Стоит только захотеть

— Я нашла, Флинт! — торжествующе воскликнула Анжелина, врываясь в спальню. Пейдж, Майа и Кэти, во главе с Марком, во все глаза уставились на неё. Первые трое — с недоумением, а последний — припечатал таким убийственным взглядом, что впору было рухнуть замертво. — Ой, — смешалась та, — я хотела сказать… Алиса, идём со мной, быстро! Я узнала, как решить вопрос... гм... с Флинтом, помнишь, ты просила? — И отрицательно замотала головой в ответ на заинтригованные взгляды навостривших уши подружек: — Девочки, простите, рассказать не могу. Элис, если захочет, сама это сделает. Но всё потом, а сейчас нам надо срочно, — с этими словами она ухватила Марка за руку и потащила из комнаты. — Флинт, мы тогда упустили из виду одну вещь, — тараторила Анжелина на ходу, держа курс в укромный угол гостиной, подальше от любопытных глаз. — Место, где вы загадали тогда свои желания! Это было случайно не рядом со статуей-бюстом Парацельса(1) в коридоре, который ведёт в совятню? Марк утвердительно кивнул. — Чего вас, кстати, туда понесло в такое время? — Ты меня спрашиваешь? — недовольно нахохлился тот. — Вуда со Спиннет понесло, а я... — он замялся и, разозлившись на бестактную Анжелину, громко, возмущённо засопел. Та, явно поняв свою оплошность, примирительно улыбнулась. — Ладно, неважно, — махнула она рукой. — Ты там, рядом со статуей, случайно не заметил нишу, а в ней — картину с изображением Хогвартса давних времён? — Джонсон, ну что за хрень ты сейчас несёшь, ты сама-то понимаешь? — Марк закатил глаза, усилием воли заставляя себя не беситься по пустякам. Конечно, Анжелина не специально задаёт такие кретинские вопросы. Видно же, как её прямо распирает, наверняка откопала важную информацию и от волнения тупит по-страшному. — Стал бы я разглядывать дурацкие ниши с дурацкими картинами, когда Вуд на моих глазах там со Спиннет… — он поморщился от неприятных воспоминаний. — Да, извини, — снова спохватилась Анжелина. — Ладно, суть не в этом, а вот в чём, — она победно взмахнула руками, — я нашла в запретной секции библиотеки старый, ещё до переиздания, экземпляр «Истории Хогвартса». И в нём обнаружилось кое-что занятное: оказывается, считается, что именно в этом месте, около картины в нише, таится дух Хогвартса, или как там это правильно называется. По непроверенным данным из книги иногда он — сам Хогвартс, то есть, — исполняет желания студентов. Если, цитирую, «желание настолько сильно и всеобъемлюще, что постепенно становится одержимостью, поглощая разум того, кто так страстно жаждет претворения своей мечты в жизнь», — она перевела дух. — Тьфу, язык сломаешь. Перефразируя эту заумь — надо окончательно помешаться на своей идее-фикс, и только тогда Хог пойдёт тебе навстречу. Всё, что для этого нужно — находиться в этот момент рядом с портретом. Не знаю, насколько подлинным было желание у Алисы, но сдаётся мне, она здесь вообще ни при чём, а главный виновник случившегося именно ты, — Анжелина сгладила свои слова сочувственной и понимающей улыбкой и покосилась на всё больше мрачнеющего Марка. — А может, её желание наложилось на твоё, что послужило дополнительным катализатором и стало причиной фатальной ошибки — дух понял всё по-своему и просто поменял вас телами, одним махом исполняя сразу два желания. В общем, не знаю. — Что ж, теперь эти «непроверенные данные» могут считаться вполне проверенными, — похоронным тоном констатировал Марк и поднял потемневшее лицо. — Это как-то можно исправить? — с безнадёжностью в голосе осведомился он, уже готовясь услышать, что процесс необратим, и он застрял в теле Спиннет навечно, но Анжелина воодушевлённо закивала. — Как ни странно — да. И даже не так уж сложно. Нужно сварить специальное отменяющее зелье, рецепт я переписала, — она достала из кармана сложенный вчетверо листок пергамента и помахала им в воздухе. — Оно древнее, но не очень заковыристое. Его следует выпить, а потом сильно захотеть отменить загаданное. Мы не знаем, только ли твоё желание осуществил дух или ваше общее с Алисой, поэтому