Стоит только захотеть

Добравшись до спальни, Марк первым делом скинул с ног это бесово проклятье для женщин — туфли. В бешенстве расшвырял их по комнате, шарахнул кулаком в стену и едва не взвыл — спиннетовские тощие корявые пальцы явно не были предназначены для таких издевательств. Марк вздохнул, слегка успокаиваясь, и призвал палочкой туфли обратно, трансфигурируя их в привычные ботинки. Посмотрел с сомнением. Тяжёлые, тупоносые и явно мужские на вид. Ну, и как он будет в них ходить? Спора нет, они удобные, но в сочетании с этой дурацкой юбкой... Даже он, полный дундук по части женской экипировки, понимает, что выйди он в таком виде в люди — и уж на что добродушные и незлобивые хаффлпаффцы, и те поднимут его на смех. Про остальных и говорить нечего. Ему, в принципе, насрать на репутацию Спиннет, но она ж ему в отместку такое устроит, стерва! Хотя... почему с юбкой-то? Марк завертел головой, осматривая спальню. Взгляд упал на журнал «Ведьмополитен», забытый кем-то на тумбочке. Недолго думая, Марк схватил его, начиная быстро пролистывать, пока не наткнулся на изображение какой-то молодой ведьмочки в узких тёмно-синих брючках и рубашке на тон светлее. Вот. То, что нужно! Ну... по крайней мере, не так отстойно, как всё остальное. Марк заулыбался, поспешно скидывая с себя раскритикованную всеми «немодную» юбку вместе со свитером, и ловко превратил их в точную копию изображённой на картинке одежды. Быстро подогнал себе по размеру, попутно злорадно хмыкая — Спиннет, несмотря на все свои старания и «диеты», всё равно оставалась далеко не тростинкой. И хотя сам он считал это нормальным, но она-то нет! Ох и взбесится же сука, если узнает о его выкрутасах с едой в Большом зале. Нет, ну а что — ему из-за неё голодным ходить? Обойдётся. Торопливо облачившись в новое одеяние, Марк подошёл к зеркалу, оценивающе разглядывая себя со всех сторон. А ничего так. И уж точно удобнее юбок, к тому же, к этому прикиду те ботинки всяко больше подойдут. Он тоскливо вздохнул. Судя по всему, до завтра обратно в своё тело он уже не вернётся, придётся ещё день париться в жутком девчачьем наряде. И опять эти мучения на каблуках… Марк содрогнулся и, решив, что проблемы будет устранять по мере их поступления, а сейчас у него есть дела поважнее, снова посмотрелся в зеркало. Жаль, что на занятия так ходить нельзя. Спасибо, что хотя бы в форме чёртова юбка не по пизд... в смысле — не очень короткая. А туфли… В крайнем случае, не обязательно же, чтобы эти самые каблуки были такими высоченными, можно будет и пониже сделать. Марк склонился к зеркальной поверхности вплотную, разглядывая ненавистные черты чужого лица. — У, стер-р-рва! — раскатисто перекатив на языке «р», с чувством выдал Марк своему отражению, едва сдерживаясь, чтобы не звездануть кулаком ещё и по зеркалу, разбив его вдребезги. Остановило только ясное понимание, что пострадает скорее всего не несчастная, ни в чём не повинная стекляшка, а опять же «его» пальцы, чёрт их дери. Обида и злость на Спиннет нахлынули с новой силой. Марк вдруг пакостно заухмылялся, взмахнул палочкой — и целый ворох тёмных волос осел на полу невесомым облаком. Он оглядел новую ультракороткую стрижку и остался доволен. Не хотелось признавать, но этой козе даже шло — и гораздо больше, чем раньше. Чувствуя себя хоть в какой-то мере отмщённым, он обессиленно опустился на кровать, уставившись в одну точку и снова прокручивая в голове недавний разговор. «...грёбаный педик, не смей тянуть лапы к моему Олли...» «Вуду об этом знать ни к чему — вот женится и узнает...» Марк стиснул кулаки. Корыстная тварь! Как она смеет пудрить Вуду мозги и плести за его спиной свои мерзкие интриги! А Вуд-то, Вуд! Он, конечно, идиот, каких мало, и в людях нихера не разбирается, но не до такой же степени. Пригрел гадюку на груди и радуется. Одно слово — баран наивный. Марк скорбно качнул головой. Внезапно дверь открылась, и кто-то вошёл в комнату, но он, погруженный в свои безрадостные думы, не повернул головы. Вошедший тем временем тихими шагами приблизился к нему, вставая прямо за спиной, и громко, удивлённо задышал — видимо, обрезанные космы и новый имидж не остались незамеченными. — Элис, что это?! — послышался ошарашенный