От рабыни до Султанши. Путь Роксоланы.

      Прошел год. Хюррем снова вынашивала ребенка от Повелителя. Мустафе уже стукнуло пятнадцать. Его хотят отправить в санжак. Государь назначил его санжак-беем Манисы. Маниса была любимым санжаком Сулеймана, так как он именно оттуда ехал в столицу, чтобы занять место отца и взойти на престол. На Мустафу он возлагал огромные надежды, что конечно было не очень приятно для Хюррем. Она была уверена, что когда вырастет ее старший сын Мехмет, то он обязательно сместит Мустафу с его места и поедет в Манису. Приготовления шли во всю. Оставалось буквально пару дней до отъезда старшего Шехзаде.       Хюррем, как обычно, завтракала в покоях Повелителя вместе с пятилетним Мехметом. Они долго кушали молча, как вдруг Сулейман решил рассказать кое-что своей возлюбленной. - Когда родился Мехмет, - Начал Падишах. - В эту же ночь я увидел сон. Я вошел в свои покои, а на троне мирно спал младенец. Это был наш старший сын, - Он улыбнулся и погладил доедающего свою порцию Мехмета по голове. Хюррем была в шоке. Ей казалось, что наибольшие надежды он возлагает на Мустафу, а тут этот рассказ. - Я люблю своих сыновей одинаково. Однако всевышний считает, что на престол должен взойти именно он. Мне часто снятся вещие сны. Рыжеволосая была вне себя от радости. Она улыбнулась и села поближе к Сулейману. - Ты правда так считаешь? - Спросила девушка. - Всевышний так считает. Это он послал мне этот сон. Мехмет будет славным правителем.       Ибрагим-паша уже пришел на работу во дворец. От работы с самого раннего утра он устал, и решил выйти во дворцовый сад. Ах, как же там красиво! Виноградники раскинули свои ветви. На яблоне во всю цвели яблочки. Он прошел уже половину сада, как увидел Нигяр Калфу, которая тоже отдыхала от гаремных забот в саду. Что-то заиграло внутри Паши. Девушка показалась ему очень привлекательной и красивой. Он выглядывал за ней из-за угла живых изгородей. Калфа неторопясь шла к выходу, ни о чем не подозревая. Ее темные волосы, а эти глаза, эти зеленые глаза, ах! Потом Ибрагим решил пойти за ней к выходу, размышляя: «Паргали, о чем ты думаешь?! Ты женатый человек. Твоя жена - не простая хатун, как она, а сестра самого Падишаха! Не смей даже думать о таком». Подойдя к выходу, их взгляды встретились. Она тоже посмотрела на него с какой-то особой симпатией. Ибрагим старался не подать виду, карая себя за то, что вообще посмел подсматривать за ней.       Настал радостный день, когда Мустафа должен уехать в Манису. Махидевран, как полагается, тоже должна приехать к нему, но чуть позже. Все провожали старшего наследника. Все очень любили Мустафу. Он был добрым, интересным, умным... В общем, как и пологается Шехзаде. Хюррем была только рада тому, что он наконец-то уедет. Ибо после того, как мальчик вырос, он понял, отчего ночами плачет его мама. Наверняка рассказывала ему, как рыжая ведьма Хюррем забрала у нее Повелителя. У них были разногласия. Мустафа уже не так дружелюбно общался с Хюррем, как в детстве. И вот наконец, Шехзаде в последний раз помахал рукой, и умчался на лошади, вместе с охраной и каретой с вещами.       Шел уже седьмой месяц беременности Хюррем. Ей запрещено ходить в покои Повелителя по ночам. Она сгорала от ревности, когда узнавала, что к нему посылают других наложниц. Девушке казалось, что она испытывает то же, что и Махидевран когда-то. Однажды вечером терпение ее лопнуло. Она взяла нож и помчалась в покои Падишаха. Ворвавшись туда без разрешения охраны, она увидела, что Повелитель этой ночью был один. Он читал книгу. Увидев Хюррем с ножом, которая ворвалась к нему без разрешения, Сулейман был ошарашен. Падишах подошел к девушке ближе и сказал. - Ты хочешь убить меня? Медленно девушка направила нож на себя, прямо на живот, где в это время спал их ребенок. Девушка отпустила рукоятку ножа и взяла рукой прямо за острие. С руки капала кровь. - Если ты принимаешь у себя других женщин, то не надо мучать меня этой душевной болью. Лучше убей меня прямо сейчас. С каждой минутой девушка сжимала нож все сильнее. Из руки потоком шла кровь...