участвовать в ритуале отмены будете оба. И если Хогвартс сочтёт ваши намерения истинными — он исполнит просьбу. Тут, правда, поправка, что это может произойти не сразу, а только когда желание вернуть всё на свои места действительно будет идти от души. — Спасибо, Джонсон, — Марк впервые за день улыбнулся искренне. — Не ожидал от тебя. С меня причитается, только не надейся, что я теперь буду поддаваться тебе в квиддич, — он беззлобно хмыкнул. — Больно надо, — парировала та и шутливо ткнула его в плечо. — Если ты поддашься, я себя уважать перестану. Так что будь уверен — я тебя сделаю в очередной игре и своими силами. — Замётано, Джонсон... Анжелина, — Марк ещё раз широко улыбнулся. — Ладно, Флинт, не подмазывайся, — вернула та улыбку. — Я пошла варить зелье, всё равно от тебя в этом никакого толку, от Алисы — тем более. Это займёт пару часов, вечером всё провернём. А ты — забейся в самый тёмный угол и не высовывайся пока! По Гриффиндору уже поползли слухи про Алису и «её» странное поведение. Скоро начнутся пересуды — любопытных у нас много, а сплетников, любящих перемыть чужие косточки — того больше. Иной раз хоть из башни беги. — Она фыркнула. — Поэтому нельзя ещё больше усугублять ситуацию. — Я не могу, — возразил Марк. — «Не высовываться» не могу, — внёс он ясность, увидев, как Анжелина озадаченно нахмурилась. — Меня Вуд ждёт на квиддичном поле. — Вы там будете вдвоём? — на секунду замешкавшись, поинтересовалась та и, получив утвердительный кивок, сдвинула брови, сосредоточенно что-то обдумывая. — Ладно, — сказала наконец. — Олли всё равно рано или поздно узнает. Главное, что там не будет других посторонних. — Слушай, почему ты дружишь со Спиннет? — уже поднявшись, чтобы уйти, обернулся вдруг Марк. — Ты же нормальная вроде, адекватная, умная опять же. А она — настоящая мразь и полная противоположность тебе. Что у вас может быть общего? Без обид, — он вскинул ладони. — Просто интересно. — Да я с ней... не особо-то и дружу, — пожала плечами Анжелина, но при этом опустила глаза. — Мы в одной команде по квиддичу, это сближает. — Серьёзно? — деланно удивился Марк, внимательно наблюдая за такой странной реакцией на относительно простой вопрос. — Да ладно, — усмехнулся он, проявляя невиданную тактичность, — забей. Я в чужие дела и проблемы лезть не собираюсь — своих по горло. Та вздохнула (как показалось — с некоторым облегчением) и потёрла переносицу. — А то, что она творит по поводу Оливера… — продолжила дрогнувшим голосом. — Я сто раз ей выговаривала, что это неправильно, что так нельзя, а толку? Она меня не слушает. И вообще, это их дела, если я влезу — сама же потом виноватой останусь, причём у всех сразу. Оно мне надо? Сами разберутся. — Она смерила Марка проницательным взглядом и выразительно приподняла бровь: — Или ты поможешь. Тот на это расплылся в многообещающей ухмылке. * * * — Ух ты, — Оливер с восхищением посмотрел на Марка. — Элис, ты сегодня превзошла сама себя. Когда ты успела так усовершенствовать свои навыки полёта на метле? Носишься теперь — прямо как Флинт! — забывшись от восторга, он не заметил, как снова совершенно машинально и естественно упомянул Марка. Тот покосился на него и подумал, что Спиннет наверняка обратила бы на это внимание и устроила обязательную головомойку, переходящую в истерику, но сам этого делать, разумеется, не собирался. Стало даже любопытно: сколько раз за день Олли вспомнит его имя, если его не одёргивать? — Теперь мы слизнюков в квиддич точно порвём, — продолжал тот свою вдохновенную речь, сияя, как начищенный галеон. Но в данный момент это не вызвало у Марка привычного раздражения: он знал, что уж этот комплимент был сделан точно ему, в чьём бы теле он сейчас ни находился, потому что все грифферские девки, как бы ни были они хороши в квиддиче, всё равно проигрывали в этом ему по всем фронтам. — Порвём, Олли, конечно, порвём, — ухмыльнулся он, подлетая к нему и вставая вплотную. Потянулся к его губам, и тот с готовностью ответил, учащённо задышав. — Может, пойдём в