Из жизни мертвых

Им посчастливилось найти крохотную ферму, где, похоже, никто не бывал со дня смерти хозяев. Нетронутые остовы коров в стойлах, рассыпавшиеся по двору давно мертвые куры, останки пса на цепи... Оставалось только перенести высохшие тела хозяев из дома в амбар. У речки лежало то, что когда-то было огромным оленем. Роскошные рога не пострадали, а вот остальное выглядело омерзительно. Пришлось оттащить его в лес, чтобы не портить купание. Несколько дней они отдыхали, а потом Мина отправилась в город. Она хотела увидеть свой дом, и, если повезет, забрать питомца - некромеханический хомяк мог до сих пор ждать хозяйку. Отговорить не получилось - малышка бывала сказочно упрямой. Сошлись на том, что, если через шесть дней она не вернется, двадцать восьмая отправится на поиски. Вероятно, с Коринной, потому что от нее было сложно избавиться. Прошло пять дней. Двадцать восьмая надеялась, что еще чуть-чуть, и в дверях появится Мина со своим хомяком. Возможно, и в самом деле стоило приковать ее к кровати, как предлагала Коринна. Правда, Мина наверняка бы не далась. - Отпустила девочку в город. Одну. За хомячком. За дохлым хомячком. Ты совсем с ума сошла, - меланхолично сообщила Коринна, глядя в потолок. Она облюбовала единственную кровать, наплевав на то, что там годами лежало тело хозяйки. Двадцать восьмая пожала плечами. Сколько можно повторять одно и то же? Все-таки Мина зря не дала пристрелить Коринну, когда та только увязалась за ними. Ненадежные спутники опасны. Нет, можно было выстрелить сейчас, раз они остались наедине, но рука не поднималась. Легко убить человека, о котором не знаешь ничего хорошего. Когда выясняется, что и у него есть светлые стороны, появляется чертово сочувствие. - Тебе не будет стыдно, когда окажется, что бедную девочку застрелили из-за безмозглого зомбопушистика? Коринна не понимала, что Мина спасла ее от смерти. Давало ли незнание право так говорить? - Да, мне будет стыдно. Полегчало? Как будто она не волновалась. Да, в одиночку Мине было легче остаться незамеченной. Да, смерть ей не грозила - если человеку предначертано изменить мир, он не умрет, пытаясь спасти хомяка. К сожалению, это не значило, что Мину невозможно ранить или поймать. Сейчас ей могло быть больно, страшно и одиноко, а двадцать восьмая отсиживалась у камина. -Уже почти неделя прошла. - Я знаю. Она успела привести в порядок все вещи, даже те, что принадлежали Коринне, перечитать все книги и выцарапать на стенах полдесятка цитат. А, и еще приглядела пару мест, где можно было спрятать тело. Возможно, Мина даже поверила бы, что Коринна всего лишь решила уйти. - Эти пушистики в десять раз тупее обычных хомяков, и все ведут себя одинаково. Ради такого рисковать? Двадцать восьмая промолчала. Не будь хомяка, Мина вернулась бы за игрушкой, или за ручкой, или за серебряной ложкой. Ей нужно было напоминание о доме и родных. Коринна наверняка все понимала, но ей нравилось цепляться к мелочам. - Тьфу, мне уже надоело. Скорей бы девчонка вернулась. Или не вернулась. Огонь в камине медленно умирал. Как найти одну-единственную девочку в городе, полном мертвых тел и озверевших выживших? Мина обязана была вернуться. - Тебя никто здесь не держит. - Вы слишком странная парочка, чтобы оставить вас в покое. Не поспоришь. Да, странная парочка, а с недавних пор - не менее странная троица. И ведь Коринна еще не знала о пророчестве. Сейчас Мина должна была возвращаться на ферму. Каково это - увидеть дом, где жили твои родные? Их тела? Вещи, которые они любили? Коринна должна была знать по себе, двадцать восьмая могла только представить. Мине наверняка было плохо, а всего один неосторожный шаг мог дорого обойтись. Не хотелось об этом думать. - Я бы хотела посмотреть на человека-хомяка, - в очередной раз высказалась