ваш офис далеко. Да и сейчас, в рабочее время… - пробормотала я. - Я хотел познакомиться с тобой в неформальной обстановке, - он добродушно, но с хитрецой оглядел меня. Тут я вспыхнула от смущения, поняв его намек. Он меня поймал – я до сих пор была босиком. Зайди я в гости к Андрею с целью «подождать его отца тут», сомневаюсь, что стала бы разгуливать по его квартире без носочков, да еще и вряд ли предложила бы кофе. Вот и отец Кисляка сомневался, а я лишь доказала какие-то из его догадок. - Что же, рад был знакомству, Лиля. - Я тоже. Еще раз спасибо. До свидания… Я вернулась на кухню. На столе лежало мое заявление, которое я писала еще под присмотром Миши, распечатка электронного заявления от моих опекунов с номерами моих счетов, пачка денег и четыре кредитки. «Мои родные!» - я чуть не заревела от облегчения. Настроение вновь становилось офигенным, и я теперь смогла со спокойной душой позавтракать. Я разбирала свои вещи, когда Кисляк вернулся домой. Я выпорхнула к нему навстречу, даже понятия не имея, в каком он будет настроении после разговора с Егором. Но мне хотелось поделиться своей радостью. Лицо парня было непроницаемым, но он поприветствовал меня. Я же прижалась к нему и чуть не поцеловала. Андрей мягко, но твердо отстранил меня от себя и внимательно всмотрелся в мое лицо. Я от неожиданности потупилась. Мы заговорили одновременно: - Мой отец приходил? - Как прошла встреча с Егором? – я знала, что Кисляку не нравится, когда я называю какого-нибудь парня по имени. Он до сих пор даже к имени Миши не мог отнестись равнодушно. - Тихо-мирно разошлись… - первым ответил хоккеист. – Лиля, ты ничего не хочешь мне рассказать? Я подняла на него удивленный взгляд: «О чем он?» - Есть одно обстоятельство, - продолжил он, - очень нехорошее… Сегодня Палый очень тобой интересовался. «Палый – это Паша Иванов». - Ты где его встретил? – изумилась я. - Какая разница? – раздраженно перебил меня Кисляк. – Просто скажи мне в лоб, вы что, общаетесь? Я прищурилась: - Мне кажется, я ему нравлюсь. - Охренеть! – презрительно прошипел Андрей, закатывая глаза и засовывая кулаки в карманы брюк. Разговор принимал опасный оборот. - Лиля, взгляни на меня. Скажи, я тебе нравлюсь или ты используешь меня, как дурака? Я испуганно вжала голову в плечи. Его тон меня нервировал. - Скажи, - потребовал он. – Я все равно добровольно не выгоню тебя отсюда, только если сама уйдешь. «Он думает, что я просто пользуюсь им, как человеком, у которого есть квартира! Ведь если смотреть правде в глаза, мне до сегодняшнего дня негде было жить…» - Ты знаешь, как я к тебе отношусь, - мне захотелось объяснить ему это. - В общих чертах – да, но смазано, слишком неопределенно, - он развернул меня к себе. – Уточни, а? Мои глаза увлажнились: - Я влюблена в тебя, ты и так ведь знаешь. - Лиля, тогда в чем дело? – он смотрел мне прямо в сердце через глаза. Я уже тряслась. – Тебе здесь что-то не нравится? - Да все мне нравится, Андрей! – я отпрянула от него, потому что его непонимающий и разозленный взгляд выжигал мне душу. - Тогда почему Палый так вдохновлено рассказывал о том, как вы гуляли? – и, не слушая меня, сам же продолжил. – Я почувствовал себя таким идиотом, Лиля. Я же ни с кем не встречался ради тебя. Я пытался доказать тебе, что я могу быть ответственным! - Да знаю я это! – воскликнула я. – Я уже поняла, что несмотря на противоречивость твоего характера ты умеешь сочувствовать другим и помогаешь им решать их проблемы. Ты настоящий прокурор, я согласна с этим. Кисляк, зажмурившись, отвернулся: - Как-то невыносимо унизительно выслушивать от тебя что-то про гуманизм и сочувствие! – выдохнул он. Я тоже разозлилась: - Это мне сейчас унизительно, Кисляк! Это ведь ты меня не слушаешь! Парень, предельно серьезный, обернулся: - Ну раз мы только унижаем друг друга, может, не будем встречаться? У меня задрожали руки: - Ты хорошо подумал? Хоккеист не ответил, опустил взгляд на свои ноги и промолчал. - Мм, - с нескрываемой обидой протянул я. - Я только соберу вещи и уйду.