Выручай-комнату? — почти не размыкая губ, неразборчиво пробубнил Марк ему в рот. Затем, не думая о том, что делает, а лишь привычно действуя на уровне инстинктов, отработанным движением положил ладони ему на задницу, сминая её руками и вынуждая Оливера прижаться к себе потеснее. Толкнулся в его пах и мучительно застонал. — М-м? — отозвался Оливер, заблестев глазами. Оторвался от него, окидывая его шальным взглядом, и, вопреки опасениям, не стал ни удивляться, ни вообще спрашивать о чём-либо. Изогнул губы в чувственной улыбке: — Пойдём. — Я... — Марк вдруг почувствовал себя неловко — они битых несколько часов рассекали по полю на мётлах, и теперь он был весь грязный и потный. Будь он в своём теле, то может и наплевал бы на такие «мелочи», но… Но с другой стороны, чётко осознавал, что это маловероятно: такой номер у него прошёл бы с кем угодно, только не с Оливером. Это других Марк мог загнуть прямо после тренировки, устроив торопливый жёсткий трах без обязательств, а с Олли... С ним «по-быстрому» ничего не хотелось, напротив — хотелось смаковать каждый миг наедине, пробовать его на вкус, как дорогущее эльфийское вино столетней выдержки. А ещё хотелось обниматься и целоваться. Марк покраснел в полном замешательстве. Хм, а ведь раньше он никогда не любил поцелуи — считал их пустым делом, на которое и время-то потратить жалко, особенно когда можно заняться кое-чем поинтереснее. В отношении же Оливера все его раз и навсегда установленные правила как обычно ничерта не работали. И поэтому сейчас Марку до чесотки в пятках хотелось в душ. И переодеться. «Совсем ебанулся», — сделал он неутешительный вывод и вскинул взгляд. — Только давай заскочим в башню, я грязный... то есть, грязная, как грёбаный леший после недельного запоя, — чуть смущённо попросил Марк. — А ещё мне нужно посса... э-э... Короче, привести себя в порядок. — Хорошо, — Оливер лучезарно улыбнулся, легко соглашаясь. — Я и сам хотел предложить, ведь я тоже... ну, как тот самый «леший». — Он вдруг хохотнул и покачал головой. — Ох, Элли, откуда ты только берёшь все эти эпитеты. Кого-то мне это сильно напоминает. — И, подхватив обе метлы, отлевитировал их к сараю, аккуратно пристроив на свои места. Затем обхватил ледяную руку Марка своей горячей ладонью, согревая и посылая по всему телу импульсы тепла, и потянул к замку. * * * Но намеченным планам не суждено было осуществиться — едва Марк появился в комнате, его перехватила Анжелина, сказав, что зелье готово и Алисия ждёт их у статуи Парацельса. Марк попытался что-то возразить, но его даже слушать не стали: просто схватили за руку и поволокли в назначенное место. Встретившись в сакраментальном коридоре, они со Спиннет первым делом устроили так свято чтимый обоими церемониал, ставший уже чуть ли не священнодействием: в очередной раз погавкались. Наругавшись до хрипоты, Марк, под занавес, назвал Спиннет «козой идиотской» и больше общаться не пожелал. Затем, не без помощи приложившей колоссальные усилия, чтобы всех успокоить, Анжелины скандалисты прекратили пикировку и под её чутким руководством провели несложный ритуал, загадав в завершение вернуться обратно в свои тела. И одновременно зажмурились в ожидании чуда, но ничего так и не произошло. Разумеется, далее последовали очередные шумные разборки, стремительно набирающие обороты. Не закончилось всё вульгарной потасовкой только, опять же, благодаря стараниям бдительной Анжелины: та была начеку и наслала на обоих Силенцио и Петрификус. Злилась она при этом чрезвычайно, окрестила обоих «безмозглыми кретинами, застрявшими в развитии на уровне первого курса». Потом, повздыхав, отменила заклинания и свернула собрание, наказав всем напоследок «подумать до завтра, где они совершили ошибку». * * * Крайне удручённый Марк, шаркая и загребая ногами, как старый дед (или, учитывая его положение, всё-таки бабка?) плёлся обратно в башню, мысленно сочиняя серьёзный научный труд под названием «Тысяча и один способ убийства Алисии Спиннет. Особая жестокость приветствуется». Он уже был где-то на