голос Анжелины Джонсон. Марк, порядком взвинтившийся от своих мыслей и воспоминаний о грязных делишках вудовской суки, не обратил на возглас никакого внимания, продолжая сидеть и мысленно удалять Спиннет без наркоза сначала зубы, потом ногти и уже почти добрался до пальцев. — Элис? — Да никакая я, нахуй, не Элис! — в сердцах рявкнул он. Обернулся, в испуге прикусив язык, но было поздно: Джонсон, не отрываясь, смотрела на него, и было ясно, что без объяснений она не отстанет. — Повтори ещё раз, Алиса, — негромко, но твёрдо велела Джонсон. Скривившись, Марк решил не растягивать сомнительное удовольствие — всё равно уже проболтался, и теперь настырная девка с него живого не слезет, пока не выпытает всю правду. Так не лучше ли сэкономить им обоим время? Не убьёт же она его, а возможно и окажется полезной. Гриффы — они ведь все такие. Благородные, мать их за ногу. Их хлебом не корми — дай помочь ближнему, даже если этот «ближний» — твой извечный соперник, если не сказать — враг, и зовут его Маркус Флинт. Он глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться и собираясь с духом. — Сказано же тебе — я не Спиннет, — повторил решительно. — Обо… оборотное зелье… — во все глаза таращась на него, забормотала Джонсон, оседая на стул рядом. — Вот ещё, — раздражённо перебил её Марк. — Да по собственному желанию я бы в эту суку ни в жизнь не превратился. И вообще, моя бы воля — прибил бы, нахуй! — он посмотрел в ошеломлённое лицо своей собеседницы и усмехнулся. — Что бы ты там сейчас себе ни подумала, я — в своём уме и абсолютно серьёзен. — «СерьёзЕН»(1)? — переспросила та, моментально выделив главное. — То есть... ты... — Парень, — кивнул головой Марк, подтверждая её догадку. — Причём, хорошо известный тебе. Если честно, ты мне мечтаешь яйца оторвать. — Он хмыкнул и уточнил: — Как и все, кто играет в квиддич. — Маркус Флинт! — в полном шоке выдохнула Джонсон. — Ты-ы?! — Хорошая реакция, — констатировал тот. — Не зря в своей команде место охотницы занимаешь, — заметил безо всякой иронии. — Я… я… я… — растерянно повторяла та и вдруг эмоционально взмахнула руками. — Вот гад! Марк непонимающе уставился на неё. — Такой шанс отыграться и отомстить тебе за всё, но… не могу, — она с сожалением покачала головой. — Гриффиндор — это диагноз, наверное. — Не скажи, — буркнул в ответ Марк, снова вспоминая гнусную интриганку Спиннет. — Но как? — не услышав его, спросила Джонсон. — Как это вышло? Раз ты мне признался, значит плохи твои дела, да? Небось, помощи попросишь? — Осторожнее, Джонсон, — Марк выразительно выгнул брови. — Ещё немного — и я начну восхищаться твоим умом, а мне не положено, я же слизеринец. Ты сломаешь все мои стереотипы о «тупых гриффах», и мой мир пошатнётся окончательно. — Он ухмыльнулся, а потом посмотрел уже серьёзно. — Может, и попрошу, — ответил на её вопрос и вскинул внимательный взгляд. — Думаешь, имеет смысл? И ты не пошлёшь меня? — Флинт, ты как был тупым троллем, так им и остался, — округлила она глаза. — Попал в такую передрягу — и сидишь, шутишь как ни в чём не бывало. И не надейся, — она прищурилась, — тебе я помогать не стану… Марк сник. — …но помогу своей подруге Алисе, — торжественно закончила Джонсон и посмотрела в упор. — Насколько я понимаю, она сейчас — в слизеринских подземельях, примеряет на себя твои безразмерные шмотки? Марк возмущенно вскинулся, но Джонсон со смехом подняла руки: — Ну, шучу, Флинт, шучу, когда ещё возможность выпадет. Не горячись. Чёрт, так непривычно видеть перед собой Алису и знать, что на самом деле это ты. А я-то гадала, что на «Элис» сегодня нашло: выглядит странно, выражается — тем более. А этот феерический завтрак в Большом зале и разговоры про «худосочных селёдок»! Это же вообще… — она запнулась и хихикнула. — Теперь понятно, в чём дело. — Не знаю, что тебе там понятно, — огрызнулся Марк. — Мне вот пока нихуя не понятно. Ни что произошло, ни что теперь делать. — Постой-ка, — воскликнула Джонсон. — Я вспомнила! Ты так резко подорвалась… извини — подорвался с завтрака: там же Флинт в дверях стоял… в смысле, получается — Алиса. Так вы уже виделись сегодня? — Она посмотрела вопросительно и, получив утвердительный кивок, поинтересовалась: — И? — Что — «и»? — передразнил её Марк. — Дрянь она паршивая, больше нет никто. Орала, что я её позорю и всю прочую бабскую чушь, а о настоящей проблеме говорить отказалась, поганка! Все разговоры на вечер перенесли, чтобы не отсвечивать, а то мало ли. — Разумно, — согласилась Джонсон. — Я пойду с тобой, может, втроём до чего-то додумаемся. — Правильно, пойдёшь со мной, — угрюмо подтвердил Марк. — А то я точно твою сволочную подружку придушу, к херам собачьим. Или прокляну. Святого достанет. Джонсон пожала плечами: — Ну да, Алиса у нас не подарок. Поэтому я вчера ночью так и удивилась — девчонки перегнули палку с подколками, а «она» (то есть, ты) лежит и молчит, даже не устроила всем разнос. — Хмыкнув, она посмотрела с сочувствием. — Что, Элис уже успела тебя допечь? Так быстро? — Она меня вообще никогда не переставала бесить, — на автомате бухнул Марк. Джонсон смерила его странным взглядом, но он предпочёл не обратить внимания и перевёл тему: — Ладно, мне к Вуду надо, — он поднялся со своего места, направляясь к двери, — я с ним утром случайно встретился и такого наговорил, что он, небось, до сих пор глазами хлопает. Надо бы... сгладить как-то. — Погоди, — окликнула его Джонсон — тот обернулся, недовольно насупившись — и покачала головой. — Ты что — вот прямо в таком виде и пойдёшь? — А что? — непонимающе спросил Марк, оглядев себя. — Нормальный вид. — Нормальный-то нормальный, — не могла не согласиться Джонсон, одобрительно кивая. — Честно говоря, даже классный. Но ты кое-чего не учёл: Алиса никогда, подчёркиваю — никогда в жизни! — не носила брюки, исключая квиддичную форму. Это её принцип, и о нём известно всем, кто мало-мальски её знает, а таких здесь немало. Так что, Флинт, мой тебе объективный совет: если ты так жаждешь шокировать общественность, то начинай с малого, а то доведёшь всех до инфаркта. И что ты сотворил с волосами? Господи, ужас какой-то! Марк набычился. — Слушай, я, конечно, в ваших девчачьих делах мало разбираюсь, но вот что хочешь говори, а на мой взгляд — стало намного лучше. — Ну... вообще-то да, просто очень необычно, — признала Джонсон, оглядывая его. Мотнула головой и печально резюмировала: — Алиса тебя убьёт. — Пупок развяжется, — мрачно парировал Марк. — Спасибо должна сказать — хотел ей подгадить, а в результате эта сука ещё и похорошела. — Правило номер один, Флинт, — менторским тоном начала Джонсон. — Женщины решаются изменить себе имидж только в том случае, когда хотят изменить свою жизнь. То есть, это бывает очень редко, как ты понял. Для нас это событие равносильно, например, переезду в отдельную квартиру. Или началу нового романа, или чему-то не менее значимому. Так что готовься, что тебя достанут вопросами по типу: «Что у тебя случилось, Элис?» — она фыркнула. — Да пусть все идут на ху... я хотел сказать — лесом! — окрысился тот. — А особо любопытных я... — Вот-вот, я о том же, — со смешком перебила его Джонсон. — У тебя характерец не ахти, терпеливостью ты тоже не отличаешься. Взбесишься, покроешь всех матом и начнёшь палочкой махать. Натворишь дел, Флинт, чует моё сердце. Так что послушай, что тебе умные люди советуют, и одежду оставь пока привычную. Иначе обязательно кто-нибудь что-то заподозрит. Особенно Олли — он у нас ну о-очень наблюдательный. Бедняга и так офигеет от твоей радикальной стрижки! И все остальные тоже. А тебе лучше бы сейчас не привлекать к себе излишнее внимание — среди ста дураков обязательно отыщется один умный и смекнёт, что дело нечисто. И если этот «умный» окажется ещё и принципиальным (взять хоть ту же малышку Грейнджер), то у него достанет ума пойти и выложить свои подозрения Дамблдору. Как результат — мы в полном дерьме. Тебе оно надо? Марк скорбно вздохнул и нехотя потянул вниз такие классные и удобные штаны, трансфигурируя их обратно в ненавистную юбку. — Ладно, — хмуро бросил он. — Но даже не заставляй меня надевать спиннетовские обычные шмотки: выглядеть как проститутка я не согласен. Максимум — то же самое, в чём был утром. — И то ладно, — улыбнулась Джонсон. Марк всё же не удержался от соблазна и превратил дурацкий свитер в толстовку с капюшоном, накинув его на голову, чтобы «шокировать публику не сразу», затем коротко кивнул и вышел за дверь. * * * Спускаясь