Коринна. Человек-хомяк - это было что-то новенькое. - Прости, на кого? - На того, кому мозги промыли, как послушным мертвым зверушкам. Тебе такие не попадались? - Нет. Ты же знаешь, что это незаконно? - Знаю, не дура. Законы существуют для того, чтобы их нарушать. Я слышала, у людей от промывки мозгов едет крыша. Интересно ведь. Отчасти она была права. Может быть, где-то прятались подпольные лаборатории, тихо сводившие подопытных с ума. Наука никогда не ладила с этикой, а идеальные рабы были бы востребованы. Безграничная покорность, абсолютная самоотверженность - подопытные крысы по команде шли сквозь огонь, пока могли идти. Солдаты, способные сделать страну непобедимой, идеальные рабочие... К сожалению, люди хуже зверей поддавались контролю. - Не думаю, что тебе бы понравилось общаться с такими людьми. - Ты этого знать не можешь. - Нет, но если ты недовольна даже несчастными хомячками... - Эти хомячки ничего не могут без команды. Даже хуже тебя. Последнее замечание двадцать восьмая предпочла проигнорировать. Не то чтобы дела обстояли иначе, просто это Коринны не касалось. - А ты хочешь, чтобы детям давали в руки живых любимцев? Мертвые лучше. Они послушны, не едят, не гадят, не линяют, не кусаются и не стареют, - сказала двадцать восьмая и поворошила угли. Что могло быть глупее спора о домашних животных в мире, полном мертвецов? Разве что жизнь. Дурацкая штука - ребенок рискует, а две здоровые кобылы прохлаждаются. - Говоришь, как рекламщица. А люди до эпидемии все равно заводили детям живых питомцев. - Напрасно - живому даже не поставишь систему контроля. - Какой смысл в питомце, который способен только выполнять твои команды и тупо ходить туда-сюда? Он не может любить хозяина, характера у него нет... - На пустоголовых хомяках свет клином не сошелся. Я видела некромеханических зверей, которые вели себя почти как живые. - Не умничай. Почти... Ее прервал детский голос: - Надо же, разговариваете. Что, подружились? А я вас и расстрелять могла, пока вы болтали. Мина была с ног до головы покрыта грязью и, похоже, потеряла рюкзак, но в остальном казалась целой. Коринна лениво помахала рукой. Здороваться она не пожелала. - Ты в порядке? Нашла своего Черныша? - поднявшись, спросила двадцать восьмая. Про семью заговаривать не стала - выжить они не могли. Мина широко улыбнулась. - Нашла. Ну, в общем, все хорошо, я проверила, но он немного поломался. Ты же починишь? - она вытащила из нагрудного кармана футляр для очков и протянула двадцать восьмой. Лежащий внутри черный хомяк и в самом деле... немного поломался. Точнее, на него кто-то наступил, полностью раздавив заднюю часть тела. Зверек не шевелился - спасибо режиму сна. - Я могу отрезать раздавленную часть и поставить заплатку. Подойдет? - Ага. Делай и пойдем отсюда. - Не пойдем. Сначала ты хорошенько вымоешься. - Ладненько, - согласилась Мина и вышла. Двадцать восьмая положила хомяка на стол, потом пристроила рядом нож и нитки с иголкой. Оставалась заплатка. Ничто из ее вещей не подходило, да и у Мины дела обстояли не лучше. А вот куртка Коринны... Тонкая черная кожа выглядела многообещающе. - Коринна, могу я попросить тебя об одолжении? - Ну, я подумаю. - Ты не разрешишь отрезать от своей куртки маленький кусочек? На заплатку для хомяка. Пожалуйста. - Моя куртка? И где я еще одну достану? Хорошо, ты можешь взять для полухомяка один. Маленький. Кусочек. Потом поставишь на это место веселенькую заплатку. Она стянула куртку и швырнула ее двадцать восьмой: та едва успела поймать. - Спасибо. Из-за таких моментов Коринна все еще не упокоилась с миром. Только из-за них. Зря она считала двадцать восьмую безобидной - выстрелить в затылок не так сложно, если немного потренироваться. Даже дети прекрасно справлялись. Двадцать восьмая улыбнулась и принялась за работу.