середине занимательного списка, когда у портрета Полной Дамы наткнулся на Оливера. — Э-элли, вот ты где. А я уже начал беспокоиться, куда ты пропала, — радостно пропел тот. Марк тотчас почувствовал непреодолимое желание зарядить своему возлюбленному кулаком в улыбающуюся физиономию — за это его дурацкое напевное «Э-элли» и за то, что тот сверкал тут своими зубами в адрес паскудной гадины, раздражающей до дрожи в коленках, и чем дальше, тем больше. — Ну что, идём? — Оливер потянул его от портрета в сторону лестниц. «Куда?» — чуть не спросил Марк и лишь спустя несколько секунд вспомнил об их разговоре на квиддичном поле. После фиаско с превращением и последовавшего за этим дикого скандала особого желания идти в Выручай-комнату уже не было — гнев всё ещё бушевал внутри, грозя вот-вот выплеснуться наружу. И тогда... Что конкретно случилось бы, Марк не очень представлял, а проверять не горел желанием — ясно, что ничего хорошего. Однако, упускать такой шанс вновь уединиться с Оливером тоже не хотелось. Вот же блядь, как всё по-дурацки складывается! Будто сама судьба издевается. Или этот долбанный Хогвартс. — Идём, — вздохнул в конце концов Марк, нашаривая знакомую твёрдую ладонь и сжимая в своей. И вдруг с удивлением понял, что его начинает отпускать, а настроение заметно улучшается. Мысленно хмыкнув, он не отказал себе в удовольствии прильнуть к Оливеру поближе и со вкусом его поцеловать, после чего оба, взбудораженные и задыхающиеся, чуть ли не бегом рванули на шестой этаж, спеша в заветную комнату. * * * — Элис, — негромко позвал Оливер спустя два часа почти беспрерывного поцелуя, когда продолжать в том же духе стало практически невозможно из-за совершенно распухших губ и элементарной нехватки дыхания, и посмотрел с обожанием. — Это так странно. Ты очень изменилась за эти два дня. Я не знаю, что послужило причиной, но ты сейчас гораздо лучше понимаешь меня. А я... Мне стало легко с тобой, у нас ещё никогда не было такого абсолютного согласия по всем вопросам. — Он опустил глаза и задумчиво улыбнулся. — Но главное — взгляд, Элли. Твой взгляд. Ты так смотришь... Так... Совершенно по-особому! Готов поклясться, что раньше я ничего подобного за тобой не замечал. Воцарилась недолгая пауза. — Знаешь, я ещё не говорил тебе этого, и ты всегда обижалась, — продолжил он наконец. — Я не торопился, потому что не хотел разбрасываться громкими словами попусту, но теперь... Теперь мне кажется, что я уверен. И поэтому я скажу... Оливер поднял на Марка многозначительный взгляд, и у того сжалось сердце от догадки, что именно ему сейчас собираются сказать. — Скажу… — продолжал тот, — что я тебя... — Стой!!! — заорал Марк, поспешно перебивая его и ловя растерянный взгляд. Но дать Оливеру договорить до конца было выше его сил. Это что же получается — тот влюбился именно в него, а признание достанется этой лживой суке? Хрен там. — Не понял, — нахмурился тот, — что происхо... Не раздумывая больше ни секунды, Марк быстро наклонился к нему и впился в его губы жадным поцелуем. Оливер на секунду опешил, но сразу же «поплыл», расслабляясь. Притянул его, тесно прижимая к себе и отвечая на поцелуй со всей страстью, на которую только был способен. Марк машинально опустил руку вниз, нащупывая мощный стояк, оттягивающий чужие брюки, и с нажимом провёл ладонью. Оливер вздрогнул и в ответ медленно повёл рукой по его бедру, поднимаясь всё выше, слегка задирая юбку и неумолимо приближаясь к… «Блядь!» — в полной панике Марк дёрнулся, заёрзал, избегая прикосновения. Накрыл рукой горячие, подрагивающие в нетерпеливом предвкушении пальцы. Оливер недовольно замычал, не открывая глаз. — Что на этот раз? — выдохнул он, напряжённо хмурясь. — Почему снова нет? — Я... э-э… У меня… «эти», — Марк густо покраснел и впервые в жизни от души пожалел, что так мало смыслит в женской физиологии. — Ну, Олли, понимаешь? Женские дни, — выдавил он и чуть со стыда не сгорел. Тот отстранился и посмотрел на него с недоверием. — Не делай из меня дурака, Алиса. Они были у тебя на прошлой