по лестнице в гостиную, он сразу заметил Оливера, который, завидев его, поднялся с места, направляясь ему навстречу. Караулил он здесь свою шалашовку, что ли? Впрочем, насрать. О Спиннет сейчас хотелось думать в самую последнюю очередь. Может же он, в конце концов, расслабиться и хоть ненадолго забыть о ней, извлекая из всей этой ситуации капельку выгоды и для себя? Марк взглянул из-под сползающего на лоб капюшона на своего избранника и растянул губы в кривоватой улыбке: — Олли, ты уже здесь? А я тебя везде искала, — нагло соврал он. — Пойдём погуляем? Тот приостановился, вновь окинув его с ног до головы непонятным взглядом. — Ну пойдём, — согласился он. — А почему ты в капюшоне? — Сюрприз, Олли, — Марк загадочно улыбнулся, мечтая провалиться сквозь землю. — Сейчас съебёмся... в смысле — уйдём от любопытных глаз и узнаешь, — пообещал он, кое-как подавив приступ вдруг напавшего на него истерического смеха. Интересно, что Оливер скажет на его видок? Тот тем временем схватил его за руку и в полном молчании потащил к выходу. Они без приключений (если не считать таковыми ковыляющую походку Марка — ботинки пришлось-таки сменить обратно на опостылевшие туфли. И хотя каблуки на них тот занизил и расширил, всё равно было неудобно) выбрались из замка, направляясь к укромному местечку у озера, где на данный момент никого не было. — Ну? — Оливер требовательно посмотрел. — Ты объяснишь мне наконец, что с тобой происходит? Сними свою накидку. — Олли, постой, я не уверен… то есть, уверена, что… — попытался потянуть время внезапно оробевший Марк, но тот, сжав губы, неожиданно дёрнул его за руку, разворачивая к себе лицом, и без лишних церемоний стащил с него капюшон. И предсказуемо замер в ступоре, распахнув рот и вытаращив глаза. — Закрой рот, Вудди, грюмошмель залетит, — устало посоветовал Марк и усмехнулся — реакция Вуда его позабавила. Тот растерянно моргнул. — «Вудди»? — оторопело повторил он. — Тебя укусил Флинт, и теперь у тебя «флинтоксикация» организма? Только он меня так называет. — Сбитый с толку, Оливер озадаченно нахмурился. — Слушай, Элис, я ничего не понимаю. Марк упорно молчал, мысленно кляня себя на чём свет стоит за свой несдержанный язык. Но в этот момент Оливер качнул головой, словно избавляясь от непрошеных мыслей, и окинул Марка восхищённым взглядом: — Мантикора меня раздери, если я хоть что-то уразумел, Элли, но тебе обалденно! Почему ты раньше так никогда не стриглась? Тебе очень идёт, малыш. Тот еле подавил желание двинуть ему в глаз — заслуга его, Марка, а все комплименты снова этой поганке Спиннет. Где справедливость на свете? — Правда, что ли? — слегка язвительно осведомился он. Оливер замолчал, обрывая свои хвалебные оды, и приподнял бровь, давая понять, что заметил его тон. Подозрительно прищурился. — Алиса, ты сегодня сама не своя, — в который раз услышал Марк коронную фразу сегодняшнего дня, уже успевшую ему осточертеть настолько, что впору было заорать дурным голосом и начать биться головой о стену. Что ж эти гриффы такие однообразные, без фантазии совсем? Или они специально сговорились медленно и планомерно доканывать его, твердя одно и то же? Впрочем, Оливеру он готов был простить и не такое, поэтому не почувствовал сильного раздражения. Разве что самую малость, да и то больше оттого, что тот так старательно пляшет перед Спиннет. Даже оказавшись в её теле и получив сполна вудовское внимание, Марк по-прежнему бешено ревновал Олли к ней, прекрасно осознавая, что предназначается пресловутое «внимание» вовсе не ему, а опять же дрянной паршивке, даже если сейчас её здесь и в помине нет. — ...