неделе, зачем ты врёшь мне? — Он неожиданно резким движением подцепил пальцем его подбородок, заставляя смотреть в глаза, и незнакомым тоном отрывисто процедил: — Хватит ломаться, Элли. Я ведь уже просил не провоцировать, если ты не хочешь продолжения. Я нормальный парень, ты не можешь всё время только специально возбуждать и дразнить меня. «Вот это новость!» — Марк откровенно оторопел, чувствуя, как отвисает челюсть. Офигеть! Значит, Спиннет только крутит Оливеру мозги и строит из себя недотрогу?! В памяти снова возник красный резиновый член — огромный, блядь, член! — на который он наткнулся вчера утром, копаясь в ящиках и сундуке с барахлом в поисках одежды. Вот же Спиннет шлюха, могла бы и дать разок — с куском резины трахается, а перед всеми невинную целку изображает. Заморочила голову, а на самой, поди, клеймо ставить негде. Марк посмотрел на тяжело дышащего Оливера — тот неподвижно застыл перед ним в напряжённой позе, прикрыв глаза и покусывая губы, — и почувствовал к нему что-то вроде сочувствия. Что может быть хуже, когда твоя девушка тебе не даёт? И ладно бы действительно соблюдала невинность, но ведь она его обманывает. Жесть! Оливер между тем глубоко вздохнул и неохотно убрал руку с его бедра. — Прости, Элис, — покаянно произнёс он, опуская глаза и заливаясь краской. — Я помню, как ты говорила, что ещё не готова, и знаю, как важен для девушки первый раз. Марка при этих словах едва не вывернуло. И он — в который уже раз за эти безумные дни — ощутил стойкое желание придушить поганку, столь ловко дурившую своего парня, манипулируя им и умело играя на его патологической честности и гипертрофированном чувстве ответственности. — Я не собираюсь на тебя давить, — Оливер смотрел всё более виновато. — Просто… всегда очень трудно сдержаться. Марку сразу захотелось — назло сучке-Спиннет! — лечь на диван и раздвинуть ноги, позволяя отыметь себя во всех позах. И он был уже в шаге от того, чтобы так и поступить, останавливало лишь одно: он не имел ни малейшей охоты в первый раз заниматься сексом с Оливером в этом теле, не вызывающем у него ничего, кроме тошноты и омерзения. Не для того он столько времени ждал и так много мечтал об этом. Он просто до дрожи, до ломоты в яйцах жаждал, чтобы тот захотел именно его, Марка, а не эту дешёвую куклу. «Почему снова нет?» «Снова нет...» «Почему... снова...» «…почему нет?..» — на разные лады гремело в голове. Марк мысленно хмыкнул от пришедшей ему в голову альтернативной идеи и посмотрел проникновенно. Тронул большим пальцем руки твёрдый член, до сих пор оттопыривающий плотную ткань брюк, отчего Оливер едва не поперхнулся воздухом. Порочно улыбнулся, демонстративно облизывая губы, и начал медленно склоняться вниз, ясно давая понять, что конкретно он сейчас намерен сделать. Оливер в ответ посмотрел так удивлённо, что Марка снова накрыла волна неконтролируемой злости: да что же, эта стерва даже минетом своего парня ни разу не побаловала?! «Твою мать, как Олли ещё терпит её возле себя? — пронеслось в голове. — А, да — он же у нас благородный. Блюдёт, блядь, честь, блядь, девушки. И ведь даже не подозревает, идиот, что этой самой «чести» у этой долбанной «девушки» отродясь не водилось». Ярость клокотала в груди, заставляя кровь бурлить, и Марк несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь унять бешенство. Не хватало ещё, чтобы он в своей исступлённой жажде возмездия вместо того, чтобы со вкусом отсосать, ненароком Оливеру член откусил. Перед глазами снова встал злосчастный красный самотык. Марк мотнул головой, прогоняя видение, и решительно дёрнул вудовский ремень, начиная деловито расстёгивать ширинку на его брюках. Лихорадочно блестя глазами и стремительно краснея, Оливер тихо всхлипнул. Кинул затуманенный взгляд и молча начал помогать дрожащими от возбуждения пальцами. Совместными усилиями они справились довольно быстро — и вот уже высвобожденный член гордо торчит из чуть приспущенных штанов. Марк сглотнул, выпадая в осадок. Вчера, дроча Оливеру у озера, он больше наблюдал за его лицом, слишком потрясённый, буквально оглушённый его реакцией, сумасшедшим темпераментом, необузданностью и страстностью, причудливо переплетающимися с необыкновенной нежностью, которую тот совершенно не стеснялся открыто демонстрировать. Данное зрелище вышибало последние мозги, лишая возможности думать и рассуждать, и именно поэтому на член, который Марк в тот момент держал в руке, он особого внимания не обратил — было абсолютно не до того. И, как выяснилось, совершенно зря. Марк в шоке вытаращил глаза, обозревая неслабый размер. Мягко говоря. «Нихрена себе», — он прерывисто выдохнул, заворожённый зрелищем, и высунул язык, слизывая выступившую капельку на головке. Оливер дёрнулся. — Алиса, — прохрипел, видимо, из последних остатков гриффиндорской совести, — ты не обязана, если не хочешь. Я... могу потерпеть. — Заткнулся бы ты, Вудди, хоть ненадолго, — довольно нетипично ответила «Алиса», но Оливер, слишком распалённый, уже явно был не в состоянии обратить внимание на такие странности. Марк довольно хмыкнул и насадился ртом так глубоко, как смог. * * * То, что творилось с Оливером, Марк не смог бы описать никакими словами. Будучи далеко не девственником, он много чего успел повидать, но такую крышесносную раскрепощённость видел в первый раз. И такую отзывчивость, и истинное наслаждение. Оливер был честен и открыт, не пытался сдерживаться, не строил из себя не пойми кого. Он просто получал удовольствие и был благодарен за него — это чувствовалось в каждом его вздохе, в каждом сладком всхлипе. Это заводило покруче любых возбуждающих зелий. На секунду оторвавшись от члена, Марк кинул быстрый взгляд вверх... да так и замер, любуясь. Олли был чертовски хорош: раскрасневшийся, так развратно стонущий, грудь тяжело вздымается, а лицо свело судорогой удовлетворения. Марк буквально каждой клеткой своего тела ощущал, как тому хорошо сейчас, и улетал вместе с ним, дурея от всего происходящего. Окончательно потерявшись в своих и чужих эмоциях, он всё смотрел и смотрел, не в силах отвести взор. Оливер вдруг открыл глаза — явно не понимая причин его заминки, — окинул мутным, откровенно похотливым взглядом. Марк с трудом сглотнул, пытаясь увлажнить пересохшее горло, и решился на эксперимент. Он снова глубоко взял в рот член, добиваясь от Оливера очередного надрывного вскрика, и осторожно надавил ему на бедро, побуждая отвести в сторону. Тот, не колеблясь, послушно отодвинул ногу, давая лучший доступ. Не встречая сопротивления, Марк быстро облизнул палец и мягко, но настойчиво ввёл его в горячую глубину, сгибая внутри, надавив на простату — и в ту же секунду Оливер зарычал, вцепившись в его волосы мёртвой хваткой, вколачивая пульсирующий член ему в глотку чуть ли не по яйца. Марк едва не задохнулся, но кое-как выправил дыхание, покорно терпя, пока его партнёра не перестанет сотрясать и выкручивать в оргазменных конвульсиях. «Дорвался», — мысленно вздохнул он. Наконец член во рту начал опадать, и Оливер убрал руку с затылка Марка. Марк отстранился, снова пристально смотря снизу вверх. — Блядь, — только и смог просипеть Оливер сорванным голосом. — Чёрт, прости... — Взгляд его приобрёл осмысленность, и он изумлённо посмотрел вниз, на палец, который Марк, совершенно выбитый из колеи всем происходящим, до сих пор не удосужился вытащить. Марк проследил за его взглядом и, виновато хмыкнув, вытянул палец, отчего Оливер болезненно поморщился. — Блядь, — эхом повторяя, пробормотал Марк. — Кхм. Это немного неприятно в конце, но оно того стоило, верно? — Откуда?! — ошалело вытаращился на него Оливер. — Откуда ты обо всём этом знаешь, Элис? Ненавистное имя остро царапнуло слух, буквально выдирая из эйфории в жестокую реальность. Моментально вспоминая, кто он на данный момент, Марк готов был от досады язык себе откусить. Надо же так проколоться! — Я... читала об этом, — невозмутимо заявил он, строя хорошую мину при плохой игре. — Специально, Олли. — Элис, я просто в шоке, — честно признался тот и обессиленно откинулся на спинку дивана. — Это было ох-хуен... то