И такая напряжённая, — продолжал между тем действовать Марку на нервы Оливер своей усердной заботой, заглядывая в глаза и нежно гладя его рукой по плечу. — Что всё-таки случилось, ты можешь сказать? «Попробовал бы ты, Олли, походить целый день в этих жутких трусах, — всё время ёрзая, страдальчески подумал Марк, радуясь, что тот не умеет читать мысли. — Они, блядь, никаким заклинаниям не поддаются. Давит всё, натирает, режет... Пиздец, как девки такое выдерживают. А колготки? В них ноги как в гондоне — пережало так, что впору сдохнуть». — Он тоскливо вздохнул и с завистью посмотрел на Оливера: нормальные мужские штаны с футболкой, а под ними наверняка удобные трусы и вожделенные носки вместо ебучих колготок. Про обувь Марк вообще молчит — это отдельный, далеко не простой и быстрый разговор. Да он уже готов на эту тему целый трактат написать! Представив себе огромный фолиант с золотым тиснением на обложке: «Каблуки как классовый враг современного общества. Взгляд на проблему изнутри. Издание 117-ое, исправленное и дополненное. Автор Маркус Флинт, доктор туфлеведческих наук, профессор, лауреат премии «Золотая шпилька» Европейской гильдии обувных дел мастеров, почётный член закрытого сообщества экспериментального исследования женских туфлей с целью выявления их достоинств и недостатков....» От возникшей в воображении чудовищной картинки Марк невольно содрогнулся и выпучил глаза, беззвучно открывая-закрывая рот. Мать Моргана, привидится же такое! Он покосился на Оливера, который, к счастью, в данный момент как раз наклонился, поправляя немного задравшуюся вверх штанину, и не заметил, как его внезапно покоробило. Усилием воли Марк взял себя в руки, прогоняя из головы бредовые мысли, и, увидев, что тот поднимается, придал себе по возможности невозмутимый вид. — Кстати, о Флинте, — произнёс вдруг Оливер, по-видимому, поняв, что внятного ответа он от «своей девушки» так и не добьётся. — Элис, я знаю, что ты сейчас будешь ворчать, но не могу удержаться, — он посмотрел как-то виновато. — Понимаешь... Флинт... Он сегодня такой странный был — там, на поле для квиддича. — И в чём это выражалось? — с напряжением осведомился Марк и поймал удивлённо-обрадованный взгляд — кажется, от «Спиннет» сейчас ожидали, что она опять скуксится и заведёт получасовую нотацию на тему: «Флинт — мудак, как же он мне надоел, Олли, почему ты постоянно говоришь о нём, ты что, совсем меня не лю-юбишь?» — Ну... летал так, будто метлу сегодня первый раз в жизни увидел, — попытался объяснить Оливер, — или будто ему что-то мешает. Я, конечно, никогда не скажу ему ничего подобного, но обычно он очень здорово гоняет, почти профессионально, — явно забывшись, выпалил он и, спохватившись, прикусил с досады губу, смущённо глядя. Марк мысленно хмыкнул — знатно же Спиннет Оливера пилит по этому поводу, задёргала парня совсем. — И со своими себя вёл неадекватно, — продолжал делиться наблюдениями тот. — Такое впечатление, что он с ними, кхм, заигрывал. Вот извращенец, правда, Элли? Он, конечно, из своих предпочтений никогда тайны не делал, но зачем вот так-то... напоказ, — он поморщился. — От Пьюси чуть в глаз не схлопотал. Марк слушал эти откровения и всё больше впадал в бешенство. Ах, Спиннет, мать твою, шлюха проклятая! Что ж она творит-то! Выставляет его полным идиотом, как он потом парням в глаза будет смотреть? «Пришибу, — зло подумал он, с силой втянув воздух сквозь зубы. — Как только поменяемся обратно, вырву ей позвоночник и прямо так в гроб вколочу. И... прольётся кровь девственницы, и настанет тьма беспросветная...» — от ярости Марк сбился на балладный слог мрачного стихотворения, которое они недавно изучали на Маггловедениии, куда он таскался только потому, что эти занятия посещал Оливер. Марк ошалело затряс головой. Что за бред? Какой ещё, нахуй, «девственницы»?! Это как же его надо было вывести из себя, чтобы он до такой херни додумался? «Девственницу» какую-то приплёл — шизофрения в чистом виде. Нет, надо срочно что-то делать, иначе он окончательно рехнётся. А виновата во всём одна вполне конкретная, невыносимо зловредная грымза: даже в чужом теле свои блядские замашки не оставила, строит глазки всем подряд. Небось и раньше тайком со всем Хогом по кустам шарахалась. Марк стиснул пальцы до побелевших костяшек, стараясь унять ярость, и мутно посмотрел на Оливера, с воодушевлением продолжающего расписывать его достоинства в искусстве полёта на метле. Хм, а девки-то гриффиндорские ни капли не приврали — похоже, у того реально одна бесконечная тема для разговора: «Маркус Флинт». Надо же. Прямо одержимость какая-то. Собственно, недовольство Спиннет даже можно понять — кому ж понравится, что твой парень всю дорогу трындит о другом парне? Поневоле взбесишься. Настроение резко повысилось, и Марк расплылся в победной ухмылке. — Олли, — позвал он, многозначительно глядя. — А? — очнулся тот, прерывая свои излияния, и засуетился: — Ох, прости, Элис, я опять. Чёрт, сам не знаю, как это выходит. Наверное, он настолько сильно бесит меня, что я постоянно думаю об этом, вот и... «Ага, втирай», — скептически хмыкнул Марк, но внезапно ему стало резко не до смеха: Оливер, по-видимому, чтобы загладить свою вину, решительно привлёк его к себе и настойчиво приник к его губам. И всё. Марк понял, что он окончательно пропал. Влип по самые яйца. Потому что теперь он не просто был абстрактно влюблён, нет, теперь он хотел, жаждал, вожделел и чётко осознавал, что больше не намерен мириться с тем положением дел, что было прежде, и молча страдать от неразделённой любви. А Спиннет со своими претензиями пусть отсосёт — хрен ей, а не Олли! И Марк сделает всё возможное, чтобы добиться своего. Замычав в чужой рот, он ответил на поцелуй так, как того хотелось сейчас больше всего: жёстко, яростно, до потери чувства времени и пространства. Оливер прерывисто выдохнул и зашарил руками по его телу. Марк машинально сунул ему колено между ног, заставив слегка расставить ноги, и опустил руку вниз, накрывая ладонью вздыбившуюся ширинку. — Ты даже целуешься сегодня иначе, — выдохнул Оливер ему в губы. — И мне это очень… очень… охх… оч-чень нра-а-а… — он снова протяжно застонал, толкнувшись навстречу горячей нетерпеливой ладони. Марк быстро вжикнул молнией на его брюках, выпуская член на свободу, и сжал его, начиная ритмично водить рукой вверх-вниз, стараясь двигать так, как всегда нравилось ему самому, когда он занимался этим (разумеется, раз за разом представляя при этом одного упрямого и неприступного, как, блядь, Гринготтс в ночи, гриффа, который сейчас так сладко стонет перед ним). — Элис, ты же никогда раньше… — закрыв глаза, прохрипел Оливер. — О, бля-ядь… — жалобно хныкнул он, потеряв нить беседы. На памяти Марка тот впервые заматерился в присутствии своей подружки. Крепко же его торкнуло. — Мне остановиться? — задыхаясь, осведомился Марк, жадно наблюдая и чувствуя, как от возбуждения пересыхает в горле. Ужасно хотелось вновь накрыть эти искусанные губы поцелуем, но он из последних сил сдержался и не полез, по опыту зная, что сейчас Оливера это только отвлечёт. — Нет, — всхлипнул тот, трясясь, как в лихорадке. — Продолжай! * * * — Ну что, Джонсон, ты ещё не передумала ввязываться во всё это дерьмо? — вопросил Марк, вваливаясь в комнату. «Ты просто класс, малыш!» — до сих пор звучал в голове восторженный голос Оливера. Да-а, ради такого стоило превратиться в Спиннет и терпеть все эти издевательства в виде ночёвок в неуютной гриффиндорской спальне, выслушивания бесконечной болтовни новообретённых «подружек» и даже ненавистные каблуки вкупе с дурацким женским гардеробом. «Обожаю тебя!!!» Марк довольно зажмурился. — Не передумала, — отозвалась Анжелина, возвращая его из мира сладких грёз в жестокую реальность, и встала из-за стола. Прищурилась, окидывая задумчивым взглядом. — Выглядишь как кот, обожравшийся сметаной, — вынесла она справедливый вердикт. — С чего бы? — Прости, — Марк развёл руками, отрешённо кивая каким-то своим мыслям и мечтательно улыбаясь. — Это личное. С этими словами он быстро разделся, видоизменяя одежду в утренний наряд — тот самый, который не одобрила его нечаянная «фея-крёстная» и проводница в жестоком мире женских премудростей, она же Анжелина Джонсон. Секунду поколебавшись, он без всякого стеснения стянул с себя и кошмарные девчачьи трусы, «враг номер три» после каблуков и колготок, и натянул штаны с толстовкой прямо на голое тело. Затем снова трансфигурировал туфли в ботинки, спешно обуваясь. Чуть подумав, призвал палочкой мантию и накинул её поверх. Мельком взглянул в зеркало и удовлетворённо цокнул языком. — Ка-айф! — выдохнул в блаженстве. Посмотрел на наблюдающую за его манипуляциями «фею-крёстную» и упрямо наклонил голову, сверля взглядом исподлобья: — Ну, чего? Уже вечер, никто ничего не заметит. А ходить как не знаю кто меня вконец заеба… извини — заколебало. — Боггарт с тобой, — та закатила глаза. — Если ты, наконец, закончил прихорашиваться, то пойдём быстрее! — Ещё не хватало, — Марк скривил нос так, будто унюхал тухлую рыбу, — перед