есть — офигенно, — спохватился он. Поймал его за запястье, потянул на себя. — Иди ко мне, малыш, теперь я тебя приласкаю, — горячо зашептал, с энтузиазмом глядя. — Ну же, идём скорее, — поторопил, нетерпеливо ёрзая, — я хочу сделать тебе так же классно, как ты мне только что. Марк чуть не взвыл от обиды. Ему ужасно хотелось, чтобы Оливер его «приласкал»! Но... именно его. Его, а не Спиннет. И сейчас, хотя от возбуждения перед глазами мелькали точки, а низ живота свело тягучей болью, он отстранился и медленно покачал головой, стараясь прийти в себя и принять беззаботный вид: — Не требуется, Олли. Ты так охрененно стонал, мёртвый бы кончил, так что я уже. — Он опустил глаза в пол, мельком подумав, что почти не соврал: действительно, будь он сейчас самим собой, не факт, что не спустил бы в штаны только от одних этих криков и вида кончающего Оливера. Но на то тело, в котором Марк находился на данный момент, у него был психологический затык: оно до такой степени внушало ему отвращение, что он не мог, никак не мог расслабиться и дать себя трогать и ласкать. Это было бы до дикости неправильным — будто Олли трогает и ласкает Спиннет, а Марк в это время вынужден стоять рядом и смотреть, и даже отвернуться не может. — Уже?! — широко распахнул глаза тот. — Ты меня всё больше удивляешь, Элли. Вдруг такая раскованная стала. — Он окинул его пытливым взглядом. — Не поделишься, что этому поспособствовало? Я уже устал гадать. Марк продолжал молчать, упорно избегая взгляда, потом всё же поднял глаза. — Может, потому, что я тебя люблю? — сказал еле слышно. — Всегда любил, — на этот раз Марк оговорился намеренно и, снова не дав тому ни слова вставить, поцеловал его, чувствуя себя так, словно медленно, но неотвратимо идёт ко дну. * * * Он-то думал, что, оказавшись в теле Спиннет, даже в таком виде будет счастлив сблизиться с Оливером, узнать его получше, понять, чем он дышит. Но на деле всё вышло куда хуже: Марк всё больше увязал в своей привязанности и любви, а тот всё больше фанател со своей суки, даже не подозревая, что все его восторженные повизгивания в отношении неё на самом деле относятся к другому человеку. Всё неимоверно запуталось, и Марк чувствовал, что больше так продолжаться не может. Он вдруг понял, почему сегодня при попытке поменяться телами обратно ничего не вышло. Потому что Марк лгал. В первую очередь — самому себе. Нет, он, конечно, для приличия наехал на Спиннет, обвинив её во всех грехах, но на самом деле просто подсознательно цеплялся за эту — единственную! — возможность побыть рядом с Оливером ещё хоть немного. А теперь, вот именно сейчас, окончательно осознал, насколько это глупо. В данном идеальном плане не хватало всего одного маленького звена. Малюсенького, но именно без него всё и рушилось, словно хрупкий карточный домик: он, Марк, был с Оливером, но Оливер — был не с ним. «Как же я хочу обратно в своё тело, — тоскливо подумал Марк, с силой сжимая чужие широкие плечи. — Он ведь целует сейчас свою девушку, эту грязную мошенницу. А не меня!» — едва успев додумать эту мысль, Марк почувствовал резкую боль во всём теле. Он отпрянул от ничего не понимающего Оливера, согнулся пополам, упал на колени, страшно хрипя и зябко обхватывая себя руками за плечи. А в следующую секунду едва смог сдержаться, чтобы не заорать от нестерпимой, выворачивающей все внутренности наизнанку боли. Умница Анжелина оказалась права — к инциденту с обменом телами Алисия Спиннет не имела никакого отношения. Всё дело было только в Марке: его помешательстве на Оливере и неукротимом желании заполучить его любой ценой. Корчась в жутких судорогах, Марк чувствовал, как меняется, трансформируется его тело, и знал, что это значит. Хогвартс, наконец, счёл его раскаяние и желание вернуть всё обратно искренними и соблаговолил исполнить просьбу. _______________ (1) Парацельс — великий алхимик XVI века. Бюст Парацельса находится в одном из коридоров Хогвартса. Однажды Пивз вознамерился сбросить его на голову первого, кто пройдёт коротким путём в совятню.