встречей со Спиннет прихорашиваться. * * * Никем не замеченные, они осторожно пробрались к выходу и благополучно пришли к месту сбора. Спиннет была уже там и выглядела не слишком воодушевлённой. — Анжелина? — удивлённо спросила она. — А ты здесь что забыла? — Флинт мне всё рассказал, — пояснила та. — Я постараюсь вам помочь. Спиннет метнула на Марка злобный взгляд: — Ты бы ещё всему Хогвартсу растрепал, урод. Мало нам проблем! — Захлопнись, — прикрикнул на неё тот, мгновенно закипая. — Я с тобой ещё поговорю по поводу твоего поведения с парнями на поле! Погоди, дай только с этой хуйнёй, — он выразительно сжал в ладонях грудь, наглядно показывая, какую именно «хуйню» он имеет в виду, — разобраться. А потом — молись, чтобы я добрый был и не убил тебя сразу, а помучил сначала. Глядишь, и выпросишь прощение. — Ах ты, паскудник! — взвилась та. — Педрила-мученик! — Алиса! — шокированно воскликнула Анжелина, но та, не обратив внимания, с упоением продолжала: — Мало тебе, ублюдок, ма-ало. Если бы могла — вообще бы тебя со света сжила. Сам меня опозо… — Так, ну-ка, заткнулись! — решительно вмешалась в «тихий и приятный» ход беседы Анжелина. — Оставьте свои личные разборки до лучших времён. Элли, — обратилась она к подруге. — Не узнаю тебя, с каких это пор ты такая агрессивная? — Погуляй в его омерзительном, дурно пахнущем теле денёк — узнаешь. С этим скотом, — злобный кивок в сторону Марка, — по-другому нельзя. И дружки его тупоумные все как на подбор — такие же козлы! — Сама коза! — вызверился Марк. — Жаль, нельзя тебя, потаскуху, прямо сейчас уделать. Язык придержи, а не то... — Стра-ашно, аж жу-уть, — издевательски протянула та, деланно прижав ладони к щекам и распахивая глаза. С учётом того, что она была сейчас в теле Марка, смотрелось это довольно странно и как-то нелепо. — Это ещё не страшно, — окончательно завёлся уязвлённый до предела Марк и выхватил палочку из кармана. — Вот сейчас будет... — Всё-всё, — замахала руками Анжелина. — Я поняла. Глупый вопрос, больше не буду. Ох, Флинт, а ведь ты был прав! Как вы утром не поубивали друг друга? Это риторический вопрос, — торопливо добавила она, завидев, как оба открыли рты — очевидно, чтобы продолжить склоку уже не только между собой, но и с ней. — А теперь давайте всё же подумаем, что нам с вами делать, пока вы совсем не испортили друг другу жизнь. — Я уже предлагал днём этой стерве подробно вспомнить всё, что было накануне, но она, видите ли, на квиддич опаздывала, — взбешённо зацедил Марк, демонстративно не глядя в сторону Спиннет. — Чтобы там перед парнями задницей — моей, между прочим! — так накручивать, аж все трибуны ходуном ходили. Правильно тебе Эдри чуть в глаз не заехал. Пусть бы я потом синяком светил, но получила бы его ты, и вполне заслуженно! Выставила меня полным кретином. — Ты и есть полный кретин, — не осталась в долгу та. — И вообще, — она подозрительно прищурилась, — откуда ты про всё это знаешь? — Олли рассказал, — с затаённой ехидцей уведомил её Марк. — Олли?! — в ярости забрызгала слюной та. — Ты всё-таки общался с ним, я же предупреждала тебя, чтобы ты не смел… — Да, общался! — гаркнул Марк, обрывая пронзительное верещание, благоразумно умолчав о том, как именно он «общался с Олли». — И буду общаться, пока я застрял в твоём отвратном теле. Что мне ещё остаётся?! — Элис, он прав, — поспешно вмешалась в диалог Анжелина. — Ему нельзя вести себя необычно и вызывать этим ненужные подозрения. Тем более у Олли. Ты согласна? Та гневно взметнула руками… и обессиленно уронила их. — Чтоб ты подох, скотина, — сдаваясь, выплюнула с ненавистью и угрюмо насупилась. — Ладно, ближе к делу. Что ты там говорил — вспомнить, что было? — Марк с Анжелиной синхронно кивнули. — Ничего не было, всё, как обычно: в Хогсмиде погуляли, потом пришли в замок и сосались в коридоре. И лапались, — добавила она, мстительно смотря на болезненно морщившегося Марка. — И это всё? — спросила Анжелина. — Всё, — подтвердила Спиннет. — Не ври, — вмешался вдруг Марк, говоря неестественно спокойным тоном. — Ты засекла меня вчера, когда вы… — он запнулся, с трудом выдавливая из себя слова, — ну, вы поняли. Ты же видела меня. Скажешь, нет? — Скажу — да, — злорадно ухмыльнулась та. — И что? — О чём ты тогда подумала? — спросил он, чувствуя, что разгадка где-то рядом. — Не твоё дело, — отрезала Спиннет, заметно покраснев. — Флинт, правда, какое это имеет значение? — непонимающе посмотрела на него Анжелина. — Прямое! — рыкнул он, тоже густо багровея. Взглянул на её озадаченное лицо и вздохнул, решив раскрыть все карты. Иначе они здесь до утра застрянут, ругаясь и оскорбляя друг друга, но так и не решив проблемы. — Потому что я вчера… — начал он, намеренно смотря в сторону и игнорируя взглядом скорчившую ехидную мину Спиннет, — вчера… когда видел их… Я… Короче, пожелал оказаться на месте этой суки, — мрачный кивок в сторону притихшей Спиннет. — Не вздумай задать самый тупой на свете вопрос «почему»! — злобно и одновременно смущённо вскинулся он на Анжелину, уже открывшую рот, чтобы высказаться. — Не такая уж ты дура, сама догадаешься. — Да нет, я ничего такого… — начала было та, но её перебила Спиннет: — О-ой, что тут спрашивать, — она картинно заломила руки. — Идиоту понятно, что этот неудачник врюхался в моего Вуда и капает здесь слюной на чужое имущество. Обломись, Флинтяра, хрен тебе! — «Имущество»? — в ярости прошипел Марк. — Имущество?! Он тебе не имущество, овца ты драная! — взревел он, сжимая кулаки. — Он живой человек, я за него тебя втихую шлёпну и в лесу прикопаю! Попробуй только ещё хоть раз раззявить свой поганый рот и высказаться о нём в подобном тоне! Дрянь! Двуличная, брехливая су... — Хватит!!! — снова вклинилась в разговор Анжелина, явно начиная раздражаться. — Подведём итог. Ты, — она посмотрела на Марка, — захотел оказаться на месте Алисы, и это желание исполнилось, только как-то очень буквально? — Не-ет, — протянул тот, остывая, и многозначительно посмотрел на стушевавшуюся Спиннет. — Похоже, не я один такой завистливый. До меня только недавно дошло, и я сопоставил факты: всё, что я услышал вчера от вашей балаболки Пейдж, плюс сегодня от самого Оливера. Да-да, радость моя, — кинул он на побледневшую от бессильной злости Спиннет полный насмешливого презрения взгляд, — наш Олли снова без умолку болтал обо мне. Так вот, исходя из этого, ты, детка, тоже ревновала его ко мне. И сдаётся, что вчера, когда вы опять поссорились и так бурно мирились в коридоре, ты вдруг увидела меня, вспомнила все обиды и сдуру пожелала оказаться на моём месте, не так ли? — спросил он язвительно, прямо-таки источая злобное торжество, что наконец-то смог заткнуть рот наглой сучке и слегка сбить с неё спесь. Спиннет упорно молчала. Стояла, опустив голову, и нервно теребила в руках палочку. — Алиса, — нарушила затянувшееся молчание Анжелина. — Это правда? — Да!!! — резанул по ушам надрывный вопль. — Правда! Потому что вконец достало, что Вуд всё время твердит об этом слизеринском тролле! Всё время! Постоянно! Ни слова обо мне, всё только о нём и о нём! — она враждебно уставилась на Марка. — Ублюдок! — Сама ты… — Всё ясно, — невозмутимо подытожила Анжелина, ловко пресекая зарождающуюся новую перепалку. — Вы, видимо, одновременно пожелали одного и того же, и ваше двойное желание осуществилось. Понять бы ещё — как? И что теперь делать, — задумчиво добавила она. — Надо будет завтра сходить в библиотеку. А пока — постарайтесь пересекаться как можно меньше, а то обратно превращаться уже будет некому: одна окажется в могиле, второй — в Азкабане. Или наоборот. — Я только «за», — бросил Марк и вперил в Спиннет тяжёлый взгляд. — И только посмей ещё позорить меня. Подмочишь мне репутацию — морально выебу, а потом удавлю. — Взаимно, урод, — скривилась в ответ та и отвернулась. — Анжела, спасибо! Если дело выгорит — сочтёмся. Та понимающе хмыкнула и, ухватив озадаченного Марка за локоть, потянула его в башню, кивнув напоследок подруге. — Не бери в голову, Флинт, — опередила она порывающегося утолить своё любопытство Марка. — У нас свои секреты. Как ты там сказал — «это личное»? — Анжелина хмыкнула. — Имей в виду — сейчас вот это оно самое и было. — Ну и хуй с вами, — обиженно отозвался тот, но та на это только рассмеялась. ____________________ (1) О правилах склонения английских глаголов автору известно, но ему пришлось игнорировать их на протяжении всего фика для того, чтобы обыграть некоторые моменты.